Без Вариантов

Глава 32

Утром, когда я, покряхтывая и поскуливая, уселся завтракать, Маша, самым светским тоном отвлеклась от газеты:

— За что же тебя, Саша, вчера избили?

Я вернулся заполночь, когда она уже давно спала. Но, когда я укладывался, она сквозь сон пробурчала:

— Нельзя ли потише?

— Все- все, солнце. Спи спокойно.

— Спокойно? С тобой? — но сон оказался сильнее дежурного яда, и она снова уснула.

Вчера, приехав в офис из «Метрополя», я тут же столкнулся с Борей Андроновым. Он, кивком головы, пригласил меня в Лехин кабинет. Самого Лехи не было. А за столом сидел поджарый, спортивный чувак, с кобурой на поясе джинсов справа-сзади. На столе стояла сумка, типа моей «Лухты». Импортно –нарядная.

— Знакомься — заговорил Боря — это Кирилл. Будет охранять деньги.

Тут он кивнул на сумку. Я подошел, открыл. Там, аккуратными упаковками по сто тысяч, лежали доллары. Пять упаковок.

— Охранять? — поднял я глаза на Борю.

— А как ты хотел? — пожал тот плечами — МВД, для проведения операции, получил от компании «МБ» полмиллиона. Министр приказал разработать план мероприятий, что бы они не пропали. И утвердил его. Вот, целого капитана приставили.

— Очень приятно — сказал я Кириллу, пожимая ему руку — Саша.

— Ты молодец, Лукин. Правильно себя повел. Они сейчас в «Космос» переезжают. Скоро позвонят — продолжал те временем Андронов.

— Нас слушали? Я, кстати, еще двоих не видел.

— Сидели они там. Через четыре столика. Изучали тебя. Вроде бы все нормально. Ждем.

— Саша — заговорил тем временем Кирилл — ты сильно не гоняй. Я буду держаться машин через пять от тебя. Но за мерином могу не успеть.

Я кивнул, достал сигарету, и тоже уселся за стол, подвинув себе телефон поближе.

Банк Профсоюзных Организаций, что подгреб под себя господин Ряженов — организация прелюбопытная. Хотя бы тем, что у нее, сейчас, в кассе можно запросто найти полмиллиона долларов. Но и без этого, он является на сегодняшний, девяносто первый год, будучи совершенно не на слуху у широкой публики, одним из самых крутых Российских банков. И дело не в том, что он вел расчеты всех профсоюзных организаций СССР, включая всю эту санаторно-курортную тему. Да, очень и очень нехилый финансовый поток, сравнимый, а то и побольше, чем знаменитые Деньги Партии. Но это не главное.

Дело в том, что Профбанк имеет зарубежную филиальную сеть. Мало кто задумывался, как же, к примеру, получили поддержку НАЛИЧНЫМИ, бастующие шахтеры Англии? А все честь по чести, и почти официально. Профсоюз Советских Горняков выделил пролетарскую помощь товарищам по труду. Филиал в Лондоне — рассовал по чемоданам, и развез по бастующим шахатам. Хотя, конечно, все было сложнее. И я ухмыляюсь, иногда думая о непубличной стороне деятельности этого славного финансового института. Ну, вот, хотя бы потому что господину Ряженову никаких проблем не доставляет прокредитовать десятком миллионов долларов офшор. И под этот депозит прокредитовать Российскую компанию. Разве что, есть ощущение что Леха, с господами прфсоюзными руководителями, принялись концентрировать деньги зарубежом. В ожидании инфляции. Впрочем, не моего это ума дело. И, слава богу — не будет моего ума.

Боря тем временем, говорил, что не дрейф Лукин, лучших из лучших припахали. Ничего тебе не сделается. Я собрался было сказать, что такая гнида, как Григорий Сергеевич, вряд ли что то устроит. Но тут зазвонил телефон. Я сказал Ольге Резнюк — звонки ко мне, переключать сюда.

Это оказался, Григорий Сергеевич. Он сообщил, что заселяется в гостиницу «Космос», номер 1034. Ждет меня через час. Я снова сбил с него спесь, пообещав добраться, как позволит трафик. Но буду стараться, ожидайте. Кивнул Кириллу, дескать поехали, взял сумку и пошел в машину…

Судя по тому, что шестерка Кирилла не поехала за мной на пандус гостиницы, а отстала, охрана денег перешла к другим людям. А я, как положено владельцу Мерседеса, запарковался на пандусе, возле входа, сунув деду в позументах, что на воротах, четвертной, и попросив приглядеть за тачкой. В холле первого этажа поинтересовался на ресепшне направлением, попросив предупредить постояльца о госте. И, спустя совсем немного, постучал в дверь с номером 1034. Она тут же открылась, и я ступил в номер, из окна которого открывался роскошный вид на Рабочего и Колхозницу, ВДНХ, Останкинскую Башню, и Проспект Мира.

В номере было еще два незнакомых кренделя. Тоже рослые, ухоженные, но лет сорока. В отличие от Григория, которому лет тридцать. Из телевизора пел Дима Маликов. Дверь в соседнюю комнату была прикрыта, у ножки стола посреди комнаты стояли два портфеля-дипломата. На тумбе у стены стояла машинка для денежного пересчета, включенная в розетку. Рядом лежали медицинские резинки, для упаковки денег.

— Привез? — спросил тем временем Григорий Сергеевич. Я молча показал ему на сумку. — очень хорошо! Знакомься, это мои партнеры, что помогают мне.

Тот, что потолще оказался Чезаре, а тот, что какой-то пегий — Джуси. Причем этот Джуси, пожимая мне руку и улыбаясь мне самым светским образом, сказал своим партнерам по-итальянски:

— Может, давайте его просто грохнем? Полмиллиона… легкие деньги.

— Не глупи, Джуси. — несколько даже истерично ответил Григорий тоже по — итальянски– мы тогда из Москвы точно не уедем. Да и из гостиницы, пожалуй.

Потом положил на стол сначала один дипломат, потом второй, и открыл их. Я поставил на стол сумку, и выложил из нее буханки. А потом принялся, по одной, брать из дипломата пачки, и проведя пальцем по торцу, убеждаясь что там не бумага, стал кидать их в сумку.

— Что, даже считать не станешь? — с любопытством спросил Чезаре. Русский у него — так себе, но вполне понятный.

— А смысл? Я, в общем-то — курьер. А вы, если обманываете, то не меня, а Норика. Вам и отвечать.

Гриша, тем временем, забрал принесенные мной деньги, надорвал одну из пачек, и вставил ее в счетчик банкнот. Он деловито застрекотал.

— Джуси, сделай музыку погромче — распорядился Чезаре. И тут началось.

Откуда то из-за спины, откуда то с улицы, распахнув окна, еще, как мне показалось, из шкафа. И из соседней комнаты. В комнату ввалились экипированные бойцы с автоматами. В балаклавах, берцах, тактических перчатках, и очень и очень серьезно настроенные.

В комнате поднялся дикий ор. ' Лежать', ' Не двигаться', ' Руки за спину', и еще что-то. Я получил кулаком в солнышко, той самой тактической перчаткой с накладкой на костяшках. Потом меня уронили мордой в пол, и добавили берцами в левый бок. Вывернули карманы. Руки завели за спину, и на них оказались наручники. Меня поставили на ноги, и надели на голову мешок. Я успел лишь заметить непрерывные фотовспышки, и, что с моими контрагентами случилось все-то же, что и со мной. Потом меня, в темпе, согнули раком, вывели в коридор и, отдавая короткие комнады:, «прямо», «направо», «входим в лифт», «шевелись», страшно быстро вывели из здания, заталкали в какую то тачку и повезли.

Спустя совсем немного, с меня стащили мешок, и расстегнули наручники. Я было хотел продрать глаза, потирая для начала запястья, но меня толкнули в спину, и я оказался в камере. Дверь за спиной захлопнулась.

В камере я оказался один. Без сигарет, без часов, вообще без всего. И сидел часа два, если не больше. Удовольствие ниже среднего. Но, все когда то кончается. Так и про меня вспомнили. Пожилой сержант, явно не тот человек, что меня сюда сунул, открыл дверь и махнул рукой идти за ним. Бредя по длинным коридорам какого то милицейского присутствия, рангом явно выше обычного отдела, я сообразил что уже достаточно поздно. Тем временем, мы подошли к двери на первом этаже, в которую и стукнул сержант.

В большом, пустоватом помещении о четыре стола сидел и выпивали четверо мужиков, во главе с майором Рязанцевым. Тоесть, даже не выпивали, а так, лениво курили и расслаблялись.

И было в их небрежных позах что то от усталых работяг, что наконец спихнули дневной авральный урок. И теперь выпивают даже не для куражу, а просто что бы прийти в равновесие с миром. Мне стало даже немного завидно.

А вот майор Рязанцев был как раз на кураже. Да и то, такую операцию провернуть!

— Знакомьтесь, мужики. Это — Саня Лукин. Вы знаете, как он нам помог. Лукин, это мой отдел, мы закрыли итальянских мафиози.

Все присутствующие встали и протянули руки представляясь: Юра, Коля, Ринат и Валерий Иванович. Поручкавшись, я уселся за стол рядом с Геной, вытащил без спросу сигарету из пачки «Явы» на столе, и с наслаждением закурил. А потом спросил:

— И что теперь?

— Теперь — Рязанцев сунул мне бумагу и ручку — вот, распишись и забирай.

И он полез под стол, достал сумку с деньгами и поставил на него.

— Пересчитай.

— Да чего там считать — я расписался в бумажке — возвращено.

Потом открыл сумку и достал одну буханку. И положил ее перед Рязанцевым.

— Вот, Гена, на всех. Все что могу лично.

— Ты совсем ебанулся⁈ — взглядом Рязанцева можно было резать камень.

— Да нет, нормально. — я глянул на него исподлобья — просто я уже большой мальчик, и все понимаю.

— Ты о чем?

— Вас, всех, поощрят и наградят. Да и то, так прогреметь в системе — дорогого стоит. Однако в реальности вы ничего не получите. И это неправильно.

— И чего же ты хочешь?

— Ха. Я, Гена, хочу мира во всем мире, и устойчивого развития России без войн в течение ста лет.

— Чушь какая.

— Вот я и говорю. Мне нужно что бы, когда настанут совсем херовые времена, вы остались на службе в ментовке. Вот так — я кивнул головой на буханку — вам легче будет не уйти.

— И все?

— Да хули с тебя, Рязанцев еще попросишь то? Как не возьмешься тебе помогать, то бля придушат, то по ребрам настучат.

Парни в кабинете на это разом взоржали.

— Даже не думай, что я тебя или кого из вас буду отмазывать!

— Вот за это и даю. Что бы не отмазывал.

— И все? — Рязанцев выглядел обескураженным.

— Вы меня подбросите? И где ключи от моей машины?

Я полез по карманам и в сумку. Но тут мне в голову пришла мысль. И я повернулся к Рязанцеву:

— Впрочем, есть одна просьба — обстановка в кабинете, несколько было разрядившаяся, снова заледенела.

— Тут такая история — я помялся — у меня есть подружка. Девушка одна. Она — журналистка. В «Коммерсанте» работает. Дай ей про эту историю с фальшаком, эксклюзивное интервью, Гена, а? И помоги статью написать.

В кабинете настала потрясенная тишина. Потом кто то сбоку, сказал:

— Даааа… Гена, ты мне на нее хоть глазком взглянуть позволишь?

Я крутнулся на каблуке резанув по парням взглядом:

— Вот не дай вам бог! Лично яйца отмотаю, и повешу вон, напротив, на ограде!

И парни грохнули так, что затряслись стены. Сквозь этот хохот, посмеивающийся Рязанцев сказал, что если начальство даст добро, он не против. А пока, тебя сейчас Кирилл отвезет…

Пока я томился в узилище, мой мерседес пригнали от гостиницы к выходу управления на улице Вешних Вод, куда всех и отвезли из «Космоса».

За руль мерина сел Кирилл. И провожали нас два милицейских УАЗа с мигалками. Спереди и сзади. Кирилл, посмеиваясь сообщил, что во- первых у них план мероприятий по охране бабок. А во вторых, им сегодня все можно…

Контора оказалась незакрытой и пустой. Пройдя пустой рекреацией мы ввалились к Лехе в кабинет. Он говорил по телефону, на столе стояла бутылка и рюмка. Трубку он, впрочем, тут же положил.

— Все, Алексей Анатольевич! Возвращаю в целости и сохранности. — Капитан Кирилл был очень доволен, он явно думал что все затянется надолго. — давай я сразу тебя в банк отвезу, пока охрана.

— Спасибо, Кирилл — Ряденов встал и пожал менту руку- но, мы сами здесь…

С чем милиция и отбыла.

— Выпьешь? — Леха снова уселся за стол и внимательно посмотрел на меня.

— А наливай. Я было подумал что и меня закроют на пару месяцев… Вот — возвращаю. Четыреста тысяч.

И я протянул Лехе сумку. Он поставил передо мной полную рюмку, взял сумку и прошел к сейфу в углу комнаты. Потом уселся напротив, взял рюмку сам, и проворчал:

— Я думал, ты им половину отдашь.

Мы чокнулись и опрокинули. Я взял у Лехи сигарету закурил, и сказал:

— Я все спросить тебя хочу, Лех. Каково это, все знать?

— Скучно — пожал он плечами.

— Значит, ты знаешь, что я скажу.

— Сначала Буслову квартиру. А Радионыч по остаточному принципу. Двести пятьдесят штук нужно завтра вернуть.

— Я думаю, им хватит. А вот скажи мне Леха — я кивнул на вопросительно наклонную над моей рюмкой бутылку — я, получается, если бы не соблазнил Маслову, был бы первым в очереди?

— Соблазнил? Ты?

— Вот не нужно этого, Алексей Анатольевич.

— Если бы не Маша, Алекс, я бы так и мучался мыслью, что тебя где то подменили. Странный парень, что впахивает без продыху, все знает, все понимает, и ничем не интересуется. Ты лишь сейчас снова похож на себя. Впрочем, ты же сбежал от Захаровой… можно понять.

— Ладно, поеду я. Может, тебя подвезти?

— Да нет, тут ко мне сейчас подъедут. Стал бы я тут сидеть.

— Не боишься? — я кивнул на сейф.

— Не попадись гаишникам.

Ночью, во сне, Маслова закидывал на меня руки и ноги. С женской безошибочностью попадая по ушибленному ребру и прочим синякам. Из за чего сон был так себе. Я постанывал, она бурчала про спокойный сон…

В общем, не успел я отхлебнуть кофе, как она поинтересовалась причиной случившихся побоев.

— Как ты можешь это читать? — не то что бы я что то скрываю, но начинать длинный разговор не проснувшись, мне не хотелось. А Маша, за завтраком читает кучу газет, что они выписывают. И в этот конкретный момент изучала «Советскую Россию».

— С тех пор как я научилась это делать в первом классе, это не вызывает у меня никаких трудностей, Лукин. Не увиливай от ответа.

Я хлебнул кофе и закурил:

— Это были трудные переговоры, Мария. Но эшелон бананов идет в Москву. Теперь, ты уж прояви благородство, и не бей меня сквозь сон по ребрам. И жизнь скоро наладится.

— Я не хочу проявлять благородство, я хочу быть мелочной и мстительной. Кто и где тебя избил?

— Это обычная производственная травма, Мария. Избить меня, не у всякого выйдет. И вообще, ты уводишь разговор в сторону, и не даешь все рассказать.

— Дааа? Внимательно слушаю.

И я, радуясь сменить тему, рассказал о своём визите в ГКИ, и о том, что дело в шляпе.

— Знаешь, Мань, какая мысль родилась? Как бы нам на эту тему статейку тиснуть в «Коммерсант»? Раз ты там теперь главная, уж поспособствуй осветить. Что вот, четкие и ответственные русские коммерсанты не дадут пропасть народному добру!

Машу, с Лехиной подачи, взяли в «Коммерсант». Для начала — младшим редактором. Как я понимаю, типа подай — принеси. Но она не заморачивается, считая это шансом и очень гордится. Ну а шанс, мы ей организуем, я считаю. Вова Яковлев будет пищать от восторга.

Поэтому моя подача была Машей принята благосклонно, с некоторым сомнением, тем не менее:

— Я попробую. Но, Саш… экономические темы… Там учится нужно, я не очень разбираюсь. Напишу какую нибудь глупость, а потом со стыда сгорю.

— Маш. Для девушек, главное из научится — орать и бить посуду, а там гори все огнем. А уж статью… и мы подрихтуем. Да и ребята в ' Коммерсанте', ну не звери же. Тем более что главное — информация, а она — стоящая по любому.

Маслова с подозрением на меня уставилась. Вот как женщины чувствуют что им не договаривают⁈ С другой стороны, чего тут чувствовать, синяк на ребре она рассмотрит в ближайшее время…

Но, все же, я еще плохо знаю Машу Маслову. Потому что она, подумав, неожиданно предложила:

— Может быть имеет смысл не только в «Коммерсанте» об этом написать. У меня подруга в «Экономической Газете» работает. Нужно с ней поговорить…

— Ну вот же, Маша! Стоит тебе отвлечься от гнусных подозрений, и сразу видно что ты еще и умная. А ведь по виду и не скажешь.

Однако я, в своем стремлении заболтать девушку, совершенно не заметил, что со всего маху угодил в ловушку:

— Значит, в субботу съездим к Катьке на дачу, в Снегири. Я давно тебя с ней познакомить хочу. Заодно и обсудим. Она в ' Экономической Газете' работает, расскажет как это делается. Очень удачно получается! Нас как раз пригласили.

Все ясно. Я должен быть продемонстрирован подругам. И все подруги должны умереть от зависти, а лучшая подруга должна кандидатуру утвердить. Про лучшую ее подругу Катю Лисицыну я уже наслышан. Наверное от этого я неуклюже попытался соскочить:

— Может, съездишь без меня? Ты же знаешь, я не люблю врать. А там… придется рассказывать как я рад знакомству, и как я мечтал об этом. Ну кому это понравится, Маш?

— Никому- согласилась она — лишь такой умный и сдержанный парень как ты, Саш, с этим справится.

— Гм. И когда, в субботу?

— Вот видишь, Лукин. Это совсем просто- засмеялась эта змея.

— Гм. Ты вкурсе, что пистолет твоего деда у меня? А я — вдруг почувствовал себя искрометным серийным убийцей?

— Ну, Санечка. Ты унылый серийный однолюб. Я как тебя увидела, даже не поверила, что такие еще остались.

— Вот не нужно вот этого, Маша! Я порочен, исполнен похоти, и регулярно сплю сразу с двумя женщинами, а уж в отпуск, беру с собой не меньше десятка.

— Кого ты пугаешь, Лукин? Единственное чего я боюсь — что ты уедешь в отдыхать один. В этот твой Питер, а то и в Тихвин. В общем вагоне, на боковой полке возле туалета. Будешь пить водку с соседями, и ржать вместе с ними мерзкими голосами. А мне краснеть за тебя.

— А тебе то чего краснеть?

— Ну, я ведь буду следить. В парике и очках…

— И в бороде.

— В ОБЩЕМ ВАГОНЕ, Лукин!

— Не хотел хвастаться, Маш, но скоро мои заработки существенно вырастут. Почти наверняка хватить на полноценный плацкарт. С местом…

Когда она меня обнимала, моим ребрам это не понравилось. Но нам обоим было плевать… лишь мелькнула и пропала мысль, что хорошо что Варвара не проснулась. Утаскивать у нее на глазах девушку в постель было бы несколько неправильно…