Бастион (прототип)

Глава 3. По дороге к Дарону

Заночевать пришлось в лесу — когда мы вышли из пещеры, уже вечерело. Отойдя от логова гоблинов на три-четыре километра, решили остановиться на ночлег.

— Рус, а твоя магия мяса на ужин словить сможет? — задал вопрос Лайом, скидывая баул на землю и прикидывая место для костра. — А я бы его зажарил…

От одной мысли о жареном мясце, давно не кормленый желудок радостно заурчал.

— Магией? Вряд ли… — ответил я, укладывая бессознательную девушку на расстеленный плащ. — Но способ есть.

— Надежный? — тут же уточнил он, уже собирая дрова для костра.

— Вот щас и узнаем, — загадочно улыбнулся я и, развернувшись, углубился в лес.

Немного отойдя от поляны, на которой мы расположились, и, убедившись, что дровосек за мной не пошел, я негромко обратился к королеве жупи:

— Заряд снотворного у твоих бойцов есть?

«Четыре. Умрут. После», — прошелестела она.

— Тогда выпускай разведку и собирателей. Первые пусть поищут дичь, а вторые компоненты для яда и прочего.

«Принято. Выполняем».

Из моих рукавов тут же выпорхнула небольшая тучка насекомышей, разлетевшихся по округе. Я же выбрал камень поудобнее и присел пока передохнуть — организм явно не был готов к таким марш-броскам с ношей в виде бессознательной барышни и настойчиво требовал еды и отдыха. Пока сидел, видел, как несколько раз прилетало по две-три мошки с заметно раздувшимися брюшками и, ненадолго нырнув мне в рукав, вылетали обратно уже «порожняком». Спустя минут десять пришел доклад.

«Нашли. Птицы. Три. Зверь. Небольшой. Нора. Пять. Зверь. Большой. Поляна. Десять».

— Что за птицы, большие? — уточнил я.

«Локоть» — ненадолго задумавшись, прошелестела королева.

— Пойдет, — кивнул я. — Кстати, после твоего снотворного мы их есть сможем? Сами не уснем?

«Нет. Подействует. Пять. Минут. Распадется», — раздался уверенный шелест.

— Тогда выпускай бойцов и трави птичек. Как подействует, выводи меня к ним…

Через пол оборота, в подступающих сумерках, я, с тройкой довольно упитанных пташек, вернулся к нашему лагерю, в котором уже вовсю трещал костер.

— Держи, — передал я добычу враз повеселевшему дровосеку. — Пойдут?

— Спрашиваешь! — тот подхватил птах, какую-то деревяшку, кинжал и котелок, и отправился к текущему на краю поляны ручью. — Я тут травок собрал, так что через оборот-другой будет нам неплохой супчик.

Посмотрев немного за его работой, я встал и опять отправился в лес. Решил пока обойти лагерь по кругу и расставить «сигналку» — специальное плетение, отпугивающее зверье и предупреждающее о приближении всяких нехороших личностей.

Проползал я добрый оборот и вернулся уже практически в темноте, застав спутника у вовсю бурлящего котелка, источающего просто одуряющий аромат.

— Почти готово, — заверил меня дровосек. — А что с твоей длинноухой? Будить будешь?

— Буду, не буду… А надо, — вздохнув, проворчал я и подошел к спящей девушке.

Как бы я не оттягивал этот момент, а разбираться с ней рано или поздно придется. Присев, я положил ладонь ей на лоб и быстро снял сонные чары. После чего легонько похлопал по щеке.

— Вставай, красавица ты наша тощая.

Девушка тут же открыла глаза. Первую секунду ничего осмысленного в них не было — обычные глаза внезапно разбуженного существа. А потом там появился дикий ужас и…

— А-а-а-а-а!!!

Я не придумал ничего лучше, чем залепить ей хлесткую пощечину. Видимо помогло, так как вопли тут же стихли, перейдя в тихие всхлипывания, а на меня посмотрели уже более осмысленно.

— Ты меня понимаешь? — поинтересовался я и, дождавшись слабого кивка, продолжил. — Значит так… Гоблинов я убил. Тебя из плена спас. Что с тобой делать, не знаю. Скорее всего доставлю домой, так как делать мне больше все равно нечего. Но перед этим ты поешь, помоешься, а потом мы тебя немного подлечим. Поняла? — снова слабый кивок и надежда во взгляде. — Ну тогда подъем и марш к котелку!

Ели быстро и молча. Почти полкотелка опустошили мы с дровосеком, а эльфийке я много есть не дал — после длительного голодания это вредно. Остальное оставили на завтрак.

— Так, а теперь мыться! — заявил я девушке, видя, что она стала сыто клевать носом. — Ничего, щас взбодришься, а потом продолжим беседу.

Следующие пять минут показались ледяным адом — вода в ручье была совсем не теплой, а эльфийка, хоть и легкая, но пиналась больно. А что поделать? Воняло от нее не лучше, чем от гоблинов! Ну, хоть не визжала, а вырваться у нее не получалось — с имплантатом «Брохо-3АЛ» я и коня удержать смогу, не то что дистрофичную девчонку в полтора метра ростом. Кстати, тут я оценил еще одну сторону применения магии — берешь пучок травы, мочишь его, накладываешь простенькое плетение, и он одним движением убирает с мокрой кожи и волос грязь и запах! Тоже самое с одеждой — намочил, помагичил, и она уже чистенькая, сухая и без запаха.

Так что, к костру я принес пусть и очень недовольную, но чистую эльфийку, завернутую в свежевыстиранный плащ.

— Я, пожалуй, тоже сполоснусь, — глядя на нас, сказал Лайом, и, встав, направился к ручью.

— Держи, кажется это твое, — протянул я дрожащей девушке, найденный у гоблинов зеленый костюм, который также не избежал стирки.

Смешно чихнув, она быстро оделась и подсела поближе к костру.

— Ты говорить вообще умеешь? — поинтересовался я, садясь напротив.

Она на секунду задумалась и неуверенно кивнула.

— А почему тогда молчишь? — удивился я, припомнив, что кроме самого первого крика больше не услышал от нее ни звука.

Следующую минуту я с интересом наблюдал небольшую пантомиму одного актера — эльфийка открывала ротик и силилась выдавить из себя хоть звук, но кроме тихого хрипа так ничего и не прозвучало. В итоге, она бросила эти попытки и, уткнувшись лицом в поджатые коленки, беззвучно заревела.

— Ну и чего она ревет? — раздался у меня за спиной голос и рядом сел мокрый, чистый, довольный и абсолютно голый Лайом. Одежду он тоже простирал и сейчас крутил в руках палку, явно примериваясь развесить свои тряпки над костром. Так как созерцать весь вечер голого громилу у меня не было никакого желания, я вытянул руку и быстро высушил его одежду магией, заодно окончательно еще почистив. — О, спасибо!

— Обращайся, — кивнул я. — А она, похоже, от пережитого онемела, вот и ревет. Все-таки непонятно, как и сколько над ней гоблины измывались. Удивлен, что у нее вообще крыша не поехала после такого…

Встав, я подошел к девушке и осторожно положил ей руки на голову.

— Спокойно, — улыбнулся посмотревшей на меня зареванной мордахе. — Сейчас я попробую тебя полечить. Правда, как целитель я довольно слабый, так что ничего не обещаю.

Она кивнула и прикрыла глаза.

— Правильно, умница. Успокойся, расслабься… — что-то я там еще успокаивающее бормотал, попутно пытаясь влезть ей в разум через ментальную магию.

Я не пытался что-то поправить, потому как по неопытности мог такого наворотить, что потом девчонку будет гуманней просто прирезать. Мне нужно было только понять, сможет ли к ней вернуться голос. Но через секунду, почувствовав как сознание куда-то уносит, я осознал, что где-то все же накосячил…

— Да… Да… А… ВОН!!! ВОН ОТСЮДА!!!

Отчима трясло на кресле, а лицо его побагровело от гнева. Глотая слезы, я развернулась и кинулась из зала…

…Силь-Ли, подожди! — окрик знакомого голоса заставил меня натянуть поводья и обернуться.

За мной по дороге от замка на легконогой кобылке трусил Хэш-Ан, мой давний друг и товарищ по многим детским проказам.

— Чего тебе?

— Да я…

…Это она! — раздался крик прямо посреди трактира.

Блин, и тут догнали. Сначала выгнал, а теперь посылает следом наемников, чтобы привели обратно. Или это матушка надавила? Хотя она тоже совсем не рада пополнению в нашем «дружном» семействе, тем более что я никак не хотела называть имя отца ребенка…

…Хэш-Ан опрокинулся на круп лошади и я с ужасом увидела торчащую из его спины кривую стрелу. Лошади оглушительно заржали и встали на дыбы, когда из кустов посыпались зеленокожие коротышки…

…в очередной раз придя в себя из голодного полуобморока, я с ужасом увидела рядом пустую миску из-под этой мерзкой похлебки, а во рту ощутила мясной привкус. От этого меня тут же вывернуло, прямо под ноги вождю этих тварей. Зеленомордый недовольно на меня посмотрел, и пинком отправив мое почти не слушающееся тело в угол, с урчанием выловил из казана с похлебкой кусок тела Хэш-Ана…

Я, наконец, смог разорвать контакт, и опустошенный как магически, так и морально, упал спиной на траву.

— Ей, маг, ты там жив? — заслонила звездное небо косматая голова склонившегося надо мной Лайома.

— Е*ать тя в *опу раком через гланды толпою диких папуасов! — выдохнул я, выразив отношение ко все пережитому.

— Эк… Не, нам такого не надо, — слегка опешил дровосек, и, взяв меня за шиворот, рывком поставил на ноги. — Так что случилось?

— Я слегка напутал с магией, и меня протащило через отрывки ее недавних воспоминаний, — пояснил я и с подозрением посмотрел на Лайома. — Слушай, а тебя гоблины ничем не кормили?

— Да дали какой-то суп, только там порция мне на один глоток, так что, можно сказать, ничем, — ответил он, почесывая бороду.

— Тогда могу себя поздравить, — я аккуратно присел на траву рядом с девушкой, потерявшей сознание после разрыва контакта, — я ужинал с двумя каннибалами.

На осознание Лайому потребовалась буквально пара секунд, после чего его лицо резко побледнело, и он бросился к кустам на краю поляны. Проводив его взглядом, я заботливо укутал в плащ девушку, попутно превратив ее потерю сознания в обычный крепкий сон без сновидений, а сам улегся рядом на траву, подложив под голову какой-то сверток помягче.

Мой первый день в этом диком мире заканчивался под весьма немелодичные звуки блюющего в кустах дровосека Лайома, тихое посапывание свернувшейся в моем плаще эльфийки Силь-Ли и шуршание королевы жупи где-то на задворках сознания…

Мы наконец выбрались из порядком поднадоевшего мне леса.

— Уф, почти пришли! — улыбнулся Лайом, поправив баул за спиной. — Сейчас заберемся на этот холм, и наша Дарона будет как на ладони.

— Ммм… — промычал я.

Говорить не хотелось — слишком устал. Шли уже четыре оборота, а я еще после вчерашнего не отошел. Все-таки пара магических истощений, долгий переход, потом ночевка на голой земле… Хоть мышцы и усилены, а магия помогает избегать простуды и прочих прелестей, но усталость-то копится. Невольно начинаю завидовать Лайому. Этому здоровяку все вчерашние приключения и переживания что слону дробина — утром встал, умылся, перекусил и снова свеж и бодр.

Стукнуть его чем-нибудь, что ли?

Путь на вершину пологого холма отнял еще примерно пол оборота, кубометр переведенного на мой мат кислорода и почти всю оставшуюся от завтрака энергию. Кстати, если кто думает, что хуже всех пришлось не мне, а нашей дистрофичной эльфийке, то глубоко ошибается — ей как раз пришлось лучше всех, потому как ехала она у меня на спине. После того, как через оборот пути от ночевки она просто упала прямо посреди леса и ни на какие мои уговоры встать и идти не реагировала, мне пришлось сцепить зубы и тащить ее на себе. Не бросать же, в самом деле?

Ну, если только с вершины холма… Ох, как она отсюда покатится, да по всем тем кочкам, через которые я ее тащил, да через вон тот колючий кустарник, на котором остался кусок моего плаща, да в ту канаву, в которой я чуть не утопил сапог, да…

Так, стоп! А то ведь и правда брошу бедняжку. Надо уже отдохнуть, а то я становлюсь каким-то злым.

Поднявшись к уже устроившемуся на вершине дровосеку, я бесцеремонно сбросил со своей спины девушку, и устало сел на один из торчавших тут небольших валунов. Только после этого обвел взглядом округу. Посмотреть, кстати, было на что.

— Ну и как? — поинтересовался жующий какую-то соломинку Лайом.

— Красиво, — честно ответил я.

Мы находились на своеобразной границе трех стихий — леса, воды и степи. Позади нас стоял стеной тот самый лес. Чуть правее через несколько километров была ровная водная гладь до самого горизонта — то ли озеро, то ли море. Слева же, насколько хватало глаз, была степь с редкими невысокими холмами. Сидя тут, на этом самом холме, можно было уловить шум леса, легкий запах степной полыни и набегающий прохладный ветерок от воды. Пригревающее солнышко и тишина, периодически нарушаемая доносящимися звуками деревенской жизни.

Дарона оказалась даже не деревушкой, а небольшим городком, растянувшимся вдоль линии побережья. Одно- и двухэтажные домики из тесаного камня и дерева облепили несколько холмов, а причалы со множеством лодок и небольших деревянных доков выдавались далеко на водную гладь. В сторону леса от городка тянулась дорога и, пройдя через небольшой поселок лесорубов, терялась среди деревьев. Еще три дороги уходили в степь, а вдоль них золотились поля каких-то злаков и зеленели посадки разных фруктовых деревьев и кустарников.

— Ну, тут наши дороги расходятся, — оторвал меня от созерцания голос дровосека.

— А ты что, в город не пойдешь? — удивился я.

— Нет, я к своим, — он указал на домики дровосеков. — Нужно сообщить о судьбе моих друзей, соберу мужиков и двинем с егерями в лес. Там где был один отряд гоблинов, вполне может завестись второй, так что придется все хорошенько проверить. В сам Дарон я попаду еще не скоро, а вот ты, я чувствую, там наоборот, надолго не задержишься.

— Это почему же?

— Натура у вас, молодых магов, такая, — хитро прищурился Лайом. — Заноза в заднице, вот и не можете на нее долго присесть.

— Есть такое, — вынужден был согласиться я, ведь действительно задерживаться в Дароне не собирался.

— Ну, тогда давай прощаться, — он протянул мне руку. Встав, я крепко пожал ее.

— Удачи.

— И тебе.