Без Вариантов

Глава 7

Ленинград летом девяносто первого — страшно неопрятен и убог. По газонам вдоль улиц, тянутся какие-то трубы. Возле метро вылупились ларьки. Образовались стихийные толкучки, пополам с митингами. От остановок чадят Икарусы. Закопченные стены, кое- где осыпавшиеся штукатуркой. И только лето, позволяет с этим как то примириться.

Я вышел из общаги, глянул на темнеющее небо, закинул чехол с гитарой на плечо, и пошел к метро.

Комендантша называет Захарову Ирочкой. Пожаловала ей холодильник, и две нормальные, а не панцирные кровати.

После переноса тяжестей, Ирка милостиво накормила нас макаронами с сыром. Потом, мы с Евгением никуда не поехали. Пройдя Кантемировской, пересекли Лесной, прошли под ж/д путями, мимо стадиона, где кидаются тяжеленными железными палками городшники. Вышли на Сампсониевский, свернули направо.

Мне говорили, что место этой ж/д развяки, тут называют «двустволкой». То есть, пивные ларьки отгороженные от людей ж/д путями со всех сторон.

Так ли, нет, не знаю. Но, рядом Студенческая улица, с общагами Бонча, Политеха и ЛИСИ, контингент соответствующий, может и правда так называют. Мы решили посмотреть, есть здесь пиво, или нет. Если нет, то автобусом двинуть на Петроградскую, в Пушкарь.

Хотя очередь была небольшая, мы взяли сразу по две кружки, и устроились в тени сосен поодаль.

Я рассказал Жене, что поеду вечером в Москву. Потому что здесь, достойных вариантов не просматривается. Не идти же и вправду в ментовку.

Новость он воспринял с удовлетворением. Еще после четвертого курса, он стал уговаривать меня перебраться в Москву. Его отец, крутой спец в области телефонии, получил крупную должность в МинСвязи СССР. Зимой перебрался туда, получил квартиру. Переезд всей семьи у них был привязан к окончанию Женькой института.

Я вяло отбрыкивался, типо чего я в той Москве не видел, и пошли те москвичи в жопу с их понтами и деловитостью. Смотри, Евгений, оглянутся не успеешь, тоже станешь москвич — человек и автомобиль. То есть с виду — совсем как люди, но внутри одни поломки и недоделки.

А он давил на жалость. Твердил что среди алчных московских пространств потеряет свою питерскую сущность, и станет акать, если рядом не будет друга.

Так что, Женя обрадовался. Надо, говорит, тебя чаще топинабуром поить, становишься похож на человека разумного.

Я пил пиво, и рассеянно думал, что оказывается, я ничего не помню. Ни телефонов, ни имен. Ни что делал, ни как жил. То есть помню, что было весело, но за счет чего? Какие то постоянные шабашки, плюс иногда играл на свадьбах, подменял знакомого, которого даже не знаю, как сейчас найти. Найти то, впрочем найду, но смысл?

Вот и получается, что я забыл весь бэкграунд своей питерской жизни.

В этих условиях, свалить — самое разумное. Может вспомнится что. А может, спустя время, будет проще по новой общаться. Была еще мысль, уехать в деревню, к тетке. Но нет. Там запросто можно и остаться. Тетка сейчас учительствует в Новинке. Школу скоро закроют. В деревне останется мало народу. И я, хошь- не хошь, стану там председателем сельсовета. Сто пудов. Это позже туда потянутся люди. И в председатели выберут приличного мужика. А сейчас- тетка меня припашет. Так что, в Москву, в Москву!

В общем, за разными разговорами, мы просидели у тех ларьков до вечера. Обсудил планы. Обговорили способы связи. Сейчас, уезжая в другой город, ты напрочь исчезаешь. Да и в одном городе, найти нужного человека бывает непросто…

Захарова на весть о моем отъезде сделала лицо. Но я не повелся. Пройдешься по второму этажу, Ир, найдешь пару малолеток, они тебе весь этаж обоями оклеят. А потом -танцы с киндзмараули. По странной логике начальства, старшие курсы живут на пятом этаже. На первых двух, второй-третий курс. Ни секунды не сомневаюсь, что Захарова найдет добровльцев. И вообще, у нас в общаге, даже ремонт, затеянный девчонками, быстро становится помесью пьянки с карнавалом.

Так что я сходил в буфет на первом этаже. Перекусил, чем бог послал, то есть заточил пару сосисок с винигретом под компот. Больше ничего и не было. Да и поехал на вокзал.

В метро, в связи с выходным и поздним временем — немноголюдно. Лишь беззаботная молодежь, веселыми компаниями едет гулять на Невский, а потом на набережные. На Площади Ленина, привалило нарду с Финляндского, дачники.

Весь день я, стараясь не разевать рот, и скрывая ошеломление, смотрел на давно забытых людей, места и время. Подсознательно ожидая что это все кончится. Но вот увидев дачников с рюкзаками, я как то окончательно осознал, что попал всерьез и надолго.

Сейчас- странное время. Билет до Москвы, в среднем, стоит рублей десять. Это если отстоять очередь в кассу. И если там есть билеты. Но тут же, у колонн, совершенно не скрываясь стоит парень в кожаной куртке. Увидев эту куртку, я подумал, что и вправду, все забыл. Сейчас, чоткие пацаны косят под братву. А она уже вся в кожанах. Вот и здесь чувак, несмотря на лето, был в кожанке. Деловито и вежливо огласил ассортимент. На ближайший скорый, через сорок минут- есть билет СВ- за полтинник, или купе- тридцать пять. Взял купе, и пошел на улицу, на другую сторону от вокзала.

Прошелся вдоль ларьков. Они здесь вроде давно стоят. Торговали раньше всякой фигней. Сейчас, они искрятся импортным дерьмом, типо Амаретто, и прочими Чинзано, с сигаретами Бонд и жевачкой. Почесал репу. Вроде бы такое разноцветье было позже. Впрочем, увидев бутылку армянского коньяка три звезды, по виду настоящую, тут же купил за двадцать семь рублей. Подумал, и попросил не паленой водки. Продавец — кавказец, заверил, что водка настоящая, из вокзального ресторана. Ну, выглядела и вправду настоящей.

Мое место оказалось снизу, по ходу поезда. С удовольствием уступил его милой женщине, бросив предварительно под него свою сумку, а гитару в нишу над проходом. Отказался от чая, предложенного проводницей, и по рюмочке, от мужа женщины. Четвертый попутчик был нетрезв, залез на верхнюю полку и затих. Кратко обсудив с попутчиками план действий, если мужик начнет храпеть, я пошел в вагон-ресторан. Через два вагона от моего. Две сосиски мне вдруг показалось как то несерьезно.

Вагон-ресторан был забит под завязку. В воздухе висел табачный дым. Звучал «Лондон Гуд-бай», скрашивая обычные ресторанно- дорожные звуки. Официантка мне заявила, что есть место за столиком с тремя ребятами. Согласен? Пожал плечами.

Ребята, с виду мои ровесники, оказались не одной компанией. Двое деятелей в кожаных куртках, и чеченец. Чеченцы совершенно особым образом держат спину. Одного взгляда достаточно. Усадив меня за стол, официантка приняла заказ. Тоесть проинформировала- есть шницель, и, она покосилась на чеченца, бефстроганов. Его он и взял. А я решил по шницелю. Как и ребята. Двое в кожанах переглянулись и предложили взять выпить. Ни я, ни чеченец не возражали, и мы заказали бутылку водки. Но я, предварительно, поинтересовался супом. К удивлению, есть солянка.

Опытная официантка принесла компот и водку. Разлили и познакомились. Выглядело это потешно. Кожаные, представились бизнесменами. Борис и Петр. Борис сообщил, что владеет магазином на Ломоносовской. Ходит под Фекой. Едет узнать о месте на чартеры в Стамбул. Говорят, они сейчас из Москвы каждый день летают. Ну и еще там порешать вопросы.

Петр ехал в Лужники, переговорить про китайские товары, говорят копейки стоят. А то у нас народ, уже финским трикотажем обожрались, не берут. Плотно работает с ВеликоЛукскими, конкретные пацаны.

Чеченец Ширвани, на речи парней едва заметно усмехался, и был сильно не прост. Я понял, что он знает, что Фека не крышует торговцев. И что Великолукские, давно уже кто сидит, кто под Кумариным. Сам он, скромно сообщил, что едет к родственникам. Держит ларек на Площади Мужества, на жизнь хватает.

— Я — Саша, — сообщил я им — закончил ЛИЭИ, еду в Москву по поводу работы. Много общаюсь в братвой из «Жигулей». Ну, Тюменцев, Старкин. Шагурин, понятно. Дружил с Соколом.

— Сокола же грохнули? — уточнил Ширвани.

— Чистая бытовуха — вздохнул я — если ты в курсе, он не допускал для себя проигрышей.

Хм, а Ширвани то, с Юрой общался. По крайне мере он понял, о чем я говорю. Подтвердив это молчаливым кивком.

Принесли еду.

— А чего ты уезжаешь то? — удивился бизнесмен Петр, наливая еще — хочешь, ко мне? Я собираюсь секцию в универмаге выкупить.

Мы с чеченцем одновременно усмехнулись. Сейчас в Питере, бизнес ассоциируется лишь с торговлей и перепродажей. Хотя это вовсе не так. Просто, в серьезный питерский бизнес мне сейчас ходу нет. В Питере идет и отрабатывается приватизация, наруливают чиновники и очень крутые перцы из цеховиков.

А солидный предприниматель Петр, просто впечатлился моим кругом знакомств. Решил, что влегкую поимеет дешевую крышу. Нда, еще все впереди, у ребят.

В общем, я опрокинул, и подвинул к себе солянку. А парни принялись терзать шницеля, и строганов. Дальше, мы просто болтали. О дискотеке «Невские Звезды», что оказывается, еще не закрылась. Про пожары в гостинице Ленинград и библиотеке Академии Наук. Про ремонт Володарского Моста. И про Невзорова, что был героически ранен, расследуя хищения колбасы на колбасном заводе. Хотя, даже здесь прозвучало четыре разных версии. Две из них про то, что он сам себя. Просто чеченец считал, что он сам себя ранил. А Борис, что нанятый человек. И что с «Авророй», все же, нехорошо вышло.*

Прощались мы вполне по дружески. Когда бизнесмены ушли, Ширвани, что ехал в соседнем со мной вагоне, протянул визитку. Предложил обращаться, если чо. Я пообещал отзвониться, оставить контакты, как только определюсь с жильем.

Засыпая, я прикинул, что уехать было правильным решением. Я зря болтался в Питере еще пол-года. Настали другие времена, и смысла идти в автопарк уже не было. Да и не взял меня никто. Да и странности в лексике и поведении, все больше настораживали близких знакомых и друзей. Кто знает, как бы оно сложилось?

В прошлой жизни, я, с бараньим упорством отстаивал свою самость. Это выражалось в том, что я легко отказывался от очень заманчивых предложений, стоило мне лишь почувствовать свой подчиненный статус. Упорно строил свой бизнес, отказавшись к примеру, пойти в холдинг Жениного отца. В будущем — некрупного совладельца Билайн и близкого друга Зимина. Да и еще было пару вариантов.

Сейчас, я подумал- а хули? Уж денег то, я всяко больше заработаю под кем то. Чем в одиночку доживу до пули в лоб. Да и со стороны гляну, во что же я вляпался?

*- имеется ввиду версия, что стоящая сейчас у Нахимовского Училища «Аврора» — новодел. А корпус той «Авроры», нашли возле Ораниенбаума в затоне.