Бездарь из столицы

Часть 3: Цена надежды. Глава 15. Ночной визит

На следующее утро, после стандартной тренировки и медитации, Марк завтракал и смотрел на конверт с деньгами. Пятьдесят тысяч кредитов. Плотная стопка новеньких, хрустящих банкнот лежала на столе, словно маня парня своим видом. Но он смотрел на них безрадостным, уставшим взглядом. Всего полгода назад эта сумма показалась бы ему невероятным богатством. На эти средства их семья могла прожить несколько месяцев безбедной жизнью: обновить одежду, покупать свежие продукты, даже позволить себе маленькие радости — новые книги, поход в кафе. Теперь же они были просто бумагой. Яркой, хрустящей, бесполезной.

До окончания срока внесения оплаты за лечение Лизы в «Клинике Светлого Пути» оставалось совсем немного времени, а сумма, требовавшаяся к единовременному взносу, так и оставалась чудовищной для него — два миллиона кредитов. Два миллиона! Цифра звенела в его ушах набатом. Это была не просто цена лечения. Это была цена его унижения. Враг не только отнял у него семью — он подарил ему иллюзию времени, а теперь медленно, с наслаждением затягивал петлю, показывая всю глубину его, Марка, бессилия.

Изначально он пытался договориться с клиникой о помесячной оплате, но ему отказали, сказав, что у них не богадельня для нищих, а элитное заведение. И он должен либо внести всю сумму сразу, либо забирать сестру по окончанию проплаченного кланом года. Парень так и представлял высокомерную ухмылку Антона Волкова причастного к данной ситуации.

Нет. Лежащие на столе деньги, никак не помогут Лизе. Только он. Только наследие Кайрона. Его рискованный план был единственным шансом. А пятьдесят тысяч… Пятьдесят тысяч станут топливом для этой отчаянной авантюры. Инструментом для проникновения в неприступную крепость, каковой была клиника для богатых и знатных. Прогнав дурные мысли и настроившись действовать, он взял в руки перстень, который так и дожидался его на столе со вчерашнего вечера. Первое его настоящее творение, открывшее ему множество возможностей. Марк решительно надел его на палец.

Закрыв глаза, парень сосредоточился и отправил импульс на изменение внешности. Сегодня он не просто хотел изменить лицо — он создавал легенду. Новую личность с историей. Образ молодого человека из обедневшего аристократического рода, возможно, младшего сына, не обремененного вниманием общества, но сохранившего врожденное достоинство. Он представлял себе высокий лоб, прямой нос с легкой горбинкой, волевой подбородок. Черты благородные, но не броские, не запоминающиеся. Кожа — бледная, будто от недостатка солнца, как у многих младших отпрысков, редко покидающих родовые поместья.

Парень второй раз испытывал эти необыкновенные ощущения и никак не мог к ним привыкнуть. Он чувствовал, как прошла легкая рябь по всему телу. Лицевые кости с едва слышным хрустом смещались на микроны, мышцы перераспределялись, кожа натягивалась. И при всем при этом абсолютно никакой боли! Как будто его тело было пластилином. Это было странное, немного пугающее ощущение, в очередной раз показывающее величие Кайрона.

Когда он открыл глаза и подошел к зеркалу, его дыхание на мгновение прервалось. Там отражался незнакомец. Лет двадцати. Холодные, серо-голубые глаза, смотрели спокойно и немного отстраненно. Светлые, почти белесые волосы, аккуратно зачесанные набок, открывали высокий интеллектуальный лоб. Даже осанка изменилась — плечи расправились, спина выпрямилась. Он был… другим. Тем, кого охрана у ворот в элитный район пропустит с вежливым кивком, не задавая лишних вопросов. Бездарь Марк Светлов снова исчез.

Следующий шаг был не менее важен. Одежда. В его старой, поношенной куртке он бы не прошел и десяти метров по брусчатке закрытого района. Вот тут-то деньги ему и помогут. Парень вышел из дома и отправился в сторону центрального рынка, где торговали не только едой, но и было несколько неплохих бутиков, торгующих репликами брендовой одежды.

Магазинчик «Сильвия» был одним из них. За прилавком стояла молодая, ярко накрашенная девушка и разглядывала что-то в своем коммуникаторе. Когда Марк вошел, ее взгляд быстро скользнул по его старым, стоптанным ботинкам и поношенным штанам. Девушка мгновенно оценила внешний вид парня и ее лицо исказилось гримасой брезгливости.

— Тебе чего, парень? Склады на заднем дворе? Пройди вон туда, — буркнула она, кивая головой в сторону заваленного коробками угла.

Марк не смутился, ведь он понимал, как выглядит со стороны. Парень медленно подошел к прилавку, его движения были плавными и уверенными. Он позволил себе легкую, чуть надменную улыбку, которую видел на лицах молодых аристократов.

— Боюсь, вы ошибаетесь, — произнес он, и его голос, звучал ровно, с легкими аристократическими интонациями. — Мне требуется костюм. Скромный, но достойный. Для неофициального визита. Он медленно провел рукой по волосам, делая вид, что поправляет их, и давая продавщице возможность разглядеть его перстень одаренного.

Взгляд продавщицы метнулся к его руке. Пусть перстень парня был самым простым, но он был второго ранга, а сам он выглядел очень молодо. Ее выражение лица мгновенно изменилось, появилась деланная, слащавая улыбка.

— Ах, извините, молодой господин! Конечно, конечно! У нас как раз есть новое поступление. Пожалуйста, проходите, примерочная справа.

Спустя пятнадцать минут он выбрал темно-синие шерстяные брюки и такую же куртку простого, но безупречного кроя. Когда Марк вышел в новом образе, полностью преображенный, девушка аж всплеснула руками.

— Ну ничего себе! Прям вылитый аристократ, — она подмигнула ему. — Куда собрался, если не секрет? Может, на свидание?

Марк вежливо, но холодно улыбнулся молча расплачиваясь. Ему было противно. Всего несколько минут назад он был для нее грязью, а теперь — «молодым господином». Этот мир был лицемерен до тошноты. А он был вынужден играть по его правилам. В новом облике он спокойно отправился в сердце аристократического квартала. Охрана на входе в элитный район вежливо кивнула парню, а он в ответ не удостоил их взглядом. Воздух здесь казался другим — более чистым, прозрачным, пахнущим цветущими деревьями, а не выхлопами машин и предприятий.

«Клиника Светлого пути» возвышалась белоснежным зданием, больше похожим на дворец, чем на больницу. У парадного входа стояли двое охранников — не уставшие ветераны с котлована, доживающие свою жизнь, а подтянутые, бдительные терранты в идеальной форме. Их серьезные лица и перстни «Стального» ранга поблескивали в лучах солнца и молчаливо говорили — любая попытка несанкционированного проникновения будет жестко подавлена.

Марк прошел мимо, не замедляя шага, как равнодушный прохожий. Его взгляд скользнул по стенам, окнам, карнизам. Он нашел то, что искал — окно палаты Лизы на четвертом этаже. Мозг парня приступил к быстрому анализу. Прямой путь исключен, его не пропустит охрана даже под личиной аристократа. На секунду он остановился и прикрыл глаза, восстанавливая увиденную картину. Парень принял решение — он будет подниматься по стене. Каменная кладка и лепнина давали достаточно выступов для его усиленных пальцев. А артефакты «Тень» и «Тишина» скроют его от глаз и ушей охраны. Оставалось только дождаться ночи…

Новый костюм лежал на стуле, как сброшенная кожа. Марк сидел за столом в своей комнате и думал. Предстоящая ночь не оставляла места самодовольству и пустому риску. Образ благородного юноши был лишь ключом, который мог открыть дверь в нужный район. Но что делать, если артефактов иллюзии и тишины не хватит для спокойного проникновения в клинику и ему придется столкнуться с серьезной охраной? Или если все пройдет хорошо с проникновением, но артефакт не сработает? Ведь у Лизы было повреждено то, на что не могли до конца влиять даже древние — мозг.

В его голове, поверх напряжения и тревоги, чётко вырисовывался план Б. Запасной, рискованный, о котором он не хотел думать до последнего. И для него ему нужен был ещё один «особенный» артефакт. Какой он будет? Парень задумался о том, чего ему не хватает и понял — защиты! Ему нужно нечто, что могло бы спасти ему жизнь сегодня ночью, если всё пойдёт наперекосяк и что пригодиться если план с исцелением не сработает. Он достал из ящика небольшой бархатный мешочек и оставшийся слиток серебра. Развязав шнурок, парень вытряхнул на ладонь камень — последний неиспользованный материал. Натуральный изумруд, размером с ноготь мизинца. Он потратил на него львиную долю кредитов от проданных карточек, но его чистота стоила того. Это был не кристалл эфириума, созданный чужеродной энергией и не результат человеческого гения. Это была натуральная, природная красота, идеальный проводник для задуманного дела.

Марк решил, что артефакт будет в виде пряжки для ремня — солидной и неприметной одновременно. Обратившись к памяти Кайрона он нашел несколько подходящих для его задумки образов. Задача осложнялась тем, что ему необходимо сделать артефакт таким, чтобы любой оценщик сразу бы определил его как наследие Древних.

Парень решил начать с основы. Он положил слиток на ладонь и уже привычным способом подал в него поток энергии. Марк удивился насколько проще происходил процесс по сравнению с его первыми попытками. Под воздействием его энергии серебро начало мягко плавиться, теряя форму, как размягчённый воск. Оно не стекало, а подчиняясь его воле, растягивалось и формировалось в задуманный контур. Марк был полностью сосредоточен на процессе. Это был не физический труд, а ментальный — концентрация должна была быть абсолютной. Через несколько минут на его ладони лежала простая, но в то же время изысканная заготовка пряжки.

Самое сложное было впереди. Руны. Он не собирался делать их микроскопическими, как для себя. Наоборот, с первого взгляда должно было быть видно — это не современная подделка, а нечто древнее, загадочное. Он вызвал в памяти образы символов средней защиты от физического и магического урона из знаний Кайрона. Данная схема снова была выше его уровня мастерства, ведь она предполагала возможность одномоментного выплеска накопленной энергии, но у него не было выбора — он не мог применять для создания современные технологии. Его сознание, как резец, коснулось поверхности серебра.

Он не выжигал и не гравировал. Он вплетал. Сила его воли продавливала металл, оставляя на нём чёткие, глубокие линии. Сначала на пряжке появились крупные, едва заметные символы, но с каждой минутой они прорисовывались все четче. Каждый завиток требовал колоссальной концентрации. Пот заливал ему глаза, пальцы правой руки, сжимавшие пряжку, дрожали от напряжения. Он чувствовал, как энергия уходит из него, но это была знакомая, управляемая усталость, а не всепоглощающий шторм, сопровождавший активацию перстня одаренного.

Когда металлическая часть была готова он устроил себе небольшой перерыв, а после перешёл к изумруду. Это был самый ответственный момент, ведь у него не было второго камня, а значит не было и права на ошибку. С легким усилием он аккуратно вставил камень в предназначенное для него гнездо. Теперь нужно было связать его с серебряным контуром, создать единую энергетическую цепь. Это была ювелирная работа, выполняемая силой мысли. Он наносил руны прямо на грани кристалла, сплетая их в единую схему с узором на оправе. Казалось, сама вселенная помогала ему в это момент — каждая руна получалась безупречной. Когда последняя черта была завершена, Марк выдохнул с огромным облегчением. Основа была готова. Осталось наполнить ее энергией…

Парень очень надеялся, что процесс активации не приведет к таким же печальным последствиям, как было с перстнем. Он полагался на возросший уровень контроля и объем энергии, а также на то, что артефакт был все же ниже уровнем. Марк глубоко вдохнул и сделал медленный спокойный выход. А после он начал подачу энергии. Его «ручей» очень быстро начал мелеть, будто проваливаясь в ненасытную пропасть. Вот уже показалось дно и в груди снова появилось тянущее ощущение, переходящее в жгучую боль в его эфирных каналах.

Марк привычно переключил сознание на запитку артефакта от жизненной энергии. Он приготовился терпеть боль до конца, но вдруг пряжка на его ладони на мгновение вспыхнула — серебро отлило холодным лунным блеском, а изумруд ответил глубоким зелёным сиянием. Свет угас, оставив после себя ощущение тёплой, почти живой пульсации в металле и камне. «Щит Возмездия» — мысленно назвал его Марк. Он был готов.

Парень прислушался к себе — артефакт в его груди начал медленное восстановление и наполнение энергией его каналов. Катастрофы не произошло, но в ближайшие пару дней ему лучше отказаться от подобных экспериментов и больших нагрузок. Но просто создать артефакт было мало. Сияющий свежестью и точностью линий, он вызвал бы кучу вопросов. Ему нужна была легенда. История. И тут парню очень пригодился его подростковый опыт — те времена, когда он делал свои поделки для хозяев сувенирных лавок. Он изучил огромное количество литературы, которая поясняла как искусственно состарить предмет. Нужные материалы и реагенты хранились на верхней полке его шкафа.

Марк взял точильный камень и принялся за тонкую, грязную работу. Он аккуратно обработал края пряжки абразивом, создав микросколы и потертости. Потом несколько раз уронил пряжку на пол, посыпал ее землей и наступил на нее. Критически осмотрев получившийся результат, он поместил ее в специальный химический раствор, чтобы придать поверхности налёт вековой патины. Через час в его руке лежала не современная поделка, а будто бы древняя реликвия, извлечённая из руин.

К наступлению ночи он был полностью готов. Парень плотно поел, чтобы восстановить физические силы, выполнил короткий комплект древних для восстановления сил ментальных. Четыре артефакта лежали перед ним в ряд: «Иллюзия», «Тишина», «Лечилка» и новый «Щит». И отдельно, в стороне, самое ценное — Великий артефакт Кайрона. Надев свой новый костюм и разложив артефакты по карманам, Марк вышел в ночь.

Город преобразился. Аристократический квартал тонул в тишине, нарушаемой лишь шелестом листьев под ногами редких патрулей. Клиника светилась, как маяк, её белые стены казались призрачными в лунном свете. Марк обошёл здание, сливаясь с тенями. Его сердце билось ровно и громко. Страх был, но он был холодным, острым, как лезвие. Он превращался в инструмент.

Выбрав глухой угол, скрытый от глаз платанами, он подал энергию в «Иллюзию». Будто покрывало окутало его, исказив контуры тела и погасив его тепловое излучение. Он стал призраком. Резко перескочив забор, парень помчался к нужному углу здания. Счет его маскировки шел на минуты. Пальцы с уверенной хваткой впились в мельчайшие неровности каменной кладки. Движения были плавными, точными, словно он тысячу раз проделывал этот путь. Меньше чем за минуту он добрался до нужного окна.

Марк прикоснулся пальцами к стеклу и сосредоточился на своих ощущениях. Защита была, но очень простая и топорная. Знания Кайрона подсказывали ему, где может быть слабое место, и он быстро нашёл его — послав крошечный энергетический импульс, который заставил контур «уснуть». Изнутри окно палаты Лизы было заблокировано простой механической задвижкой. Очередное волевое усилие, тихий щелчок — и путь свободен.

Его сердце заколотилось, когда он переступил через подоконник. Воздух внутри пах антисептиком и безнадежностью. Он был внутри. Вдруг в коридоре послышались шаги… Парень замер. Вот кто-то поравнялся с палатой и прошел дальше. Марк стоял, не смея дышать, казалось его сердце сейчас выскочит из груди. Когда звук окончательно затих, он сделал шаг вперед, к кровати. И замер, словно пораженный громом.

Лиза. Его сестра. Та самая девочка с веснушками и звонким смехом, что гоняла с ним по лужам и до ночи сидела над учебниками. Теперь она была похожа на восковую куклу. Ее лицо, когда-то живое и яркое, было бледным, почти прозрачным. Ему показалось что с его последнего визита она осунулась еще сильнее. Тонкие голубые прожилки сосудов у висков пульсировали в такт монотонному пиканью аппарата искусственной вентиляции легких. Она была так хрупка, что казалось, одно неловкое прикосновение — и она рассыплется в прах.

Ком подкатил к горлу. Марк сглотнул, чувствуя, как по щекам катятся предательские горячие слезы. Он не сдерживал их. Здесь, в этой мертвой тишине, перед лицом самого дорогого человека, можно было позволить себе быть слабым.

— Лиза… — его голос сорвался на шепот, хриплый и несвойственный ему. — Сестренка… Прости меня. Прости, что я не смог их защитить. Прости, что не могу быть рядом с тобой, как раньше.

Он опустился на колени у постели, его пальцы сжали холодный металл поручня.

— Мне так тебя не хватает. Мамы… отца… — слова шли из самой глубины души, рвались наружу через боль. — Я один. Совсем один. И мне так тяжело, ты не представляешь. Иногда я просто не знаю, за что хвататься и как жить дальше.

Он замолчал, всматриваясь в ее неподвижное лицо, словно надеясь увидеть ответ в ее чертах.

— Но я найду силы. Я обещаю, что сделаю все чтобы спасти тебя и отомстить! И этот… этот кошмарный способ… это единственное, что мне пришло в голову. Единственный шанс. Прости меня за это. Пожалуйста, прости.

Больше он не мог тянуть. Каждая секунда была на счету. Сжав волю в кулак, он резко, пока не передумал, активировал артефакт «тишины». Звуки мира — писк аппаратов, собственное дыхание — исчезли, поглощенные звенящей вакуумной тишиной. Его движения стали резкими, отточенными.

Он достал из внутреннего кармана рубин. Марку показалось, что пульсация внутри артефакта ускорилась, будто он понимал, что сейчас должно произойти и с нетерпением ждал этого. Лезвием скальпеля он нанес маленький, но глубокий надрез над ключицей Лизы. Выступила капля крови, ярко алая на фоне фарфоровой кожи. Его сердце бешено колотилось. Не думая, не давая страху парализовать себя, он приложил кристалл к ране и подал тот самый, первичный импульс своей энергии, предназначенный для активации артефакта.

Дальше происходило нечто жуткое и нереальное. Плоть вокруг надреза словно ожила. Маленькие рубиновые щупальца-нити вытянулись из камня и впились в кожу, втягивая его внутрь. Это было быстро, беззвучно и похоже на кадр из самого кошмарного научно-фантастического триллера. Камень исчез под кожей, оставив после себя лишь маленькую ранку. Марк, дрожащими руками, тут же приложил к ней исцеляющий кулон, автоматически подав на него энергию. Ткани медленно, на глазах, начали стягиваться. Наступила тишина. Аппараты, чьи звуки блокировал артефакт тишины, продолжали молча показывать стабильные, пугающе низкие показатели. Ничего не происходило.

Спустя десяток секунд тело Лизы вздрогнуло. Сначала слабо, потом сильнее. Ее руки и ноги затряслись в беззвучной, ужасающей судороге. Голова запрокинулась, мышцы шеи натянулись как струны. На мониторе, на который Марк постоянно бросал взгляд, показатели поползли вниз, заливаясь алыми тревожными сигналами. Ужас, ледяной и всепоглощающий, парализовал его!

«Что я наделал? Я убил ее? Я убил свою сестру»?!

Когда парень разрабатывал свой план он не подумал о датчиках, подключенных к ее телу! Вне поля действия «тишины», за дверью, раздался оглушительный звук тревоги. Он услышал это не ушами, а костями, телом, ощутил гулкую вибрацию сирены и топот бегущих к палате ног. У него не было времени на раздумья. Остаться — значит быть пойманным, погубить все. Бежать — оставить Лизу в этом состоянии, не зная, выживет ли она. С разрывающимся сердцем, с глазами, полными слез и отчаяния, он сделал свой выбор. Рывком он развернулся и бросился к окну. Побег.

Марк не понял, как оказался на подоконнике. За спиной в палату уже врывались возбужденные голоса и топот. Рывком он вывалился в ночь, вцепившись пальцами в каменный выступ. «Тень» все еще скрывала его, но теперь он не старался быть бесшумным. Да и не смог бы при всем желании — артефакт тишины разрядился и отключился, уйдя в режим накопления энергии. Парень скатывался вниз, срываясь, царапая руки о шершавую стену, лишь бы быстрее добраться до земли. Где-то на уровне второго этажа время действия второго артефакта также иссякло. Маскировка спала, и он снова стал видимым. Его ботинки громко шлепнулись на утоптанную землю газона. И тут же прожектор с верхушки стены клиники поймал его в свой ослепительный луч.

— Стой! На землю! — пророкотал из динамика мощный голос.

С двух сторон на него бежали двое охранников. Те самые, что он видел у парадного входа. Терранты «Стального» ранга. Их массивные фигуры сразу заблокировали путь к забору. Они двигались с уверенностью хищников, знающих свое преимущество. На их лицах не было злобы — лишь холодная профессиональная концентрация. Один из охранников, с застарелым шрамом через правую бровь, направил на парня пистолет и жестом показал: «Ложись».

Марк замер, ища выход из ситуации, его грудь судорожно вздымалась. Мысль о Лизе, о том, что он, возможно, только что убил ее, пронзила его острой болью. И эта боль мгновенно переплавилась в яростную, всепоглощающую решимость. Он НЕ может позволить им взять себя. Не здесь. Не сейчас.

— На малейшее движение открываю огонь на поражение! — крикнул охранник со шрамом, делая шаг вперед. Но после он увидел перстень парня, и злая ухмылка осветила его лицо. Пистолет был убран обратно в кобуру.

— Представляешь это обычна двойка! — сказал он своему напарнику, поворачивая к нему голову.

Шанс! Марк рванул НА них. Это была тактика отчаяния — атаковать первым, пока они не сомкнули кольцо. Охранник лишь усмехнулся и встретил его мощным прямым ударом в корпус. Удар, который должен был сломать ребра и закончить бой. Но Марк не стал уворачиваться. Вместо этого он скрестил руки на груди, и мысленно отправил импульс энергии в пряжку, активируя режим защиты.

Вспышка изумрудного света озарила пространство между ними. Удар охранника пришелся не в тело, а в внезапно возникший полупрозрачный, переливающийся зеленоватый барьер. Раздался оглушительный хлопок, будто кувалдой ударили по броне. Щит дрогнул, но выдержал, а охранник с гримасой боли отшатнулся, встряхивая поврежденную руку. Его уверенность сменилась изумлением.

Этой доли секунды Марку хватило. Пока первый противник приходил в себя, Марк обрушился на второго. Он не бил кулаками — его удары были быстрыми и точными, как хлыст. Ребро ладони в горло, чтобы сбить дыхание. Колено в пах, чтобы вывести из строя. Он использовал не силу, а знание слабых точек, которое почерпнул из воспоминаний Кайрона о древних боевых искусствах. Но охранник был крепок. А еще их разделяла целая пропасть — ранг силы, на котором внутренний резерв терранта уже может быть использован на что-то большее, чем пассивное увеличение характеристик! Марк не успел уловить момент изменения ситуации — миг и он летит от сокрушительного удара по защите в сторону второго охранника.

Сокрушительные удары посыпались на него с двух сторон. Ошибка была учтена и теперь парня воспринимали всерьез. Мир поплыл перед его глазами. Второй охранник, остановившись на миг, уже заносил для удала мощный электрошокер. Марк чувствовал, как его собственный артефакт-имплант внутри груди работает на пределе, пытаясь компенсировать перегрузку. Он не сможет долго держать щит. Нужно было заканчивать. Собрав всю свою волю, всю ярость и отчаяние, он сфокусировался на пряжке.

— ОТРАЗИ! — мысленно закричал он.

Изумруд на его поясе вспыхнул ослепительно. Щит не просто усилился — он резко, взрывной волной, расширился вокруг него. Оба охранника были отброшены назад, как щепки. Они ударились о стволы деревьев и замерли, оглушенные. Марк не стал проверять их состояние. Сердце бешено колотилось, в глазах стоял кровавый туман. Он перевел дух и бросился к забору. Один прыжок с упором на стену — и он был на свободе. Парень бежал по темным переулкам, не разбирая дороги, не чувствуя усталости, гонимый призраками собственного страха.

Дома, захлопнув дверь, он рухнул на пол в прихожей. Его тело била мелкая дрожь. Куртка была порвана, а руки были в ссадинах и крови. Он лежал, уставившись в потолок, и слушал, как в ушах гулко бьётся его сердце. В его душе была ледяная, всепоглощающая пустота. Он не знал, что стало с Лизой. Жива ли? Пережила ли она последствия внедрения и шока? Идти завтра в больницу — подписать себе и ей смертный приговор. Он был обречен на мучительную неизвестность. Сидеть и ждать. Ждать и надеяться, что его отчаянная ставка не убила единственного близкого человека.

Опять он прошел по краю. Да, он смог выйти победителям из боя с более сильным противником, но только благодаря артефакту и эффекту неожиданности. Марк осознал — силы и хитрости может хватить, чтобы выиграть бой с относительно равным противником. Но, чтобы выиграть войну, ему нужно настоящее оружие. Не щит. Не маскировка. Оружие, которое будет говорить на языке его врагов. На языке силы и страха.

Марк поднялся с пола, прошел в свою комнату, к столу, где лежал отцовский нож. Лезвие холодно блеснуло в свете уличного фонаря. Следующим его творением будет не просто артефакт. Это будет клинок. И он поклялся себе, что приложит все силы, чтобы один только вид данного оружия вселял страх во всех его будущих врагов. Но это будет немного позже, а пока ему требовался отдых и сон.