Б.В.Г

Глава пятьдесят девятая. Тигриные рубежи

— …Ты мог бы стать моим младшим мужем, Дар, — сказала Тьяра.

…Сломанная рука лежала в лубке и перекинутый через чею бинт бережно поддерживал ее. Другой бинт, уже успевший пойти бурыми пятнышками, охватывал голову, взъерошив тигриные волосы. По лицу расплылся жуткий синяк, а губы запеклись кровью…

Ей больно… конечно, после такого боя все болит… Только новая чифесса не покажет этого… особенно тому, кого хочет сделать своим…

Дар коснулся ее здоровой руки и сплел свои пальцы с пальцами Тьяры. Отогнав печаль, Дар освободил всю нежность, которая только осталась у него для этой девушки, — и сквозь его холодные пальцы направилось целительное тепло…

— Нет, Тьяра, — говорил он ласково, но точно в полусне… сейчас он видел и чувствовал, как срастаются ее сломанные кости, закрываются внутренние кровотечения, причиненные страшными ударами… как утихает ее боль… — Нам не по пути с тобой… Я найду ее, ту, для кого буду единственным… как для тебя Тёрн…

— Тёрн… ты сохранил ему жизнь… он рассказал мне, зачем ты вышел с кэном… — прошептала Тьяра. — Но ты же любишь меня, Дар! Ты же пересек океан ради меня!

— Да, мы связаны с тобой, — согласился Дар. — Только не так, как я думал… Я помог, пусть и неосознанно, осуществить твою мечту… и, может быть, за этим кроется нечто большее… Но ты не та… мне еще только предстоит найти ее… не сердись…

— Я не сержусь, — ответила Тьяра. — Сегодня утром, перед началом испытания… я сама поняла, что ты очень дорог мне, очень… но совсем по-иному, чем Тёрн… И я хочу предложить тебе… пожалуйста, не отказывайся… — она на миг притихла, удивленно слушая собственное тело, по которому струилось чужое тепло… — Будь моим братом, Дар…

— На это я согласен! — Дар засмеялся и крепко пожал, а затем отпустил руку Тьяры.

— Мне больше не больно… — удивилась она. — Ты вылечил меня, брат?..

— Да, сестренка… можешь снять эту штуку с руки…

…Шагая по улицам тигриного городка, меж корпусов мертвых кораблей, Дар чувствовал в душе странный свет. Он бы назвал этот свет… утешительным… Нечто подобное излучает человек, вдруг улыбнувшийся сквозь слезы…

Дар смотрел на свою жизнь и понимал, что она вновь потеряла цель. Как теряешь недавно обретенный теплый дом и опять оказываешься на холоде… и опять не знаешь, куда идти…

Сначала искал отца… нашел и разочаровался… Потом искал любовь… и то же…

Куда теперь?.. Почему всем так спокойно? Почему никто не чувствует себя оторванным от жизни? Почему все уже давно нашли свое место, а я — нет… почему…

«Я рожден для последнего боя… — горько вспомнил Дар ту строчку, что принес один из черных ангелов. — Вот, значит, как… Вот почему мне отказано во всем… мне дали понять, что даже самое обычное счастье — не для меня… И последнее разочарование было особенно страшным… Значит, буря уже грядет…»

Фенрир вернулся навеки… Яна видела своими глазами, как он пришел, загнав Редьяри в самый дальний уголок души. Порой тот, кого она знала, мелькал в случайном взгляде, случайном жесте… он пытался бороться, храбрый мальчик… но силы были слишком неравны…

Помоги мне его изгнать!!! Помоги мне его изгнать!!! Помоги…

— Завтра мы выступаем!!! Займем тигриные рубежи!!! — громогласно объявил Голос Фенрира толпе, и люди торжествующе вскинули руки, огласив равнину протяжным воем во славу Великого Волка…

— …Тьяра! Северные Тигры прислали птаху с вестью! — Тёрн вломился в дом чифессы, чуть не снеся дверь… — Варвары наступают! Полчища варваров!

— Как… — только и успела выдохнуть она.

— Похоже, этот их Голос Фенрира объединил племена… эти дикари… фанатики…

— Успокойся, Тёрн… — сказала Тьяра… — Говори все по порядку…

Тёрн взял себя в руки. Осмотрелся. И заметил, что вожди Приморцев все здесь… похоже, он вломился на совещание… правда, маленького Дара не было…

— Еще можно остановить их, рассеять их, разрушить их согласие, — сказал Тёрн уже спокойней. — Убив их вождя… Сделай мы это раньше, они лишь воспылали бы местью… но сейчас… он на волне… он чуть ли не полубог — только такой сумел бы объединить все дикие суеверные племена… сейчас его смерть станет большим разочарованием… это будет начало их конца…

— У тебя есть план?

— Я оставил ему метку. Ожерелье из гильз, которое ярко блестит на солнце. По ней его можно выследить и убить.

— Хорошо. Я пошлю птах с вестями ко всем нашим поселениям. Мы соберем все силы в кулак здесь. А ты возьми лучших лучников и попытайся добраться до Голоса Фенрира… в конце концов, это просто человек…

В этот момент заговорила Рон. Мих перевел для Тьяры и Тёрна:

— Моя тетя говорит, что не стоит рисковать в таком деле. Говорит, что снайпер с винтовкой тут будет куда полезнее лучника…

— Снайпер… — удивилась Тьяра. Дар много рассказывал об их мастерстве… о том, что они не промахнутся и за километр…

— Да, — сказал Мих. — Тетя Рон предлагает себя. Просит указать место. Она и мой отец отправятся туда на самом быстром снегоходе и убьют этого вождя, не подходя на опасное расстояние.

— Хорошо… — кивнула Тьяра. — Спроси еще: выступят ли Приморцы на нашей стороне.

— Мы ели с вами один хлеб… — сказал Мих и добавил: — Дар не откажет тебе в помощи…

…Опустевший дом… Он везде и всюду казался враждебным, словно возмущенный дух Вирагги еще витал здесь. Тьяре было не по себе в этой маленькой крепости… душу пробирал холодок…

Новая чифесса устало опустилась на кровать… сейчас бы свалиться и уснуть, хотя бы на время забыть все…

— Я поеду с ними, — говорил Тёрн, собираясь. — Я знаю этого Голоса в лицо… хотя… на таком расстоянии… Нет, я все равно должен поехать — иначе мне будет неспокойно… — Тёрн выглянул в окно. Во дворе его никто не ждал.

— У нас есть пять минут, милый? — печально спросила Тьяра… но… как же приятно было называть его так…

— Есть, наверное, — ответил Тёрн мягко. — Ты хочешь что-то сказать?

— Посиди со мной, Тёрн… — попросила Тьяра. Тёрн послушно присел на кровать рядом, и девушка обняла его. — Кто знает, чем все обернется, мой хороший… Просто поговори со мной, пока их нет… ладно?

Тёрн улыбнулся.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал он. — Будто и не сражалась…

— Дар меня вылечил, — объяснила Тьяра. — Он лечит прикосновением, вот так, — она взяла Тёрна за руку, — и через пальцы идет тепло…

— Он славный малый, — кивнул Тёрн. — Я даже жалею, что так отделал его тогда… я же ревнивый дурак, ты знаешь… за что и получил: опозорен прилюдно.

Тьяра тихонько засмеялась.

— Кто осмелится стыдить мужчину чифессы? Мм? — шутливо заметила она. — Забудь это, Тёрн.

— Что ты решила насчет Дара? Ты возьмешь его своим вторым мужчиной? — спросил он.

— Нет, — Тьяра покачала головой. — Никогда… никого… Ты единственный…

Тёрн удивленно замолчал, не сводя глаз с Тьяры. У него просто не было слов… Он бы так много хотел сказать сейчас, но, как назло, — у него не было слов…

— Единственный… — ласково повторила Тьяра…

Во дворе зычно бибикнул снегоход…

— Мне пора, — шепнул Тёрн смущенно и отвел взгляд.

— …Береги себя, любимый, — сказала на прощание Тьяра. — Береги себя…

…Она еще долго смотрела в окно, провожая маленькую группку взглядом. Они отправлялись на двух снегоходах. Ив, Рон на одном и Дар с Тёрном — на другом. Дар настоял на своем участии. Он оправдывался тем, что без переводчика эти трое даже не поймут друг друга…

Теперь Тьяра беспокоилась за них обоих… почему-то из всех четверых именно Тёрн и Дар казались ей самыми беззащитными… Это было мучительно — смотреть, как они уезжают навстречу одуревшим варварским полчищам…

…Две серые точки скрылись из виду… Все, теперь у Тьяры не было ни пяти минут, ни секунды на то, чтобы печалиться. Нужно было обсудить на военном совете, что делать дальше… нужно было сделать то, сделать сё…

Птахи уже летели к дальним поселениям с приказом ВСЕМ Тиграм прибыть в центральный город… Скоро здесь будет множество людей… быть может, Тьяра даже увидит родителей… да… она их уже семь лет не видела, с тех пор, как ее отдали сюда на обучение…

Здесь в пять лет ей дали в руки кэн… начали учить… фехтовать и думать… с самого начала правления Вирагги всех детей учили читать, писать и считать… учили военной тактике… учили тигриным легендам…

Сможешь ли ты, Тьяра, заменить ту, что так заботилась о своих людях и об их будущем? Сможешь ли ты стать лучше… Пока тебя хватило только на то, чтобы обезглавить тигриную армию в преддверии войны…

— …Не печалься, маленький брат! — сказал Дару Тёрн… — В тяжелых временах одно хорошо: они всегда проходят!

— Конечно… — попытался поддержать веселый тон Дар, но, кажется, получилось не очень убедительно.

Снежинки на быстрой скорости неприятно покалывали лицо. Дар представил, как выглядят они вблизи: узорные звездочки, разбивающиеся вдребезги или ломающие края о живую, дышащую кожу…

Эмеральд сверкал в свете восходящего дня…

Но для Дара этот день пролетел, как во сне: тяжелые раздумья скрывали проходящую мимо жизнь за своей мутной пеленой. В своем воображении Дар не видел ничего больше: только смерть… Она была разной… в навязчивых и темных фантазиях Дар приходил к единственному концу разными путями. Была смерть на поле боя от стрелы, клинка или пули… а была среди всех ужасов и добровольная смерть — как бегство от невыносимого одиночества… Кто раз в жизни потянулся к свету и теплу любви, тот уже не сможет жить без этого света… Человек не может долго жить без света солнца — вот старая истина, вынесенная из времен Ночи… Тот, кто единожды прозрел, не примет более слепоты. Только тот, кто слеп от рождения, кто слеп безнадежно, — тот не ведает печали о свете…

Измученный развернувшимся в его сознании мрачным спектаклем, Дар уснул, прислонившись к спине Тёрна. Доверчиво, как к родному. Даже на душе стало немного теплее, и вновь забрезжил утешительный свет, похожий на улыбку сквозь слезы… безнадежную такую улыбку… как мимолетный блеск солнца сквозь слишком широкую солнечную трещинку на теле Купола…

…Сон к бедолаге Дару так и не пришел — только забытье с мелькавшими в нем сценами издевательского спектакля Конца… Дар чувствовал, как треплет одежду снег… как дышит Тёрн… как подпрыгивает на неровностях снегоход… слышал море вдали…

Сон не пришел потому, что ни разум, ни тело не нуждались в нем… Дар, ты так убиваешь время… зачем ты убиваешь время, которое сам же считаешь для себя последним?..

…Снегоход сбросил скорость… остановился… настало время открыть глаза…

Дар увидел вереницу тигриных колонн. Эти люди шли так, как иной бежит. Тех, кто не выдерживал такого темпа, везли на снегоходах. А маленьких детей рослые воины несли на плечах.

Одного из Тигров с трехлетней девчушкой на закорках остановил Тёрн и о чем-то посовещался с ним. Надо думать, он спрашивал о том, откуда идут варвары… Видно было, что воин все время провожал глазами идущих и беспокоился… Поняв это, Тёрн его отпустил: пусть спешит прочь от угрозы, если хочет…

— Я устал, маленький брат, — обратился Тёрн к Дару. — Поведи снегоход, а я подремлю.

— Хорошо, — сказал Дар, на этот раз уже веселее.

У него сейчас было состояние человека, который смирился, хотя и понимая, что слишком большой ценой купил свое спокойствие.

«Будь что будет, — решил Дар. — Я всегда успею умереть. Но, может быть, мне станет легче от того, что я выполню то, чего от меня хотят… нет, ХОЧЕТ — Тот, Кто Правит Всеми…»

…Дар вел снегоход всю ночь, и за ним следовал «Ланцет», которым управлял Ив. Вокруг было удивительно спокойно — казалось бы, что миру до того, что грядет… Правда, тревоги добавляли то и дело встречающиеся по пути группки Тигров, спешащих туда, откуда Дар и другие приехали…

— …Птицы! — воскликнул Тёрн, махнув рукой: до этого летевшая ровно стайка белых птиц резко взмыла вверх. — Там люди, не иначе…

Снегоходы остановились почти одновременно. Не дожидаясь объяснений, Рон взобралась на крышу «Ланцета» и настроила бинокль.

— Войско на марше… — сказала она и скомандовала: — Достать лыжи!

Как ни странно, переводчик не понадобился — все и так друг друга поняли…

…Варвары шли быстро, но без особой спешки. Они двигались по ровной местности, чтобы беречь силы солдат… и, похоже, уверенные, что никто не рискнет напасть на эту армаду сейчас. Здесь они чувствовали себя, как дома, хотя недалеко было до первых тигриных рубежей…

На лыжах все четверо, по желанию Рон, добрались до ближайшей скалы, вонзавшейся в рассвет, точно зуб… Недалеко отсюда и должно было пройти войско. Лыжи зарыли в снег у подножия и взобрались на гору, устроившись на приличной высоте среди камней.

Рон отдала бинокль Тёрну и велела, только войско приблизится, высматривать варварского вождя (Дар все добросовестно перевел), сама же решила, что будет смотреть в оптический прицел винтовки и надеяться на блеск метки. Благо, утро очень солнечное. И эта сторона скалы — тоже: значит, на войско не будет падать тень…

Варварская армада приближалась, заворачивая меж холмов, точно живая река… Да, она должна была пройти здесь… совсем недалеко…

…Дар заметил, что Ив, всматриваясь в даль, поглаживает рукой лежащий на коленях автомат, и почему-то поразился этому жесту… Но тут же одернул себя: помни, зачем ты сюда пришел…

И вновь Дар вспомнил тех пятерых в мире отца… и успокоенный шторм здесь… и доверие, каким, с его подачи, воспылали к пришельцам в общем-то недоверчивые Тигры…

Можно… можно и армию… какая разница, сколько их…

Дар закрыл глаза, отказавшись от зрения, и постарался не провалиться в Бездонную Яму, тут же мелькнувшую рядом… Он искал своим истинным зрением — зрением души — всех тех, кто шел в потоке живой реки…

И вот он нащупал этот островок… даже услышал, о чем разговаривают люди, чем живут их души… Обычные люди… ничуть не хуже Тигров… А может, и лучше — потому что сейчас они окрылены великой мечтой, такой, которая делает их непобедимыми…

Но их было так много… Пойдя на хитрость, Дар собрал их всех в образ одного человека перед своим мысленным взором… то получился худощавый мальчик чуть помладше его самого… Странно, но у маленького варвара был печальный и почти молящий взгляд…

— Иди домой… — сказал Дар ему горячо и ласково. — Иди домой, друг…

— Помоги мне… — обронил мальчик, с трудом выговаривая слова, точно что-то душило его. — Помоги мне его изгнать!..

— Что?.. — изумленно переспросил Дар…

…Казалось, что на расплывчатый образ варварского мальчишки наложились еще два: один — какой-то жуткий оживший идол с волчьей мордой и горящими красными глазами, а второй… самый нечеткий вначале, он будто впитал первые два, и, в то время как они превратились в жалкие тени, воссиял во всей своей реалистичности…

— Отец… — у Дара упало сердце…

А Влад, удивительно молодой, даже моложе Рон, разлетелся ворохом колючих снежинок…

Опомнившись в наступившем мраке, Дар вновь рванулся к живой реке, но… вся его сила, вся его магия мира и доверия вдребезги разбилась о невидимую броню… как гонимые ветром снежинки разбивались о его кожу…

Броня была везде… она окружала душу каждого солдата… И Дар понял, что беспомощен перед тем, кто решил вернуться. Перед своим отцом… Богом Войны…

— …У них у всех ожерелья… — Тёрн гневно ударил кулаком по мерзлому камню скалы. — А шлемы скрывают лица… Неужели он знал?!!

Руты спокойно шли по тигриным рубежам… а горе-ассассинам оставалось только повернуть назад…