Барышня-служанка

Глава 3 В который муж из гипотетического превращается в осязаемого

Муж? Какой муж? Я думала, что получив такой “теплый” прием, он больше здесь не появится. После рассказа Дуни и Груни я сомневалась, что молодых связывали нежные, трепетные чувства. Как не верила в то, что они могли вместе придумать план, чтобы избежать навязанного брака с неким княжичем. Если только не разыграли представление нарочно.

Нет, вряд ли. Когда я обращалась к памяти Катерины, то не находила никакого отклика при упоминании имени Владимира Чарторыйского. Возможно, они даже знакомых не было и до сего дня. Эх, узнать бы о нем побольше, но горничные даже слухами о нем не успели со мной поделиться.

Катя наломала дров, а мне-то что теперь с этим делать? Я обеими руками “за” брак, семью, но только по любви. Был у меня один не слишком удачный опыт отношений, построенных на иных чувствах. Уважения и общих интересов оказалось недостаточно. Попытка превратить дружбу в нечто иное провалилась. Так что я с легким сердцем отпустила Петра, когда он признался, что встретил девушку мечты. Романтик, хоть и математик, мой первый мужчина и лучший друг, которого я потеряла.

Стоит ли говорить, что теперь все мои мысли были заняты вовсе не купанием? Я, конечно, привела себя в порядок, в очередной раз отметив, что тело мне досталось очень даже привлекательное, но делала все как-то автоматически. Не могла получить удовольствие от процесса. Быстро искупалась, вымыла волосы, вытерлась насухо и завернулась в это же полотенце. Не сидеть же голой в ожидании горничной, что обещала принести чистую одежду.

– Барышня! – робко позвала Дуня. – Откройте! Я платье принесла.

Я отодвинула засов, впустила девушку. На какое-то время забыла о тревогах. Любопытство оказалось сильнее страха: мне не терпелось узнать, какие наряды носят местные женщины. Судя по тому, что все мы говорили по-русски, не стоило ожидать чего-то экзотического. Хотя для меня и сарафан с кокошником будут такими же непривычными, как шаровары с туникой или сари. Ладно, разберемся!

Перво-наперво я сунула любопытный нос в сверток с бельем. Пусть эти предметы гардероба не были видны под одеждой, но именно красивое белье придавало женщине уверенности. Итак, что тут у нас? Милые хлопковые панталончики до середины бедра без кружев и прочей ерунды и своеобразный корсет. Прелесть последнего была в том, что он имел чашечки и лямки: поддерживал грудь, не стягивая, не деформируя ее. Ленты-завязки располагались спереди, позволяя затянуть его так, как хотелось. Одной проблемой меньше: хотя бы одеваться и раздеваться я смогу без посторонней помощи. Правда, сейчас делать это пришлось при Дуне. О личном пространстве здесь, как я поняла, не слышали, а слуги, видимо, частенько помогали господам при купании. Стоило ли удивляться, что ни о каком уединении и речи быть не могло.

Одежда, слава всем богам, оказалась достаточно привычной и странным образом мало чем отличалась от той, что носили горничные. Разве что была ярче: снежно-белая блузка с высоким воротником, украшенном вышивкой, и длинная темно-синяя юбка. Мне казалось, что семья Кати состоятельная, даже богатая. Может, у них принято носить скромные наряды? Жаль, что даже спросить не у кого.

Горничная все же не утерпела и принялась мне помогать. Спасибо, хоть чулки позволила самой натянуть. Следующие десять минут я чувствовала себя манекеном, механической куклой, от которой только и требовалось, что поднять руки, опустить руки, повернуться туда, повернуться сюда. Дуня надела на меня нижнюю юбку, закрепила завязками, затем блузку и, наконец, верхнюю юбку. Благодаря ее опыту и ловкости на все про все ушло немного времени, хотя я еле выдержала и уже не так завидовала графиням и принцессам прошлого.

В дверь опять постучали.

– Катерина Семеновна, барышня, – послышался голос Груни, – Семен Андреевич гневается, что вас так долго нет. Поторопились бы.

– Иду! – бодро ответила ей, а у самой сердце в пятки ушло. Сколько бы ни убеждала себя, что ничего плохого мне не сделают, волновалась как никогда прежде. Мне снова предстояла встреча с отцом, пусть не моим, но от этого не стало легче.

Я сделала шаг и едва не упала, запутавшись в подоле длинной юбки. Пришлось чуть приподнять ее. Не хватало снова упасть с лестницы или откуда-нибудь еще. Боюсь, этот раз может стать последним.

И тут меня осенило: что, если Катя и правда умерла, не сразу, а от последствий травмы? Я же по какому-то нелепому стечению обстоятельств заняла ее место. Голосов я не слышала, раздвоением личности не страдала. Значило ли это, что я получила новое тело в безраздельное пользование и теперь могу прожить жизнь заново, с того места, где остановилась?

Мысленно поблагодарила высшие силы, которые сделали мне столь щедрый подарок, и попросила прощения у Кати. Пусть покоится с миром или же получит новое воплощение в том мире, где она будет счастлива.

– Барышня, а как же прическа? – поздно спохватилась Дуня, но я лишь отмахнулась. Это все мелочи по сравнению с теми перспективами, которые открывались передо мной. Главное теперь – проявить осторожность и не допустить новых фатальных ошибок. Хотя в той аварии я была пострадавшей стороной, но теперь решила, что лучше перебдеть, чем снова лишиться здоровья иди свободы распоряжаться собой.

Желая поскорее покончить с делами, я не стала задерживаться. Собрала волосы в низкий хвост и завязала лентой. Благо последняя нашлась у запасливой горничной. Отказавшись от помощи Дуни и Груни, сгоравших от любопытства, я отправилась в гостиную, где по обыкновению хозяин принимал гостей. Я уже перестала удивляться тому, как много знала, и даже была благодарна: Катина память меня ни разу не подвела, хоть и отличалась некоторой избирательностью. Например, о прошлом вечере я совершенно ничего не помнила.

В мягких домашних туфлях, лишенных каблука, я неслышно подошла к высоким двустворчатым дверям, распахнутым настежь внутрь. Спряталась за одной из тяжелых зеленых штор, что обрамляли вход, решив немного понаблюдать. Чем больше я буду знать о будущем муже, чем быстрее пойму мотивы его поступков, тем скорее обрету свободу. Да-да, жить с незнакомцем, расплачиваясь за чужие ошибки, я не собиралась. Чародей и отступник, сказали о нем мои горничные. Вдруг он еще и подлец, бабник и прохвост или какой-нибудь извращенец? Даже если просто старик, то вряд ли станет относится ко мне как к дочери. Не для того он вчера женился на мне, то есть на Кате.

Интересно, как у них относятся к попаданкам? Может быть, можно расторгнуть брак, доказав, что я не я? С другой стороны, как не попасть после этого в сумасшедший дом? О том, что в принципе одной в чужом мире будет очень непросто, я старалась и вовсе не думать.

Я уже заняла наблюдательную позицию, но тут удача отвернулась от меня. Крупный мужчина, напомнивший бурого медведя, заметил меня и поманил рукой. Делать нечего, пришлось повиноваться.

– Заходи, Катерина, – произнес Семен Андреевич, котрого я сразу узнала, – не робей. Вчера уже показала себя.

Не удержался батюшка, укорил даже при госте. Впрочем, тот и сам вчера все видел и слышал. Если не дурак, то понял, что горшок с геранью предназначался ему. Одно неясно: зачем Катя прошла обряд бракосочетания, если была против? К чему после драки кулаками махать?

Выдохнула и медленно, глядя под ноги, боясь снова наступить на юбку и оступиться, вошла в гостиную. Хотя я ничего дурного не сделала, но почему-то ощущала стыд и смущение.

– Смелее, – подбодрил Катин отец, – не тушуйся, чай, не маленькая. Должна…

– Здравствуйте, Екатерина Семеновна, – перебил его гость.

Низкий приятный голос вряд ли принадлежал старику. Я подняла глаза и, кажется забыла, как дышать. Все мысли вылетели из головы, все планы осыпались пеплом, стоило мне только увидеть того самого чародея, отступника и по совместительству своего мужа. Нет, так не бывает, повторила в который раз за день. Просто не может быть.