Без Вариантов

Глава 20

Я со своими рассуждениями накаркал. В понедельник с утра на нас случился наезд. Все было совершенно как обычно. Я приехал, похвалил Олечкин внешний вид, намешал нам с Серегой кофе, и уселся за свой стол. Серега сообщил, что руководство, в лице Лехи, уже в трудах, и вскоре намерено нас вызвать.

В ожидании когда вождь соизволит уделить нам внимание, трепались о разном. Серега жаловался на скуку. Мол жена в отъезде, а без нее куда то ходить и не охота. Я тоже жаловался на трудности жизни, в частности, на то, что вчера, на Горбушке, купил автомагнитолу Урал. Чудо отечественной электроники. Заодно с явно крадеными колонками Шарп. И теперь должен буду раскурочить свой замечательный микроавтобус, дабы это установить, и слушать модную и стильную музыку, типа Ласкового Мая и Богдана Титомира. Приобрел заодно кассету. Вот — с одной стороны Май, с другой Титомир. Как, Серега, думаешь — я выдержу целый час этого? Обсудить изысканность обратной каденции в песне ' Белые Розы' мы не успели.

Сквозь две двери, из рекреации, до нас долетел крик Ольги Резнюк. Но даже дернуться не вышло. Открылась дверь, и, пригнувшись о притолоку, в наш кабинет зашел огромный кавказец в кожаной куртке. Глядя на него, я мгновенно испытал сильнейшее раздражение. Заговорив, этот кавказец его только углубил:

— Встали, выходим — приказал он.

Гм. Чеченец. Их выговор, когда они почти незаметно заменяют в словах ' а' на «ы» — ни с чем не спутаешь. Но мне было совершенно плевать. Я и драться никогда не боялся, да и мы — в своем офисе, еще и вдвоем. Поэтому просто ответил ему:

— Пошел на х@й. И дверь закрой.

И мгновенно получил по лицу. Венский стул с помойки, что мы с Серегой нашли, подо мной развалился. Я оказался на полу, чувствуя, как звенит голова, и как из носа течет кровь. С трудом вставая, даже подумал, что есть пара хороших новостей. Первая, — никому нет дела, что я не успел среагировать. А вторая — никто не узнает о том что я, пару мгновений, хотел прикинуться вырубленным. Мелькнула у меня мыслишка, перележать это дело в сторонке.

Утвердившись на ногах, держась за свой стол, я сориентировался и повернул голову на звуки битвы. За спиной у меня Серега и горец, как на макиваре, отрабатывали и блокировали друг другу удары, совершенно не обращая на меня внимания. И я понял, что пора.

Тяжеленная литая пепельница, тоже подобранная на помойке, со всего маху моей руки, прилетела горцу в затылок. И раскололась надвое, без видимых последствий для кавказца!!! Разве что окурки и пепел запорошили его спину…* А он, не обращая на меня внимания, все же достал Серегу в живот. Серега, согнувшись, отвалился на свой стол. И горец повернулся ко мне. Я присел, нашарив на полу ножку разваленного стула, решив, что так есть хоть какой-то шанс. И даже ткнул той палкой противника в лицо. Он лицо живо отдернул от удара, и тут его висок встретился с пишущей машинкой. Которой, со всего богатырского замаха, Серега его приласкал, схватив ее со своего стола. А когда кавказец начал падать на пол- добавил еще. Потом Серега отбросил ту машинку в сторону, присел над горцем, лежащим лицом вниз, и сказал мне:

— Ну-ка, помоги. Давай перевернем.

Мы, кряхтя, и забрызгивая его куртку кровью из моего носа, чувака перевернули. Серега вжикнул молнией его куртки, и я слегка прикуел. На поясном ремне джинсов кавказца висела открытая кобура. Из нее торчала рукоятка пистолета, похоже- Макарова.

— Хера себе! — сказал я. Нос не дышал от слова абсолютно, поэтому получился какой то едва понятный даже мне текст –он мент что ли?

— Ты, что не видел? — Покосился на меня Буслов — а я уж подумал- молодец Саня, дал мне собраться.

— Да как тут увидишь то? — я достал из кармана носовик, прижал к носу и задрал голову вверх, судя по футболке, я весь залит кровью — так он из ментов?

— Да какой он мент? — Во время этой беседы, Серега очень быстро и ловко выдернул ремень из штанов чеченца, и скрутил этим ремнем ему руки за спиной. Проверил магазин пистолета. Подумал, и от души еще раз врезал чуваку рукояткой по кумполу. И сказал мне:

— Пойдем, Саня. В качестве просьбы, Шурик, не дай зайти ко мне за спину.

Кивнул, продолжая прижимать платок к носу, и мы пошли. Буслов не стал изображать крутого спецназера, с этим выпрыгиваниями из дверных проемов, и прочими пинками в двери. Мы толкнули дверь, и вышли в коридор. А потом, и в рекреацию. Я было подумал, что все плохо, но решаемо.

Прямо на столе Резнюк, сидел горец таких же кондиций что и тот, которого мы с трудом ушатали только что. Причем, он намотал волосы Ольги на кулак, и несколько флегматично мял резнюковскую сиську. Серега поднял ствол и, не очень то и громко, сказал:

— Оставь девку, и подними руки.

Кавказец отвлекся от своего занятия и осмотрел нас. Потом ослепительно улыбнулся, и, ни слова не говоря, оставил девушку, и спокойно направился к нам. Подойдя вплотную к направленному на него стволу, он уперся в него грудью, и сказал:

— Если хочешь выстрелить, стреляй. Или не направляй ствол на мужчин.

По выговору — тоже чеченец. И, что интересно, у него вдруг изменился взгляд. То есть, он не сомневался, что никто в него не выстрелит. Но потом вдруг засомневался. Кажется, Серега умеет смотреть как нужно. Мне было не видно. Впрочем, тут же произошло еще одно событие. Открылась дверь в другое крыло МНКЦ. Из нее вышел Боря Андронов с пистолетом. Сделал два длинных скользящих шага, и упер пистолет горцу в затылок:

— Это мой легальный ствол — сообщил он затылку горца — я очень и очень хочу выстрелить. Положи руки на голову и встань на колени. Быстро.

Может мне показалось, но кавказец, кажется, решил погибнуть. Но Боря оказался быстрей. С неуловимой скоростью, он, вместо точки в своем сообщении, засадил чеченцу пистолетом за ухом, и тот, закатив глаза стал опадать на пол.

В том крыле, откуда вышел Боря, все это время был какой то шум и галдеж. Но тут в дверном проеме того крыла показались Коля Радионов, и Артур Малявин. И они, за руки, тащили по полу еще одного вырубленного горца. Боря глянул в окно, и повернулся к Резнюк:

— Ольга. Сколько их было?

— Один пошел к ним- она предобморочно кивнула на меня — один остался здесь. А двое пошли к вам.

— Серега, парни! Уложите их, — Боря кивнул на лежащие тела — пока я тут… Лукин, пойдем, поможешь.

Из всех помещений торчали любопытные лица, но Боря махнул им рукой, и они скрылись. А он толкнул дверь Лехиного кабинеты и, подняв ствол на уровень глаз, вошел. Тут же, впрочем его опустив. Войдя вслед за ним, я не увидел никаких разрушений и поломок. Более того, Леха безучастно сидел отвернувшись к окну, и флегматично курил.У его стола, по стойке смирно, стоял еще один горец, но не в куртке, а в кожаном пальто. Черном, понятно. И говорил по телефону. Мы, похоже, подошли к концу беседы, ибо чеченец говорил в трубку, по-русски:

— Руслан! Жизнью клянусь, случайность. Алексей Анатольевич, согласен… — кавказец замолчал, слушая, что ему говорят на том конце и закивал — я все сделаю! Как скажешь так и будет. Да, Руслан!

И он протянул трубку Лехе. Ряженов взял трубку, и не слушая, что ему оттуда говорят, скучающе произнес:

— Руслан. Если меня еще хоть раз побеспокоят твои земляки, я обижусь. Все- все. Давай, не болей, обнимаю.

И положил трубку. Боря, рядом, хмыкнул, и убрал оружие. Я даже не понял куда. Леха изучил нас всех взглядом и фыркнул. Повернулся к кавказцу, и сказал:

— Забирай своих людей, Тимур, и уезжайте. Позвонишь на следующей неделе.

Тот помялся, потоптался, а потом, словно прыгая в реку, сказал:

— Алексей Анатольевич! Ты серьезный человек. Помоги. Мне нужно где то разгрузить фуру импортных телевизоров. Завтра с утра.

Боря, рядом, крякнул. Я тоже сообразил, что горцы, решили наш подвал по быстрому подмять под себя, и хранить здесь свои грузы. Скорее всего — краденые, или еще как отжатые. И ради этого приперлись поутру, думая всех просто тупо запугать и разогнать. А может и грабануть на дорожку…

Впрочем, было мне крайне херово, и думал я вскользь, мечтая уже прилечь. Но Леха думал по-другому, и, совершенно неожиданно для меня поинтересовался:

— В рекреацию на входе влезут?

— Двадцать штук — затараторил чеченец — один тебе отдам, в оплату. Максимум неделю подержать. А может и меньше…

— Пять телевизоров мне — буркнул Ряженов — и не выступай.

— Три, Алексей Анатольевич! Больше не могу.

— Хорошо, — кивнул Леха — иди.

В рекреации обстановка стабилизировалась. Тоесть Резнюк скрылась, а Родионов, держа брошенную мной ножку стула, воинственно стоял над копошащимися на полу связанными кавказцами. Поодаль бдил Артурчик. Буслов сидел на Резнюковском столе. Рядом с ним аккуратно лежал Макаров, с вынутой обоймой.

Главарь остановился над своими людьми, лежащими мордой в пол. И презрительно хмыкнул. Потом наклонился и принялся развязывать им руки. Первый развязанный сел и что то сказал на своем.

— Говори по-русски! — прикрикнул на него чеченец Тимур — здесь работают друзья Руслана. И мы уходим.

Он повернулся к Лехе и сказал, демонстративно нас не замечая:

— Алексей Анатольевич! Скажи своим людям, что мы извиняемся.

После этого он мотнул головой, и все четверо пошли из конторы. К нему подошел Боря и протянул пистолет, что был у Буслова. Тот походя сунул его в карман пальто…

Я, пребывая в слегка предобморочном, зачем то поперся за ними. Впрочем как и Боря с Лехой, и Серега с Родионовым. Мы пронаблюдали как эти лоси уселись в серую девятку, застонавшую под этой массой. И та, ревя от натуги, достаточно резво рванула в сторону Яузской набережной.

Будто в насмешку, чуть ли не вслед им, подъехала наша, конторская шестерка. Из нее вылезли водитель Дима и Андрюха Ярцев- со следами недельного запоя на лице. Увидев это лицо я не сдержался, отошел к газону и меня стошнило.

Ярцев с любопытством это пронаблюдал, изучив мой героический вид, и спросил:

— Ты в аварию что ли попал, Саня?

— Это сотрясение, Лукин — проворчал Боря. — Тебе бы полежать.

— Езжай домой, Алекс — сказал Леха — Дима тебя отвезет.

— Ты же вроде собрался нам с Серегой задачу ставить? — я снова прижал платок к носу.

— Успеем. Поезжай.

И я, плохо соображая, кивнул головой и уселся в Жигули.

— Ты мне, главное, салон кровищей не заляпай — весело приказал Дима трогаясь…

В зеркале домашнего санузла я разглядел травмы. Точнее — всего одну травму, но какую! Мой нос сместился на пару сантиметров к правому уху и был почти под глазом. При этом, кровь так и сочилась. Под глазами уже налилось синевой. Я потрогал переносицу пальцами, слегка покачал и попробовал сдвинуть ее обратно на место. Она, как не странно, легко сдвинулась, и я вдобавок к этому, задышал носом и почувствовал запахи.

Не заморачиваясь, скинул на пол всю одежду, мимоходом отметив, что пожалуй уже не выброс, как мог обмылся под душем и упал в постель. Мелькнула мысль, что толком не смог объяснить произошедшее Диме… Сон мой был больше похож на обморок с кошмарами.

Утром я выглядел как персонаж из семейки Адамс. Кровь из носа больше не шла. Зато, то ли какая кость, то ли какой-то поломанный хрящ в носу, слегка надорвал кожу переносицы, и из ранки постоянно кровило. За налившимися отеками синяками, было трудно разглядеть, но, кажется, ходить мне теперь с расплющенным носом…

В остальном, я чувствовал себя нормально. Настолько, что сожрал под чай пару бутеров с маслом, и вспомнил, что практически все забыл в конторе. И автомобиль, и портфель с бумажником, и куртку, и ключи от конторы…

На Электрозаводскую я приехал на частнике, в начале одиннадцатого, и за пятнадцать рублей. Разглядев мою разноцветную физиономию, никто не горел желанием меня пускать в авто.

На лавочке возле входа в офис курил Боря.

— Привет! — я уселся рядом, переодически прикладывая свой предпоследний носовой платок к носу. С такими приключениями носовых платков нужно много больше. Кровь из ранки так и сочилась.

— Ты чего приперся? Повалялся бы дома с пару дней. А то вид у тебя…

Объяснил про забытое в конторе. Поинтересовался, что это было, и чего теперь ждать.

— Ты же сам видел — пожал плечами Боря — несколько пастухов спустились с гор в Москву. Сняли здесь, недалеко, квартиру. Огляделись, увидели подходящий полуподвал, и решили что в нем будут хранить свои грузы. Представить, что могут быть какие то сложности они не могли…

— Это что, любой говнюк со стволом, может к нам зайти и полапать Резнюка?

— Да ладно тебе. Все, кому нужно, знают, что сюда не нужно лезть. Чревато. А с простой шпаной мы и сами как нибудь…

— Нет уж. Боюсь, еще один раз мой нос не выдержит. Мне кажется, нужно нанять какую охрану…

— А мне кажется, что как отек спадет, ты, Алекс, будешь на Бельмондо похож. А насчёт охраны… ну не городить же здесь забор с будкой для поста…

— Не утешай меня, Боря. — я снова приложил платок к носу. Кровь из ранки все никак не останавливалась- Тоесть, все останется как было?

— Да нет — бросил, вставая, в урну сигарету Боря. К офису подъехала давешняя серая девятка. Вслед за ней показался МаЗ с фурой- полуприцепом. МаЗ тут же начал сдавать задом фуру к дверям нашего офиса. — есть у меня пара мыслей. И охрана будет и огород городить не придется.

Из девятки вылезли вчерашние чеченцы. И я пошел в контору, досадливо размышляя что нужно бы начать с собой таскать гантель какую…

Резнюк, оказалась на месте. Железная барышня! Но увидев меня, она в ужасе округлила глаза и прикрыла ладошкой рот. Я понял, что моя успокаивающая улыбка скорее напоминает о голодных вампирах. И, буркнув про приветы, скрылся у себя в кабинете.

Сергей Викторович Буслов сидел за столом и задумчиво изучал разложенную перед ним пишущую машинку. В кабинете было прибрано, и даже стоял новый, в смысле, выброшенный на помойку, но найденный, и отмытый конторский стул.

— Ты нахер явился? С таким лицом, Алекс, нужно очередь в морг занимать, а не шляться по Москве. Да и Лехи нет, и не будет сегодня.

— У меня вещи здесь. Сам знаешь, стоит отвлечься, и любой лезет в мой портфель. В воспитательных целях, понятно. А у меня там — любовная переписка, лирические стихи, и агентурные донесения для мировой закулисы… и кто здесь, кроме меня работает, когда Лехи нет?..

— Есть в тебе это, Саня. Сидеть с разбитым носом и фонарями под обоими глазами, и рассказывать, что президента Америки тебе принять недосуг…

Я открыл было рот, что бы сказать, что американских президентов много, а я болею, но не успел. Открылась дверь, и в наш кабинет, снова вошел вчерашний горец.

Правда, выглядел он, в отличие от вчера поспокойней. Еще я разглядел у него на правом виске приличную ссадину. И правое ухо у него было заклеено пластырем. Но куртка слева — слегка оттопыривалась. Чего я вчера, просто не заметил. Мстительно позлорадствовал, что и шишка у чувака на затылке — весьма приличная…

Потом я снова озверел, бессильно подумав, что вь@бать стулом ему по башке не выйдет, тесно. И уже начал прикидывать, как сейчас пробью ему в колено, а там Серега включится… но он выставил перед собой ладони, и сказал:

— Спокойно! Я пришел познакомиться. Меня зовут Мурат.

— А смысл? — вроде и правда, не быковать пришел, и я слегка расслабился.

— Тимур, с Алексеем Анатольевичем и Борисом — договорился. Мы теперь часто будем видеться.

— Как это? — поинтересовался Серега.

— Борис договорился, с кафе напротив. Что мы там будем. Вам защита с охраной.

— А ты где служил, такой резкий? — Серегу это, похоже, всерьез интересовало — где комплекс изучил?

— Да там — неопределенно повел горец головой — за речкой.

— Бандерлог или мазута?

— Дешка, тридцать восьмая бригада.

— На Саланге?

— А сам то? Давно оттуда? — чеченец глядя на Серегу, совсем расслабился.

— Сергей Буслов — протянул ему руку Серега — А этот — Саня Лукин.

Они пожали друг другу руки.

— Вы не держите зла. Нам сказали- тут туристы бумажки перекладывают. А нам срочно помещение нужно было. Ну мы и…- он махнул рукой — А теперь, я буду вас охранять и помогать.

— Обойдемся — буркнул я. Прозвучало, впрочем, это несколько гнусаво.

А этот Мурат, внимательно посмотрел мне в лицо и неожиданно сказал Сереге:

— Подержи его, покрепче. Я все на место поставлю.

А Серега кивнул, встал, подошел сзади, и вроде как приобнял меня сидящего. Полностью заблокировав руки. А чеченец, как-то специфически глядя мне в лицо, неожиданно схватил меня пальцам за нос. И резко дернул, даже как то слегка подвернув. Из глаз у меня брызнули слезы, хотя было не сказать что очень больно.

— Блять, уроды, сука, я точно гантель с собой носить буду, пиздить вас по голове, дебилов…- я совершенно не успел среагировать, только теперь сообразив, что я какой-то слегка заторможенный.

— Борис сказал что бы я на ругань внимания не обращал. — серьезно сообщил мне чеченец, достав белый носовой платок, и вытирая им мой нос. — тебе теперь в постель нужно.

И протянул этот платок. Я глянул на свой платок, весь в крови, выбросил его в корзину, и заявил:

— Поеду я. И, Мурат, даже не думай, что мы с тобой закончили.

На это они оба фыркнули, а кавказец сказал:

— Ты посиди, я сейчас тебе тачку поймаю.

Потом легко встал и вышел. Я принялся натягивать свою куртку… Почти вся рекреация была уже заполнена огромными коробками с телевизорами «Thomson», что чеченцы споро таскали из фуры…стол Ольги Резнюк к этому моменту был весь уставлен корзинами с розами, и напоминал клумбу. А эта курица, может от обалдения, благосклонно слушала речи вчерашнего самоубийцы- сластолюбца… процесс извинений, видимо, набирал обороты…

Молодой водила — таксист опасливо косился на меня всю дорогу. Ну, так-то да. Этот Мурат –весьма впечатляет. Даже московских таксистов. Да и я в образе вампира-коалы…

Заодно я думал, что и здесь Леха сообразил все гораздо быстрее меня. Например про то, что получив отлуп, чеченцы, нам этого не забудут. И что, по любому, им где то нужно держать груз. Запросто пойдут и наедут на другую какую контору… И что теперь, если я правильно понял, любая шпана, сдуру решившая беспредельничать в округе, будет иметь дело с чеченскими спортсменами, а не с моим слабым носом. Вишенкой на торте, в этом было то, что кафе «Встреча», что почти напротив от нас — совершенно убыточный чуть ли не бомжатник. Но теперь то, с такими то, постоянно сидящими там клиентами, -заживет, гадом буду.

И это не говоря о том, что неведомый мне Руслан, что судя по всему и так сильно должен Лехе, должен ему еще больше.

* имеется ввиду совершенно конкретная пепельница, см. фото. При ударе о бошку агрессора, развалилась на две части. И вообще, описана реальная разборка с применением пепельницы и пишмашинки.