Бастион (прототип)

Дикий мир. Часть 4. Кор-Ладан. Глава 27. О сердце монстра

— Недалеко от нас всего три входа, — Виала разложила карту на очищенной от мусора земле и водила по ней тонкой палочкой как указкой. — Вот тут центральный, всем известный вход. Тут выход шахты, которая соединяется с боковым ответвлением центрального входа. А вот тут один из старых, запечатанных еще при гномах, тоннелей. По крайнем мере, карта говорит, что он запечатан.

— Центральный проход не для нас, — покачал я головой. — Там обязательно будет караулить патруль эльфов, а светиться раньше времени нам не желательно. Что с запечатанным тоннелем? Мы сможем там пройти?

— Я еще не до конца разобралась с подписями, — виновато развела руками монашка. — Но там что-то говорится о страхе и тьме.

— Прелестно, — покачала головой Дол. — Или родственнички Вон-Ра, или непонятный темный ужас. Знаете, я голосую за ужас!

— Эй! — эльфийка хотела возмутиться, но, призадумавшись, тоже неохотно кивнула. — Хотя да, лучше уж непонятная хреновина, чем мои любые соплеменники.

— А может, другой вход поищем? — осторожно спросила Яванна. — Без непонятных темных страхов и эльфов?

— Таких нет, — со вздохом покачала головой Виала. — Я осмотрела все входы на карте. Более-менее известные, так или иначе, охраняются темными эльфами или их тварями, а все боковые подписаны непонятными ловушками.

— Ну, тогда чего мяться? — Лассах потянулась, соблазнительно выпятив грудь. — Зубастик, решай!

— Угу, вот как между херней и хренью, так решать мне, а как меня за моей же спиной делить, так тут даже не спрашивают… — проворчал я, вызывая смущенное переглядывание у этих бесстыдниц. — Ладно, как говорится, нормальные герои всегда идут в обход…

Примерно полдня пути нам потребовалось, чтобы показалось небольшое ущелье, в которое мы и завернули. А в его конце обнаружился широкий темный провал пещеры.

— Так, повозку придется бросать тут, дальше она не пройдет, — заявила Вон-Ра, заглянув внутрь.

— Ну, мы на это и не надеялись, — кивнул я. — Так, Гран, Урсарра, разгружайте повозку! Остальным распределить припасы между распиями. Нагружайте с тем расчетом, что дальше пойдем исключительно пешком.

Виала и Яванна от этих слов только печально вздохнули — в отличие от остальных, эта парочка не отличалась высокой выносливостью, и простой пеший ход на протяжении всего дня уже станет для них серьезным испытанием. А если сюда добавить еще темноту, отсутствие вменяемой дороги и опасных местных обитателей, то им становится совсем грустно. Впрочем, у монашки просто не было другой альтернативы — либо с нами, либо незавидная участь живого товара, о прелестях которой она за время пути уже наслушалась от остальных. Яванна же отличалась завидным упрямством и для себя все давно решила. Так что выдержит.

Была, правда, и еще одна не слишком выносливая личность — Силь. Но ее народ намного крепче людей и за время пути беглая аристократка начала понемногу приходить в норму. Сейчас она уже вполне уверенно бежала наравне со всеми, а ее стрельба из лука смотрелась не так убого, как первое время, когда сил не хватало даже нормально натянуть тетиву.

Пока я размышлял, все приготовления были завершены. На бедного Обжорку нагрузили тройную норму распий, которую, впрочем, он тянул без особого напряга — шесть мощных лап звероящера позволяли ему проявлять просто чудеса выносливости.

Оглядев несколько разросшийся за последнее время отряд, я прикинул расстановку на время путешествия через пещеры.

— Я в авангарде, — скомандовал я. — Со мной Урсарра и Лассах. В центре пойдут Виала, Яванна и целители с животными. С флангов прикрывают Гран и Миллена, Барсара и Вон-Ра с тыла. Дол, Микаэл, наложите кому надо «ночной глаз» и двинули!

— Дом, милый дом… — пробормотала Лассах, когда мы углубились в пещеру и солнечный свет от входа перестал до нас доставать.

Пещера была довольно сухой, прохладной и под ногами периодически похрустывали то камни, то мелкие косточки, то панцири каких-то насекомых. Впрочем, обитателей пока видно не было.

— Ты жила тут? — негромко спросил я.

— Не здесь, конечно, но я все же арахна, — покачала головой паучиха. — Мы рождаемся исключительно в темных коридорах глубоких подземелий. Все подобные пещеры в чем-то похожи, различаются лишь населяющие их существа.

Мне было любопытно, но я все же сдержался и не стал выспрашивать Лассах о ее прошлом. Если захочет, сама когда-нибудь расскажет.

Однако, если Лассах чувствовала себя тут вполне уверенно, то вот от ползшей по другую сторону от меня ламии так и исходили волны беспокойства — то ли она трусила, то ли просто мерзла.

Тем временем пещера начала уходить под уклоном вниз и, спустя какое-то время, сделав резкий поворот, вывела нас в довольно просторный подземный зал. И зал этот мне, мягко говоря, не понравился сразу. Большой, круглый, с высоким куполообразным потолком и всего двумя выходами на противоположных концах. Причем через один мы только что вошли. Однако самым паршивым было совсем не это.

— Зиккурат, — почти выругался Микаэл. — Если эта хрень активируется, будет очень плохо!

Прямо посреди пещеры стояло трехметровое строение в виде четырехгранной пирамиды из антрацитово-черных, почти зеркальной гладкости блоков. На ее вершине был виден какой-то камень, испускающий зловещий зеленоватый свет. А еще от этой постройки так и пахло далеко не самой приятной для меня магией — некромантией.

— Он активен? — зябко поежилась Урсарра.

— Магия в нем точно есть, и немало, — скривился я.

В этот момент позади нас короткий гул, глухой грохот и все стихло.

— Тоннель перекрылся, — раздался голос Вон-Ра из хвоста отряда. — Теперь только вперед.

— Микаэл, для чего эта штука предназначена? — спросил я целителя. В тех учебниках некромантии, что мне достались, о подобных строениях упоминалось только вскользь.

— По-разному, — уклончиво ответил маг. — Но общее у них одно: мощные чары некромантии, заложенные в камень на вершине.

— Ладно, делать нечего, — вздохнул я после секундного раздумья. — Аккуратно двигаемся по стеночке до туннеля в противоположной части зала. Авось пронесет.

Не пронесло.

Когда мы достигли примерно середины пути, вдруг раздался леденящий душу вопль и из пирамиды на нас хлынул белесый туман, состоящий из сотен искаженных и переплетенных между собой полупрозрачных фигур эльфов, людей, гномов и Создатель знает кого еще.

— Призрачная темница! — выдохнул побелевший Микаэл. — Нам конец.

А в следующую секунду нас накрыло этой белой волной.

Как только меня коснулся этот туман, внутри стало все стремительно холодеть, голова отказывалась соображать, а что-то холодное, липкое и невообразимо мерзкое, казалось, запустило свои щупальца прямо в грудь, буквально выкачивая любые чувства, тепло и саму жизнь.

Вот только кроме жизни, во мне была и не-жизнь. Которой это совсем не понравилось.

— Грррр!

Низкое рычание вырвалось из горла само по себе и туман, заколебавшись на мгновение, отступил, давая мне хоть немного прийти в себя.

Я стоял на четвереньках, а на каменном полу подо мной были глубокие борозды следов от когтей. Пасть сама собой бешено ощерилась в сторону заккурата, а распушившиеся волосы издавали угрожающий треск.

Быстро взяв себя в руки, я коротко огляделся. Дела были не просто плохи — это была катастрофа! Весь отряд лежал на полу с мертвенно-бледными лицами и пустыми взглядами, а туман, казалось, выпивал из них последние крохи жизни.

И тут раздался голос.

— О Создатель-отец, прошу, защити детей своих, направь в час недобрый через тернии тьмы и мрака…

Молитва. Сначала слабая, с дрожащими и путающимися словами, но с каждым звуком она звучала все тверже и увереннее. Туман всколыхнулся и раздался в стороны, выпуская наш отряд из своих жадных щупалец. На лица моих товарищей стала потихоньку возвращаться краска, а дыхание выровнялось. А посреди всего этого сидела на коленях маленькая фигурка Виалы, испускающая сейчас слабый теплый свет… От которого мне хотелось почему-то спешно убраться подальше.

— Виала, — прохрипел я. Монахиня, вздрогнув, подняла заплаканные, перепуганные глаза, тем не менее, не прерывая свою молитву и продолжая твердым голосом взывать к своему Создателю. — Продержись немного. Я нас вытащу.

Единственным, кто мог хоть как-то противиться туману, был я. Виала могла только отгонять его и то, чувствую, надолго этой странной силы не хватит — свечение монахини потихоньку меркло, а призраки уже начинали тянуть к нам свои голодные щупальца.

Так что разбираться с проблемой придется мне. И как можно быстрее.

«Есть идеи?» — позвал я.

«Микаэл говорил, что заклинание заключено в вершине пирамиды, помнишь?» — отозвалось слабое шуршание жупи. Видимо для нее соприкосновение с туманом тоже не проходило бесследно.

— Значит, нужно нарушить чары, — рыкнул я и все так же, не поднимаясь с четверенек, бросился сквозь радостно потянувшихся ко мне призраков. — Прррррочь!

Холод опять начал расползаться по телу. Но теперь я был к этому готов. Ему на встречу устремилась волна обжигающей ярости разбуженного проклятья.

Какие-то белые твари попытались меня сожрать! Меня!

Порву! И пофиг, что они не материальны! Я разорву на части основу их чар. И сожру!

Когти высекали искры по полу, оставляя на нем глубокие борозды, а угрожающий треск волос и низкое рычание перекрыли даже вой голодных духов. Перед глазами все плыло, а зрение сузилось до одного маленького коридора, в конце которого был виден лишь светящийся зеленый камень.

Вот мои когти клацнули о стену пирамиды. Духи тут же взвыли так, будто хотели разорвать мои чувствительные уши. Они пытались цепляться за лапы, застилали мне глаза и впивались в плоть туманными зубами, вызывая приступы холода и онемения.

Цель была рядом. Осталось только протянуть лапу и когти раздавят ненавистный светящийся камень! Вот только холод проник уже слишком глубоко. Грудь разорвало приступом острой боли. Лапы ослабели, и когти заскользили вниз по гладкому камню. Что случилось? Что не так?

Сердце! Сердце больше не билось!

Но сила в когтях была. Да и кому оно нужно, это сердце?! Бесполезный кусок плоти, без которого люди не могут жить.

Горячее сердце должно биться в груди Рыцаря без страха и упрека! Рыцаря, что дерется красиво и по правилам, разя врага сияющим мечом с белого жеребца.

Я не Рыцарь. Я Монстр.

Монстр, что рвет врага когтями и клыками. Монстр, что бьет когда и куда хочет. Монстр, что пожирает врага живьем и наслаждается его воплями и агонией.

Монстру сердце не нужно.

Клыки зловеще оскалились прямо в искаженное лицо очередного призрака. Когти с новой силой вцепились в камень, кроша и высекая искры из древнего строения. Сознание прояснилось, но в нем не осталось ничего, кроме ярости.

Вот он, враг. Прямо меж моими когтями. Осталось только их сжать.

Коротко хрупнуло, сверкнуло, и древняя магия развеялась с воем освобожденных душ.

Мягко спрыгнув, я приземлился на все четыре лапы. Устал. Нужно подкрепиться.

В нос дыхнуло запахом свежего мяса. Свежей плоти и жизни. То, что надо.

Я неспешно начал подкрадываться к добыче. Мои жертвы, тем временем, уже пришли в себя и сбились в кучу, не сводя с меня напряженного взгляда.

— Рус… Зубастик… Милый, ты в порядке там?

— Гррр…

Добыча пытается со мной поговорить? Ну а что, я не сильно голоден. Можно и развлечься перед едой.

— К-ши-ши… Глупая еда пытается отсрочить трапезу?

— Лассах, назад, — вздохнула жесткая хвостатая добыча. — Он полностью переродился нежитью.

— Рус… Я не верю, — хрипло произнесла пахнущая железом черная еда. — Ты уже несколько раз терял себя. Но всегда возвращался.

— Рус? Кто такой Рус, глупая еда? Но ты вкусно пахнешь. Пожалуй, начну с тебя. Грр… Иди сюда, пока я буду с тобой играть, другие могут даже попробовать сбежать. К-ши-ши…

— Миллена, стой! Ты с ума сошла! — попытались ее удержать остальные.

— Не держите меня.

— Без меня ты не пойдешь! — заявила еда с жесткой нижней и аппетитной верхней частью. — Помнишь, мы с тобой решили.

— Помню, — ответила черная. — Любить вместе. Погибать тоже.

— К-ши-ши-ши… Две глупые еды. Идите сюда, я не очень голоден. Поэтому поиграю.

Что-то зашуршало на грани слышимости. Я тряхнул головой, отгоняя назойливый шум.

— Рус, я когда-то тебе уже говорила, — черная медленно подходила ближе, сжимая в лапах заточенное железо, — я избавлю от мук сначала тебя. А потом и себя.

— Какие у вас романтические отношения, оказывается, — усмехнулась восьмилапая, обходя меня с другого бока. — А вот со мной он только смущенно смотрел в сторонку. Эх, надо было прижать его посильнее…Так, ребята, не вмешивайтесь пока, ладно. У нас тут чисто семейные разборки. Постараемся его просто обездвижить, а то ошейники нас всех прикончат.

Что несут эти две глупые еды?

Еще одна еда в зеленом выступила чуть вперед и, натянув лук, молча прицелилась в меня. Ну да, как будто ты сможешь меня хотя бы поцарапать этой медленно летящей палкой!

«Рыцарь…» — раздражающее шуршание в ухе вдруг оформилось во внятный звук.

Но с этим я разберусь потом. Сначала поиграть…

От стрелы я почти не уклонялся, только слегка сместил голову, пропуская ее над собой. Взмах тяжелой черной алебарды был куда опасней, чуть не лишив меня лапы. А следом бок слегка поцарапал кинжал.

«Рыцарь…» — снова этот шум!

Из-за него я потерял концентрацию и получил тяжелый пинок. У этой восьмилапой еды оказывается очень жесткие лапы. Аккуратней, аккуратней… А этот шум меня уже достал. Надо с ним что-то делать.

Легко уклоняясь от выпадов этой очень даже шустрой парочки, я навострился отбивать летящие от третьей острые палки жалом хвоста. Жаль только первые двое для хвоста оказались слишком верткими.

Оп, попалась!

Черная сделала ошибку. Маленькую, но все же ошибку. Чуть опоздала и не туда поставила заднюю лапу. Короткий рывок и вот она уже в моих когтях — руки прижаты к туловищу обвившемся вокруг хвостом, а тонкие хрупкие пальцы я просто сломал, чтобы не смогла меня пырнуть своими железками.

Получив добычу, я длинным прыжком разорвал дистанцию с тяжело дышащей восьмилапой.

— К-ши-ши… А вот и первый перекус, — оскалился я в лицо черной. — Страшно?

— Нет, — просто ответила она.

— Гррр? — мне даже стало слегка интересно. — Жертва должна бояться хищника. Вон, вторая боится. И те тоже боятся. А ты нет. Почему?

— Это уже было. Не так давно. Да и сложно бояться того, кого любишь, — спокойно ответила она.

— Любишь? Меня? Самка, ты совсем с ума сошла… — я был сбит с толку.

А впрочем, что с глупой самки взять? Любит она. Меня что ли? Монстра? Но вот монстры не могут любить. Монстры могут только жрать и размножаться. Для любви нужно сердце. Горячее, бьющееся, сладкое сердце. Интересно, а у нее оно вкусное? Сейчас попробуем.

«Но у тебя есть сердце!» — раздался вопль в моей голове, буквально обжигая мозг.

Лапы разжались. Глаза ничего не видят. Только боль, боль, боль, боль, боль… Дикая, мучительная, ноющая боль затопила все сознание. Голова разрывалась. Грудь разрывалась. Что-то пульсировало в висках, болью отдаваясь по всему телу…

«Это и есть твое сердце!» — слова гулким эхом прокатились через сознание, оставляя на нем выжженные отпечатки первозданной боли.

— Нет! У монстра не может быть сердца! Сердце нужно людям. Тем, кто чувствует, тем, кто жертвует… Тем, кто любит!

«А как ты потерял свое?!»

— Я… я…

Очередная вспышка боли.

Я монстр. Я был им уже давно. И недавно я четко это осознал. Когда сжимал в когтях головы двух существ, что были дороги мне. Что были дороги моему сердцу.

Но нужно ли монстру сердце? Нет, конечно.

Нужно ли сердце мне? Нужны ли мне чувства, привязанности, желания? Хочу ли я дорожить близкими мне существами? Или предпочту все забыть и просто сожрать их?

Монстру не нужно сердце.

Но оно нужно мне.

Странно. Я ведь монстр, так?

Я тяжело открыл глаза. Попытался приподняться, но меня тут же прижало к земле что-то тяжелое.

— Не торопись, Зубастик.

— Гррр…

Резким рывком я сбросил с себя тяжесть и, отскочив на несколько метров, уже уверенно огляделся.

— Тц, быстро прочухался, — восьмилапая еда помогал черной подняться, а остальные уже окружали меня, беря в кольцо и напряженно следя за каждым движением.

Я тряхнул головой и, разогнувшись, встал на задние лапы. Несколько неудобно. Нет той устойчивости и легкости движений.

— Рус? — из-за спин настороженно смотрящей на меня добычи раздался плачущий голосок молодой девушки.

— К-ши-ши… — засмеялся я сквозь клыки и, поймав лапой мельтешащий перед носом хвост, внимательно осмотрел острое черное жало. — Ява, приготовь там ножницы и нитки. Придется мне во всех штанах для этой штуки дырки делать.

«Спасибо Прима. Впрочем, как всегда».

«Ну, на то тебе и совесть».

После столь бурных событий, решили разбить лагерь прямо там. Правда только после того, как Микаэл авторитетно подтвердил, что зиккурат умер окончательно и вся его магия развеялась.

Хлюпающая носом Яванна с головой погрузилась в заботы лагеря, в этом ей помогала сосредоточенно-хмурая Силь. Остальные тоже старались по мере сил, но больше мешались мелкой блондинке. Единственной, кто блаженно отдыхал, была Виала. Девушка полностью вложила все свои странные силы в молитву и словила что-то вроде магического истощения. Осмотрев ее, мы с Микаэлем решили оставить все расспросы на завтра. После чего я пошел приводить себя в порядок, а Микаэл занялся Лассах и Милленой, которым не слабо досталось от меня.

Переодеваясь, я довольно долго возился с дыркой для хвоста, которую действительно пришлось делать. Сей агрегат был полностью покрыт черной короткой шерстью, имел почти двухметровую длину, был дико гибким и сильным и еще заканчивался пушистой кисточкой со спрятанным в ней черным костяным жалом. Как обстояли дела с ядом, я пока не понял, но, судя по довольно странным ощущениям, он там должен быть. Больше моя внешность не претерпела никаких кардинальных изменений, а вот что там внутри, Прима разбиралась до сих пор.

Сердце, кстати, снова билось. Но намного медленнее, даже как-то лениво.

Закончив с осмотром себя любимого, я нашел взглядом Лассах и Миллену и с ласковой улыбкой поманил их к себе пальцем.

Они переглянулись и заметно занервничали. То ли моя улыбка была недостаточно ласковой, то ли она была наоборот, ЧЕРЕCЧУР ласковой… Но подошли они как-то нерешительно, как будто готовясь в любой момент сорваться и сбежать.

— И так, хорошие вы мои… — прежде, чем они успели что-либо понять, я уже обвил хвостом Лассах за талию, а плечи Миллены оказались в моих цепких коготках. — Сейчас мы отойдем чуть-чуть в сторонку и вы мне подробно расскажете, о чем кроме «совместной любви и смерти» вы там договорились и, главное, когда все это успели. А еще мы подробно обсудим, когда стоит геройствовать, а когда лучше навалиться и запинать толпой…

Сочувствующими взглядами их провожали все…