Бокс-офис

Глава 19

На следующее утро Розанна рассказывала, как прошли кинопробы.

Сначала она, по её словам, произносила реплики, подглядывая в сценарий. Затем её нарядили в платье по моде прошлого века, и она отыграла коротенький эпизод с партнёром. Режиссёру понравилось.

— Там с этими переодеваниями, с гримом, с дублями, — делилась Розанна, — возни будет — выше крыши, конечно. Но так всё классно! И тот актёр, с которым я в паре, настоящий британец, его из Лондона пригласили. А его отца сам Теренс Орвинье играет, представьте? Я его тоже видела и даже перекинулась парой слов…

— То есть теперь всё официально? — уточнила Сон-Хи.

— Да, контракт подписала.

Взглянув на нас виновато, Розанна добавила:

— Они просят, чтобы я сегодня с одиннадцати снялась в двух сценах у них. Скорее всего, до вечера там пробуду. И завтра с утра…

— Езжай, — сказал я. — Пока ты будешь отсутствовать, допишу концовку. Может, прямо сегодня вечером её снимем, когда вернёшься. Если не успеем, то завтра.

Розанну опять увезла машина, присланная с «Праймери Пикчерз», а мы вернулись к своим обязанностям.

В половине второго Джеф заглянул ко мне:

— Дмитрий, я на обед. Составишь компанию?

Он был хмур и явно хотел что-то обсудить. Я отодвинул тетрадь:

— Поехали.

В первые недели мы частенько наведывались в лапшевню через дорогу, но потом перестали. Туда за нами постоянно увязывались газетчики, дежурившие возле шлагбаума, или просто досужие любопытствующие. На какое-то время они оставили нас в покое, благодаря морозу, но в последние дни вернулись. Так что мы с Джефом на его «форде», проехав пару кварталов, выбрали заведение с американским фастфудом. Картошка-фри, чизбургеры, кола — такой набор нас вполне устроил.

— Чего ты такой смурной? — спросил я, когда мы сели за столик.

— Да просто бездельничать надоело, — признался Джеф. — Вы-то все при деле, а я в последние дни болтаюсь, как дерьмо на воде. Машину не трогаю, сам же знаешь, а вас отвлекать не хочется. А теперь даже Рози смылась, и потрепаться не с кем. И, главное, изменений ведь не предвидится — летом Гарсия заберёт поводок, и у нас пойдёт уже откровенный конвейер. Не ради этого я всё затевал…

— Ага, — согласился я, — с Гарсией мы ещё будем бодаться на эту тему, подозреваю. Но пока не зацикливаюсь на этом. Башка забита другим сейчас — надо фильм доснять.

— Вот я и говорю — у вас всех мозги работают над практическими задачами, а мне в голову лезет всякая хрень. Тем более что я не киношник ведь, а исследователь, у меня интересы совсем другие.

— Я помню, Джеф. Кино ты решил снимать для того, чтобы покрыть расходы на технику. Ну, и настричь деньжат на новые опыты. Но сам видишь — проект разросся, привлёк внимание, а ушлые ребята перехватывают контроль. Теоретически мы это предвидели, но на практике всплыло слишком много нюансов.

— Надоедает всё это, — сказал он. — А сам-то ты доволен тем, чем сейчас приходится заниматься? Ну, всей этой горячкой с придумыванием сюжета?

— Это по-своему интересно, — ответил я. — Ну, знаешь, как в шахматах, когда играют с часами, в блиц. Надо очень быстро обдумывать все ходы, иначе продуешь. В качестве эксперимента — почему бы и нет? Я не возражаю. Но работать так постоянно — нет, не хочу. И разница есть, конечно, между нашим первым фильмом и нынешним. Там я экранизировал свою собственную книжку, а здесь сочинял на заданную тему, в цейтноте. То, что я сейчас делаю, смахивает на журналистику, из которой я вроде бы ушёл.

— Короче говоря, — усмехнулся Джеф, — тебя уже тоже слегка запарило.

— Не без этого, — кивнул я. — Хотя, повторюсь, работа мне интересна. Но это воспринимается теперь именно как работа, а не как чистый полёт фантазии. Фильм, конечно, хочется сделать как можно лучше, это понятно. Но если следующий фильм Сон-Хи предпочтёт снимать с другим сценаристом, я не расстроюсь, честно. Действительно подустал.

Мы вернулись в офис.

Финал я к вечеру дописать не успел, но пару сцен добавил.

Сон-Хи тем временем вновь созванивалась с Москвой — подготовка к фестивалю там шла уже полным ходом, обговаривались технические детали.

Документы от нас доставили туда авиапочтой. Среди прочего мы отправили им развёрнутый синопсис по-русски, а заодно — вариант анонса для презентации. И плакат с Анастасией в роли Ребекки тоже. Теперь организаторы подтвердили, что всё получено и в мае нас ждут.

К шести вернулась Розанна со своих параллельных съёмок и пришла в павильон. Они с Анастасией заняли места у экрана.

Но визуализация почему-то не запустилась. И даже последний кадр предыдущей сцены явственно потускнел, стал крупнозернистым.

— Опять началось, — с досадой пробурчал Джеф. — Ладно, погодите пару минут. Перезагружаемся.

Он выключил машину и вновь включил.

Картинка не появилась.

— Давай ещё раз, — сказал я.

Джеф ещё дважды повторил процедуру.

Эффект был тот же — мы не могли продолжить работу.

В растерянном молчании мы уставились друг на друга.

— Ладно, — произнёс Джеф в конце концов, — давайте всё-таки будем исходить из того, что это — временный сбой. Просто он более серьёзный, чем предыдущий. Поэтому и паузу сделаем теперь дольше — до завтрашнего утра, например…

— Завтра утром я на «Праймери Пикчерз», — сказала Розанна робко.

— Значит, до завтрашнего вечера, — буркнул Джеф. — Если не поможет, то проведу глубокое техобслуживание. Хотя особого смысла нет — дело не в железе…

Разумной альтернативы ни у кого не нашлось.

В мрачном настроении мы разъехались по домам.

— Да, будет крайне досадно, если съёмки сорвутся, — сказала Анастасия, сидящая вместе с Джессикой у меня на заднем сиденье. — Мы ведь остановились буквально в двух шагах от финала. И вся затея с Москвой пойдёт, извините, коту под хвост…

В эту ночь я долго лежал без сна. Неопределённость раздражала, мысли крутились, как заезженная пластинка. Я напоминал себе, что дёргаться бессмысленно и надо лишь подождать, но это самовнушение не особенно помогало.

С утра голова была мутноватой, но растворимый кофе меня взбодрил.

На студии, когда мы приехали, всем хотелось сразу проверить, работает ли машина. Но мы решили её лишний раз не трогать. Договорились — попробуем, когда вернётся Розанна, вечером.

Я заставил себя сосредоточиться на сценарии.

Поначалу шло через пень-колоду, но я втянулся — и в течение дня набросал-таки концовку вчерне.

— Поздравляю, — сказала Анастасия.

— Спасибо. Лишь бы теперь удалось всё это доснять.

Розанна вернулась в сумерках.

В павильоне столпилась вся наша группа.

— Давай, Джеф, — подбодрил я.

Он включил машину.

На настенном экране возник стоп-кадр предыдущей сцены, мутный и блёклый.

Мы напряжённо ждали.

Медленно и неравномерно картинка стала обретать резкость и проясняться. Через пару минут она протаяла вглубь, и вернулись краски.

Все осторожно выдохнули, опасаясь нарушить хрупкое равновесие.

— Ладно, — сказал я, убирая из текста на мониторе пустые строчки, которые отделяли старые эпизоды от новых. — Не расслабляемся, дамы и господа. Работаем.

Перед экраном остались Анастасия с Розанной.

В кадре появился посёлок на побережье.

Ребекка и Сьюзи вошли в простенький домик, стоящий с краю.

Мебели в комнате почти не было — лишь раскладной диван с потёртой обивкой, комод и стол с двумя стульями.

— Ну, и что это за халупа? — поинтересовалась Сьюзи.

— Крыша над головой на случай, если придётся ждать. Как сейчас.

— И чего мы ждём?

Ребекка, вздохнув, достала из внутреннего кармана листок бумаги, развернула его, всмотрелась в таблицу с цифрами. Пояснила, предвосхитив очередной вопрос:

— Это график открытия флип-окна для выхода с континента. Базовое время общеизвестно, прибывает флип-лайнер. Но есть мелкие нюансы, которые варьируются в разные дни. Нам надо их учитывать. Мы будем уходить на маломерном судне, там процедура более тонкая.

— У тебя тут ещё и лодка заныкана?

— Она стоит в гараже, в полусотне ярдов отсюда. Ничем не отличается внешне от обычной моторки, прятать её нет смысла. Здесь таких гаражей — десятки, если не сотни. Приблизительно через сорок минут мы на ней отчалим и проскользнём через флип-окно.

— А местные копы — пеньки, по-твоему? Не заметят?

— Перед открытием флип-окна радары не действуют, аномалия заглушает их над поверхностью моря. Засечь нас можно лишь визуально. Но, во-первых, копы не знают, что мы покинули город. А во-вторых, они не подозревают, что через флип-окно можно проскочить на маломерном судне. Флип-технологии — ноу-хау с нашего берега. Местные не владеют ими, только используют в ограниченных рамках и под нашим контролем. И, пожалуйста, Сюзанна хватит вопросов. Мне надо отдохнуть.

Ребекка откинулась на спинку дивана. Лицо её покрывала нездоровая бледность, дыхание участилось, испарина выступила на лбу.

— Тебя чё-то прям корячит, — буркнула Сьюзи, сев от неё подальше.

— Откат после интенсивного использования импланта. Но состояние пока контролируемое. Так что не рассчитывай, что я хлопнусь в обморок. На час-полтора меня ещё хватит. Мы уйдём на ту сторону, там я пройду курс восстановления. Оклемаюсь, если выражаться в твоей манере.

— Да мне плевать вообще, оклемаешься или нет.

— Вот и замечательно. Помолчи.

На некоторое время повисла пауза. Сьюзи взялась за свой портативный магнитофон, но так и не включила. Искоса глядя на Ребекку, произнесла с запинкой:

— Слушай, ты же сама сказала недавно — тебе не нравится вся эта фигня с имплантами, но тебя заставляют… Почему ты не бросишь? Нет, я понимаю, с такой работы не свалишь вот просто так, но если нормально всё подготовить… Сделать себе новую личность через кристалл-архивы… Ну, как я себе сделала…

Ребекка усмехнулась:

— И чем же кончилась твоя махинация? Ты ушла с того берега, но в итоге тебя всё равно нашли, даже здесь. Так что твой пример, мягко говоря, не самый удачный.

— Я теперь знаю, где прокололась! И навык улучшила за эти три года! Потому что тренировалась, а не просто сидела на попе ровно! Я смогу так всё сделать, что никто больше не найдёт! Серьёзно, Ребекка, слушай… Давай друг другу поможем? Ты меня отпустишь, а я тебе нарисую новую личность, внесу в архив — любой город, какой ты скажешь… И разбежимся с тобой, забудем друг друга, как страшный сон…

— Перестань, Сюзанна. На такие уловки я не ведусь.

— Да я серьёзно ведь предлагаю! Честное слово, сделаю всё, не вру! Нужна только точка доступа к архиву, дистанционно…

— Хватит. В ушах звенит уже от тебя, а у меня и так голова раскалывается. Пожалуйста, закрой рот.

Обиженно всхлипнув, Сьюзи умолкла.

Камера показала домик снаружи, поднялась выше.

Солнце проглядывало сквозь тучи, сдвигаясь к линии горизонта. Полоска неба на западе перекрашивалась, рыжела.

Стоп-кадр.

И сразу — короткая сцена-врезка, пока с затуманенными участниками.

На пристани шла посадка на лайнер.

На палубе стояла группа мужчин в неброских костюмах. Мимо них проходили все пассажиры, поднявшиеся по трапу.

— Нет смысла, — сказал один из наблюдателей остальным. — Они ведь не сумасшедшие. Будут прятаться в городе, залягут на дно.

— А если из города уже смылись? — буркнул другой. — Как именно — без понятия, но они твари хитрые, изворотливые…

— Да, но на лайнере их нет точно. И на тот берег им не уйти.

Стоп-кадр.

— Может, сразу снимем всё до конца? — спросила Сон-Хи. — Ты ведь дописал уже, Дмитрий, если я правильно поняла?

— Не будем пороть горячку, — сказал я. — Завтра прочту на свежую голову и внесу в чистовик после редактуры. Тогда и снимем финал. Иначе есть риск, что внесём какой-нибудь ляп, а потом не сможем исправить. Тем более что надо ещё статистов спроецировать на экран.

— И с погонями ещё куча работы, — добавил Йенс.

— У нас там на «Праймери», — сказала Розанна, — завтра с утра на набережной натурная съёмка. После обеда, надеюсь, освобожусь.

— Как у тебя там складывается? — поинтересовалась Сон-Хи. — Нет, мы уже поняли, что в целом ты счастлива, но я про рутину, про съёмочные будни. Режиссёр строгий?

— Ну, вообще да, — призналась Розанна. — Хочет, чтобы мы очень точно всё исполняли, без отсебятины. Из-за каждой мелочи требует новый дубль. Вроде и не кричит, но строго мне выговаривает. По сравнению с его сценами, наши здешние съёмки — детский утренник просто, школьный спектакль. Не обижайся, Дмитрий, но…

— Наверняка так и есть, — пожал я плечами. — Сам я в режиссёры не рвался, если ты помнишь. Хотел только, чтобы мой сценарий экранизировали. Если бы у нас были стандартные киносъёмки, то я бы давно запутался. А так — вроде ничего. Актёрскую игру вы с Настей вытягиваете на интуиции, с чем вас и поздравляю.

Мы ещё пошутили на эту тему и разъехались по домам.

Как обычно, я подвозил соседок. Добравшись до кондоминиума, мы вместе вошли в подъезд. Квартира Анастасии располагалась на втором этаже, а мы с Джессикой поднялись на третий.

— Дмитрий, послушай… — сказала Джессика, когда я уже готовился сунуть ключ в замочную скважину. — Можно задать вопрос? Он не то чтобы личный, но… Да и не вопрос, собственно, я просто хочу с тобой посоветоваться…

— Интриговать ты умеешь.

Мы зашли к ней, она поставила чайник и заговорила:

— Вот ты только что хвалил Розанну с Анастасией за интуитивную игру…

— Да. Что тебя смущает?

— Нет-нет, всё правильно. Для актрис это — действительно преимущество, большой плюс. Но в моей профессии всё иначе. Ну, то есть интуиция тоже не помешает, но в первую очередь нужны точные знания…

— Ты это к чему?

— Понимаешь, после того случая с Гарсией… Ну, когда его юристы придумали, как придраться к нашим бумагам… В общем, я поняла, что недостаточно подготовлена для серьёзной работы в отрасли…

— Джесс, ты опять за своё? Мы всё это обсуждали.

— Я помню, Дмитрий. И даже, в общем, согласна — в данном конкретном случае они всё равно нашли бы лазейку, поскольку у них колоссальный опыт. Но ситуация может ведь повториться, причём уже в более серьёзных масштабах. Студия, которую мы учредили экспромтом, теперь пробилась в высшую лигу, образно выражаясь. Там требования другие. И вам теперь нужен корпоративный юрист, подкованный именно в кинобизнесе. Либо, как вариант, вы можете просто положиться на юристов Гарсии. Как бы то ни было, я больше не чувствую себя по-настоящему полезной фигурой для «Дейт Лайн Филмз»… Нет, пожалуйста, Дмитрий, не возражай, я просто передаю свои ощущения…

— Хорошо, возражать не буду. Но почему ты именно сейчас об этом заговорила?

Поколебавшись, она сказала:

— Я ещё днём хотела всем рассказать, но так и не решилась. Вы были расстроены из-за сбоя с машиной, не хотелось вас лишний раз беспокоить… В общем, вчера вечером мне звонили и предлагали работу…

— Гм. Тоже с другой студии?

— Нет! — испугалась Джессика. — Вообще не из кино! Всё, что я тебе сейчас говорила, я обдумала ещё на прошлой неделе. И решила искать работу, в которой я разбираюсь лучше. Отправила соискание в три компании, наудачу. И вот вчера мне вдруг позвонили из «Джаспер Уэйл Инкорпорейтед». Знаешь их?

— Нет, впервые слышу.

— Специализируются на трансокеанской торговле, в том числе с Центральной Америкой и Вест-Индией. И моё резюме попалось на глаза одной даме-менеджеру, которая тот же колледж окончила, что и я. Землячка практически, с соседнего острова. Я ей рассказала честно про свою ситуацию, про уровень знаний. По-моему, я ей понравилась. Она предлагает мне приехать на собеседование…

Джессика замолчала, и я спросил:

— Тебе туда хочется? Я правильно понял?

— Если меня вдруг примут, то я буду заниматься знакомым делом. Избавлюсь от ощущения, что я взялась за работу, до которой не доросла. Для меня очень важно. Понимаешь?

— Да, Джесс, вполне.

— И, само собой, перейду к ним только после того, как мы здесь закончим фильм и закроем всю отчётность по сьёмкам, чтобы не подвести вас. Но всё равно не знаю, как вы к этому отнесётесь…

— Глупый вопрос, — сказал я. — Будем плясать и вопить от радости, что отделались наконец от такой зануды.

Джессика улыбнулась:

— Спасибо.

Чайник вскипел.

Ещё с полчаса мы с ней разговаривали, потом я ушёл к себе.

На следующий день экран в павильоне протаял тоже с задержкой — но всё-таки протаял. Мы ввели актёров второго плана в предыдущие эпизоды, спроецировали статистов. Новые сцены я переписал в чистовик.

Розанна приехала, и мы сняли финал.