Без Вариантов

Глава 36

Все вышло нелепо. Я поднял руки на уровне плеч, меня взяли за шиворот. Не убирая ствола от затылка, прижали лицом к стене офиса. Резко вырывали наган из пальцев. Чуть те пальцы не сломав. На что я прошипел «Бля».

— Русский? Отлично! — перешел на русский с акцентом голос за спиной. Жестко саданул мне по почке моим же, судя по всему, пистолетом на попытку обернутся.- Иди вперёд. В дверь.

Толкнув сначала одну, потом вторую дверь из предбанника в помещение, я понял что все плохо.

Проморгавшись на яркий свет из темноты, я с тоской увидел что ситуация аховая.

Спиной ко мне, метрах в двух, стояли два рослых мужика. И они заслонялись от Буслова с Мурадом пленниками. Тот что слева — держал за горло Женю. А тот, что справа от меня — придушивал левым своим предплечьем слегка дергающуюся Ирку. В левом дальнем углу на конторском столе лежало два АК. Ни в руках, нигде, пистолетов больше видно не было.

Напротив них, со стволами на уровне глаз, стояли Буслов и Мурад.

— Хальт! — резко сказал мой пленитель, стоило нам войти. Оба здоровяка оглянулись, а один даж слегка ухмыльнулся.

— Вы, двое! — заговорил за моей спиной чувак — бросьте оружие! Иначе я убью сначала его, а потом и вас. Считаю до трех. Раз.

Мои товарищи, сохраняя абсолютный покерфейс, судя по звукам, поставили стволы на предохранители, и положили себе под ноги.

— Ногой — в сторону — скомандовал мой персональных пленитель. Парни с теми же лицами, отбросили ногами бусловский Браунинг, и мурадовский Прабелум в разные стороны. А я узнал акцент и голос. С ним я говорил по телефону.

— Встаньте на колени, руки за голову.

Потом он перешел на итальянский:

— Гвидо, Джок. Положите их, и свяжите им руки!

Гвидо и Джок, молча откинули, каждый в сторону, Женю и Ирку, у них были связаны руки, и шагнули к парням.

— Ты тоже на колени — садануло мне стволом в затылок — и руки за голову.

И еще раз саданул меня стволом, но уже по почкам. И я даже было начал закладывать руки за голову.

Но тут, справа от меня, где копошилась отброшенная к стене Захарова, раздался выстрел.

В руки мои, почти сложенные на затылке, плеснуло чем то горячим и липким. Я инстинктивно присел и обернулся на выстрел.

Там, привалившись спиной к стене, держа на уровне глаз бусловский Браунинг, сидела Ирка, с совершенно бешеными глазами.

Дальше все случилось настолько быстро, что я смог лишь увидеть, а осознал, только когда все кончилось.

Мурад взялся за руку наклонившегося к нему бандита, и встал с колен. Попутно как-то так выворачивая ему руку, что она громко хрустнула, а бандюк закричал. Тут же стихнув, получив удар в горло, дробящий гортань, и что там еще… Но мое внимание отвлек Серега, с каким то молодецким даже хаканьем, развернувший голову своего противника чуть ли не на сто восемьдесят градусов. И тут же встал от стены Женя, скидывая веревки с рук… И Мурад, оставив дергающееся в конвульсиях тело, выставив вперед пустые руки, пошел к Ирке. При это успокаивающе говоря, что то типо тише, тише девушка, такой красивый девочка… лучше бы молчал.

Но, слава богу, к Захаровой повернулся Сергега, и сказал:

— Спокойно Ирина! Свои.

Ирка, переведя бешеный взгляд с меня на Мурада, повела стволом на него, а потом нацелила его на Серегу. Тот сказал:

— Спасибо, Ира. Мы бы и сами, но ты молодец…

— Сами⁈ — прошипела Захарова — Сами???!!! А хули ты тогда молчал?!!! Почему ты, сука, молчал?!!!

Ирка, уже почти визжала, а потом швырнула в Серегу пистолетом. Тот достал его из воздуха. Мурад развернулся, и пошел к окну. Там валялся его парбелум. Отодвинув Буслова, к Ирке подошел Женя, легко поднял ее и поставил перед собой. Приговаривая, ну тише, тише, маленькая, все хорошо уже, Ирочка, успокойся… а та — билась и орала так, что слышно было наверное повсюду:

— Твари! Уроды!!! Суки, бля, тупые!!! Сами они…говно сраное, пидоры ебаные…

У Ирки была разбита губа. У Евгения синел бланш под глазом. Но одежда была целой, лишь грязной. И я подумал, что даже мятые брючки не скрывают Иркины роскошные ноги. И еще подумал, что похоже — обошлось.

А потом развернулся и взглянул на моего пленителя, что так и лежал у моих ног. Зря. Выходное отверстие в виске…

Перебарывая легкую тошноту, я наклонился и вытащил из кармана его пиджака свой наган. И увидел, что руки у меня густо забрызганы чем-то красном. И мне стало совсем хреново.

Но тут за дверьми послышался звук моторов. И я собрался.

Отошел в дальний угол, поближе к автоматам, и повернулся к двери. Парни тоже приняли непринужденные позы напротив. Лишь у стены, Ирка по прежнему всхлипывала и трепыхалась, а Женя ей что то успокаивающе бормотал.

Однако, изначально полетев к чертям, дальше план осуществлялся строго. В дверь вошел Юрген. Окинул быстрым взглядом диспозицию, оценил направленные на него стволы, и буркнув, «все нормально», он снова вышел.

Что бы вернутся спустя пару мгновений в сопровождении этой своей рослой водительницы. По имени Биргит. И еще одного чувака, в котором было легко заподозрить араба. Хотя бы потому, что шея его была обмотана арафаткой, несколько нетипичной сейчас в Германии.

Юрген подошел к Жене с Иркой и сказал:

— Ирина Аркадьевна, Евгений Викторович, вам нужно срочно улетать. Биргит вас отвезет на самолёт. Переоденетесь в машине.

Захарова встрепенулась, и снова зашипела:

— Улетать⁈ А протокол согласовать⁈ А подписать…

Она начала набирать воздух, что бы снова заистерить, но я рявкнул так, что вздрогнули все:

— Заткнись!!! — она, с открытым ртом повернулась ко мне, и я проревел- ТЫ. УЛЕТАЕШЬ. В МОСКВУ. Немедленно…

Что-то, у меня тоже, похоже, началась истерика. Впрочем — подействовало. Ирка закрыла рот, кивнула…Потом ослепительно улыбнулась, и сказала:

— Спасибо, Шурик. И тебе, козлина — она перевела взгляд на Мурада, а потом на Буслова — и тебе, урод.

При этом ледяная глыба понтов и высокомерия, в смысле Мурад, покраснел как маков цвет. Ну… Захарова, чего говорить.

И они быстро вышли, в дверь. Юрген спросил:

— Где третий?

Серега мотнул головой в сторону прикрытой наполовину двери в соседнюю комнату. Лишь сейчас я разглядел в щель тело на полу.

— Позвольте вам представить, гершафтен, моего партнера. Его зовут Ясер. Он поможет нам здесь прибраться — немец перешел на английский и кивнул на трупы. — И нам нужно будет завтра обсудить с ним важный вопрос.

Ну… обычный, как я понимаю для этих времен араб в европах. Кроссовки, джинсы, бундесовая ношеная армейская куртка, арафатка. С меня ростом, сухой и, какой то подкопченый. Интересно то, что и Буслов и чеченец, смотрели на него очень и очень нехорошо, не убирая оружия.

— Моджахед? — на русском спросил Серега.

— Не совсем- по прежнему по английски ответил Юрген — из Палестины. Давайте уезжать. Ясер, я на тебя рассчитываю.

Они обменялись с палестинцем взглядами. Тот вытащил из кармана куртки дерюжный мешок, и, раскрыв его, молча подошел к Сереге.

— Оружие — произнес Юрген.

Мы все побросали в этот мешок оружие. Выходя из офиса, я заметил как араб, сует в тот мешок автоматы.

От погрузочной площадки, к которой мы вышли через лабиринт ящиков, с нашим появлением стартанула какая то машина, неведомой мне марки. Я сумел лишь разглядеть на заднем сидении Женю с Иркой. Захарова вроде как даже махнул мне рукой. На земле остался только дерюжный мешок, с одеждой ребят, как я понимаю.

— Что за автомобиль? — мотнув головой вслед уехавшим, я подошел к белому микроавтобусу — фургону расписанному немецкой рекламой.

— «Застава». Югославская — пояснил Юрген — переодеваемся. Лучше бы нам быстрее отсюда уехать.

Комплект одежды официанта престижного ресторана, тоесть- лаковые штиблеты, черные брюки, белая куртка и белые же перчатки, для каждого, был приготовлен в фургоне.

И я начал снимать немецкую б/у армейскую форму, в которую мы все переоделись перед акцией. Когда я разделся до трусов, и зябко шлепая по земле, подошел к микроавтобусу, Штолле меня тормознул:

— Подожди, Алекс. Я тебя протру.

Он достал бутылку яблочного шнапса, сильно намочил им носовой платок, и в темпе вытер им мне волосы на голове, шею, и кисти рук, забрызганные кровью. В потом дал мне хлебнуть из той. же бутылки.

Юрген уселся за руль, Мурад рядом с ним. Я и Серега устроились на сидения в грузовом отсеке. Вокруг одуряюще вкусно пахло. Я заметил, что на выезде с территории, нас пропустил фольквагеновский микроавтобус направляющийся как раз в цех. Мигнул нам фарами.

— Бригада уборщиков. Официально занимаются уборкой территорий. Ясер у них главный. — пояснил немец.

— Даже интересно, куда они денут трупы — проворчал Буслов.

— Тоже мне, говна- пирога — пробурчал я в досаде, что забыл сигареты в армейской куртке — распилят бензопилой, и раскидают запчасти в речке и каналах. А кисти рук сожгут.

— Сам придумал? — булькнул смешком Серега

— Обычный питерский метод. Со временем Достоевского.

Меня начало отпускать. Ирка с Женей, не привлекая внимания, сейчас приедут в аэропорт Тигель. Пересядут там в роскошный «Пульман», и с шиком подъедут к ожидающему их самолету. Их вещи уже в багажнике.

— Напомни мне потом, Саня. Если я вдруг забуду. В Питер этот ваш — ни ногой.

— Нет, лучше мне вот что скажи, Саша. — повернулся ко мне Мурад с переднего сидения- Почему козел? Ну урод, я еще понимаю…

И мы грохнули на всю улицу, наконец осознав, что вроде бы пронесло…

Белый фургон подъехал к вилле господина Штолле глубоко заполночь. Не сказать что бы громко, но на всю улицу из дома звучала русская песня «Белые Розы». Все соседи, так или иначе, были вкурсе, что хозяин виллы отмечает приезд партнеров из Москвы.

Из фургона вылезло четверо, судя по всему, официантов. Вытащили из авто, и разобрали заказанное к доставке. И, в колонну по одному, в затылок друг другу, пошли к дверям дома. Первый нес ведерко со льдом и плошкой с полукилограммом каспийской черной икры. Следом за ним, официант нес большущий поднос, накрытый сферической серебряной крышкой, на котором лежал небольшой осетр. Я был третьим. На моем подносе истекало ароматом овердафига мясного — жареного, тож накрытое крышкой. Мурад, сопящий мне в спину, нес две дюжины Дон Периньон в ящике.

Вся колонна, не задерживаясь, так же строем, вошла в открывшуюся дверь дома. Лишь на улицу плеснуло уже громкой порцией Юры Шатунова.

В прихожей дома, нас ожидали как раз четверо настоящих официантов, приехавших сюда на белом фургоне еще вечером. Все знали что делать.

Официанты перехватили у нас подносы и прочее, и скрылись в гостиной. А мы, четверо, в темпе разделись до трусов, и сунули официантский прикид во все тот же джутовый мешок.

На появление официантов в гостиной, оттуда плеснуло девичьим визгом. Агентура господина Штолле на совесть отрабатывала гонорары. Потом официанты вышли на улицу, кланяясь, и очевидно пряча в карманы денежные купюры. Сам хозяин виллы, очевидно пьяный, и в рубашке лишь с трусами, благожелательно помахал им рукой с крыльца.

Я устало сел на пуфик в прихожей, и подумал что на сегодня пожалуй все. Но Юрген так не думал. Да и в прихожую высыпали четверо прелестниц, накрыв помещение гвалтом про вы наконец закончили с делами, можно уже выпить, и страшно хочется икры.

Потом все было почти по канону. Хлопали пробки шампанского. Взвизгивали девицы. На всю гостиную орал Thompson Twins, Londonbeat, и INXS, я жрал как не в себя. Только теперь сообразил, что лишь завтракал прошлым утром…

Проснулся я в полдень. Спал бы дольше, но газонокосилки этого времени, не оставили мне шансов. Лениво потянулся и хихкнул, вспомнив окончание вчерашнего вечера.

Мы махнули яблочного шнапса, отдали должное разносолам, я –фантастическому по размерам и вкусу стейку. Потом еще махнули. Девицы не отставали, налегая больше на икру и фрукты. Потом Мурад встал и сказал двум блондинкам:

— Пойдете со мной — потом кивнул нам, и направился к лестнице наверх, где хозяин каждому из нас выделил по спальне. Пояснив, впрочем, на наши смешки:

— Нехер ржать, парни. Я впервые заграницей. Почти сутки не спал. Вдруг с тремя оплашаю? Чего позориться?

Может мне и показалось, но оставшиеся девицы были несколько в досаде. Гостеприимный хозяин, впрочем, попросил нас не стесняться. Добавив, что если что, он пригласит еще девушек.

— Я женат и вполне доволен жизнью — ухмыльнулся Серега. Хозяин дома перевел взгляд на меня.

Девицы, одетые в стиле Сабрины и Саманты Фокс, то есть в микроюбки и ничего не скрывающие майки, были даже милы. Но, глядя на них, я не испытал никакого энтузиазма. Подумал лишь, что вот если бы в спальне наверху меня ждала Маслова. Тут я, к своему изумлению почувствовал огого какой энтузиазм, и снова глянул на девушек. Энтузиазм угас. Юрген,тем временем продолжал с вопросом смотреть на меня. Я откашлялся:

— Гм. Ты не поверишь, Юрген… у меня девушка…и, как то…ээээ…

— Не говори больше ничего, Алекс. — с абсолютно серьезной миной ответил Юрген- Я люблю хорошие, настоящие трагедии. За этой, обещаю, буду наблюдать не отрываясь…

А я подумал, что даже не помню. как их зовут, хотя по приезде мы были представлены чин-чином…

Вилла в Грюнвальде — это высшая респектабельность по –немецки. Еще при знакомстве, Юрген, посмеиваясь, сообщил, что в полукилометре стоит вилла Евы Браун. Это к тому, что у каждой спальни дома господина Штолле, свой санузел. Отливая и умываясь, я вспомнил вчерашний разговор, что случился при планировании операции.

Мы несколько недоуменно восприняли меры маскировки и конспирации, что закатил хозяин. Тот объяснил, что главное и основное для него –это обеспечить себе алиби. Что бы при любом развитии ситуации, иметь возможность действовать. Широкий загул с русскими, в глазах соседей, это алиби обеспечит.

Разве что, пришлось задействовать некоторые наработки, и свою агентуру. И вот, разговаривая о них, и выяснилось занятное. Господин Штолле — бывший сотрудник Штази, немецкого аналога КГБ.

— Официально я работал заместителем председателя комитета по международным делам Союза Свободной Немецкой Молодежи. Первым уровнем моего прикрытия была слежка за руководящим органом, и руководством FDJ.

— А на самом деле? — поинтересовался Буслов.

— На самом деле я работал с зарубежной агентурой среди молодежных течений Европы и ближнего Востока. Создавал агентурную сеть в Западной Германии и Швейцарии…

— И так просто об этом говоришь? — я никак не мог определиться в своем к нему отношении. Он мне скорее нравился. Но люди из спецуры умеют нравиться, их учат…

— А чего скрывать? — пожал плечами он — списки сотрудников Министерства опубликованы. Я там есть. Разве что, лишь Алексей Ряженов, да вот теперь вы, знаете что я на самом деле создавал агентурную сеть. Но сейчас- ситуация критическая. И я не могу не задействовать все ресурсы.

— А дом в Грюнвальде, это уже Ряженов организовал? — поинтересовался я.

— Вовсе нет — засмеялся Юрген — после Девятого Ноября*, многие значимые руководители Штази покончили с собой. В основном из финансовых служб министерства. Да и часть архивов сгорела. А дом- оформлен на меня по всем правилам. Ну, я и подумал, почему нет, раз о нем никто кроме меня и не знает?

Я, слушая его, хмыкнул. И у нас та же фигня. После августа девяносто первого, куча народу поимела конспиративную недвижимость КГБ в собственность. Вплоть до Юлиана Семенова, что в квартире для встреч с агентурой, на Новом Арбате, организовал редакцию ' Совершенно Секретно'…

Закончив с гигиеной, я вернулся в спальню, собираясь одеться, и спустится к завтраку, тоесть обеду, и уже обсудить дела с Юргеном и парнями. Потому что завтра, мы идем в министерство финансов ФРГ. Не хотелось бы сходить впустую, чисто познакомиться. Впрочем, жрать хотелось больше.

Но тут на прикроватной тумбочке зазвонил телефон. В недоумении снял трубку. Кто то ошибся наверное.

— Значит, глухая тайга, да?- звонкий Машкин голос дал мне по мозгам как кувалдой — золотодобыча? Лукин, ты заврался.

— Ничего подобного, Маш — сказать что я был рад ей– ничего не сказать — просто там намыли уже огромный мешок золота, и я тут же полетел в Германию. Инвестировать сокровища в порноиндустрию. Ты будешь владеть всеми этим киностудиями, Маш.

— Даааа??? А от кого тогда прячутся у меня на даче эти влюбленные? Твои друзья Ира и Женя?

— А когда это ты успела с ними познакомиться, Маш?

*Девятого Ноября 1990 г — день начала крушения Берлинской Стены. Был принят ряд законов, в том числе, по сути упраздняющих Штази.