Б.В.Г

Глава тридцать третья. Разбег

— …он уходить не хочет, — сказал Дар.

Тот, о ком он говорил, сидел, скрестив ножки, на холодном песке и, похоже, ничуть не мерз.

Нефью потрепал шкурку пушистика и ничего не ответил ученику.

— Ну… его дело, — пожал Дар плечами. — В конце концов, он, похоже, не ребенок, хоть и маленький. Это уже взрослый человек.

— Взрослый… — улыбнулся Нефью. — Ну, это как сказать… Скорее, юноша, примерно как ты.

— Скрррр, — прошелестел человечек.

— Скирр… тебя зовут так? — удивился Дар. — А я Дар. А это — Нефью.

— Дрр, Нэффф…

— Познакомились. Славно. Теперь домой пойдем…

Мих сидел на диване, подобрав под себя ноги. Избитые отцовские ботинки с плетями длинных шнурков стояли на полу. Рядом с Михом, пододвинув кресло, расположилась Рая.

Они разговаривали уже пару часов.

Разговор начал Мих и с тех пор юлил вокруг да около, не решаясь напрямую спросить. И не умея подобрать слова для такого вопроса.

— Я спросить хотел… зачем… ну… мы с Даром вам зачем? Мы ведь не случайно встретились, вы нас искали…

— Верно, искали, — кивнула Рая и замолчала, словно взвешивая, стоит ли говорить. Решила, что стоит… — Есть в мире очень необычные люди, обладающие над ним властью. Только такой, какой они сами не умеют пока что управлять. Наша «Зимняя Веда» называет их Взрывами. Вы, люди, зовете Хранителями. А Хранитель — это кто… это уже не человек, но еще и не бог… Но живет он на земле, как и все обычные люди. И влиять на него можно, как на всех обычных людей. Вот так: кто имеет власть над Хранителем, имеет власть над миром… Что и говорить, я стремилась к этой власти, как когда-то моя мать. Но она поняла, что не в этом счастье, и что смыслом жизни такая глупая мечта быть недостойна… Теперь и я это поняла…

— Так мы с Даром — Хранители? — спросил Мих спокойно и сдержанно.

— Да.

— И что теперь…

— Нефью с самого начала был против моей затеи. Потому и пошел за мной. А теперь я сама от нее отказалась… Что теперь?.. Мы с вами пойдем, куда шли. За край всех карт. За океан.

— Зачем нам туда?

— Не знаю. Но, думаю, важна не цель, а путь. Мы, четверо, придем туда уже совсем другими людьми…

Такой получился разговор. И мрачная тишина, оставшаяся после него кончилась только тогда, когда пришли трое: Дар, Нефью и Скирр…

— Мы выходим завтра утром, — сказал Ив тоном, не терпящим препирательств.

— Остается одна проблема: где теперь их искать, — холодно ответила ему Рон. И вдруг спохватилась, будто вспомнила что-то…

«Они такие же, как я… — говорил Клот, глядя в пустоту. — Если они придут, я почувствую…»

…Клот мыл посуду. Как образцовая домохозяйка… Благодаря ему, жена Светозара вообще редко брала в руки метлу или тряпку: все чаще играла с детьми, будто и сама была беспечной девчушкой. О чем ей беспокоиться? Клот уберется в доме, и приготовит, и постирает… о чем?..

Гостей встретил Светозар и… весьма удивился, что говорить они пришли с Клотом…

— Ты поможешь нам найти наших мальчишек? — спросила его Рон.

— Конечно, — улыбнулся Наблюдатель. — Дядя Светозар, я уеду ненадолго, — сказал он. И Светозар, правитель Храма, понял, что возразить просто не может… не может — воли не хватает… будто стоит перед ним не дурачок приемный племянник, а как минимум, воскресший Багдад…

— …он похож на лемура, — сказал Мих, с любопытством разглядывая Скирра. Тот, от избытка впечатлений, давно спал без задних ног, умудрившись развалиться на весь диван.

— А кто такие лемуры? — не понял Дар.

— Это до Войны… звери были такие… пучеглазые, — размахивая руками, попытался объяснить Мих.

— А-а… — кивнул Дар. — Это ты тоже вспомнил?

— Нет… само оно вспомнилось. Просто так…

…На утро они собирались отправиться в путь. Все четверо (а может, и Скирр тоже) понимали, что здесь больше нечего делать… Вот и ржавый телефон молчал, будто и не было того звонка и того разговора…

Их путь лежал дальше. В еще один город на берегу. Большой город, где до сих пор стоят железные корабли в заливе. Последняя надежда отправиться за океан.

«Мой отец родился за океаном, — вспоминал Дар рассказ мамы, — только как звался тот континент… Амер… Эмер… Да какая разница! Больше он никак не называется. Тогда я открою его заново и назову… Эмеральд… А безымянный океан станет Океаном Вероники. А этот берег — Берегом Владислава…»

Вечером Дар поделился своими мыслями с Михом и радиксами. И, как водится, радиксы загадочно заулыбались, а Мих горячо поддержал, только велел оставить ему несколько мест, чтоб он тоже мог что-нибудь назвать. В ответ Дар сразу пообещал ему все скалы, какие только встретятся по пути, потому что и так назвал уже целый океан, а еще этот берег и далекий континент, которого еще даже не видел. Да… который увидеть еще только предстоит…

Очертя голову я бросился расспрашивать Мартина о дочери, хотя и понимал, что не стоит злоупотреблять только вчера обретенным доверием… Но у меня был святой предлог — книга, о которой я очень (на самом деле) хотел с ней поговорить.

— Марша сейчас в Штатах, — пожал плечами Мартин. — Янки давно ее зазывают, а она все равно живет в нашей глуши. Не хочет меня бросать, мужа, друзей… Туда ездит наукой заниматься. Сынишку берет с собой…

— А как долго она там будет? — спросил я с жадностью.

— Полгода, — глазом не моргнув ответил Мартин.

Не мог, не мог я ждать полгода!!! И прекрасно это понимал…

— Марти, я должен туда поехать. Где мне ее найти?..

…После рабочего дня я чуть ли не со слезами на глазах пошел возвращать компьютер, совершенно не представляя, что скажу Вадику, который мне его добыл. А потом, дома — Шуре…

Ох и свалилось же на меня такое… Временами я начинал тосковать по прежней сонной и скучной жизни, где не надо было прыгать выше головы и что-то решать… Хотя, верни меня в начало, — и вряд ли бы я изменил что-нибудь и оставил все как было. Это моя жизнь, мой путь и моя битва. Нечего жаловаться.