Бокс-офис

Глава 1

В понедельник произошло сразу три невероятных события.

Во-первых, нас пригласил на ужин владелец студии «Сильвер Форест», мистер Квон-старший. Причём пригласил не куда-нибудь в ресторан, а к себе домой, допуская в семейный круг. Ничего подобного не случалось уже лет пять, как призналась нам Сон-Хи по секрету. Какие темы её отец хочет обсудить, догадаться было несложно.

Во-вторых, о нас заговорили непосредственные участники саммита — пока, правда, без конкретики. Японский наследный принц Акинори, которого репортёры подстерегли на выходе из отеля, уклончиво заявил — он в курсе, какую ленту покажут, но свои ожидания от неё сформулировать затрудняется. Австрийский же кронпринц Манфред обмолвился, что, судя по анонсу, кино не будет смертельно скучным, спасибо организаторам.

А в-третьих, наш фильм стал центральной темой для всех газет, отодвинув на задний план даже саммит как таковой. Обозреватели чесали в затылке и задавались вопросом — что вообще происходит? Показа для прессы не было, ленту не видел почти никто за пределами киностудии и оргкомитета, так что гадание на кофейной гуще принимало эпические масштабы.

«Пасифик Геральд Трибьюн» разразилась длинной статьёй от мистера Уайта, преисполненной тяжким недоумением. Я даже восхитился — как он успел такую простыню накатать за вчерашний вечер? Матёрый зубр.

«При всём уважении к организаторам саммита, — писал он, — есть некоторые сомнения в том, что им удалось соблюсти баланс между объективно-художественными критериями и демонстративным стремлением к новизне. Стремление это в данном конкретном случае граничит с экстравагантностью и грозит нивелировать репрезентативную функцию культурной программы. Есть опасение, что высокие гости получат в результате превратное представление о современном кинопроцессе…»

И далее в том же духе, на всю газетную полосу. Мог бы и на весь разворот, надо полагать, но времени не хватило.

А хитрая пиранья мисс Коллинз оттягивалась тем временем в «Нью-Пасифик Таймс». Иронизировала в том смысле, что члены оргкомитета, прибывшие из дальних краёв, ещё не акклиматизировались в достаточной степени к моменту голосования, но не обделены чувством юмора, что уже неплохо. «В конце концов, — втолковывала она, — надо понимать, что кинопоказ на подобных мероприятиях — это не про искусство. Там целый ворох кулуарных соображений, скрытых и от широкой публики, и от наших доморощенных щелкопёров, мнящих себя великими знатоками».

При этом мисс Коллинз не преминула намекнуть, что сама-то она, в отличие от означенных знатоков, кино посмотрела и точно знает, в чём тут секрет, но никому пока не расскажет (ждите следующих выпусков). Заодно проехалась персонально по Уайту, хоть и не назвала его фамилию прямо. Многоуважаемый, мол, коллега из конкурирующего издания излишне погорячился, сбросив со счетов «Сильвер Форест», но пусть не слишком расстраивается, а ищет себе более надёжный отраслевой инсайд.

Газеты попроще и пожелтее публиковали снимки нашего офиса, сделанные из-за шлагбаума, с улицы. В кадр попадали охранники, курьеры и прибывающие актёры. Даже моя физиономия мелькнула однажды на заднем плане.

Один таблоид, не раскопав ничего сногсшибательного о фильме, презентовал фоторепортаж о жизни Сон-Хи. Там были фотографии со светских мероприятий, с показа мод и с нашего двора, где она садилась в машину. Цитировались слухи о матримониальных планах со стороны сеульского медиа-магната, который периодически заезжал в Нью-Пасифик-Сити, но без подробностей.

Лично меня больше всего удивляло, что до сих пор не проболтался ни один из актёров, работавших в павильоне. Впрочем, у них в контракте кроме обязательства о неразглашении присутствовал ещё пункт, обещавший проценты с прибыли, если утечки в прессу не будет ни от кого. Может, повлияло именно это. А может, нам просто повезло работать с людьми, умеющими держать язык за зубами.

Чтением прессы мы развлекались до самого обеда. Затем о себе напомнил оргкомитет. Взволнованная Сон-Хи заглянула в комнату, где мы сидели с Анастасией:

— Нам только что звонили. Приглашают нас на кинопоказ завтра вечером, там будет обсуждение после фильма.

— Нас — это кого именно? — спросил я.

— Продюсера, режиссёра и главную актрису. Но Розанна вдруг испугалась и говорит, что она не едет, поэтому…

— Простите, мисс Квон, что перебиваю, — сказала Анастасия, — но что значит — не едет? Для неё это великолепный шанс показать себя за пределами съёмочной площадки.

— Я ей так и сказала, но она — ни в какую.

— Если не затруднит, позовите её сюда.

Сон-Хи привела Розанну. Та, угрюмо надувшись, хмурилась и молчала — впервые, кажется, со дня нашего с ней знакомства.

— Итак, мисс Бьянчи, — заговорила графиня, — не потрудитесь ли объяснить, чем вызваны столь неожиданные капризы?

— Никакой это не каприз, — буркнула Розанна. — Не хочу туда, вот и всё.

— Прошу вас назвать причину.

— Как будто сами не понимаете! Я простая девчонка, отец у меня на рынке лук продаёт, цукини и помидоры, а там будут все эти кронпринцы сидеть, императорские детишки! И как я с ними там буду? Что им скажу? У меня даже платья нету нормального!

— Почему ты меня не слушаешь? — укорила Сон-Хи. — Я же тебе только что объясняла — это подчёркнуто неформальная встреча, в узком кругу. Никаких black tie. Наряд — повседневный, мне организаторы прямым текстом это сказали по телефону. Наследники устали от официоза, им хочется побыть обычными людьми, пообщаться без оглядки на титулы…

— Ну и что? Это же не значит, что я должна выглядеть как какая-то замухрышка…

— Прекрати истерику, девочка, — сказала графиня строго. — И не говори глупостей. Замухрышкой ты быть не можешь при всём желании. Ты очаровательная юная особа, независимо от наряда.

Глаза у Розанны вытаращились и стали размером с блюдца. Отвесив челюсть, она уставилась на графиню, как на инопланетянку.

— Перевожу пантомиму, — сказал я. — Розанна транслирует нам вопросы: «Кто эта незнакомая женщина? И что она сделала с настоящей графиней, угнетательницей всех прогрессивных веяний?»

— Угнетательница в отгуле на пять минут, — сказала графиня. — Я её замещаю, чтобы, простите за просторечье, вправить кое-кому мозги.

— Вы правда считаете… — пролепетала Розанна. — Считаете, что я, ну…

— Да, именно так я и полагаю, мисс Бьянчи. Надеюсь, это моё высказывание не будет цитироваться в международной прессе?

Пару секунд Розанна простояла в прострации, затем оббежала стол и, наклонившись к графине, обхватила её руками.

— Немедленно прекратите телячьи нежности, — сказала графиня.

— Не прекращу. Вы меня теперь не обманете.

Сон-Хи осторожно поинтересовалась:

— Я правильно поняла, Розанна, что ты всё-таки поедешь?

— Вы поняли правильно, — заявила графиня. — Она поедет, отказы не принимаются.

Выпрямившись, Розанна сказала:

— Но я честно не знаю, как мне одеться и как там себя вести…

— Это очень простой вопрос, — сказала графиня. — Болтайте всякие глупости, улыбайтесь. В общем, делайте то же самое, что и в обычной жизни. Это лучшая тактика в вашем случае. Касательно же молодёжной моды вам лучше посоветоваться с мисс Квон, она в этом понимает больше меня. Впрочем, общий принцип здесь сохраняется — простота и раскованность, не путать с вульгарностью.

— Другими словами, — глубокомысленно сказал я, — желательно, чтобы юбка всё-таки прикрывала попу.

— Огромное спасибо за консультацию, Дмитрий, — ядовито процедила Розанна. — Без тебя я бы в жизни не догадалась.

Сон-Хи с Розанной ушли, а мы с Анастасией опять взялись за газеты. Была в этом всё-таки особая притягательность — лениво бездельничать после месяца непрерывной работы и снисходительно хмыкать, глядя на попытки газетчиков угадать, что же мы такого тут наснимали и почему на это клюнул оргкомитет.

А ближе к вечеру мы поехали в гости к мистеру Квону — все пять соучредителей студии «Дейт Лайн Филмз». Розанна и Джессика сели в «мини-купер» к Сон-Хи, чтобы потрещать по дороге, я же влез к Джефу в двухдверный «форд».

— Ставлю бочку бренди против бутылки содовой, — буркнул Джеф, выруливая на улицу, — старикан начнёт про нашу аппаратуру выспрашивать. Ещё и продать попросит наверняка…

— Это если банки у него ещё деньги не отобрали. Сейчас узнаем.

Особняк семьи Квон был окружён садом, который притворялся дикорастущим, но тщательно культивировался. Тон задавали хвойные — кедры и ещё какие-то деревца, очень азиатские с виду, с тонкими стволами, слегка изогнутыми, и зонтичными кронами. Вымощенная камнями дорожка плавной дугой пересекала лужайку, ведя к крыльцу. Слева от неё в полусотне метров виднелся миниатюрный прудик, справа беседка, крыша которой имела загнутые кверху углы.

Сам же дом стоял на фоне пригорка — довольно длинный, из желтоватого кирпича и с покатой крышей. Его центральная часть чуть возвышалась над боковыми. В архитектуре чувствовалось что-то старинное, хотя дом был построен совсем недавно, уже после переезда семьи в Нью-Пасифик-Сити.

Глава семейства был гладко выбрит, сед и суров лицом. Его жена, напротив, улыбалась радушно. Одеты они были по-европейски, в консервативном стиле. Присутствовал и Чон-Нам, старший брат Сон-Хи, с молодой женой, тоже кореянкой.

После взаимных приветствий и представлений нас пригласили за стол. Воздух в столовой был приятно прогрет, причём тепло шло от пола. Как пояснили хозяева, там, в каменном фундаменте, есть тоннели, по которым распространяется жар от печки, а придумали этот фокус в Корее больше двух тысяч лет назад.

— Отец, — сказала Сон-Хи с виноватым видом, — прости, я не утерплю, спрошу сразу. Я знаю, ты ездил сегодня в банк…

— Учись дисциплине, дочка, — напомнил он, но без строгости. — Впрочем, конечно, я тебя понимаю и не собираюсь тянуть. Просто такие новости надо сообщать в приличествующей обстановке, а не на пороге, у входа. После еды мы все обсудим подробно, а сейчас скажу коротко — да, с учётом изменившихся обстоятельств наши кредиторы дают трёхмесячную отсрочку, и «Сильвер Форест» продолжает работать.

Сон-Хи облегчённо выдохнула, а Розанна мучительным усилием воли удержала радостный визг и не стала прыгать до потолка.

— Я благодарю вас всех, — сказал кинобосс, — за вашу неоценимую помощь, ставшую для меня полнейшим сюрпризом. Если бы не ваш фильм, мне не удалось бы сохранить киностудию. Сегодня для меня торжественный день, особый.

Он поклонился церемониально, а я ответил за всех:

— Вам тоже от нас спасибо, мистер Квон. Без ваших ресурсов фильм просто не состоялся бы. Да, собственно, и сейчас мы только на полпути. Отсрочку-то получили, но ещё неизвестно, что соберём в прокате.

— Об этом мы тоже поговорим непременно, мистер Свиридов. Но всё-таки сначала — прошу к столу.

За едой мы не обсуждали дела — дегустировали сложносочинённые блюда. Была, к примеру, тарелка, похожая на цветок с восемью лепестками-секциями, в которых содержались мясные, грибные и овощные начинки для тоненьких оладий, лежащих в центре. Были говяжьи рёбра, тушёные в остром соусе. Был даже салат из водорослей с яично-мясной добавкой.

В общем, поели, после чего перешли к делам.

— Хочу подтвердить, — сказал мистер Квон, — что наша кинопрокатная сеть готова к работе с фильмом. Но прокат мы начнём не сразу. Первые дни весны — не самое удачное время. Крупные картины, как правило, выпускаются ближе к лету, когда в кинотеатры приходит больше людей. В нашем случае оптимальная дата — конец апреля. К этому времени мы проведём рекламную кампанию, подготовим афиши. Если фильм не провалится, то в течение мая мы соберём достаточно серьёзную прибыль, чтобы частично покрыть долги и получить новую отсрочку. Вот мой план действий на ближайшую перспективу. Надеюсь, вы с ним согласны?

— Звучит разумно, — сказал я. — Тут мы полагаемся на ваш опыт.

— Благодарю. Что ж, в таком случае давайте обсудим более долгосрочные планы. Как вы понимаете, я заинтересован в сотрудничестве. В случае достижения соответствующих договорённостей готов обеспечить доступ к ресурсам и оказать необходимую помощь в съёмках. Но мне хотелось бы узнать больше о вашем техническом ноу-хау и обсудить возможность его совместного применения.

— Это ожидаемо, мистер Квон, — кивнул я. — Но владелец патента — Джеф. Вопрос лучше адресовать ему.

Все посмотрели на Джефа. Тот явно не обрадовался такому повороту событий, хотя был к нему готов.

— Извините, — сказал он хмуро, — совместное использование не планируется. Аппаратурой распоряжается «Дейт Лайн Филмз» и больше никто. Это необсуждаемое условие. А ещё, если мы продолжим работать вместе, то распределять прибыль мы должны по-другому. Отдавать вам семьдесят процентов — простите, нет. Всю работу сделали мы, за исключением звукозаписи.

Повисло молчание. Некоторое время мистер Квон, не мигая, смотрел на Джефа, затем произнёс негромко:

— В том, что касается съёмок, вы совершенно правы. Если рассматривать только этот аспект, распределение прибыли может показаться несправедливым. Но кроме производства есть ещё и прокат, от которого всё зависит. А здесь уже ситуация не столь однозначна. В настоящее время, как вам известно, все крупные кинопрокатные сети контролируются ведущими студиями. Независимые прокатчики тоже есть, но возможности их существенно ограничены. Прокатывают они, как правило, фильмы категории Б от маленьких студий или артхаус. Да, вы можете договориться с одним из этих второстепенных прокатчиков. Но, во-первых, аудитория будет невелика, а во-вторых, прокатчик возьмёт себе сорок процентов выручки брутто. Это у нас на острове. А на континенте — все шестьдесят.

— Но ведь не семьдесят, — буркнул Джеф. — Я не акула бизнеса, мистер Квон, но в школьной арифметике разбираюсь. Отдавать больше половины выручки просто так — это несерьёзно. Я не хочу так вести дела. Мы можем, в конце концов, поговорить и с другими студиями, у которых есть прокатные сети.

— Понимаю вашу позицию, — сказал большой босс всё так же спокойно. — Давайте обсудим её подробнее. Но сделать это предлагаю наедине, в моём кабинете, чтобы не утомлять остальных гостей. А пока позвольте поинтересоваться — какие фильмы значатся у вас в планах? Какие сценарии находятся в разработке?

Вопрос был не в бровь, а в глаз.

Я сообразил вдруг — мы полностью сконцентрировались на нашей дебютной ленте, не думая о последующих. Оно и понятно — мы до последнего сомневались, что даже этот фильм доберётся до кинозалов.

Но вот теперь…

Мистер Квон не знал нашего секрета — сценарий сочинялся с опорой на уже существующий визуальный материал, на картинку, сгенерированную машиной Джефа почти случайно, во время странного шторма.

И чтобы начать ещё один фильм, нам требовалось дождаться новой грозы. Или смоделировать её в лабораторных условиях.

Джеф-то наверняка это помнил. И если он сейчас рассуждал о дальнейших съёмках, то, очевидно, придумал способ, как разрешить проблему, просто не успел ещё поделиться с нами, ведь мы не спрашивали.

И этот вопрос нам надо было теперь прояснить как можно скорее в своём кругу, прежде чем договариваться о новых проектах…

Все эти мысли пронеслись в моей голове за несколько секунд. Вслух же я сказал:

— Мистер Квон, мы ещё не определись, с каким сюжетом будем работать дальше. Сами понимаете — до вчерашнего дня вопрос был слишком абстрактный. Если позволите, мы обсудим это сегодня-завтра, а затем поделимся с вами своими соображениями.

— Разумеется, — кивнул он. — Буду с нетерпением ждать новостей. А если у вас возникнут затруднения с этим, готов предложить вам несколько перспективных сценариев из нашего фонда. Это первосортный материал, вы можете быть уверены. Некоторые из этих сюжетов уже ушли бы в работу, если бы не ситуация с банками.

— Будем иметь в виду, мистер Квон, спасибо.

Когда мы вышли наконец из столовой, студийный босс увёл Джефа в свой кабинет, на переговоры. Сон-Хи же показала нам дом (он был ещё больше, чем казался снаружи) и пригласила к себе в комнату.

Та выглядела на удивление скромно, подчёркнуто лаконично, несмотря на внушительные размеры. Шкафы были упрятаны в стены, создавая пространство. Даже кровати как таковой не имелось — спальное место больше напоминало толстый матрас, положенный на пол. Зато здесь был телевизор на тонких ножках, а также радиола и настенная полка с кучей пластинок. С плаката подмигивали лохматые парни из «манчестерского квартета», а на противоположной стене пестрел гобелен, причём, кажется, старинный — две барышни в корейских костюмах прогуливались на цветущем лугу.

— Ого, ничего себе! — сказала Розанна, уставившись на плакат с парнями. — У тебя от «Сверчков» автограф?

— Ага, — кивнула Сон-Хи, — когда они приезжали, я к ним зашла в гримёрку, меня пустили. Я же богатенькая светская дама, а не девчонка с луком и помидорами.

— Не умеешь ты нормально дразниться, — пренебрежительно отмахнулась Розанна. — У тебя сразу вид такой, как будто ты извиняешься. Весь эффект пропадает.

В дверь постучали, и вошёл Джеф.

— Ну что? — спросила Розанна нетерпеливо.

— Насчёт следующих фильмов — выручка фифти-фифти. Договорились так.

— Ну, в принципе, предсказуемо, — сказал я. — Вопрос только в том, как мы эти фильмы будем снимать. Или ты придумал, как смоделировать ту грозу?

— Нет, смоделировать не сумею. Есть другой вариант.