Бетельгейзе

Глава 3

Книга: Бетельгейзе

Автор: Байзо Альбион

Глава 3

Я шёл в школу ранним утром. На улице было темно, и только уличные фонари освещали мой путь, словно указывая дорогу.

Постепенно над горизонтом поднималось солнце. Ночная тьма рассеивалась, уступая место мягкому свету рассвета. Один за другим гасли фонари – больше не нужные, ведь день вступал в свои права.

Когда-то я не любил тёмные и морозные утра, но теперь относился к ним равнодушно. Сегодняшний холод не пробирался сквозь слой зимней одежды, не крал у меня тепло, а ветер больше не казался хищником, вытягивающим из меня последние силы. Темнота перестала тревожить своей загадочностью – будто я уже знал, что скрывается в её глубине. Осторожность, с которой я раньше всматривался в мрачные уголки города, уступила место странному спокойствию.

Но всё же в тени домов кто-то прятался – безмолвный, неподвижный, неправдоподобно спокойный. Это ощущение неправильности настораживало. Казалось, сама ночь таила что-то зловещее. Ветер гулял по узким улочкам, нашёптывая о скрытых опасностях. Голые деревья шелестели под его порывами, добавляя нотку тревоги. Даже хруст листьев под ногами звучал слишком громко, будто выдавая моё присутствие.

Но сегодня этого напряжения не было. Ни страха, ни тревоги – словно их никогда и не существовало.

Мимо меня бесшумно пролетела зимняя бабочка, едва различимая в полутьме. Она казалась почти нереальной, хрупкой, эфемерной – предвестницей скорого снегопада. Вскоре с неба, вероятно, посыплется первый в этом году снег.

– Говорят, зима будет особенно холодной, – услышал я чей-то обрывистый разговор.

– Да, похоже, нам придётся несладко...

Я шагал по брусчатой мостовой, но мыслями всё ещё был в недавнем кошмаре. В том сне бледнокожий человек голыми руками пронзил мой живот, оставив во мне зияющую дыру.

Большую часть снов мы забываем, словно капли воды, исчезающие на раскалённом песке. Но этот сон не растворился. Он остался во мне, сохранился до мельчайших деталей. Я мог в любой момент вновь прожить его – настолько отчётливо он отпечатался в памяти.

Я добрался до школы за тридцать минут – на десять минут раньше обычного. Мне повезло: на всех перекрёстках светофоры загорались зелёным, и мне не пришлось останавливаться в ожидании сигнала.

На пороге школы мои ноги внезапно остановились, будто что-то невидимое удерживало меня на месте. Я не мог сделать ни шага вперёд, но назад двигался без труда, словно столкнулся с барьером. В груди нарастало тревожное волнение. По моим ощущениям, это было как барьер первого уровня, предназначенный для слабаков, который проверял только самые базовые способности и не представлял никакой серьезной сложности для тех, кто действительно был готов к вызовам.

Я попробовал перешагнуть порог, пятясь назад, но это не сработало. Тогда, после нескольких неудачных попыток, я решился на кардинальный шаг – разбежаться и пересечь невидимую преграду силой.

Отойдя подальше, я разогнался и прорвался сквозь этот странный барьер. В момент прохода почувствовал лёгкое сопротивление – словно натянутая плёнка лопнула под моим напором.

Уже в школе я машинально посмотрел расписание. Первым был «Науковедение», затем – «Религиоведение», «Философия» и «Биология поведения человека». Всего четыре урока.

Первый урок проходил в 13-м кабинете. Я не суеверный, но сегодня, тринадцатого числа, это показалось мне не самым приятным совпадением.

Я вошёл в класс. Всё шло, как обычно: кто-то беседовал, кто-то слушал музыку, кто-то спал, а девушки оживлённо обсуждали сплетни. Для полной картины не хватало только местного хвастуна.

Сев на своё место, я достал тетрадь и ручку. Ждал друга, чтобы рассказать ему о своих странных видениях.

Его зовут Марк Адонис. Он худощавый и невысокий, с наивным детским лицом, но внешность обманчива: на самом деле он старше меня на год. Из-за роста Адонис вспыльчив, вечно лезет в драку. У него светло-каштановые волосы, карие глаза и золотые брекеты.

На правой руке он всегда носит два набора часов: классические и умные смарт-часы. Так он подчёркивает свою индивидуальность. Ещё одна его фишка – солнцезащитные очки, которые он не снимает даже в тёмное время суток. У него целая коллекция этих очков.

Как типичный подросток, Адонис склонен к бунтарству, но, в отличие от многих, он делает это стильно. Не выглядит нелепо и всегда в центре школьной жизни.

Долго ждать его не пришлось. Адонис вошёл в класс с лучезарной улыбкой, его золотистые брекеты сияли, отражая свет. Он был явно доволен жизнью, поприветствовал всех, излучая уверенность и энергию. Увидев меня, он подмигнул, как бы говоря, что сегодня он самый счастливый человек в мире.

«Какая муха его на этот раз укусила?» – подумал я.

Но вскоре до меня дошло, в чём дело. Адонис гордо зашагал в мою сторону, невозмутимо сел рядом и заговорил:

– Я самый счастливый человек в мире, – сказал он, улыбаясь во весь рот.

– Я это заметил, – ответил я. – Поздравляю. Желаю, чтобы конфетно-букетный период длился вечно и никогда не заканчивался.

– Спасибо, Альдерон, – искренне поблагодарил он и поспешил делиться своей радостью с друзьями.

– Я и не подозревал, что у меня получится накопить на машину мечты, – донёсся до меня его ехидный голос.

«Завидовать мне или радоваться?» – подумал я.

Недавно Адонис решил признаться в чувствах одной неординарной девушки из параллельного класса. Судя по всему, она ответила ему взаимностью. А я... Я до сих пор не могу влюбиться. Не могу почувствовать этих пресловутых «бабочек в животе».

Но любовь – не экзамен, который нужно сдать по расписанию. Чувства неподвластны нашему контролю. Иногда им просто нужно время, чтобы расцвести. По крайней мере, мне хочется в это верить... Или я просто обманываю себя?

– А... – начала было Алиса, но тут же передумала.

Алиса – моя одноклассница.

– Чему он, собственно, так радуется? – наконец спросила она, глядя на счастливого Адониса.

– Он стал победителем в лотерее любви, где главным призом является взаимная удача, – ответил я.

– С его-то внешностью? И кто мог его полюбить? – недоумённо спросила она.

– Спроси у Купидона, – уклончиво ответил я.

– Хотела бы я взглянуть на избранницу Адониса, – Алиса хихикнула, – Можешь сказать её имя? Пожалуйста? Я никому не скажу, честное слово.

– Я тебе доверяю, но… – я вздохнул. – С радостью бы рассказал, но не хочу потерять друга. Адонис – настоящий романтик. Он искренне любит её, трепетно относится к избраннице и, как ни странно, боится сглаза.

– Что?! – притворно удивилась Алиса. – Ты несёшь какую-то чушь! Неужели Адонис суеверный? Ему что, кто-то кувалдой в голову эту мысль вбил?

– Конечно, нет. Он не суеверный, но, когда речь заходит о чём-то сокровенном, многие предпочитают подстраховаться, – сказал я. – Если тебе так интересно, сходи и спроси у него сама. В конце концов, это он разжёг твоё любопытство. Я и так уже сказал больше, чем следовало.

Алиса задумалась, отвела взгляд и тихо произнесла:

– Не… не хочешь ли ты сегодня после уроков сходить со мной куда-нибудь?

Её лицо покраснело, она быстро села за парту и больше не смотрела в мою сторону.

Её слова не сразу дошли до меня – это было слишком неожиданно.

Уважаемый учитель Майо вошёл в кабинет. Он был одет в свой неизменный официальный костюм, который придавал ему вид высокопоставленного министра. С первого взгляда его можно было принять за успешного и влиятельного человека, но на самом деле он был просто учителем.

Подобно аристократу, он мерно расхаживал по классу, рассказывая нам о науке. Его всегда можно увидеть в чёрном костюме, идеально выглаженной белой рубашке и с золотыми запонками, подчёркивающими его честолюбие и педантичность. Ярко-красный галстук символизировал силу его знаний, а на запястье красовались дорогие антикварные часы. Всё в его облике говорило о значимости, словно он и правда принадлежал к высшему обществу.

Учитель Майо следил за собой: его тёмные волосы с проседью придавали мужественную статность.

Урок начался. Он заговорил о науке – о её поэзии. Его манера речи и аристократический облик увлекали нас в его совершенный, подобный атому, мир. Это был мир, в котором всё подчинялось строгим законам, где не существовало хаоса и случайности. Мир совершенства, мир, который невозможно так просто понять.

Микромир завораживал нас своей загадочностью, маня непостижимыми тайнами. Мы жаждали прикоснуться к запретному знанию Вселенной, но, как всегда, оно оставалось сокрытым от нас.

Слушая учителя, я невольно задавался вопросами: найдём ли мы когда-нибудь ответы на вечные загадки? Кто мы? Из чего состоит мир? С чего всё началось и чем закончится? Так проходили уроки учителя Майо.

– Наши мысли могут становиться материальными. Если повредить определённые нейронные структуры мозга, навык распознавания отключится, а это… – Учитель взглянул на часы. – Продолжим на следующем уроке. Вы свободны.

Я вскочил на эмоциях – все взгляды тут же устремились на меня.

– На самом интересном месте вы... – начал было я, но осёкся. – Извините.

– Не переживай, я рад, что урок тебя увлёк, – добродушно сказал учитель.

Погружённый в раздумья, я направился на следующий урок, но по пути меня нагнал Адонис.

– Как поживаешь, Альдерон? – бодро спросил он.

– Как видишь, не умер и не женился, значит, всё нормально.

– Это было неожиданно! Ты как пуля вскочил со стула! Это было невероятно! Неужели спортом занялся?

– Я бы скорее назвал это болезнью, чем спортом. Похоже, у меня начинаются галлюцинации.

Я рассказал Адонису обо всех странностях, которые со мной происходили за последнее время. Он слушал молча, лишь изредка хмуря брови и кивая, показывая, что понимает. Когда я закончил, он с умным видом покачал головой и изрёк:

– Тебе стоит сократить употребление спиртного.

– Это не шутки. Я схожу с ума!

– А если без шуток, тебе нужно сходить к школьному психологу. Нет, тебе обязательно нужно к ней сходить. Нет, тебе срочно нужно к ней! Лучше иди прямо сейчас, пока не стало слишком поздно, – произнёс он с таким воодушевлением, будто восхвалял школьного психолога, – Да, тебе определённо стоит её посетить. Уверен, она не только успокоит твоё сердце и душу, но и очистит разум от всех загрязнений и шлаков.

– Умеешь же ты убеждать, – вздохнул я.

Начался второй урок.

Религиоведение у нас ведёт Мурат Азы. Уважаемый учитель с густой белой бородой неспешно расхаживает по классу, рассказывая назидательные истории. Поглаживая бороду, он внимательно смотрит на нас своими добрыми, ярко-голубыми глазами. Кажется, он видит нас насквозь. Мы, словно открытая книга, предстаём перед его мудростью.

Он всегда вежлив и терпелив, прощает опоздания, прогулы и неподобающее поведение. Учитель, который никого не осуждает, достоин уважения.

Его простые слова обладают удивительной силой – они способны усмирить даже самых ярых бунтарей. Он говорит без излишнего пафоса, но так, что ему невозможно не верить.

– Дорогие ученики, – начал он урок, – сегодня мы поговорим об исламе, христианстве, буддизме и атеизме. Каждый человек видит мир по-своему и убеждён, что прав именно он. Но важно помнить: чужая точка зрения может быть не менее ценна, чем ваша собственная. Способность смотреть на мир глазами другого человека расширяет горизонты и помогает прийти к более глубокому пониманию.

Взаимное уважение и готовность к диалогу – вот основа гармоничного сосуществования разных взглядов. Неважно, атеист вы или верующий, кем бы вы ни были – прежде всего, нужно уважать друг друга. Навязывание собственных идей и попытки насильно привязать людей к своему мировоззрению часто становятся причиной конфликтов и разногласий. Вместо этого мы должны научиться вести открытый и уважительный диалог, чтобы понять точки зрения друг друга. Только через взаимопонимание и готовность слушать мы можем преодолеть разногласия и найти общий язык.

Учитель Мурат, как всегда, призывал нас к миру, разумности и милосердию. Я внимательно слушал его, потому что он сам живёт в соответствии с тем, чему учит. А когда слова не расходятся с делами, это вызывает уважение и доверие.

Мурат открыт и честен в общении, не боится делиться мыслями и чувствами, говорит о своих внутренних переживаниях и даже о проблемах. Он подробно рассказывает, что слышат от своих внутренних демонов и что ему говорят его ангелы. Но главное – он умеет подбирать мягкие, добрые слова, которые находят отклик в сердцах слушателей.

Учитель Майо обладает удивительным даром повествования. Он легко вовлекает нас в жизнь рассказчика, заставляя прочувствовать его боль, отчаяние и надежды. В его устах каждое слово, каждый жест оживает, создавая в нашем воображении яркие, запоминающиеся образы. Этот талант – настоящий дар, способный вдохновлять и оставлять след в душе. Благодаря ему уроки религиоведения превращаются в увлекательные путешествия в мир слов и эмоций. Мы настолько проникаемся его историями, что порой кажется, будто проживаем чужую жизнь.

Звонок прозвенел неожиданно, но мы не спешили покидать кабинет. Урок наполнил нас добротой, вселил в сердца оптимизм и милосердие.

Уроки Мурата стоило бы посещать каждому. Он, словно ангел, направляет нас на верный путь, очищая наши умы от негатива. А ещё он, как солнце, согревает нас своим теплом – тем самым теплом, которого так не хватает юным обитателям этого мира.

После второго урока наступил пятнадцатиминутный перерыв. Большинство учеников отправились в столовую.

Наша столовая достаточно большая, но свободных мест всё равно не хватает, и там разворачивается настоящая борьба за пространство и еду.

Я же направился в кабинет школьного психолога, по пути размышляя, как она выглядит.

Кабинет располагался на первом этаже, рядом с медицинским пунктом. Добравшись туда, я с удивлением обнаружил длинную очередь учеников и учениц, ожидающих приёма. Такое скопление школьников вызывало вопросы: что делает психолога настолько популярной? Раньше я просто не замечал этих ребят и всегда проходил мимо, даже не задумываясь, почему они здесь стоят.

– Неужели она настолько популярна? – невольно вырвалось у меня.

– Ха-ха-ха, я почему-то ожидал от тебя такой реакции, – сказал Адонис, хлопая меня по плечу. – Ты и вправду узколобый.

– Я даже не заметил тебя. Ты за мной шпионишь?

– Я шёл обедать, а не шпионить, – ответил он. – Кстати, недавно я заметил, что кто-то пристально смотрит на тебя с явной неприязнью. Видел бы ты этот дикий, убийственный взгляд – мурашки по коже, когда я вспоминаю это. – Адонис провёл ладонью по плечам, будто стряхивая неприятное ощущение, – Что удивительно, ты ни разу не взглянул в сторону этого человека, будто его для тебя вообще не существует. Разве ты в последнее время не чувствовал, как по тебе пробегает холодок?

– Правда? – удивился я. – Я никому не переходил дорогу и ни с кем не конфликтовал. Что я мог такого сделать, чтобы кто-то смотрел на меня с таким кровожадным взглядом?

– Ну, в любом случае, желаю тебе удачи, – сказал Адонис и направился в столовую.

Очередь к психологу двигалась медленно. Я решил не занимать место в очереди, а подошёл к ближайшему подоконнику. Достал из портфеля ручку и листок бумаги, написал: «Я – Альдерон Поллукс, ученик 10-Д класса». Затем я положил записку в почтовый ящик психолога и отправился в столовую.

Добравшись до входа в школьную столовую, я не спешил заходить – внутри всё ещё царило столпотворение. Остановившись у дверей, я наблюдал за своим бывшим одноклассником, который уверенно пробирался сквозь толпу, демонстрируя завидную решимость. Он ловко лавировал между другими учениками, целеустремлённо двигаясь к прилавку, а затем с добычей в руках направился обратно, выискивая свободный столик. Настоящий охотник.

Когда суета улеглась, я вошёл внутрь, спокойно встал в очередь и без лишней толкотни купил себе длинный сэндвич и фруктовый сок. Найдя свободное место, сел, развернул сэндвич и откусил кусок, но в этот момент раздался предупреждающий звонок. Через минуту на телефон пришло сообщение:

«Здравствуйте, Альдерон. Школьный психолог ожидает вас сегодня в 10:10. Не забудьте заглянуть. Всего доброго».

– Как быстро, – пробормотал я, перечитывая сообщение, – Даже слишком быстро.

Я задумался. «Это точно обычная школа? Здесь будто собрались лучшие из лучших. Если подумать, у нас нет ни одного заурядного учителя – все они блещут харизмой и явно претендуют на звание элитных преподавателей», – всё больше укреплялся я в своих подозрениях.

Рассказывать о своих проблемах постороннему человеку для меня непросто. Я не хочу чувствовать себя «открытой книгой», которую кто-то может легко прочитать. Это неприятное ощущение, и оно возникло у меня не просто так. Моя мама, например, видит меня насквозь. Вроде бы ничего страшного, но её острый, проницательный взгляд иногда нарушает моё личное пространство. Это похоже на ситуацию, когда тебе доверяют самую ценную тайну, и ты клянёшься хранить её вечно. А потом появляется кто-то, задаёт пару безобидных вопросов – и вдруг узнаёт твой секрет. Вот этого я и боюсь. Я бы не хотел общаться с ясновидящими людьми, они меня пугают. Чтобы ввести в заблуждение тех, кто умеет холодно читать людей, нужно самому поверить в свою ложь. Но мою маму мне никогда не удавалось обмануть. Никогда.

«И зачем я вообще согласился пойти к психологу?» – злился я на самого себя.

Я даже не помню, как оказался у кабинета психолога. Внутри меня шла борьба. Я стоял у двери, и мой внутренний голос нашептывал, что мне не нужен никакой психолог. Чтобы этот голос не стал сильнее, я быстро постучал в дверь и, дождавшись ответа, вошёл внутрь.

На коричневом кожаном диване сидела молодая девушка, на вид лет двадцати семи. В руках она держала небольшой синий блокнот с пластиковой обложкой. Меня удивило, что её внешность в точности совпала с тем образом, который я себе представлял.

Она выглядела просто и естественно – без макияжа, накладных ресниц, помады или украшений. Её длинные тёмные волосы и карие глаза выражали понимание и лёгкое любопытство. Девушка производила впечатление человека, приехавшего из глубинки, но при этом у неё была приятная внешность. На ней был белый медицинский халат, а под ним светло-жёлтые джинсы.

Увидев меня, она тепло улыбнулась и жестом пригласила сесть на тот же коричневый диван.

– Добрый день, – сказала она приветливым голосом, – Меня зовут Мия, а ты… Альдерон… – она опустила взгляд на свой блокнот, – Поллукс. Рада познакомиться.

– Спасибо, что уделили мне время. Я оставил записку всего десять минут назад, а вы уже откликнулись, несмотря на очередь учеников.

– Честно говоря, я давно хотела с тобой поговорить.

– Почему? Что во мне особенного?

– Ты выделяешься из толпы. Тебя сложно не заметить. К тому же, я просто люблю знакомиться с новыми людьми.

– Внешность делает меня заметным, но не исключительным.

– Я не жду от тебя чего-то особенного, – мягко сказала Мия. – Единственное, чего мне хочется, – это помочь тебе. Так что же тебя беспокоит?

– Я совершил ужасное преступление, – соврал я.

– В нашей стране законы соблюдаются очень строго, – спокойно ответила она. – Я не имею права разглашать конфиденциальную информацию о своих учениках.

– Это была шутка. Я просто проверял вас. На самом деле, я не совершал никаких преступлений.

– Тогда что тебя тревожит?

– Хорошо, я начну… Это произошло возле нового лунного парка… – и я подробно пересказал тот день, когда увидел чёрного дракона.

Мия слушала меня внимательно, словно я рассказывал ей захватывающую историю.

– К сожалению, Альдерон, я могу лишь порекомендовать тебе обратиться к психотерапевту. Я здесь бессильна и не могу ничем помочь, – наконец сказала она. – Дай мне номер своей медицинской карты. Школа направит тебя к специалисту, и заодно тебе выпишут больничный.

– Номер моей медицинской карты 277353-414180126.

– Хорошо, я всё записала… На твой электронный адрес придёт письмо с адресом больницы и временем приёма, – сказала она, – Тебя ещё что-то беспокоит? Не стесняйся своих тараканов в голове. За свою работу я повидала столько всего, что меня уже ничем не смутить, уж поверь. Так что смело рассказывай, я готова тебя выслушать.

Она говорила так, будто мы были старыми знакомыми.

– Я веду обычную жизнь, как и все: смотрю фильмы, играю в игры… Я самый обычный человек.

– Понятно, – кивнула она, словно что-то для себя уяснив, – А чем ты увлекаешься? Спорт, искусство? Что любишь делать в свободное время?

– Мне нравится исследовать другие миры. Лучший инструмент для этого – фэнтези-игры.

– Можно спросить, почему ты говоришь со мной так отстранённо? В твоих словах нет искренности.

– Я не люблю разговаривать с ясновидящими.

– Поясни, я не совсем поняла.

– Моя мать владеет холодным чтением. Она понимает ход моих мыслей, словно читает их, – ответил я, – В её работе это ценный навык: благодаря ему она добивается успеха в продажах. Но…

– И это многое объясняет.

– Она любит подшучивать надо мной. А когда человек, читающий твои мысли, ещё и смеётся над тобой… Это чувство полной беспомощности.

– Так она действительно ясновидящая? – уточнила она.

– Конечно, я немного преувеличил, но… В моём случае это неважно.

– Почему?

– Разве это не очевидно? Мы ведь живём под одной крышей, – ответил я, – Я поражаюсь, как она может так легко раскрыть правду. Мы живём вместе, и она каждый день наблюдает за мной, задавая невинные вопросы, которые каким-то образом приводят её к истине. И чем больше она наблюдает, тем точнее становятся ее догадки. Даже если я попробую обмануть ее, придумав идеальную ложь, она все равно сможет ее раскрыть в течение дня или недели. Это как будто она имеет особый дар – понимать людей и видеть правду.

– Нелегко тебе живётся, – посочувствовала она.

– Да, приятного мало. Но с другой стороны, этот талант позволяет ей хорошо зарабатывать. А деньги сглаживают многие минусы. Я знаю, как тяжело их зарабатывать. Проверил на собственной шкуре.

– Неужели мама заставила тебя провести все лето на стройке, чтобы ты понял, каково это – зарабатывать на жизнь?» – поинтересовалась она.

– Верно, вы были близки к истине, – сказал я, – Я работал официантом в заведении общепита. На первый взгляд, это кажется простой работой: приносить заказы от кухни к столикам. Подумаешь, что здесь сложного – относить еду и напитки из одного места в другое. Но на деле это оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Постоянный стресс, многозадачность, необходимость угодить каждому клиенту… Я был поражен, как обычная работа может быть такой изматывающей, и трудной. Как так можно допустить, чтобы обычная работа превратилась в настоящий ад? Иногда мне казалось, что мы сами искусственно усложняем себе жизнь, придумывая эти нелепые правила.

– Я тоже работала официанткой в ресторане. Это была не просто физически тяжёлая работа, но и морально изматывающая. Нужно было постоянно делать несколько дел одновременно, быть внимательной и быстрой. Устают не только тело, но и голова. А платили за это сущие копейки. Чтобы хоть как-то заработать, приходилось надеяться на чаевые, буквально выпрашивая их у посетителей.

– Поэтому я ценю и уважаю свою маму, так как зарабатывать большие деньги могут только те люди, которых бывает очень сложно заменить. Простого официанта легко заменить, так как их и так хватает с избытком.

– Выражаю почтение твоей матери. В шестнадцать лет ты познал жизнь.

– Ваша работа тоже непростая: каждый день слушать нытьё людей – для этого нужна выдержка. Вы всегда должны находить ключ, который поможет человеку решить его проблемы. Каждый человек – это сложный механизм, и к нему нужен особый подход и ключ, который откроет его душу. Знаете, подбирать нужные ключи – это тоже своего рода непростая задача, как по мне.

– Благодарю за понимание.

– У меня есть ещё одна проблема, которая не даёт мне покоя уже много лет. Я бы хотел обсудить это с вами.

– Я тебя внимательно слушаю.

– Как бы это сказать… Я почему-то не испытываю чувства любви к противоположному полу.

– Это… кхм… – запнулась она. – Это нормально, не стоит этого стесняться или бояться, – бодро ответила она мне. И тут я понял, что она неверно интерпретировала мои слова.

– Вы меня не так поняли. Я не имел в виду ориентацию. Я хотел сказать, что никогда по-настоящему ни в кого не влюблялся, и это меня беспокоит. Не то чтобы я завидовал влюблённым людям, просто… про любовь говорят чуть ли не на каждом углу. Не счесть, сколько книг было посвящено истории любви, а стихи и поэзия про любовь льются ванильной рекой. Любовь – это вечная тема, которая всегда будет актуальна, пока бьются человеческие сердца. Я мечтаю влюбиться хоть раз в жизни и понять, что такое любовь.

– Мне кажется, у тебя алекситимия.

– Алекси… что? – переспросил я. – Что бы это ни было, со здоровьем у меня всё в порядке. Насколько я знаю, любовь – это совсем другая химия, понимаете? Любить можно и без тычинок и пестиков… наверное.

– Я понимаю, – сказала она, задумавшись на секунду. – Я бы посоветовала тебе попутешествовать.

– Я думал об этом, но… девушки для меня, как бы сказать… грубо выражаясь, просто «ходячее мясо», – ответил я. – Иногда я чувствую что-то вроде долга перед природой, когда вижу очень красивых девушек, но это не любовь, понимаете? Все они кажутся мне одинаковыми, словно сошедшими с конвейера.

– Я тебя понимаю. Слышал ли ты выражение «противоположности притягиваются»?

– Да, слышал, – ответил я.

– Это миф, в который верят многие люди. На самом деле, как показывают исследования, притягиваются похожие друг на друга люди, по крайней мере, на уровне ДНК, – объяснила она. – Альдерон, ты сильно отличаешься от других. Твоя внешность очень необычная. Думаю, среди семи миллиардов людей вряд ли найдётся кто-то, похожий на тебя. Ты словно из другого мира.

– И что вы предлагаете мне делать?

– Попробуй искать свою любовь там, где встречается много разных людей. Начни с общения с иностранцами – это поможет тебе не только найти новых знакомых, но и выучить другой язык, – посоветовала она, – Но помни, любовь не такая, как в сказке. Любовь – это как выигрыш в лотерее, и выигрыш в лотерее не всегда гарантирует красивую и безбедную жизнь, ведь реальность полна разочарований.

– Я понимаю, что любовь может быть источником душевной боли, и что люди могут испытывать сильные эмоциональные страдания из-за неудачных отношений, – произнёс я, – На мой взгляд, мне будет достаточно влюбиться хотя бы один раз в жизни.

– Следует учитывать фактор бесконечной алчности человека: тебе всегда будет мало, и ты захочешь ещё большего. «А любовь – это всего лишь химия», – сказала она.

– Многие говорят, что любовь – это химия. Но ирония в том, что химия – это основа всей нашей жизни. По сути, жизнь сама по себе и есть химия. Хотя, кто я такой, чтобы рассуждать об этом? Я и сам не знаю, что такое любовь

Наша беседа длилась около получаса. Мы общались так легко и непринуждённо, словно были давними коллегами, которые не виделись много лет. Казалось, будто мы знакомы целую вечность – настолько комфортно и естественно проходил наш разговор.

После встречи с психологом я сразу отправился на урок философии. Постучав в дверь, я вошёл в кабинет, поздоровался с учителем, и в этот момент прозвенел звонок. Учитель философии кивнул мне с одобрением и, не задавая лишних вопросов, отпустил.

Затем я и Адонис пошли на четвёртый урок – биологию поведения человека.

Адонис улыбался, и его взгляд словно спрашивал: «Ну что, тебе вправили мозги?»

– Что случилось? Почему ты так подозрительно улыбаешься? – не выдержал я, глядя на его навязчивую улыбку.

– Как всё прошло? – улыбка Адониса стала ещё шире.

– Психолог как психолог, ничего особенного, – ответил я.

Адонис перестал улыбаться и, с оптимизмом в голосе, сказал:

– Однако ты непростой пациент. Сходи к ней ещё раз, и я гарантирую, тебе станет легче.

– Теперь мне ясно, как ты смог завоевать сердце своей возлюбленной. Сам бы ты на такое не решился, – заметил я.

– Ты абсолютно прав, – без колебаний ответил Адонис.

Тем временем мы добрались до кабинета. Заняв свои места, продолжили разговор.

– Мия, богиня этого мира, мне незачем стыдиться! Без Мии я бы не осмелился признаться ей в своих чувствах. Понимаешь? Я не так смел, как может показаться; я тоже волнуюсь, как и все остальные, – с воодушевлением произнёс он, словно верный поклонник.

– Я скажу тебе как друг: воздержись от слов, о которых потом пожалеешь, – предупредил я.

– Альдерон, неужели ты действительно думаешь, что я когда-нибудь стану умнее? Ведь только умные люди осознают свою глупость и стыдятся её, поэтому они так долго сомневаются. Я ценю твоё мнение, но боюсь, что разочарую тебя.

– Теперь я понимаю, почему школьный психолог стала так популярна. Она явно умеет вправлять мозги таким, как ты, Адонис, – заключил я.

Череда необычных событий и странностей продолжалась. Я даже боялся представить, что ждёт меня впереди. С каким ещё чудом я столкнусь завтра или послезавтра?

В кабинете все разом замолчали, как только вошёл преподаватель Роберт. Он выглядел как брутальный мужчина средних лет, но его добрые черты лица смягчали это впечатление. Круглые прозрачные очки делали его почти безобидным. У Роберта была густая серая борода, седые брови и каштановые кудрявые волосы. Его проницательные глаза цвета морской волны смотрели вдаль, словно взгляд мудрого орла.

Пока учитель готовил учебные материалы, класс снова оживился.

– Как думаешь, Адонис, может, мне сделать операцию на лице, чтобы я мог выражать свои настоящие эмоции? – спросил я. – Говорят, у человека на лице 57 мышц. Интересно, сколько это будет стоить?

– Знаешь, мне сложно представить, как ты корчишь гримасы, – ответил Адонис. – Не лишай себя индивидуальности. Лучше потрать деньги на что-то более интересное.

Урок биологии о человеческом поведении начался. Учитель Роберт объясняет основные принципы поведения людей и животных, демонстрируя связь между нашими действиями и биологическими факторами. Для этого он приводит примеры довольно необычного поведения. Кроме того, он подчёркивает важность междисциплинарного подхода, чтобы не повторять ошибок учёных, которые пытались объяснить поведение лишь в рамках одной науки.

Особенность преподавания Роберта в том, что для понимания материала не требуется глубоких знаний биологии. Он разъясняет влияние множества факторов на наши поступки, решения и выборы в доступной форме, делая сложные темы понятными каждому.

К середине урока он, как обычно, делится с нами своей мудростью:

– «Если бы нас разумно спроектировали, то при увеличении потребления наши желания снижались бы. Но наша человеческая трагедия в том, что чем больше нам дают, тем больше мы желаем. То, что вчера приносило нам неожиданное удовольствие, сегодня кажется обыденным, а завтра и этого уже будет мало.» © Роберт Сапольски

Урок заканчивается на ноте, будто кто-то взял и перетасовал картину мира. Привычная реальность теперь воспринимается иначе – сложнее, многослойнее, глубже.

Мы с другом выходим из душного кабинета в коридор, наполненный шумом и суетой. Мы идём молча. Я сосредоточенно осматриваюсь, выискивая человека, который, по словам Адониса, смотрел на меня убийственным взглядом. Но не нахожу никого подозрительного. Возможно, он просто преувеличил чей-то мимолётный презрительный взгляд?

– Психологи нынче очень востребованы, – говорю я. – Может, мне стоит стать психологом? Как по мне, это отличная работа.

– Если готов весь день выслушивать жалобы людей, то перед тобой откроются все двери, мой невнимательный друг, – усмехается Адонис.

– Ты верно подметил: с концентрацией у меня проблемы... Я изменил своё мнение. Лучше уж рисковать жизнью, чем слушать нытьё весь день.

– Быстро ты сдаёшься, – замечает он. – Разве минуту назад ты не собирался стать психологом?

– Как говорится, нет ничего предосудительного в поиске своего места под солнцем.

– Но всё же, ответь мне, Альдерон, почему ты хочешь стать пожарным?

– Не знаю... Просто меня тянет к рискованным профессиям.

Адонис прощается со мной и уходит, почти бегом, словно профессиональный спринтер. Я же остаюсь стоять, размышляя обо всём, что только что услышал и пережил.