Бетельгейзе

Глава 10 финал

Книга: Бетельгейзе

Автор: Байзо Альбион

Глава 10

Просыпаться усталым стало для меня привычным состоянием. Я давно смирился с этой мыслью, ведь за каждое удовольствие в жизни приходится платить свою цену, и я был готов её заплатить. Это состояние напоминало мне похмелье после долгой и бурной пьянки – ты наслаждаешься моментом, а наутро расплачиваешься головной болью и общим дискомфортом. Но, в отличие от похмелья, эта усталость была глубже, словно она проникала в саму суть моего существа.

Лилия спала спокойно, что было необычно. Обычно она либо вставала раньше меня, либо крепко обнимала меня во сне, как будто боялась, что я исчезну. Но сейчас она лежала тихо, её дыхание было ровным, а лицо – безмятежным.

«И что мне теперь делать?» – подумал я, пытаясь снова закрыть глаза и уснуть. Но сон не приходил. Вместо этого я чувствовал странную, почти парадоксальную усталость. Она давила на меня, как тяжёлое одеяло, но при этом моё тело словно не замечало её. Только разум ощущал эту иллюзорную, неосязаемую истому, которая, казалось, витала где-то между сном и явью.

Почему-то мне нравилось наблюдать, как спит Лилия. Её мягкие, безмятежные черты лица пробуждали во мне тёплое волнение. Казалось, в этот момент она была особенно хрупкой и прекрасной, как будто вся её сущность раскрывалась в этом тихом, беззащитном состоянии. Моё сердце начинало биться быстрее, словно откликаясь на эту красоту, на эту нежность, которая, казалось, заполняла комнату своим светом.

Мы ищем удовольствия, но за каждым из них следует расплата – будь то усталость, боль или просто чувство опустошённости. И всё же, глядя на Лилию, я понимал, что готов платить эту цену снова и снова. Потому что такие моменты, как этот, стоят того.

***

Мы появились возле гильдии, и я начал спрашивать авантюристов, как добраться до подземелья. Их ответы были краткими, но полезными: они посоветовали мне купить карту и подсказали, где её можно приобрести. Казалось, это был стандартный совет для новичков, и я почувствовал, что нахожусь на правильном пути. Однако в этот момент к нам подошёл смуглый человек с белыми волосами и щетиной. Его появление было настолько внезапным, что я едва успел заметить, как он оказался рядом.

– Амбициозные юноши! Я слышал, что вы ещё не имеете карту. Я могу подарить вам одну из них.

– Спасибо, но я не люблю оставаться в долгу, – ответил я.

– Возьмите, она просто валяется без дела в моём кармане. А я не люблю, когда какая-нибудь вещь валяется без дела и не приносит пользы. По заветам великого Салазара всё должно работать, а не лежать мёртвым грузом. И ещё я местные места знаю как свои пять пальцев, поэтому мне карта не нужна.

Смуглый мужчина ловко сунул мне карту под одежду и мгновенно исчез в толпе. Его движение было настолько быстрым и точным, что я даже не успел ничего сказать или сделать.

– Мне кажется, он тот самый зеркальник, – с подозрением сказала Лилия.

– Пойдём купим карту, – предложил я, чувствуя, что нам нужно проверить подаренную карту на подлинность.

– Но у нас уже есть карта. Зачем нам ещё одна?

– Доверяй, но проверяй, – ответил я, протягивая Лилии ту самую карту. – Только не засовывай её в «четвёртое измерение», мало ли что может случиться.

– Ладно, – согласилась она.

Мы зашли в лавку и купили ещё одну карту. Кстати, в этом мире компасов не существовало. Продавщица рассмеялась, когда я попытался объяснить, что такое компас. Затем она рассказала, как пользоваться картой.

Оказывается, нужно было просто вложить в неё немного магии воли, и на карте сразу появлялось твоё местоположение. В этом мире обычная бумажная карта работала как GPS-навигатор. Разве это не настоящее волшебство?

– Тебя так порадовала обычная бумажная карта? – спросила Лилия.

– Она волшебная, а не обыкновенная.

– Посмотри на небо, Альдерон.

Я поднял голову и увидел, как по небу парят люди. Они не падали вниз, а словно скользили по ветру, используя парашюты. Среди них я заметил дельтапланы и другие летательные устройства.

– Они оседлали ветер? – спросил я.

– Я думала, что летающие люди тебя больше удивят, чем обычная карта, но увы…

Лилия достала карту, внимательно ее изучила, затем снова взглянула на небо. Я тоже посмотрел в карту, но не нашел на ней ни маршрутов воздушных потоков, ни каких-либо указателей ветра.

– Сначала отправимся к этому большому озеру, а затем – в подземелье, – сказала Лилия.

Я посмотрел на карту: озеро и подземелье находились в противоположных направлениях. Однако спорить не стал – просто кивнул и согласился.

Дорога до озера заняла два часа.

В центре озера возвышалась странная конструкция, напоминающая трапецию. Вверх вела каменная лестница, и с ее вершины люди запускались в воздух на дельтапланах и парашютах, подхватываемые ветром.

К этой возвышенности вели четыре массивных каменных моста. Серые плиты, идеально подогнанные друг к другу, создавали ощущение древности и основательности.

Лилия снова посмотрела в карту и нахмурилась.

– Кажется, мы опоздали.

– Как ты это поняла? – спросил я.

– Ветер сменил направление, – ответила она.

Я только сейчас заметил, что парашютисты теперь летят в другую сторону.

– Магия может такое? – удивился я.

– Нет, это не магия. Они используют силу природы. Разве ты не видишь, сколько солнечного света падает на озеро? – заметила Лилия.

И это была правдой. Благодаря огромным зеркалам, в озеро направлялось значительно большее количество солнечного света, и его кристально чистые воды начинали блестеть тысячами бриллиантов в лучах солнца. Этот необыкновенный эффект преобразил озеро, наполнив его окружение чувством голубой красоты.

– Нагретый воздух поднимается вверх, смешивается с холодным, и так создается ветер, – догадался я, – Значит, никакой магии здесь нет.

– Кто такой Салазар? – внезапно спросила Лилия, – Альдерон, ты его знаешь? Он неплохо так повлиял на этот мир, поскольку хитроумность и находчивость были исконными чертами Землян.

– Он не из моего времени. Может, появится только в будущем.

– Кто бы мог подумать, что слава какого-то Землянина дойдет даже сюда...

Лилия направилась к мосту, ведущему к возвышенности, и я пошел за ней. Когда мы ступили на каменные плиты, нас накрыло жаркое дыхание солнца.

Спустя двадцать минут мы добрались до вершины. Здесь оказалось оживленно: торговцы продавали парашюты, механики чинили летательные устройства, а рядом с ними кто-то торговал водой – от глиняных кувшинов до стеклянных фляг. Один из людей выделялся: его белая одежда дополнялась длинной шляпой с колокольчиками, а в руках он держал странные часы с отметками ветров и числами.

Лилия расспрашивала местных, указывая на подземелье на карте. Люди были дружелюбны и охотно отвечали.

– Этот путь открывается только в десять утра. Вы опоздали. Попробуйте завтра, – сказали нам.

– В таком случае пойдем пешком, – решительно сказала Лилия, взглянув на меня. Я молча кивнул.

– Удачи вам, путники.

Лилия свернула с привычной дороги направилась куда-то не туда, а я, заинтересованный ее внезапным решением, последовал за ней. Она начала рассматривать окружающие пейзажи с умным и задумчивым видом, словно пытаясь расшифровать скрытый код. Ее глаза были устремлены вдаль, и на ее лице появилось выражение глубокой сосредоточенности, как будто она пыталась разгадать какую-то древнюю тайну или понять скрытый смысл мира вокруг нее.

– Думаю, нам стоит освежиться, – сказала она.

Прежде чем я успел что-то сказать, она толкнула меня в воду. Я заметил ее довольную улыбку, пока падал. Затем и она спрыгнула следом.

Я не стал рисковать и вошел в воду ногами вперед, чтобы не получить травму.

Вода оказалась приятно холодной – то, что нужно в такую жару.

Используя магию воли, я встал на поверхность воды и немного размялся, прежде чем мы покинули озеро.

Когда мы вышли на дорогу, Лилия достала велосипед из четвёртого измерения и велела мне крутить педали.

Иногда у нее проявляются лидерские качества... но не в самые подходящие моменты.

Я не стал возражать. Так мы отправились к нашему первому подземелью.

Лилия поглядывала в карту и подсказывала, куда поворачивать. К счастью, дорога оказалась не слишком сложной и извилистой.

– Слушай, Альдерон, почему ты такой осторожный? – вдруг спросила Лилия.

– Возможно, я слишком увлекся видеоиграми, – признался я. – Там я часто сталкивался с поражениями, которые неизбежно вели к виртуальной смерти моего персонажа. И теперь, оказавшись в этом реальном, неизвестном мире, я боюсь, что любая, даже самая незначительная мелочь, может стать причиной моего настоящего конца. В играх у тебя есть возможность сохраниться, откатиться назад и начать все с чистого листа, исправив ошибки. Но здесь... здесь все по-настоящему, без права на ошибку и перезагрузку.

– Значит, твоя мама не учила тебя осторожности, и ты сам развил в себе эти качества?

– Да, – ответил я задумчиво. – В играх я научился быть внимательным к деталям, анализировать ситуацию и не доверять всему, что кажется безопасным. Это помогло мне выжить в виртуальных мирах, а теперь, возможно, поможет и здесь.

– Тогда осторожность станет твоим вторым именем, – сказала Лилия. – Но почему-то в списке авантюристов твоей главной чертой характера указана неконфликтность, а не осторожность.

– Только глупец будет неосторожным в новом мире.

По дороге мы встретили всадников, которые скакали галопом. Удивительно, но все их лошади были одеты в специальную одежду, из-под которой исходил белый пар. Это была не просто легкая попона – лошади были одеты и обуты с ног до головы. Я заметил, что на дороге не было ни карет, ни повозок – только всадники.

Они стремительно мчались, поднимая за собой облако пыли и пара.

– Здесь у лошадей есть одежда? Честно говоря, в фэнтезийном мире я такого не ожидал. Со стороны это выглядит забавно: вместо единорогов – лошади в костюмах.

– Они надели эту одежду не для красоты. Присмотрись внимательнее – она охлаждает лошадей с помощью какой-то магии, которую я не могу объяснить. Именно поэтому они могут скакать галопом без остановки.

Это было заметно невооруженным глазом: белый пар, исходящий от лошадей, выглядел очень эффектно, особенно на фоне черных скакунов.

В какой-то момент мне надоело, что меня постоянно обгоняют, и я резко увеличил темп, переключив скорость на 3 и 8. Цепь натянулась, педали закрутились быстрее, и вскоре я начал догонять остальных.

– Альдерон, ты иногда ведёшь себя как ребёнок, – заметила Лилия, бросив на меня взгляд.

– Это не ребячество, а дух соперничества, – ухмыльнулся я. – Мужчины часто соревнуются, чтобы привлечь внимание женщин.

– Мы называем это ребячеством.

Я стал обгонять всадников, чувствуя азарт и наслаждаясь тем, как мои колёса поднимали облака пыли, заставляя их буквально "есть" её. Ухмылка не сходила с моего лица.

– Если так пойдёт и дальше, тебе тоже понадобится одежда, которая охлаждает тело, – бросила Лилия, не сводя глаз с дороги.

Путь оказался простым – ровная дорога без подъемов и спусков, и мы добрались до подземелья всего за час. Это было даже легче, чем я ожидал.

Лилия достала обе карты и начала их сравнивать. Мы быстро нашли единственное различие – вход в подземелье. На одной карте вход был обозначен с одной стороны, а на другой – с противоположной. Это было странно, но мы решили довериться той карте, которую купили сами.

– Удивляюсь, как эта карта не промокла. Или ты тайно хранила её в четвёртом измерении? – заметил я, склонившись к ней.

– В отличие от тебя, я ношу качественную одежду, а не тряпки, которые только и умеют, что пачкаться, – сдержанно ответила она.

Мы бросили подарочную карту у входа и шагнули внутрь.

Я ожидал увидеть обычную пещеру – тёмную, сыроватую, с неровными стенами и каплями воды, падающими с потолка. Но вместо этого передо мной открылось нечто удивительное.

Всё вокруг больше напоминало жилище, чем природное образование. Стены были гладкими, словно их тщательно отполировали, а пол вымощен аккуратно уложенными камнями, образующими ровную тропинку. В углах стояли старинные светильники с синими камнями маны, мерцающими мягким, загадочным светом. В воздухе витал слабый аромат древесного дыма, смешанный с запахом трав, создавая ощущение, будто мы вошли в чей-то древний, но ухоженный дом.

– Почему ты так восхищаешься этой незамысловатой пещерой? – спросила меня. Она стояла рядом, наблюдая, как я внимательно осматриваю стены и пол, словно пытаясь найти скрытые знаки или символы.

– Она выглядит так, будто её построили древние люди, – ответил я. – Всё здесь кажется таким продуманным, таким искусным. Это не просто пещера, это место, где чувствуется история.

– На самом деле, это подземелье создали разумные монстры и чудовища, – сказала Лилия. – К счастью, они давно вымерли. Историки говорят, что их появление было связано с древними артефактами, которые создавали земляне. Для их изготовления требовалось огромное количество магической энергии и ресурсов. Когда баланс природы был нарушен, она попыталась восстановить его, усилив влияние тёмной магии. Именно это и породило таких умных существ из чёрной магии.

– Насколько сильны были эти чудовища?

– Они обладали немалой силой, но главная их опасность заключалась в интеллекте и сплочённости, – ответила она. – Это были поистине ужасные времена. Они не просто убивали – они строили, создавали, планировали. Это делало их ещё более опасными.

Мой меч всегда был наготове, но Лилия, казалось, никуда не спешила. На ней даже не было её привычной лёгкой брони. Она выглядела расслабленной, словно знала, что здесь нам ничего не угрожает.

Мы продолжали спускаться вниз, и дорога, казалось, не имела конца. Но в какой-то момент впереди показался свет. Когда вдали блеснул долгожданный луч, он словно вдохнул в меня новые силы.

– Приготовься, сейчас мы войдём на первый уровень, – предупредила Лилия.

Я крепко сжал рукоять меча. Сердце билось не от страха, а от предвкушения азарта и приключений. Мне хотелось броситься вперёд, но я сдерживал себя. Во мне пробудилось что-то древнее и чуждое, словно сила, не имеющая опоры в этом мире.

Однако мой энтузиазм угас, когда свет раскрыл свою истинную суть. Первый уровень подземелья оказался огромным террариумом с собственной экосистемой. Казалось, что этот уровень жил по своим законам, игнорируя всё, что происходило за его пределами.

Стены, покрытые белым мхом и зелёными лианами, излучали биолюминесцентное свечение, создавая яркий свет. Вдалеке журчал подземный ручей, а в ветвях странных, похожих на папоротник деревьев, мелькали тени мелких существ. Их глаза сверкали, как крошечные звёзды.

Давление здесь было настолько сильным, что казалось, будто воздух вот-вот проникнет внутрь меня. Меня начало тошнить, и с каждым шагом становилось всё хуже. Моё тело сжималось, а голова кружилась, как будто я находился на большой высоте.

– Не сопротивляйся, – посоветовала Лилия. – Позволь своим клеткам расширить каналы для принятия такой плотной и концентрированной маны. Это единственный способ адаптироваться.

Я последовал её совету, и в тот же момент миллиарды игл пронзили моё тело. От боли я закричал, и Лилия быстро оттащила меня обратно в узкую пещеру.

– Не волнуйся, ты не умрёшь, – успокоила она. – Видимо, твои каналы слишком узки для такого количества природной маны. У меня должно было быть болеутоляющее зелье, но, кажется, все они пришли в негодность.

Внезапно Лилия мгновенно схватилась за меч, и на её одежде появилась броня. Её движения были быстрыми и точными, словно она ожидала нападения. Я едва успел понять, что происходит, как услышал знакомый голос.

– Тише, тише, я вам не враг, – раздался голос смуглого человека с белыми волосами. – Но я рассержен. Почему вы выбросили мою карту?

Лилия молчала, словно не зная, что ответить. Её осторожность насторожила меня, ведь я не знал, насколько силён этот человек. Её рука всё ещё лежала на рукояти меча, а глаза внимательно следили за каждым его движением.

– Мы с самого начала не просили тебя о помощи, – ответил я. – Ты сам вызвал у нас подозрения. Твоя доброта казалась слишком навязчивой.

– В моей доброте не было корысти, только искреннее желание помочь, – сказал он. – А вы плюнули мне в душу. Я не заслужил такого отношения.

– Чего ты хочешь от нас? – спросил я, его присутствие было неожиданным, и я не знал, чего от него ждать.

– Эх… – вздохнул он очень разочарованно. – Я пытался быть кукловодом, но у меня это плохо выходит, и я не знаю, что делать, – сказал он, словно проговаривая свои мысли вслух, из-за чего его ответ прозвучал сбивчиво. – Этот зеркальник похитил моего возлюбленного, чтобы я не мешал ему реализовать его коварные планы. Всё, что мне остаётся… это действовать чужими руками, а не своими. Таков был наш уговор – мы слишком хорошо знаем друг друга.

«Он сказал "возлюбленный"? Или мне послышалось?» – подумал я.

Взглянув на Лилию, я понял его. В этом мире легко сойти с правильного пути, особенно когда здешние женщины больше похожи на суккубов.

– Так в твоей доброте всё же была корысть? – спросил я.

– Если корысть спасает жизни, это уже не корысть, а великое добро, – ответил он искренне, веря своим убеждениям. – Почему именно всё всегда идёт не по плану? Какой во всём этом смысл, если твоя голова не может предугадать событие на пять минут вперёд? А… боже мой, за что мне это наказание? – он вытянул руки вперёд, показывая, что они связаны. – Если бы мои руки не были связаны, я бы в два счёта победил бы этого зеркальника. Но увы, у него есть пленник.

– Но с чего ты решил, что мы сможем его одолеть? – спросил я, мы были новичками в этом мире, и я не был уверен, что сможем справиться с таким противником.

– Потому что я это чувствую, и мои чувства меня не обманывают, в отличие от моего мозга, – ответил он.

Он явно верил в свою интуицию, даже если его разум подводил.

– Говори, что мы должны делать?

– Если бы вы пошли с другого входа, сейчас бы ты, Альдерон, не валялся бы беспомощно на земле, и наверняка бы повстречал бы зеркальника. Но увы, всё пошло не по плану. Разве что я могу дать тебе это, – сказал он, вытаскивая из кармана зелёное зелье, которое больше было похоже на радиоактивный отход из мультиков. Оно светилось странным, почти ядовитым светом, и я не мог оторвать от него взгляд.

– Это же… – сказала Лилия в замешательстве, её голос звучал с ноткой удивления. Она явно узнала это зелье, но не могла поверить, что он предлагает его нам.

– Это болеутоляющее зелье высшего качества, – объяснил он. – Минус этого зелья в том, что человек начинает видеть галлюцинации и всякий бред. Оно было создано специально для таких людей, как Альдерон, кто очень чувствителен к иным типам маны.

– Откуда оно у тебя? – спросила Лилия.

– У меня скопилось много ненужных вещей, и это происходит из-за моей чрезмерной бережливости, – ответил он. – И всё же, у всякого мусора наступает свой звёздный час, как этот. Не зря я его берег.

– И тебе не жаль расстаться с такой дорогой вещью? – спросила Лилия.

– В угоду любви я готов отказаться от всего своего имущества, – ответил он, его голос звучал искренне. – Я дам вам это зелье, если вы спуститесь на третий уровень.

Взгляд Лилии, обращённый ко мне, ясно указывал на то, что выбор за мной. Она не стала ничего говорить, но её глаза говорили сами за себя. Она ждала моего решения.

– И почему каждая вещь, которая мне даётся, я считаю ядом? – сказал я вслух.

Его предложение казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.

– Зелья очень чувствительны к яду, особенно зелья высшего уровня, – ответил он. – Яды портят их куда хуже, чем неумелое приготовление зелья.

– И это правда, – подтвердила Лилия. – Зелье легко испортить, а яды портят его куда лучше, чем что-либо ещё.

– Мы спустимся на третий уровень, и всё, больше от нас ничего не жди, – сказал я.

– Договорились, это зелье ваше, и удачи вам, – он кинул зелье Лилии, и та без особых усилий поймала его.

После этого человек просто развернулся и ушёл, медленными шагами удаляясь от нас. Его удаляющаяся фигура постепенно растворялась в пещере.

«Чёрт, как мы доберёмся до третьего уровня, если здесь обитают сильнейшие монстры?» – запоздало пришла ко мне эта мысль, когда всё было поздно.

– Выпей это зелье, и пойдём на первый уровень, – сказала Лилия. – Там нет никаких монстров, поскольку первый уровень зачистили основательно.

Я сразу же выпил зелье, и за каких-то десять секунд оно начало действовать. Первое, что я ощутил, было странное чувство отрыва от собственного тела. Мой мозг словно разрывал все связи с моим телом, оставляя меня в состоянии, близком к параличу. Ходить становилось всё сложнее, поскольку я забывал, где находятся мои ноги, и переставал их чувствовать. В какой-то момент я просто упал, и я вообще ничего не чувствовал, будто бы мой разум был заперт в какой-то коробке. Моё сознание провалилось в туман, и этот туман стремительно двигался вперёд, устремившись в будущее.

Я оказался свидетелем своего собственного безумия, когда я сражался с человеком, который был моим почти точным двойником. Единственным различием было его белое одеяние, сверкающий белый меч и волосы цвета свежевыпавшего снега. Его лицо было удивительно похоже на моё, как будто мы были разделены только тонкой завесой реальности. Но что действительно запомнилось мне, были его глаза – пронзительные белые зрачки на фоне чёрной склеры, которые казались светящимися внутренним светом. Зрачок был тёмным, как ночь, а радужная оболочка блестела белым цветом.

Моя ярость была неукротима, когда я атаковал своего двойника с неумолимой свирепостью. Мои глаза горели неестественной враждебностью, и мои удары следовали один за другим без малейшего перерыва. Если мой клинок останавливался хоть на мгновение, то это означало только одно – что мой враг вот-вот станет целью серии магических атак из тёмной энергии. Эта энергия сама по себе была неестественной формы, как будто в меня вселился злой дух.

Наш бой длился вечность, но в конце концов белый воин сумел перехитрить меня и устремился к беззащитной Лилии. Я бросился за ним со всех сил, но было уже поздно – он проткнул её своим мечом прямо в сердце. И затем он исчез в тёмном тумане воздуха так же загадочно, как и появился.

Я обнял бездыханное тело Лилии, и мой мир рухнул. Горе и ярость захватили меня, как ураган, сметая всё на своём пути. Я потерял всякий контроль над собой, и мои эмоции выплеснулись в безудержный плач. Слёзы текли по моему лицу, как реки боли, когда я прижимал её к себе.

Но затем что-то странное произошло. Мои глаза, которые ещё недавно горели огнём гнева и отчаяния, начали пустеть. Они стали пустыми и холодными, как глаза мёртвого человека. Я чувствовал себя пустым внутри, как будто часть меня умерла вместе с Лилией.

Когда туман, окутывавший мой разум, начал рассеиваться, я вдруг увидел картину, которая была диаметрально противоположной тому, что я видел и ожидал. Я обнаружил себя лежащим на коленях Лилии, и её нежная рука поглаживала мою голову. Моё сознание ещё не полностью проснулось от глубокого сна или обморока, но моё тело инстинктивно тянулось к ней. Моя рука невольно потянулась к её щеке, и из моих губ вырвалось едва слышное слово:

– Ты жива?

– Да, я жива, тебе приснился дурной сон?

– Я думал…

После этого она крепко обняла меня, и этот жест вызвал во мне внутренний диссонанс. Её объятие, полное тепла и поддержки, контрастировало с моим внутренним состоянием, что, в свою очередь, помогло мне быстрее прийти в себя.

– Побочные эффекты этого зелья оказались минимальными. Как нам повезло, – сказала она. – Нам пора идти дальше. Чем быстрее мы закончим это дело, тем скорее я обрету душевный покой. Я начинаю беспокоиться.

– В таком случае, – сказал я, поднимаясь на ноги, – мы немедленно спустимся на третий уровень.

Так мы начали поиски входа на второй уровень в этом огромном террариуме, если его можно так назвать. Странно, но здесь не было ни тропинок, ни дорожек – всё было покрыто густой зеленью. Лианы, папоротники и огромные листья создавали плотный ковёр, через который было трудно пробираться. За всё время мы не встретили ни одного чудовища, только маленьких круглых обезьяноподобных существ, которые сидели на верхушках лиан и с любопытством наблюдали за нами. Их глаза светились в полумраке, словно они знали что-то, чего не знали мы.

Мне не терпелось сразиться с каким-нибудь монстром, чтобы добыть ценные трофеи: шкуру, кости, клыки и магический камень. Всё это можно было бы продать в гильдии и получить первые деньги за такую увлекательную работу. Но пока что подземелье казалось пустым, и это вызывало у меня лёгкое разочарование.

– Как думаешь, зачем зеркальник зачищает подземелье? В чём смысл? – спросила Лилия.

– Думаю, ему нужны деньги, – ответил я. – А дальше можно только гадать. Мы ведь не знаем, что творится в головах у безумцев. Возможно, у него есть свои причины, о которых мы даже не догадываемся.

Я следовал за Лилией, которая то и дело сворачивала с пути, возвращалась обратно, а затем выбирала новое направление. Её действия повторялись снова и снова, но в конце концов это дало результат – мы нашли вход во второй уровень. Он был надёжно скрыт за густыми лианами, и если бы у Лилии не было хотя бы базовых знаний следопыта, мы потратили бы уйму времени на его поиски.

Мы начали спускаться на второй уровень на велосипеде, и на этот раз я был за рулём. Лилия сидела сзади, её руки обхватили мою талию, а дыхание было ровным.

– Подземелье – это не просто пещера. Оно живое, – вдруг сказала Лилия.

– Правда? – удивился я, внимательнее осматривая стены пещеры. Теперь я смотрел на всё иначе. Каждый камень, каждый изгиб стен казался частью чего-то большего, словно подземелье действительно дышало и жило своей собственной жизнью.

– Не думала, что тебя это так заинтересует, но смотри на дорогу, – сказала Лилия. – Древняя магия, несмотря на свою древность, порой превосходит современную. Мы до сих пор не можем расшифровать её, особенно ту, что использовали разумные монстры, построившие это подземелье без помощи артефактов или чужеродной магии.

– Что в этой магии такого удивительного? – спросил я.

– Подземелье может самовосстанавливаться, – объяснила Лилия. – Сколько бы его ни разрушали мощными магическими атаками, через некоторое время оно вернётся в прежнюю форму. Это как будто сама природа подчиняется воле тех, кто создал это место.

– Вот бы мой велосипед покрыть этой магией, чтобы он никогда не ломался, – пошутил я. – Но, в принципе, природа и так способна восстанавливаться. Не вижу здесь ничего сверхъестественного.

– Современная магия не может управлять природой, а разумные монстры смогли подчинить её себе. Это и делает их магию такой уникальной и загадочной.

«Иными словами, эти высокоразвитые монстры обладали способностью программировать природные процессы? Так это можно понимать?» – подумал я.

Мы спустились на второй уровень, и перед нами открылась осенняя локация, которая поразила своей необычной красотой. Здесь царил розовый цвет, словно природа решила нарушить все привычные законы сезонов. Розовые лепестки роз, нежных сакуровых деревьев и других растений, которых я не мог опознать, кружились в воздухе, подхваченные лёгким ветром. Они сходились в изысканном танце, будто исполняя удивительный вальс, созданный самой природой. Казалось, что каждый лепесток был частью единого целого, и вместе они создавали гармонию, которую невозможно описать словами.

Каждый шаг по этой локации сопровождался мягким шорохом лепестков под ногами, а воздух был наполнен сладковатым, едва уловимым ароматом, который одновременно бодрил и успокаивал. Это было место, где время, казалось, остановилось, и всё вокруг дышало покоем и красотой.

Я остановился, чтобы рассмотреть всё внимательнее. Деревья, покрытые розовой листвой, склоняли свои ветви, будто приглашая нас пройти дальше. Вдалеке виднелись холмы, усеянные цветущими кустами, а между ними извивались ручьи с кристально чистой водой, в которой отражались падающие лепестки.

– Это место... оно словно живое, – я наклонился, чтобы поднять несколько лепестков с земли. Они были нежными, почти невесомыми, но в них чувствовалась какая-то скрытая сила. – И в этом прекрасном месте обитают чудовища?

Когда я оказался в окружении этой захватывающей красоты, мой взгляд упал на ужасающее существо, которое казалось прямо что из фильма ужасов. Это чудовище имело чёрный окрас и свирепый вид, его тело напоминало гориллу, но с одним существенным отличием – у него был длинный свисающий мех, который придавал ему ещё более устрашающий вид. Его круглая голова была увенчана огромной челюстью, оснащённой острыми зубами, которые сверкали в этом свете. Маленькие глаза существа были устремлены на меня с маниакальной интенсивностью, а слюна капала из его пасти. Казалось, что это чудовище было готово напасть в любой момент.

Я не мог оторвать взгляд от этого страшного существа, моё сердце билось быстро от предстоящего сражения. Каждый нерв в моём теле был напряжён, готовясь к схватке. Мой указательный палец скользнул вдоль лезвия чёрного меча, ощущая его холодную сталь. Я был готов броситься в бой, и это произошло спустя мгновение.

Монстр, словно учуяв мою жажду сражения, выпустил пламя, которое охватило всю площадь вокруг, все 360 градусов. Огненный вихрь был настолько мощным и длинным, что уклониться от него казалось невозможным. Я почувствовал, как жар обжигает кожу, а воздух вокруг стал невыносимо горячим.

Пламя пронеслось с рёвом, выжигая всё на своём пути. Воздух стал густым от жара, а земля под ногами раскалилась, будто пыталась вытолкнуть меня из этого ада. На защиту от этого пламени я потратил немного магии воли, создав вокруг себя тонкий барьер, который смягчил удар. К счастью, я быстро вышел из очага пламени, но ощущение жара всё ещё оставалось на коже, словно напоминая о том, насколько близко я был к критическому урону.

Монстр смотрел на меня своими горящими глазами, словно оценивая, насколько я ещё опасен. Он не спешил на меня нападать, но его поза была напряжённой, как будто он ждал подходящего момента. Его дыхание было тяжёлым, а из пасти продолжала капать слюна, смешиваясь с дымом, который поднимался от раскалённой земли.

– Атакуй его тёмной энергией, – сказала Лилия. – У нас достаточно сахара, чтобы восполнять потерянные силы. Не экономь силы, Альдерон, ведь от этого зависит твоя жизнь. И не надо жадничать. – Она бросила вверх жёлтую густую и плотную жидкость, а затем ловко поймала её обратно. – А я постою и понаблюдаю.

– Ты тоже достань меч и нервируй его, делая вид, что вот-вот на него нападёшь, – попросил я.

«Почему этот монстр стоит на месте?» – подумал я, и из-за этого мне не хотелось на него нападать. Его неподвижность вызывала подозрения, и я решил действовать осторожно. Я оставил позади тёмную материю, чтобы в случае чего телепортироваться назад. Это давало мне шанс уклониться от неожиданной атаки.

И как только я сделал десять шагов вперёд, земля под ногами неестественно задрожала, а затем из этого места поднялся столб огня. Как оказалось, этот монстр расставил мины, и только поэтому он не двигался, ожидая, что я наступлю на одну из них. Я почувствовал, как адреналин ударил в голову, но успел вовремя отреагировать.

Покрыв всё своё тело магией воли, я побежал прямо к нему, что вызвало у монстра панику. Его глаза расширились, а тело напряглось, словно он не ожидал такой решительности. Мой меч был заряжен и готов выпустить залп тёмной энергии. Это произошло мгновенно – смертоносная энергия прямиком попала ему в голову. Монстр замер на мгновение, а затем начал распадаться. Его тело превратилось в прах, и от него осталась лишь круглая полуголубая полупрозрачная сфера.

– А где всё остальное? – спросил я. – Я ожидал большего – шкуры, костей, чего-то материального.

– Чудовища не состоят из плоти и крови, поскольку они являются порождением чёрной магии, – объяснила Лилия.

Я взял в руку сферу, чувствуя, как внутри меня нарастает лёгкое разочарование. Всё это было не так, как я представлял. Но вдруг я что-то почувствовал – это было похоже на ауру человека.

– Ты это чувствуешь? – спросил я, чувствуя, как внутри меня нарастает любопытство.

– Чувствую что?

Я показал указательным пальцем в сторону, откуда исходил этот источник ауры.

– Так ты начал чувствовать ману, а я думала, что ты безнадёжен.

– Это мана человека или монстра?

– Да, это мана людей. – подтвердила она.

– Это скорее напоминает ауру, отражающую внутренний мир человека, а не ману.

Вскоре сюда ворвалась толпа людей и чудовищ. Люди убегали от чудовищ очень продуманно: кто-то отвлекал чудовище манёвром, а другой кидал в него копьё. Копьё было обычным, деревянным, но благодаря магии усиления ускорялось до высоких скоростей и, вонзаясь в чудовище достаточно глубоко, взрывалось, нанося ему смертельный урон. Некоторые монстры уворачивались от копья, поскольку перед тем как метнуть его, в воздухе появлялись кольца: сначала большие, потом всё меньшего размера. Как мне кажется, эти кольца ускоряли деревянные копья, делая их смертоносными. Эти люди бросали копья без напряжения, легко и непринуждённо, и со стороны могло показаться, что они бросают обычный мусор.

Кто-то стрелял из лука, и даже у лучников перед выстрелом появлялись кольца, которые ускоряли стрелу. Также я заметил людей, которые просто кидали в монстров обычные стрелы, но они благодаря кольцам становились быстрее и смертоноснее. Я замечал, что чем больше было колец, тем сильнее были их стрелы и копья. В какой-то момент я заметил человека, который использовал острые камни вместо копья и лука. Его движения были точными и быстрыми, словно он давно привык к такому оружию.

Чудовищ становилось всё меньше, и люди начинали промахиваться всё реже, поскольку они стали действовать смелее и наглее. Их уверенность росла с каждым успешным броском, и через минут пять не осталось ни одного монстра. Последний из них рухнул на землю, превратившись в прах, и наступила тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием победителей.

– Почему мы не можем расчистить третий уровень этого долбаного подземелья?! – выругался один из них.

– Потому что их слишком много, – ответил другой, его голос звучал спокойно.

– А когда их здесь было мало?! – взбесился первый.

– Успокойтесь, – сказал третий, его голос звучал мягко, но с лёгкой ноткой авторитета.

– Хватит говорить очевидных и глупых вещей, которые только сильнее меня злят! – крикнул первый, его голос звучал с явной агрессией. – Когда я злюсь, вы все должны молчать! Молчать и ещё раз молчать, и не надо меня ещё больше злить! Вы это специально делаете, чтобы меня ещё больше разозлить!

– Больше всех я не люблю нытиков, а ещё больше злых нытиков, так что заткнись, – сказал четвёртый.

– Вот поучитесь у него, он… нормально говорит… – наконец успокоился первый, его голос звучал с ноткой смирения.

– Кстати, нас подслушивают, и мы здесь не одни, – сказал кто-то, заметив нас.

– Нас так много, что я перестаю чувствовать другую ману, – сказал тот злой человек.

– Как их можно не заметить и не почувствовать? Да они же воины, и не просто воины, а подлинно пробуждённые, – сказал один из отряда.

– Мы слишком устали, чтобы замечать каких-то… безумцев, которые спускаются в подземелье без отряда, – ответил другой.

– Так их лишь двое? Они что, думают, что вдвоём осилят это подземелье? Да они умом тронулись, – добавил другой.

– Может, мы их убьём и заберём их вещи себе? – предложил кто-то из толпы, одни задумались, другие сразу отвергли идею.

Как только я услышал слово «убьём», во мне пробудилась жажда сражений. Я на мгновение представил, как я дерусь с этим большим отрядом, в котором было примерно 39 человек. Моё сердце забилось быстрее, а рука непроизвольно потянулась к мечу. Но я знал, что сейчас не время для безрассудства.

– Это маны убийцы, будьте осторожны! – сказал один из них.

– Эй-эй-эй, ты там, черненький, поубавь свою жажду, мы не хотим проблем, – крикнул другой.

– Чего бояться, их лишь двое? – возразил кто-то.

– Тогда почему они не убегают от нас? А ещё они подлинно пробуждённые. Стычка с ними отберёт как минимум пятерых из нас, – ответил более осторожный член отряда.

– Если, конечно, они смогут нас догнать, – добавил кто-то с усмешкой.

Из этой толпы кто-то начал приближаться, и все в этот момент замолчали, словно забыв, как говорить. В воздухе повисла непривычная тишина, словно все затаили дыхание. Незнакомец двигался медленно, но уверенно, словно демонстрируя свои лидерские качества.

Потом я увидел его глаза.

«Я эти глаза узнаю из тысячи», – подумал я.

У него были уставшие глаза. В его взгляде читалась глубокая печаль. Тяжёлые мысли, казалось, отражались в потускневшем блеске глаз. Они словно молили о покое и отдыхе. Было очевидно, что он очень устал.

– Не хотите к нам присоединиться? – спросил он нас. Он явно не хотел конфликта, но и не был готов просто отпустить нас.

– Скорее всего, мы будем путаться под вашими ногами, – ответил я, стараясь звучать вежливо. Я не хотел ввязываться в их отряд, но и не хотел провоцировать конфликт.

– Какой мудрый отказ, – сказал он. – Мне ещё никто так вежливо не отказывал, что мне захотелось отпустить вас живыми и здоровыми из этого подземелья.

– Надо же, какой добрый разбойник, что ж, мне перехотелось тебя грабить, – ответил я.

– Не люблю я иметь дело с безумцами, – сказал он и обратился к своему отряду. – Продолжим! Муги-муги, твоя очередь спускаться на третий уровень.

Вперед вышел бородатый мужчина с длинным топором, который словно появился из ниоткуда. Его рыжая борода, густая и длинная, спускалась почти до пояса, а волосы, такие же огненно-рыжие, были заплетены в небрежные косы. Его мускулистое телосложение выдавало в нем настоящего дровосека, человека, привыкшего к тяжелому труду. Этот человек резко выделялся из толпы, и мои глаза невольно зацепились за него.

Как я мог не заметить такого яркого персонажа раньше? Однако вскоре он исчез, будто растворился в воздухе, словно обладал способностью телепортироваться.

– Он единственный, кто может телепортироваться на такие расстояния, – с гордостью заметил лидер отряда, словно хвастаясь этим необычным умением своего соратника.

– Пойдем, Лилия, – сказал я, направляясь туда, откуда выбежал весь этот отряд. Мне казалось, что именно там находится вход на третий уровень подземелья.

– Удачи вам, – сказал нам их лидер. – Помните: когда они спят, они выглядят как обычные камни. И не разбивайте большой камень – от них ничего не выпадет.

Его совет показался мне странным, но я кивнул, стараясь запомнить его слова. Мы без труда нашли вход на третий уровень и начали спускаться вниз на велосипеде.

– Значит, зеркальник среди этой группы? – спросила Лилия, когда мы уже двигались вниз по узкому проходу.

– Думаю, да… – ответил я, задумавшись. – Скорее, я чувствую, что зеркальник – это их лидер. Хотя я могу ошибаться. Сколько бы детективных фильмов я ни смотрел, я почти никогда не угадываю, кто оказывается преступником.

Спуск занял у нас около десяти минут, и вскоре мы оказались в мрачном, безжизненном месте. Вместо привычной зелени травы и деревьев вокруг нас простиралась каменная пустыня, уходящая далеко за горизонт. Все здесь было серым и холодным, словно сама природа отвернулась от этого места. Холодный ветер свистел между острыми скалами, поднимая вихри пыли и разбрасывая их по пустыне. Не было ни звука природы, ни шелеста листвы – только гнетущая тишина, нарушаемая порывами ветра.

Редкие валуны, словно древние стражи, возвышались над землей, их острые вершины тянулись к серому небу. Некоторые из них напоминали странные фигуры, выточенные временем и ветром. Казалось, что в их искривленных очертаниях скрываются тени прошлого, будто эти камни хранят память о чем-то давно забытом. Почва под ногами была жесткой и потрескавшейся, словно давно остывшая лава, а в трещинах виднелась глубокая чернота, в которую не хотелось заглядывать.

Воздух был сухим и тяжелым, с едким привкусом каменной пыли. Ни следов животных, ни намека на жизнь – только камень, холод и ощущение, что это место давно покинуто всеми, кроме ветра, который продолжал свой бесконечный путь между скалами.

Пять валунов внезапно завибрировали, и с их поверхности, словно змеиная чешуя, начала осыпаться каменная оболочка. Это не были каменные монстры или ожившие изваяния – они оказались чем-то иным, более живым и таинственным. Камень, покрывавший их, был лишь временной скорлупой, своеобразным убежищем, которое защищало их от внешних угроз и любопытных глаз. Теперь, сбросив эту защиту, они готовы были раскрыть свою истинную природу, скрытую под слоем древней породы. Их движения были плавными и грациозными, словно они пробуждались от долгого сна, и в их глазах, если их можно было так назвать, светился странный, почти мистический свет.

Так началась моя битва с этими чудовищами, которая в итоге превратилась в новую тренировку. Я понимал, что мне еще есть куда расти и становиться сильнее. Каждая схватка с монстрами была для меня не просто испытанием, но и возможностью узнать что-то новое.

Мне было невероятно интересно изучать чудовищ, и это никогда не превращалось в обязанность или скучную работу. Каждый вид монстра был уникальным, со своими сильными и слабыми сторонами. Я практически не употреблял сахар, предпочитая наращивать свою магическую выносливость. Сахар я пил только тогда, когда встречал редкого монстра, который, как мне казалось, мог быть очень ценным в денежном плане.

Отдыхал я в четвертом измерении – этот древний артефакт был невероятно полезной вещью, которая не раз выручала меня в самых сложных ситуациях. Особенно он помогал, когда на меня надвигалось стадо из двухсот или даже трехсот монстров. В такие моменты я был благодарен за возможность ненадолго исчезнуть из этого мира и восстановить силы.

Лилия практически не участвовала в этой работе. Она лишь изредка убивала монстра, прикрывая мою спину, но в основном наблюдала за мной со стороны. Так прошло шесть дней, и за это время я так и не встретил того рыжего человека с топором, которого видел раньше.

– Здесь должен быть портал, который выведет нас наружу, – сказала Лилия на шестой день.

Мы быстро нашли портал, но оказалось, что его использование было платным.

– Одна сфера на одного человека – это настоящий грабеж среди белого дня! – возмутилась Лилия. – И к тому же он телепортирует нас не в город, а ко входу в подземелье!

– У нас как раз есть две некачественные сферы, давай потратим их, – предложил я, пытаясь найти выход из ситуации.

– Нет, я не дам этим монополистам ни единой фальшивой монеты, – твердо заявила она, скрестив руки на груди.

И мы решили идти пешком.

На седьмой день мы добрались до гильдии авантюристов. Мы никуда не спешили, особенно я, который чувствовал себя изрядно уставшим после недели непрерывных сражений. К счастью, Лилия, понимая мое состояние, села за руль велосипеда, и мне не пришлось тратить свои силы на дорогу.

За все время, проведенное в подземелье, я собрал 144 сферы разных качеств. Все это богатство я сдал в гильдию авантюристов, надеясь получить достойное вознаграждение за свои труды.

– Неплохой результат для новичка, – удивленно произнесла эльфийка, принимавшая сферы. – Похоже, моя ставка не сыграла. Я ожидала от вас меньшего.

– Думаю, в следующий раз вам повезет, – ответил я, стараясь быть вежливым. – Не огорчайтесь.

Получение денег заняло некоторое время, так как каждую сферу проверяли на качество по отдельности. Для этого у гильдии был специальный прибор, который фиксировал уровень каждой сферы и определял ее стоимость. Я терпеливо ждал, пока эльфийка и ее помощники завершат процесс.

Вдруг зазвенели колокола. Их тревожная мелодия разнеслась по всему городу, и каждый житель сразу понял: произошло что-то серьезное, что-то, что затронет всех без исключения.

Эльфийка с подозрением посмотрела на меня, и вскоре к ее взгляду присоединились взгляды других присутствующих. Ее пронзительные глаза, казалось, проникали в самые сокровенные уголки моей души, а остальные, словно подчиняясь немой команде, также устремили на меня свои пристальные взоры. В воздухе повисло напряжение, и стало ясно, что любое неосторожное слово или движение может привести к непредсказуемым последствиям.

– Это не я, – поспешно ответил я, чувствуя, как нарастает давление со стороны окружающих.

Колокола внезапно изменили свою мелодию, и их звучание стало другим – более резким.

В этот момент Лилия крепко хлопнула меня по спине. Громкий хлопок раздался, как выстрел, и я невольно вздрогнул от неожиданности.

– Успокойся, – сказала она, заметив мое напряжение. – Эта мелодия означает, что кто-то поднял мятеж или восстание против действующей власти.

– Но кто это может быть? – с тревогой спросила эльфийка, ее голос дрожал от волнения.

– Быть может, это зеркальник? – предположил кто-то из постояльцев гильдии.

– Может быть, – ответил я, стараясь сохранять спокойствие.

Так началась гражданская война между действующей властью и мятежниками. Мотивы лидера революционеров оставались загадкой. Казалось, он стремился лишь к власти, а его последователи слепо следовали его указаниям, не задавая лишних вопросов. Город, еще недавно казавшийся таким спокойным и привычным, теперь погрузился в хаос, и никто не мог предсказать, чем все это закончится.

Гражданская война протекала необычайно упорядоченно, словно противники сражались по негласным правилам, которые никто не озвучивал, но все неукоснительно соблюдали. Они избегали нанесения ущерба мирным жителям, сохраняя инфраструктуру города нетронутой. Бои происходили на специально отведённых полях, где стороны сражались до последнего, не беря пленных и не проявляя милосердия. Казалось, что всё было подчинено некому странному кодексу чести, который делал этот конфликт одновременно жестоким и... почти благородным.

Однако я и Лилия не могли считать себя мирными жителями. Мы обладали достаточной силой, чтобы повлиять на исход этого конфликта, и обе стороны это прекрасно понимали. Периодически на нас нападали, пытаясь устранить потенциальную угрозу или, наоборот, привлечь на свою сторону. Чаще, однако, они предлагали золото, надеясь, что мы присоединимся к их борьбе. Но мы оставались нейтральными, понимая, что любое наше решение может изменить ход войны.

Сейчас мы скрывались в четвёртом измерении, находясь в тронном зале, который служил нам временным убежищем.

– Почему ты колеблешься? – спросила Лилия, прерывая тишину. – Выберем одну сторону и заработаем много денег. В конце концов, это же война, и кто-то всё равно победит.

– Не люблю я делать сложный выбор, – ответил я.

В голове пронеслись мысли: «Похоже, мой перфекционизм из игр перекочевал и сюда. Как жаль, что в случае неправильного выбора я не могу отмотать время назад и всё исправить, как это бывает в играх. Жизнь на то и жизнь – ты никогда не узнаешь, что бы с тобой случилось, если бы ты выбрал иной путь. Жаль, что я не узнаю свои альтернативные концовки и не смогу заранее знать последствия своих решений...»

– Не надо так много думать, – прервала Лилия мою цепочку размышлений. – Когда не знаешь, как поступить, делай то, что должен, и будь что будет. Самый худший выбор – это не сделать никакого выбора, боясь совершить ошибку.

Ее слова прозвучали неожиданно мудро и подействовали на меня, словно развеяли бурю внутри.

– Спасибо, Лилия, – сказал я, чувствуя, как решимость начинает наполнять меня. – Идём, нас ждут великие дела.

– Так у тебя самого был план? – удивилась она. – Или ты просто симпатизируешь одной стороне, и поэтому сделал такой быстрый выбор? – Скорее третье, – ответил я, улыбаясь. – Пойдем в гильдию.

Мы направились прямиком в гильдию. Пока мы шли по оживленной улице, создавалось впечатление, что где-то совсем рядом не ведутся ожесточенные стычки между повстанцами и действующей властью. Город жил своей обычной жизнью: торговцы предлагали товары, дети смеялись, играя в переулках, а ремесленники усердно трудились в своих мастерских. Казалось, война обошла стороной этот уголок мира, оставив его нетронутым и безмятежным.

Однако это было лишь видимостью. Конфликт между повстанцами и властью, хоть и не затрагивал напрямую мирных жителей, все же накладывал свой отпечаток на их жизнь. Люди старались не замечать тревожных слухов и отдаленных раскатов боев, надеясь, что буря обойдет их стороной. Но те, кто стоял у власти или обладал влиянием, чувствовали всю тяжесть этой войны. Для них каждый день был борьбой за контроль, ресурсы и выживание в этой нестабильной реальности.

Мы без происшествий добрались до гильдии авантюристов. Внутри царила привычная суета, но в воздухе витало напряжение, словно каждый здесь чувствовал, что война где-то рядом. Я сразу же направился к тому месту, где вывешивались особые контракты, и взял листовку с изображением зеркальника.

Как только я взял листовку в руки, все взгляды в гильдии начали обращаться ко мне. Шум постепенно стих, и многие авантюристы отвлеклись от своих дел, чтобы посмотреть на меня. Здесь было много тех, кто скрывался от войны, но также присутствовали и те, кто активно участвовал в конфликте. Их взгляды были полны любопытства, удивления и даже тревоги.

Когда я подошел к стойке регистрации контрактов, та же эльфийка, которая, как мне казалось, работает здесь круглосуточно, бросила на меня неоднозначный взгляд своими зелёными глазами. Ее глаза выражали смесь удивления, беспокойства и даже легкого упрека.

– Говорите, в чем дело? – спросил я, чувствуя, как нарастает напряжение. – Почему вы все на меня смотрите? Может, кто-то объяснит, что я делаю не так?

Эльфийка молчала, долго размышляя о том, что мне ответить. Её взгляд был задумчивым, словно она искала слова в самой глубине своей души. Наконец, легкий вздох прервал молчание, предвещая начало её объяснения.

– Повстанцы побеждают в этой войне, – тихо, но четко произнесла она. – И, заключая этот контракт, вы подписываете себе смертный приговор. Я даю вам столь ценные сведения, потому что не хочу потерять столь ценного авантюриста, как вы, Альдерон.

После ее слов внутри меня началась настоящая война – война между разумом и сердцем. Мой мозг кричал о том, что нужно выжить, избежать риска и не лезть в опасные авантюры. Но сердце, напротив, жаждало действовать, даже если это означало рискнуть всем. Оно хотело умереть с чистой и спокойной душой, зная, что я сделал то, что считал правильным.

«И что же мне делать?» – начал я размышлять, чувствуя, как в голове роятся противоречивые мысли. – «Когда я смотрю спортивные каналы, я всей душой начинаю болеть за проигравшую сторону или за ту команду, которая никогда не выигрывала кубка и всегда оставалась вторым номером. И я замечал, как в спорте редко случаются чудеса. А если они и происходят, то чаще всего это больше похоже на подкуп спортсменов, чем на настоящую победу. Черт, о чём я вообще думаю! Совсем не о том, что надо!» – выругался я внутри себя, раздраженный своими дурацкими мыслями.

– У меня возник один вопрос, – обратился я к эльфийке, стараясь вернуть разговор в нужное русло. – Если этот зеркальник победит в этой войне, то город простит ему все его преступления и злодеяния?

– Нам придётся принять эту горькую правду, – ответила она, её голос звучал сдержанно, а потом продолжила. – Этот сумасшедший слишком хитер, чтобы быть просто сумасшедшим. Он ведет войну по правилам, и это делает его ещё более опасным. И не стоит забывать о существовании трёх великих сил, которые могут вмешаться, если зеркальник продолжит творить зло.

– В таком случае я беру этот контракт, – сказал я, поддавшись порыву чувств.

«Альдерон, куда подевалась твоя осторожность? Почему меня так тянет к этому огню?» – упрекнул я сам себя, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Только сейчас я начал замечать, как в гильдии стало непривычно тихо. Казалось, будто в этом здании не было ни души, хотя вокруг стояли десятки авантюристов. Все они навострили уши, подслушивая наш разговор с эльфийкой.

– Я люблю создавать повод для сплетен, – сказал я, обращаясь к ним. – «Надеюсь, вы насладитесь, рассказывая своим друзьям то, что здесь услышали.»

Эти слова принадлежали одному великому человеку, который когда-то работал менеджером в background. Они звучали как шутка, но в них была доля правды – я знал, что наш разговор станет темой для обсуждений на ближайшие дни и недели.

Подписав контракт, я понимал, что впервые убью человека в этой войне. Как я уже успел понять, в этом мире убийство сильнейших в бою не считается преступлением. Сильнейшие подписывают негласный контракт, в котором говорится о естественном отборе. Ведь, как оказалось, сильнейшие живут дольше, в отличие от слабых. И это было хорошо, поскольку мне не придётся мучиться со своей совестью.

– Ха-ха-ха! – раздался чей-то злодейский смех, настолько громкий и зловещий, что я на мгновение подумал, будто сюда явился сам зеркальник. – Я знал, что ты меня не разочаруешь, Альдерон. В книге говорилось, что земляне больше подвержены чувству справедливости и героизму. Надо же, книга не соврала!

Это был тот самый смуглый человек с белой щетиной и длинными белыми волосами.

– Скорее, присоединяйся к нам, – продолжил он, – а то наш лидер уже выдыхается.

Я посмотрел на эльфийку, и она кивнула, произнеся следующие слова:

– Ему можно доверять.

– Но он такой человек, которому и не хочется доверять, – ответил я.

– Меня зовут Джого, – представился смуглый мужчина. – Рад, что ты присоединился к нам, несмотря на наше шаткое положение.

Мы последовали за Джого, и по пути он начал объяснять мне суть происходящего.

– Война для нас – это как шахматная игра, – сказал он, его слова звучали методично, словно он не раз повторял это объяснение. – Мы не бросаемся в бой сломя голову и не атакуем кого попало. Мы экономим ресурсы и правильно распределяем воинов на поле боя. Каждый шаг просчитан, каждая битва – часть большого плана.

Мы вышли на улицу, и Джого, как ни в чем не бывало, продолжил излагать свой план.

– Не хочу этого говорить, но ты будешь нашим королем, – произнес он, делая паузу, чтобы я осознал его слова. – Я имею в виду на нашей шахматной доске. Наш лидер выдохся и пока не может участвовать в войне, так что ты займешь его место.

Лилия, услышав его слова, нахмурилась, но промолчала. Я же никак не мог понять смысл его слов.

«Я вообще не любил играть в стратегические игры, где нужно командовать армией, – подумал я про себя. – Как я могу взять на себя такую ответственность?»

– Ты меня понял, Альдерон? – спросил Джого, внимательно глядя на меня.

– Я не умею командовать армией, – честно признался я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

– Что? – переспросил Джого, его брови удивленно поднялись.

– Я говорю, я не умею командовать армией, – повторил я, стараясь говорить четко.

– Ах, да, – Джого хлопнул себя по лбу, словно вспомнив что-то важное. – Я забыл, что ты землянин, и твои представления о войне совсем не такие, как у нас. Попробую объяснить проще.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями, а затем продолжил:

– Во время войны мы прячем наших королей – они для нас как козырные тузы. Их главная роль – сразиться с вражеским королем, потому что именно этот бой решает исход всей войны. Таков наш порядок.

Мы, воины рангом ниже, делаем все, чтобы оградить короля от мелких схваток. Наш долг – не подпускать к нему простых солдат противника, чтобы он не растрачивал свои силы на незначительные бои и был готов к главной битве.

Как ты понял, наш король не брезговал участвовать в боях, потому что на него давила тяжелая ответственность. Сейчас он тяжело ранен. Он слишком много берет на себя, такой уж он человек, и с этим ничего не поделаешь.

– Вы хотите, чтобы я сразился один на один с этим зеркальником? – спросил я, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

– Да, – ответил Джого, его взгляд был напряженным, словно он ожидал моего отказа. – Ты согласен?

Я задумался на мгновение, а затем ответил:

– Я изначально представлял все иначе и переживал о том, как мне справиться с этой задачей в одиночку. Но теперь я понимаю, что все намного проще. Если бы я знал это с самого начала, я бы без колебаний подписал контракт.

– Я знал, что на тебя можно положиться, – сказал Джого. – Я с упоением наблюдал, как ты, с легкой улыбкой на лице, убивал монстров, словно это было для тебя забавой. Я никогда в жизни не видел человека, который с улыбкой на лице выполняет тяжелую работу. Даже сумасшедшие на такое не способны.

– Если бы за убийство монстров давали прибавку к силе, ловкости или выносливости, – сказал я, – тогда бы я с энтузиазмом взялся за истребление всякой нечисти, при этом сохраняя дьявольскую улыбку на лице.

– Я так понимаю, ты хочешь овладеть способностями монстров? – спросил Джого. – Ты им завидуешь? Они, поедая друг друга, становятся сильнее, прочнее и выносливее. И чем сильнее монстр, тем ценнее его сфера.

– Да, вроде того, – ответил я, пожимая плечами.

– Итак, Альдерон, к твоему сведению, их король ни разу не участвовал в войне, – продолжил Джого, его тон стал серьезнее. – И мне кажется, что этот человек вовсе не сумасшедший. Я видел его пару раз, и командовал он своей шайкой как истинный полководец. Мы собираемся мобилизовать все свои силы и попытаемся открыть для тебя дорогу к их королю. Ты – наша последняя надежда.

– Хорошо, – кивнул я, чувствуя, как ответственность начинает давить на плечи.

Дальнейшие события разворачивались так, словно все ждали моего прихода. Обстановка в войне стала меняться с поразительной быстротой. Все происходящее приобрело новый, неожиданный поворот. Возникло ощущение предначертанности и неизбежности дальнейших событий.

В тени, вдали от основного поля боя, я терпеливо ждал своего часа, наблюдая за сражением со стороны. В этом уединенном месте, скрытом от посторонних глаз, время текло незаметно. Мои мысли были сосредоточены на предстоящем поединке, и я готовился к своему неизбежному участию.

И вот он явился – зеркальник, осознав, что его враги уже близки к поражению. Им оказался тот самый лидер отряда с уставшими глазами. Я понял это, когда в небе вспыхнул красный салют, а клубы дыма возвестили: пришло время выйти из укрытия и сойтись с королем в поединке. Один на один. Победителем станет лишь один король.

– И кто же ваш король? – раздался его голос, усиленный магией, так что его слова были слышны даже на расстоянии. – Раз вы пошли на такую отчаянную атаку? Я скажу вам, меня может одолеть лишь белый волк, а остальное для меня – лишь маленькая преграда.

Его слова звучали спокойно, но в этом спокойствии чувствовалась непоколебимая уверенность.

– Высокомерие тебя погубит, – произнес я, стремительно приближаясь к полю боя, которое, как мне показалось, уже начало затихать.

– А тебя погубит твое легкомыслие, – ответил он, и его глаза мгновенно нашли меня среди всей этой толпы. – Ты бы хоть броню надел, а не шел бы на войну голой жопой.

Война будто бы прекратилась. Все взгляды были обращены на нас, и несколько секунд спустя мы скрестили клинки в знак приветствия. Так начался наш бой, и все, словно по безмолвному согласию, перестали сражаться друг с другом.

Я сразу отступил назад, держа дистанцию. Это вошло в мою привычку, когда передо мной появлялся новый враг, чьи силы и способности мне были неизвестны.

Я начал с разведывательных магических атак. Такие обманные маневры часто помогали мне узнавать способности новых противников. Однако все мои атаки будто полетели по кривой траектории, не задев зеркальника. Он даже не потрудился уклониться от них.

«Я полагал, что его способность заключается в отражении вражеских атак, перенаправляя их на самого врага. Неужели его сила полностью состоит из иной магии?» – встревожился я, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.

– Теперь ты заметил разницу между нами? – спросил он, его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась насмешка.

Мне это начало нравиться, и я невольно начал улыбаться. В играх, когда побеждаешь сильного врага, получаешь огромное удовлетворение. В жизни, как оказалось, все было точно так же.

– Так ты убийца? Любишь убивать? Ты от этого получаешь удовольствие? – спросил он, пытаясь задеть струны моей совести.

– А что, не любишь конкурентов? – ответил я, принимая эту правду.

– Я делал это от скуки, а не ради удовольствия, – сказал он, его голос стал серьезнее. – Этот мир мне настолько наскучил, что я начал делать то, чего не делал раньше, и это дало мне свободу. Я думал, как люди не сходят с ума, делая одно и то же целый день? Я чуть не сошел с ума, когда дни повторялись один за другим. В какой-то момент я сбросил оковы и обрел свободу, которая спасла меня от сумасшествия. – Он говорил это так, словно произносил проповедь, и в его словах чувствовалась странная убежденность. – Присоединяйся ко мне, землянин, и мы вместе построим новый мир, – предложил он, его голос звучал почти искренне.

– Тацит сказал одну мудрую вещь: «Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу», – ответил я, цитируя древнего философа.

– Какой мудрый отказ, – усмехнулся он. – Жаль, что ты не на моей стороне. Из тебя бы вышел отличный советчик по вопросам отказа.

Вдруг он просто исчез. Это не была телепортация, поскольку я не услышал характерного звука и не увидел привычного исчезновения силуэта. Это было что-то иное. По моей коже пробежали мурашки, когда секунды шли за секундой, а его нигде не было видно. Я чувствовал его присутствие, но не мог определить, где он находится. Его маскировка была на высшем уровне, и теперь я начал понимать, почему его может победить только один человек.

Когда я почувствовал вибрации в воздухе, я мгновенно покрыл все свое тело защитной магической оболочкой. В этот момент в меня попала невидимая магическая атака. Это было похоже на острый ветер, который хотел разорвать мое тело на мелкие кусочки.

– Хорошее чутье, – похвалил зеркальник, появившись позади меня. – Теперь я понимаю, почему именно тебя выбрали королем.

«У его невидимости есть откат? Это может упростить мою задачу», – подумал я.

Я оставил позади себя темную материю и пошел в атаку. Создав большой шар из темной энергии, я направил его в сторону зеркальника. Шар стремительно начал поглощать все на своем пути, а затем, приблизившись к врагу, я взорвал его, находясь вплотную к противнику. После этого я мгновенно телепортировался назад, чтобы избежать ответного удара. Моя же атака задела и меня самого, но я услышал характерный треск стекла, который, как мне показалось, разрушил иллюзию зеркальника.

– Как же я не люблю иметь дело с безумцами, – пробормотал он.

Затем я применил серию магических атак, направленных на врага. Моя темная энергия, подобно живому существу, пожирала всё на своём пути, оставляя за собой лишь пустоту и разрушение. Однако враг оказался невероятно силён, даже без богоподобных способностей. Его железная магия воли и непоколебимый дух стали щитом, который смог противостоять моей магии. Казалось, что каждая моя атака разбивалась о его магии воли, как волны о скалу.

После этого он начал колдовать. В воздухе вокруг него стали появляться сгустки маны, мерцающие и пульсирующие, словно живые. Они ненадолго задерживались в пространстве, а затем растворялись, будто впитываясь в его тело. Я сразу понял, что он восстанавливает свою зеркальную магию. Мгновенно возникло желание остановить его, прервать этот процесс, но внутренняя осторожность взяла верх. Я заколебался, задаваясь вопросом: а вдруг это ловушка? И именно эта доля секунды сомнения помешала мне среагировать вовремя.

– Знаешь, Альдерон, ты должен почувствовать эту свободу, – сказал он, его голос звучал почти гипнотически. – Дай волю злой версии себя, позволь ей выйти на свободу, и тогда ты найдешь истинного себя. Жизнь станет намного интереснее.

Когда он начал говорить во время нашего боя, я понял, что он восстановил свою высшую магию.

«И что мне теперь делать? – встревожился я, чувствуя, как ситуация начинает выходить из-под контроля.

Спустя некоторое время началось его тотальное доминирование. Его магические атаки, невидимые и коварные, достигали меня с пугающей точностью. Каждый раз, когда я чувствовал, как моя воля начинает слабеть, мне приходилось прибегать к жидкому желтому сахару – странному, но эффективному эликсиру, который помогал мне восстанавливать силы. Однако даже это не могло полностью защитить меня. Его магия постепенно пробивала мою оборону, оставляя на моём теле следы ударов и порезов, которые становились всё глубже и болезненнее. Я понимал, что если всё будет продолжаться в том же духе, то рано или поздно я не выдержу. Смерть казалась неизбежной, и я чувствовал, как время работает против меня.

В этот момент я невольно вспомнил слова своего учителя, которые пронеслись в моей голове, словно вспышка света: «Если ты хочешь победить сильного врага, ты должен победить его на характере. Помни, твой противник – такой же человек, как и ты. Он, как и ты, может уставать, но он умело будет скрывать свою усталость от тебя.» Эти воспоминания взбодрили меня, напомнив, что даже в самой сложной ситуации есть шанс на победу.

– Скажи, Альдерон, в чём я не прав? – спросил зеркальник.

Затем в моей голове прозвучал женский голос. Он был мягким, но в то же время властным, и больше напоминал голос моей противоположной стороны.

«Такими темпами ты можешь погибнуть. Присмотрись внимательнее. Разве ты не видишь зеркала, которые стоят далеко от него? Именно они помогают ему уклоняться от твоих атак.»

Теперь я начинаю понимать, откуда исходит это странное желание убивать. Оно было не моим, а чем-то чужим, словно голос в моей голове пытался подтолкнуть меня к действиям, которые я бы никогда не совершил самостоятельно.

– Прислушайся к своему внутреннему голосу, – сказал мне зеркальник, его слова звучали как заклинание. – Выпусти свои истинные желания наружу, освободись от оков общества и морали, и ты почувствуешь истинную свободу. А затем обретёшь и счастье.

В моей голове снова проскользнули воспоминания, на этот раз связанные с моей мамой. Она однажды сказала мне: «Никогда не доверяй женщинам.» Произнесла она это как бы между прочим, но её слова крепко отпечатались в моей долговременной памяти.

Я заметил отблески зеркал, разбросанных вокруг. Они мерцали в воздухе, создавая иллюзии и искажая реальность. Однако они не давали мне четкого понимания, где именно находится мой враг. Зеркала были расположены далеко друг от друга, и если бы я попытался уничтожить одно из них, враг сразу же заметил бы это и успел убрать остальные из зоны поражения.

Мои шансы на победу составляли около 10%.

Я прыгнул высоко вверх, заряжая свой меч солнечным светом. Одновременно я оставил в воздухе темную материю, смешанную с моей волей.

Я попытался атаковать одно из его зеркал. Моя темная энергия устремилась прямо к магическому зеркалу. Глаза зеркальника расширились от удивления, и он мгновенно убрал свое зеркало из зоны поражения.

– Так ты видишь мои зеркала? – спросил он, и его лицо стало более серьезным и сосредоточенным.

Тем временем моя темная материя, смешанная с волей, наверху превратилась в моего клона и устремилась к небесам. А я продолжал сражаться с зеркальником внизу, понемногу высвобождая из магического браслета всю свою темную материю. Мой двойник в небе собирал освобожденную материю в тонкий слой.

Благо, ветра не было, и моя темная материя без препятствий достигала нужного места.

– Зря я распереживался, – сказал зеркальник, его голос снова стал спокойным. – На мгновение я подумал, что ты сможешь меня одолеть.

– Никогда не недооценивай своего врага, каким бы слабым он ни казался, – начал я говорить, специально затягивая время.

– Если ты начал говорить со мной, это значит, что ты готов сдаться? Готов к переговорам? Я тебя слушаю.

– С чего ты решил, что я сдамся? – произнёс я, чувствуя, как клишированная фраза вызывает у меня легкое смущение. Я сделал последний глоток концентрированного желтого жидкого сахара. – Пора нам заканчивать.

– Произнес так, словно победа уже в твоём кармане, – усмехнулся он.

– Похоже, этого мало, если я хочу сразить тебя. Следовательно, своей атакой я должен полностью тебя уничтожить.

Я поменялся местами с клоном, и мой двойник начал стремительно взлетать к небесам. Клон почти ничего не весил, и этот фокус было легко провернуть. После этого мой клон продолжил говорить, его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась непоколебимая уверенность:

– Я хочу услышать твое имя.

– Зердин, – ответил он моему клону, его голос звучал слегка удивленно. – Не думал, что ты умеешь летать.

– Прекрасное имя, – сказал мой клон, продолжая подниматься выше. – Из уважения к достойному противнику, которого я встретил в этом новом мире, я покажу тебе свой сильнейший удар.

– Я что, в театральном представлении? – усмехнулся Зердин, его голос звучал с насмешкой. – Ты так вошел в образ сильнейшего человека, что я начинаю в это верить. Ну что ж, посмотрим, что из этого получится.

Мне сыграло на руку его высокомерие. Он не должен был давать мне столько времени для подготовки моего сильнейшего удара.

Наконец, мой враг соизволил напасть на моего клона. И когда мой клон превратился в темную материю, я объединил всю темную энергию в небе в одно большое облако и начал сжимать его. Благо, мне не требовалось ждать, поскольку темная материя уже впитала достаточно света. Как только я сжал это облако до размеров небольшого шара, темная энергия со скоростью света устремилась вниз, к земле.

– Небесная кара, – невольно произнес я, наблюдая за тем, как энергия обрушивается на врага.

Из маленького черного облака вырвалась чудовищная сила, которая устремилась вниз. Воздух вокруг казался наэлектризованным, вибрируя от напряжения.

На мгновение я заметил, как глаза Зердина неестественно расширились, когда он уничтожил моего клона. В этот момент, словно в ответ на его действия, с неба обрушился чудовищный поток темной энергии. Она была настолько плотной и живой, что казалось, будто сама тьма ожила, чтобы поглотить его. Воздух вокруг загудел, а земля задрожала под ногами, как будто природа сама восстала против происходящего. Зердин замер на месте, не в силах пошевелиться, пока темная энергия обволакивала его, словно пытаясь стереть с лица земли.

После этой последней атаки я не удержался в небе и начал падать. Силы покинули меня, и я понимал, что, скорее всего, разобьюсь.

Но меня поймала Лилия. Ее лицо было необычно холодным, а выражение – таким, которое невозможно передать словами. Она выглядела словно не та Лилия, которую я знал. Ее привычное спокойное и расслабленное лицо сменилось на что-то иное, что-то, что я не мог понять.

Мы медленно спускались на землю. Кругом висела черная пыль, которая ухудшала видимость, делая окружающий мир мрачным и размытым.

– Я всё надеялась, что ты окажешься врунишкой, но… – сказала Лилия, её голос звучал хрипло, словно она с трудом сдерживала эмоции.

Когда мы спустились на землю, внезапный порыв ветра сдул всю черную пыль, вернув чистый и прозрачный воздух. Я увидел огромную воронку в земле, а в её центре находился Зеркальник. Он тяжело дышал, защищённый толстым слоем бронированного стекла куполообразной формы.

Купол треснул, и с лица Зеркальника исчезла самоуверенность. Когда моё тело коснулось земли, из моего носа, а затем и глаз потекла кровь. Вскоре я вырвал густую кровь, которая имела почти чёрный оттенок.

Потом я увидел слёзы Лилии. Она плакала тихо, её слёзы непрерывно падали каплями вниз. Сердце сжималось от вида её безмолвного горя. Каждая слезинка, скатывающаяся по её щеке, отражала глубокую печаль.

– Почему это происходит именно со мной? – прошептала она, и моё сердце екнуло. – Я буду скучать по тебе, Альдерон.

«Она решила меня предать?» – подумал я, не понимая, что вообще происходит.

Боль в сердце не проходила, а только усиливалась.

– Я что, умираю? – спросил я её, чувствуя, как слабость охватывает моё тело.

Лилия сначала предпочла ничего не говорить, но потом не сдержалась и крепко обняла меня.

– Прости меня, Альдерон, что я была столь настырной по отношению к тебе, – сказала она, её голос дрожал. – Но я очень сильно хотела детей, и я ничего не могла с собой поделать. Прими мою искреннюю благодарность за всё и за нашего будущего ребёнка. Я хорошо воспитаю наше дитя. А теперь прощай.

– Я… не понимаю тебя, – прошептал я, чувствуя, как сознание начинает затуманиваться.

Вдруг силы начали возвращаться ко мне. Мои ногти начали чернеть, становясь длиннее, прочнее и острее. Я попытался срезать их мечом, но они быстро начали регенерировать.

– Что происходит, Лилия?! – спросил я в панике, чувствуя, как страх охватывает меня.

Лилия шагнула вперед, постепенно удаляясь от меня. Её силуэт становился всё меньше, растворяясь в расстоянии, но она так и не обернулась.

– Не… не бросай меня, Лилия! – крикнул я, но уже было поздно.

– Чем больше звезда, тем быстрее она умирает, – произнёс Зеркальник, его голос звучал холодно и отстранённо. – Настал конец твоей яркой истории, Землянин. Я бы мог попытаться тебя вылечить, если бы ты присоединился к моей стороне, но увы, ты решил действовать по-своему. Было очень интересно за тобой наблюдать. А теперь прощай, Альдерон. Покойся с миром.

«Неужели я болен? Почему мне никто не сообщил о возможности инфаркта или сердечного приступа в этом новом мире? Почему мне этого не объяснили? Я… умру так быстро, ничего не сделав?» – проносились в моей голове тревожные мысли.

Поверх моего тела начали появляться кости, жутко напоминающие скелет монстра или чудовища. Эта белая костяная структура начала покрывать всё моё тело, и я начал осознавать, что превращаюсь в монстра.

Я начал сопротивляться, ломая эти прочные кости на руке и ноге, но они быстро регенерировали, словно сама природа настаивала на том, чтобы я принял свою новую форму.

– Бесполезно, Альдерон, ты обречён, – холодно произнёс Зеркальник, наблюдая за моими тщетными попытками.

Я начал ненавидеть всё живое, и эта ненависть только росла. Всё, чего я хотел, – это убивать всё живое и чужеродное. Невозможно было сопротивляться этому зову природы, который звучал всё громче в моей голове.

– И всё же я не смогу тебя бросить, – раздался знакомый голос, но я уже не мог вспомнить, кому он принадлежал.

– Королевской битве пришёл конец, поскольку вражеский король превращается в самого опасного монстра, – объявил Зеркальник, его голос звучал напряжённо. – Помогите мне его остановить. Мне одному его не одолеть.

Я увидел, как руки Зеркальника начали трястись от страха, а его меч дрожал вместе с ними.

– У него белые глаза! У него белые глаза! – повторял он в ужасе, его голос дрожал. – Почему его превращение в монстра остановилось? Что происходит?!

Люди, окружавшие Зеркальника, не понимали, почему их лидер так боится этих белых глаз. В глазах подчинённых он всегда выглядел сильнейшим, но его страх начал передаваться и им.

– Нет, я ухожу, – прошептал Зеркальник, его голос звучал почти истерично. – Я не герой, чтобы останавливать монстра, способного меня убить. Мы с ним не справимся.

– Не попробуем – не узнаем, – сказал один из его подчинённых, но в его голосе чувствовалась неуверенность.

Я видел ману, исходящую от этого подчинённого. Она начала преобразовываться, принимая новую форму, и её окончательной формой стала молния. Я отчётливо видел, как прозрачная, невидимая мана превращалась в молнию, которая затем устремилась ко мне. Я лишь слегка повернул голову влево, и молния пролетела мимо, не задев меня.

– ААА! – закричал тот мужчина, его голос звучал как крик испуганной девочки, и он побежал туда, куда убежал его лидер.

А потом всё было как в тумане. Я не помнил, что происходило дальше. Сознание медленно возвращалось, оставляя после себя обрывки смутных образов. Реальность вокруг казалась размытой и неопределённой, словно сон. Постепенно прояснялись звуки, но их смысл ускользал. Оставалось лишь ощущение глубокой дезориентации и пустоты. Хотелось собрать осколки воспоминаний, но память была покрыта плотной завесой.

Первое, что я увидел осознанными глазами, – это глаза Лилии. Я лежал на её коленях, а она нежно поглаживала мои волосы.

– Настанет момент, когда чудеса прекратятся, – тихо произнесла она, обнимая меня. – Но я благодарна за возможность ещё некоторое время побыть с тобой. Прости меня, что оставила тебя одного. Я думала, что ты не вернёшься.

– Почему я превращаюсь в монстра? – спросил я, чувствуя, как слабость всё ещё держит меня в своих объятиях.

– Потому что в тебе живут два духа, которые вызывают аномалии в твоём ядре, – объяснила Лилия, её голос звучал мягко, но с ноткой печали. – В древности воины, в погоне за силой, пытались поместить в свои ядра два героических духа. И результат был один: все они рано или поздно превращались в монстров. Ходят легенды, что именно из-за этих экспериментов по усилению воинов и появились разумные чудовища, но доказательств этому нет.

Мне очень повезло, что ты не превратился в монстра. Возможно, это потому, что ты землянин, далёкий от нашего мира. А возможно, это потому, что в тебе не осталось ни капли силы, что помогло тебе избежать конечной трансформации.

Я осмотрел поле боя: там лежал один человек – Зеркальник. В его спину был воткнут мой меч. Других мёртвых тел, к счастью, я не обнаружил.

– Не так я хотел его победить, – прошептал я, чувствуя горечь от этой победы.

– Победа есть победа, какая бы она ни была, – ответила Лилия, её голос звучал утешительно.

– Сколько времени у меня осталось? – спросил я, чувствуя, как страх снова подкрадывается ко мне.

– Я не знаю, – честно ответила она.

– Если мне суждено умереть, я бы предпочёл умереть в твоих объятиях, – сказал я, чувствуя, как слабость снова начинает одолевать меня. – Давай вернёмся домой.

Конец.