Бокс-офис

Глава 20

Ребекка смотрит на часы, морщится, трёт висок. Поднимается с дивана:

— Пойдём.

Они выходят из домика, спускаются к морю по асфальтированной дорожке. Ребекка отпирает типовой гараж-эллинг — один из пары десятков, выстроившихся шеренгой на берегу. Внутри гаража — моторная лодка с застеклённой кабиной, готовая к спуску на воду. Отблёскивают металлом направляющие на слипе.

— Серьёзно? — кривится Сьюзи. — Эта лоханка сможет уйти на тот берег?

— Да. В двигатель интегрирован кристалл для прыжка.

— Прыжковые кристаллы — огромные! Каждый — размером с этот гараж!

— Всё верно, — подтверждает Ребекка. — На пассажирских лайнерах кристаллы большие. Но можно сделать и маленькие, хотя это нерентабельно и сложно технически. Технологии засекречены, но они существуют. Сама увидишь. Флип-окно мы откроем одновременно с лайнером, так удобнее. Приблизительно в пяти милях от берега.

Ребекка ещё раз сверяется со своей таблицей. Черты её лица заострились, она выглядит измождённой.

Сьюзи затравленно озирается. Произносит с запинкой, тихо:

— Пожалуйста, подумай над тем, что я говорила… Ну, что я предлагала… Если ты в моём возрасте влезла в это дерьмище, то дай хоть мне пожить своей жизнью… И сама ты ведь можешь спрятаться, я тебе предлагаю реальный шанс… Не отмахивайся, Ребекка… Не садись в эту лодку — давай с тобой просто выйдем, запрём гараж, как будто тут не было никого, и пойдём на станцию…

Ребекка прячет бумажку во внутренний карман, поворачивается к Сьюзи.

Несколько секунд они смотрят друг другу прямо в глаза, а затем Ребекка открывает кабину моторной лодки.

Стоп-кадр.

Следующая сцена — с другими действующими лицами.

Бетонный ангар, в который вошли шпионы.

На стене здесь есть телефон. Блондинка слушает кого-то, держа трубку возле уха. Затем произносит коротко:

— Принято.

Повесив трубку, она оборачивается к мужу:

— Координатор подтвердил — мы раскрыты. После выполнения задачи предписана эксфильтрация.

Она подходит к очкарику.

Теперь видно, что за конструкция была спрятана под брезентовым покрывалом. Это компактный вертолёт со складными лопастями. Очкарик, выслушав блондинку, кивает и занимает место пилота, надевает наушники.

Блондинка садится рядом. Крыша ангара сдвигается. Лопасти вертолёта раскладываются и начинают вращение.

Вертолёт поднимается из ангара. Включается визуальная маскировка — воздух вокруг корпуса вздрагивает, свет преломляется по-другому, и вертолёт практически исчезает из виду. Остаётся лишь неясная тень, которая скользит прочь над крышами, в направлении моря.

Очкарик спрашивает блондинку через гарнитуру:

— Что с аналитикой?

— Точку прыжка дают с вероятностью в семьдесят два процента.

Она указывает точку на карте.

Замаскированный вертолёт, похожий на тень, пересекает береговую линию — сначала это показано из кабины, затем снаружи.

В кадре слева мелькает лайнер, уже отчаливший и вышедший в море. Но вертолёт сворачивает направо. Всё это — на фоне заката. Красно-рыжее солнце опускается в воду, подсвечивая тучи багрянцем.

— Тридцать секунд до открытия флип-окна, — говорит блондинка.

Вдали над морем появляется синее мерцание, пока едва уловимое. Оно не локализовано чётко, а растянуто над водой, как длинная полоса, параллельно берегу.

Вокруг вертолёта начинают кружиться искры того же цвета. Маскировка слетает — теперь и фюзеляж, и винты вновь видны отчётливо. Но вертолёт уже далеко от берега, и вряд ли оттуда можно его заметить.

— Визуальный контакт, — говорит очкарик.

Правее видна моторная лодка — та самая, что была в гараже недавно. Она, глиссируя, мчится в сторону синего мерцания над морем. Вертолёт сближается с ней под острым углом.

Блондинка достаёт пистолет, похожий на сигнальную ракетницу.

Прицеливается через открытую дверь.

Мерцание впереди уплотняется. Над морем проскакивает синеватая молния — неестественно длинная и прямая, горизонтальная. Это похоже на шов в пространстве. Через такой же шов накануне прибыл на эту сторону лайнер.

Блондинка делает выстрел.

Из круглого и широкого ствола вырывается тёмный сгусток. Он напоминает спрессованную, концентрированную тень размером с кулак. Пролетев по навесной траектории, он падает в воду, прямо по курсу лодки.

Над местом падения взмётывается полупрозрачный смерч, сплетённый из мутно-серых теней. Он стремительно расширяется. Моторная лодка, не успев отвернуть, влетает в него с размаху.

Смерч озаряется изнутри синей вспышкой, а через пару секунд развеивается бесследно. Обломки лодки дрейфуют на поверхности моря.

— Цель поражена, — говорит блондинка.

— Вижу, — подтверждает очкарик. — Держись, уходим в окно.

Вертолёт снижается к поверхности моря, идёт на бреющем полёте. Между водой и днищем пляшут синие сполохи, разлетаются брызги.

На полной скорости вертолёт вонзается в пространственный шов. Тот вспыхивает ярче и расширяется. Летающая машина исчезает в прорехе.

Одновременно с этим левее, на расстоянии в пару миль, в прыжок уходит флип-лайнер. Шов держится ещё несколько секунд, затем бледнеет и угасает.

Стоп-кадр.

Начинается финальная сцена.

Сьюзи и Ребекка стоят у пляжного домика и смотрят на море, где закрывается межпространственный переход. Подробности с побережья неразличимы, вертолёт не удалось бы увидеть. Видны лишь синие молнии, затухающие вдали. Солнце опустилось за горизонт, оставив после себя закатное зарево.

— Я разбалансировала кристалл… — говорит Ребекка, с трудом ворочая языком. — Его хватит на несколько минут… Притянет моторку к точке перехода, но самоуничтожится на той стороне… Встречающие подумают, что это был сбой во время прыжка… Будут проверять, естественно… Возможно поймут, что мы ещё живы… Но сутки-другие форы у тебя есть… Уезжай подальше…

— Поедем вместе, — говорит Сьюзи. — Я же обещала тебе фальшивую личность через кристалл-архив. Или, думаешь, это было враньё? Вообще-то я не такая сволочь!

Ребекка толкает дверь. Добирается до дивана, валится на него обессиленно. Выдавливает ещё несколько фраз:

— Не дойду до станции… На несколько часов отключусь, потом станет легче… Тогда уеду… Есть пара вариантов на такой случай, вот и попробую… А ты не задерживайся… Считай, что шпионский день у тебя закончился… Здесь ты мне ничем не поможешь — мне нужен просто сон… Нет, я не обманываю… Устала от тебя, уходи… Дай мне отдохнуть…

Ребекка ложится на бок, спиной к Сюзанне. Та несколько секунд топчется в растерянности, затем выходит на улицу. Закрыв дверь, неуверенно идёт прочь.

Отходит шагов на двадцать, приостанавливается. Оглядывается на дом, явственно колеблется — и бежит обратно к двери.

Ребекка не реагирует на её появление — лежит в полузабытьи на диване, скрючившись в позе эмбриона.

Сьюзи, помыкавшись, открывает комод, находит там плед, накидывает его на Ребекку. Неловко поглаживает её по плечу, затем берёт стул и садится рядом. Надевает наушники, нажимает магнитофонную кнопку.

Комната погружается в сумерки.

Закат за окном тускнеет.

Стоп-кадр.

В павильоне у нас по-прежнему было тихо.

Всё так же сидя за монитором, я повернулся к актрисам, хлопнул несколько раз в ладоши. Джеф, Йенс и Сон-Хи меня поддержали.

— Сделано, — сказал я. — Настя и Рози, вам особые комплименты. Играли ярко. В общем итоге, надеюсь, будет не просто экшн, а действительно фильм.

— Но экшн ещё придётся доводить до ума, — предупредил Йенс. — По моим прикидкам — несколько дней работы. И титры надо оформить.

— Насчёт титров, — сказал я, — сделаем так. В начале — по минимуму. Название студии и название фильма. А основной блок пойдёт в конце — имена актёров, съёмочная группа, статисты. Чтобы финальная песня полностью прозвучала под это дело.

— Йенс, если можно, — попросила Сон-Хи, — обработай сначала все эпизоды, где идут диалоги. Тогда мы начнём озвучку, а ты продолжишь с погоней.

— Окей, — кивнул тот. — Сегодня у нас суббота? До понедельника посижу, постараюсь побольше сделать.

— А меня, — спросила Розанна, — опять озвучивает другая девчонка? Или я сама?

— Хороший вопрос, — задумался я. — Ну, в принципе, твоя героиня — приезжая из-за моря. Акцент уместен. Хотя какой-нибудь умник обязательно придерётся — почему акцент итальянский, если сеттинг выдуманный? С другой стороны, такие вот нытики докопаются в любом случае. Если не до акцента, то ещё до чего-нибудь. Список будет длинный, подозреваю…

— Ой, ну и пусть, — сказала Розанна. — Я вместе с остальными хочу в озвучку.

— Ладно, давай, если успеваешь.

— Я согласую график со звукорежиссёром, — резюмировала Сон-Хи.

Когда мы вышли из павильона, она сказала мне тихо:

— Разговаривала только что с Джессикой, насчёт её планов сменить работу. Очень хорошо её понимаю и желаю удачи, но… Без неё здесь будет уже чуть-чуть по-другому, мы с ней прекрасно общались…

— Ага, — сказал я. — Но даже если Джесс не уйдёт, изменения явно будут. Из-за финта Гарсии, я имею в виду. Буквально позавчера мы с Джефом обсуждали, как у нас летом тут всё организуется. Есть некоторый скепсис. Сама-то ты как настроена?

— Затрудняюсь ответить, Дмитрий. Гарсия вроде бы говорит, что некая автономия у нас будет, но даже если и так… Сейчас я работаю, зная, что наш успех поможет отцу, а вот со следующего фильма… В общем, не буду врать, что пребываю в восторге…

— О том и речь.

Я вернулся в офис и, сев за стол, почувствовал вдруг растерянность. В голове не укладывалось, что больше не надо срочно что-то дописывать, править и проецировать на экран. Дальнейшая работа над фильмом от меня практически не зависела, а мне оставалось только бездельничать.

То есть, строго говоря, можно (и даже нужно) было подумать о сюжете следующего фильма, начальный кадр которого нам показывал Джеф зимой. Что-то про футуристический мегаполис, который пока не прорисовался чётко.

Но мне было неохота. К тому же мы понятия не имели, хватит ли заряда машины хотя бы на доработку нашей истории про шпионов, не говоря уже о новых проектах.

Я поехал домой, позвав Анастасию и Джессику.

Перекусил лапшой с кусочками мяса, купленной по дороге, и некоторое время бессмысленно слонялся по комнатам. Включил телевизор и плюхнулся на диван.

Телевизор был чёрно-белый, зато с беспроводным пультом управления. Тот представлял собой плоскую коробочку, напоминавшую портсигар, с четырьмя клавишами: off/on, громкость, переключатель вперёд на один канал и переключатель назад.

Прежде я иногда включал перед сном этот говорящий ящик с экраном — но каждый раз засыпал спустя несколько минут. Теперь же увлёкся, давя на клавиши.

Поймать удалось четыре канала. Два из них принадлежали американским телесетям, которые вышли на международный рынок. Одна телестанция была местная и вещала в пределах острова. И, наконец, имелся муниципальный канал, который посвящался событиями непосредственно в Нью-Пасифик-Сити.

Впрочем, на городском вещании я продержался лишь две минуты. Там обсуждались выборы мэра, предстоящие в середине весны, и двое обозревателей обсуждали, кто из кандидатов имеет шансы. Вдумчиво обсуждали, с цифрами по итогам опросов. Чувствуя, как тяжелеют веки, я торопливо переключился.

Телекомпания, окучивавшая весь остров, вела прямой репортаж с зимнего курорта, который расположился к югу от Нью-Пасифик, в отдалении от побережья. Там шёл этап кубка мира по горнолыжному спорту. Горы не то чтобы поражали размерами — километра два в высоту, пожалуй. Но снег на склонах ещё лежал, а лыжники выписывали зигзаги. Среди участников был чувак из Империи, судя по мелькнувшей в кадре таблице, но я его не дождался, ушёл на другой канал.

У американских вещателей оказалось повеселее. На обоих каналах шли сериалы, но совершенно разные.

Минут десять я наблюдал за буднями шерифа на Среднем Западе, в крошечном городке, где все друг друга знают. За это время шериф сделал выговор своему недотёпистому помощнику, пофлиртовал с хозяйкой цветочной лавки, после чего сел в автомобиль и поехал на выселки, чтобы приструнить там местного дебошира.

Пока он ехал, я переключился на соседний канал — и там залип надолго.

Шёл фантастический сериал «Варп-трасса», стартовавший в прошлом году. Я про него читал ещё в Петербурге, но там его не показывали. Сочли легкомысленным, вероятно. Ну, или, может, слишком долго телились и просто не успели ещё купить.

В сериале показывали экипаж звездолёта, исследующего закоулки Галактики. Звездолётчики в каждой серии натыкались на обитаемые планеты или корабли других космических рас, вступали в контакт, изучая местные культурные тонкости. Инопланетяне были антропоморфны, разве что грим у них выглядел гротескно, а для пущего эффекта на лицах поблёскивали чешуйки или темнели крапинки.

Экипаж с Земли был международный, бортинженер носил фамилию Тургенев. А навигатором выступала роскошная чернокожая африканка, изящно-гибкая, как пантера. Другие звездолётчицы тоже были как на подбор, с волнующими изгибами и длинными ножками. Особенно мне понравились их форменные платья — короче, по-моему, чем у Коллинз на нашем интервью. Мужчины же в экипаже были подтянуты, гладко выбриты и серьёзны.

Всё это напоминало телеспектакль с картонными декорациями — но при этом по-своему завораживало, и я с готовностью принял предложенные условности. Улыбался невольно, слушая наивные диалоги, но продолжал смотреть, не переключаясь.

Сам не заметил, как промелькнули две серии, и вздохнул с сожалением, когда вместо них началась какая-то викторина. Подумал — всё-таки попадаются сериалы, в которых есть свой особый шарм. Да, это, наверное, не кино в полном смысле слова, но иногда приходит черёд таких вот неторопливых историй, без трюков и спецэффектов…

Перед телеэкраном я провалялся весь вечер. И весь воскресный день.

На улице было сыро, висел туман. Поглядывая в окно, я выпил несколько кружек сладкого кофе, доел большую пачку печенья и этим ограничился.

В общем, за неполный уик-энд мозги слегка отдохнули после съёмочной гонки. Перезагрузились, как выразился бы Джеф.

С понедельника народу на студии стало меньше — наши актрисы теперь работали со звукорежиссёром на «Сильвер Форест». Розанна, как могла, совмещала это со съёмками натурного фильма.

Йенс обрабатывал отснятые кадры, советуясь со мной иногда. Мы сделали титры — бледно-голубые на чёрном фоне, едва заметно мерцающие. Шрифт подобрали выразительный, но без украшательств.

Со звукорежиссёром я пообщался тоже. Мы обсудили звуковые эффекты, когда Ребекка использует воздушную плеть, а над морем появляется мерцающий шов в пространстве. В первом случае выбрали сухой шелест, как метлой по асфальту, во втором — что-то вроде треска электрического разряда. И ещё договорились, что будет низкий, чуть слышный гул, нагнетающий напряжение перед экшн-сценами.

Джессика побывала на своём собеседовании. Ей предложили трёхмесячную стажировку с июня, а с сентября в случае успеха — должность в отделе, который занимался контактами с Карибским бассейном.

По просьбе Сон-Хи я несколько раз созванивался с Москвой насчёт фестиваля, уточнял организационные моменты.

Когда мне было нечем заняться, я читал прессу, трепался с Джефом и лениво просматривал присланные сценарии.

Так продолжалось всю неделю.

В пятницу Йенс показал итоговый визуальный материал. Хотя в павильоне не было звука, погони смотрелись мощно. Там то и дело менялись ракурсы, которые при стандартной съёмке были бы попросту невозможны. Камера, например, пролетала под днищами несущихся глайдеров.

Все остальные сцены были обработаны тоже. И даже диалоги в помещениях не смотрелись теперь статично.

— Класс, — сказал я. — Переснимаем на плёнку.

На мониторе я поставил курсор в самое начало.

Но экран не протаял.

Мы переглянулись молча. Джеф выключил машину, снова включил.

С минуту ничего не происходило, затем на экране прорисовались мутные очертания побережья, как будто в туманной мороси.

Мы боялись дышать.

Картинка вроде бы начала улучшаться, но очень медленно, почти незаметно. Минута. другая, третья. Казалось, в машине заедают какие-нибудь заржавевшие шестерёнки.

— Так ещё, по-моему, не было, — шепнула Сон-Хи.

— Так медленно — впервые, — подтвердил Джеф вполголоса. — Заряд уже почти на нуле, насколько я понимаю…

Прошло ещё минут десять.

Мы извелись, но всё же дождались.

Красочная картинка восстановилась — маяк на фоне заката.

Не тратя время на разговоры, я кивнул Йенсу и запустил воспроизведение. Он включил плёночную камеру.

Пока он переснимал, мы сидели молча, все семьдесят девять минут. Я чувствовал, как колотится сердце.

Прошли финальные титры.

— Снято! — констатировал Йенс, выключая камеру.

И экран погас.