Б.В.Г

Глава пятьдесят шестая. Ожерелье из гильз

>Первая гильза

Каждый маленький мальчишка мечтает, чтобы его боялись. Сегодня Редьяри осознал, что это страшно, когда тебя боятся…

Слух о тех, кого разорвал разгневанный Фенрир, разлетелся по всем поселениям в мгновение ока. Возможно, этому во многом поспособствовал Йет…

Сейчас, когда Редьяри в сопровождении своего нового советника направлялся к дому вождей, люди расступались, становясь в плотные живые стены… Было много приезжих. Во все глаза люди смотрели на мальчика, избранного Богом Войны… и удивлялись: обычный мальчик… какая-то женщина даже пожалела его: бедный сиротка… но на нее тотчас зашикали и замахали руками соседки…

Это страшно, когда тебя боятся… особенно без причины…

Сейчас Редьяри не чувствовал присутствия Фенрира за плечом и понимал, насколько он беззащитен без своего покровителя… Если это поймут и остальные…

Словно к оберегу, мальчик потянулся к дареному ожерелью и прошествовал меж двух живых стен, положив ладонь на сверкающие гильзы… Так было спокойней… немного…

Ни от кого этот жест не укрылся. Люди уже шептались, что такое ожерелье — новый символ Фенрира-волка…

…Фенрир появился неожиданно. Его присутствие Редьяри ощущал так же, как люди ощущают чужой пристальный взгляд. Бог встал за плечом своего Голоса и принялся выжидать, ничем не выдавая себя…

Редьяри вдруг отчаянно захотелось крикнуть ему: уходи!.. но он не решился…

— Будут приказания, мой господин? — осведомился Йет.

Голосом мальчика ответил уже сам Фенрир:

— Я желаю набрать элитные отряды. Выдели лучших людей. Помни: соревнования не должны быть кровопролитными. Ни к чему сейчас калечить бойцов.

Йет ответил легким поклоном…

«Надо быть осторожней с мальчишкой… но, похоже, Фенрир не всегда с ним…»

>Вторая гильза

— …Ваш ужин, господин Армани… — обратился ко мне сладкий девичий голос.

Я сделал сейв и оставил Виверейн — потом только посмотрел на девушку. Это бледное и худенькое существо смотрело на меня так открыто и печально, что я невольно улыбнулся.

На маленькой тележке она привезла все, что я заказал злобной брюнетке, и я даже устыдился: накуражился, дурак, а расхлебывать пришлось этой бедной девушке…

Я зачерпнул борща, попробовал и оценил:

— Настоящий борщ! Уммм… Ты готовила?

Она радостно закивала. Я так понял, что стал первым, кто ее за что-то похвалил.

— Посиди со мной, — предложил я радушно. — Если кто-то будет по этому поводу возмущаться, я разберусь, только скажи… Посиди, блинчиков покушай…

Она пододвинула стул и села напротив, взяв из вежливости один блинчик с начинкой. Я же размешал в борще сметану и начал есть, замечая, как чудесный горячий суп делает меня все добрее.

— Меня зовут Владислав. Можно просто Влад, — сказал я. — А тебя?

— Ульяна… — ответила она тихонько.

— Хорошее имя…

— О, да ты кладешь в борщ яблоки! — заметил я. — Это ценно!..

— Ага, — кивнула она. — Моя мама всегда так делала…

>Третья гильза

…Фенрир мягко удалился, оставив Редьяри наедине с самим собой. Мальчик перевел дух…

Пододвинув тяжелый стул с гербом Рутов (тех, кого Тигры звали варварами) к окну, он отогнул уголок шторы и стал наблюдать, что творится за окном. А это окно выходило на поляну, обрамленную изумрудным хвойником. Там играли дети. Совсем малыши, которых еще не беспокоят ни война, ни политика.

Редьяри стал смотреть и залюбовался…

Он все пытался понять, во что они играют… И тут один из малышей поднял руку с пальчиками, скрюченными, чтобы изобразить когти, и звонко крикнул: «Я Голос Фенрира! Идите за мной!»

Редьяри опустил штору и отвернулся… Очаг в доме едва теплился — и маленький вождь подошел подбросить дров…

— Твой ужин, вождь, — услышал он мягкий голос.

Говорила девушка. Худенькая, с острыми чертами лица, она носила простое длинное платье и костяные гребешки в волосах, из-за чего прическа напоминала ореол детских вихров…

— Я Редьяри, — представился вождь, не находя это неуместным. — А тебя как зовут?

— Яна, — сказала девушка.

— Посиди со мной, — попросил Редьяри… девушка пододвинула один из тяжелых стульев и села напротив…

>Четвертая гильза

…Запертый в выключенном ноутбуке, Виверейн молчал. Но сколько же времени нужно тебе, Владислав, чтобы осознать, что он всего лишь игра, и не он наводит параллели между двумя реальностями?..

Сейчас два мира шли рядом, бок о бок… но у них была невидимая ось, вокруг которой они дружно наворачивали спирали…

…быть может, модель дезоксирибонуклеиновой кислоты — не просто модель…

>Пятая гильза

— …Они тренируются… — пространно произнесла Тьяра.

— Иди к ним, — сказал Дар.

— Нет, — Тьяра покачала головой, — я останусь с тобой. Когда готовишь своего мужчину к испытанию, можно не ходить на тренировки.

Дар нахмурился, осмысливая фразу, сказанную на языке, все еще казавшемся ему чужим… Тьяру этот его невольный жест просто вывел из себя:

— Дурень! Ты же с мечом не умеешь обращаться! Зачем ты согласился?!

— Я… я научусь, — заверил ее Дар. — Ты меня научишь…

— Ты видишь их? — Тьяра махнула рукой в сторону тренирующихся детей и подростков. — Они берут в руки меч в пять лет! А тебе уже четырнадцать! И у нас неделя до испытания!!!

— Целая неделя, — невозмутимо ответил Дар и улыбнулся.

Тьяра посмотрела на него и тяжело вздохнула. Будь что будет.

— Бери… — сказала она, протянув ему деревянный меч. — Это кэн, предшественник. Прежде чем взять в руки боевой меч, надо научиться владеть им.

Дар пристально рассматривал вырезанный из тяжелой постъядерной хвои черный кэн — в общем-то, довольно толстую палку с помятыми от ударов краями, а Тьяра тем временем продолжала свою лекцию:

— …важно уважать его, как настоящий меч, и относиться к нему так же. Это первый шаг к тому, чтобы научиться фехтовать. Используй воображение, представь, что он настоящий… Настоящий меч с одной стороны заточен так, что нельзя коснуться его, не поранившись. Здесь у настоящего меча кончается рукоять и начинается лезвие. Настоящий меч хрупок и ломается, если ударить его сбоку. Помни все это, когда будешь обращаться с кэном.

Дар кивнул. Хорошо. Ученик должен быть немногословным. За это можно его прямо сейчас наградить историей:

— Не воспринимай кэн как игрушку, Дар. В умелых руках он способен не уступить боевому мечу. В давние времена жил великий воин, который никогда не носил боевого меча — только кэн. Он ходил по различным землям и побеждал лучших бойцов, выходя с кэном против стального клинка…

Теперь чувствовалось, что ученик смотрит на деревянный меч с куда большим уважением, чем до этого… ну хватит приготовлений уже!..

— Начнем, — сказала Тьяра. — В фехтовании есть семь начал — семь простых ударов. Важно выучить их, чтобы идти дальше. Это как буквы: изучив буквы, ты сможешь читать и писать. Здесь то же… Сначала я научу правильно держать меч. Смотри…

>Шестая гильза

— Отец, он обычный мальчик, — сказала Яна. — Очень добрый и тихий. Я бы сказала, ему грустно и одиноко.

— Одиноко? — поднял бровь Йет. — Так и составь ему компанию.

— Он все время зовет меня к себе, чтобы поговорить… — кивнула девушка.

— И что же говорит тебе Голос Фенрира?

— Я не слышала Фенрира ни разу, отец. Только Редьяри.

— Хорошо, иди…

Оставшись один, Йет погрузился в размышления… Безусловно, Фенрир посещает мальчика, но он не все время с ним… или же просто таится за его спиной и наблюдает… Как бы там ни было… во-первых, армия еще не собрана и не упорядочена, чтобы настало время избавиться от мальчишки… а во-вторых, страх перед тем чудовищем, которое разорвало пятнадцать взрослых воинов на его глазах, еще слишком глубоко сидел в душе Йета, чтобы он мог решиться на что-либо…

Пусть все идет своим чередом. В любом случае, сначала надо набрать элитные отряды, как велел Фенрир. Отбор уже идет. Йет выделил в качестве судей своих самых доверенных людей…

>Седьмая гильза

— Он обычный парень, папа, — оценила Влада Ульяна. — Очень добрый и веселый. Мне только кажется, ему одиноко здесь.

— Армани-младший не говорил тебе, почему приехал он, а не его отец?

— Я пыталась выспросить, но он отвечает, что старик приболел…

— Как это не похоже на Алекса Армани… — покачал головой Давид и смерил дочь оценивающим взглядом. — Поговори со своим подопечным еще. От одиночества человек порой становится откровеннее… Ладно, позвони мне вечером, — сказал он и выключил экран…

Но стоило маленькому экрану сотового погаснуть, как Давида посетила ужасная догадка… и он тут же вновь набрал номер дочери.

— Что-нибудь случилось, пап? — удивилась Ульяна, увидев на экранчике испуганное лицо отца.

— Ты сказала: парень…

— Да, а что…

— Владиславу Армани сорок лет!!!

— Пап, ты что, упал? Он выглядит лет на двадцать пять — не старше…

>Восьмая гильза

Тьяре часто приходилось обучать основам фехтования малышей. Так вот, они напоминали в своем поведении белок. Бывали моменты, когда они внимательно слушали и прилежно учились, но чаще, особенно после первого часа тренировки, начинали беситься и заниматься ерундой. К тому же, дети обучаются медленно, и надо быть воистину великим тренером, чтобы заставить их надолго на чем-нибудь сосредоточиться…

…Дар в отношении умения был таким же малышом… но… какой из него золотой получился ученик… Про таких говорят: 99 из 100 — это значит, что он понимает 99 из 100 твоих объяснений…

К тому же сила и выносливость его была не хуже, чем у самой Тьяры, поэтому можно было тренироваться с утра до вечера с небольшими перерывами на отдых, еду и… стрельбу… Дар учил Тьяру стрелять из пистолета и винтовки…

Они обменивались умениями, и за это Дар заслужил подлинное уважение Тьяры. То, что он никогда не держал в руках меча до того, как приехал на Эмеральд, уже не казалось таким позорным упущением. Дар все равно был воином…

Все бы хорошо, да только единственная неделя подходила к концу. Самый золотой ученик не выучился бы мастерски фехтовать за неделю… Поэтому на предстоящем испытании обоих ждало поражение — и Дара, и Тьяру… иначе Вирагга и не разрешила бы его…

И яснее всех близость краха продемонстрировал обоим Тёрн…

…Тёрн, по приказу Вирагги, сейчас проводил много времени в тренировках, и, обходя ряды усердно тренирующихся подростков, не упускал случая внимательно понаблюдать за Даром и Тьярой.

Тьяра прямо-таки кожей чувствовала его взгляд, и не обращать на Тёрна внимания стоило ей больших усилий… «Ты ушел, Тёрн. Ушел, и больше ничего для меня не значишь,» — говорила она мысленно, надеясь, что разведчик это почувствует и оставит их с Даром в покое… Но он, может, и чувствовал, что не очень-то желанный гость рядом с этой компанией, а уходить и не думал. А однажды прихватил с собой собственный кэн — из светлого дерева: такие есть только у чифессы и ее мужчин…

— Иди сюда, парень, — сказал он Дару. Лицо Тьяры вспыхнуло возмущением, что с ней обходятся, как с пустым местом… Но удостаивать Тёрна после этого даже замечанием она и не собиралась…

Дар послушно подошел, держа свой кэн в правой руке спокойно опущенным вниз.

— Я тебя проверю, — коротко бросил Тёрн. — Защищайся!

Дар был легче и меньше ростом, чем Тёрн; к тому же, по-мальчишески гибок и ловок. Может, именно это и помогло ему увернуться от первого удара, который целил в корпус, перепрыгнуть второй — тот, что должен был прийтись по ногам, и успеть робко встретить кэном третий… и — мир перевернулся…

Отключился Дар полностью, провалившись в непроглядную тьму, потому что третий удар пришелся по голове, и весьма крепко… На мгновение ему вновь почудилась Бездонная Яма, разевающая свою пасть; Дар в ужасе метнулся от нее и вынырнул в реальный мир…

Здесь, заслоняя спиной солнце, над ним, распростертым на снегу, стоял Тёрн. Лицо разведчика хранило довольное и надменное выражение.

— Мужчина, чему ты радуешься?! — гневно крикнула ему Тьяра. — Что победил того, что слабее и младше тебя?!! Да к тому же всего пять дней держит в руках меч?!

— На испытании не станут разбираться, сколько дней он держит в руках оружие, — горделиво заявил Тёрн. — Это было мое предупреждение ему. Он все понял, я думаю… — и пристально поглядел на Дара.

Дар ладонью стер с лица кровь и заставил себя подняться на ноги… а то еще чего не хватало — валяться тут перед этим Тёрном. Поднимаясь, Дар увидел свой простой черный кэн, который лежал в снегу, сломанный пополам. Да… удар светлого кэна Тёрна — кэна вождей — разнес черную деревяшку в щепы…

— Я все понял, — сказал Дар, обнажив в жуткой улыбке залитые кровью зубы.

— Что ты понял, юнец? — насмешливо поинтересовался Тёрн.

— Меч… — выдохнул Дар тяжело и чуть не захлебнулся кровью, наполнившей рот. — Меч… ломается, если ударить его сбоку… Я… больше… не ошибусь…

— Дурак… — пожал плечами Тёрн и зашагал прочь.

Дар тяжело опустился на одно колено, коснувшись снега кровавой ладонью: его мутило так, что стоять прямо уже не было сил…

Тьяра бросилась к нему… Сегодня она нарушила первейшую женскую заповедь: «Не стоит слишком заботиться о мужчинах…»

>Девятая гильза

Взволнованный Скирр суетился вокруг Дара, лежащего на кровати Рон: запах крови и боли приводил маленького человечка в ужас. Бедняга пушистик все время что-то лопотал, а в огромных его лемурьих глазах стояли слезы.

— Ты так ловко лечил Скирра, а сам себя не можешь! — сказал Мих, который выглядел раскрасневшимся после того, как притащил сюда Дара; и тут же ободряюще улыбнулся: — Пойду приведу тебе Нефью…

Мих вышел и закрыл за собой дверь, чтобы не запускать в дом холод. Тьяра присела на краешек кровати и взяла руку Дара в свои. Ей было невероятно жаль этого паренька, и к этой жалости примешивалось острое чувство беспомощности…

— Не надо биться за меня, Дар, — сказала Тьяра. — Ты не победишь… теперь все ясно: Вирагга хочет выставить против тебя Тёрна… она не допустит, чтобы мне досталось место в Совете…

Дар молчал, только печально смотрел на нее из-под полуприкрытых век…

— Я… должен поговорить с Михом… и Клотом… я… раньше я мог… аах, — из носа потекла кровь, и Дар сразу ощутил, как уменьшилась боль в голове…

Тем временем скрежетнула дверь и на пороге показался Нефью. За ним в комнату вошли Рон, Ив и Мих.

Скоро Дар почувствовал у себя на лбу тепло пальцев слепого… то целительное тепло, что снимало боль и заживляло раны…

— Сотрясение мозга, разбитое лицо и выбитый зуб; к счастью, он не вылетел и сейчас прижился на прежнее место, — покачал головой Нефью. От Тьяры, не понимавшей русского, не укрылось изменившееся при этих словах выражение лица Рон… впрочем, что еще ждать от матери, которая видит, как страдает ее дитя?..

— Спасибо, Нефью, я теперь в порядке, — отозвался Дар, сев на кровати.

Тьяра надивиться не могла: если не считать синяка на скуле и остатков крови, которые надо бы стереть, Дар выглядел превосходно и, похоже, чувствовал себя — тоже… Что же за люди эти пришельцы, если умеют исцелять прикосновением?..

— Мих, я хотел поговорить с тобой! Это очень важно! — сказал Дар. — Я все почти понял, осталось только разобраться…

— Что стряслось, брат? — отозвался Мих.

— Я каким-то образом перенял у тебя знание тигриного языка! — Дар от волнения заговорил по-русски, забыв, что его не понимает Тьяра. — Сначала это был язык совершенно чужой. Мне приходилось переводить свои слова с русского на тигриный и обратно, чтобы понять или сказать что-то. А потом я попрактиковался — и стадия перевода выпала! Теперь я могу думать на тигрином языке, как на родном!.. Помоги, помоги мне разобраться, как я это сделал! Это очень важно!..

Тьяра не понимала ни слова и обеспокоенно переводила взгляд с одного парнишки на другого…

— Дар… я давно хотел тебе сказать… — Мих закусил губу. — Ты не стал видеть хуже в последнее время?..

— Нет, а что?..

— Уфф… — облегченно вздохнул Мих. — Я думал, что нечаянно украл твое зрение. А оказалось, мы просто обменялись умениями, да еще и остались при своих… Я теперь вижу не хуже тебя, поверь…

— Я понял! — воскликнул Дар. — Я все понял! Невозможно просто забрать у кого-то знание, не дав ничего взамен!.. Теперь я должен поговорить с Клотом…

Дар только опустил ноги с постели, собираясь отправиться на его поиски, как Клот показался в двери.

— Ты знал, что я позову тебя? — удивился Дар. К сверхъестественному предчувствию Клота привыкнуть было невозможно…

— Да, потому и пришел, — спокойно произнес Клот. Ясные глаза все так же глядели в никуда…

— Тьяра, Клот, пойдемте! — сказал Дар на языке Тигров…

…По дороге Дар пересказывал Тьяре суть разговора, чувствуя, как тревога растет в ее сердце… но ничего не мог поделать с этой тревогой — точно такая же заполняла его самого…

Дар сначала попросил Тьяру зайти в казарму забрать два своих кэна, а потом привел ее и Клота на опустевшую вечером тренировочную площадку…

…тот бой… наш с Клотом бой… — вот что не шло у Дара из головы…

Хватит приготовлений! Пора…

— Тьяра, ты рассказывала мне о великом мастере прошлого, — сказал Дар. — Который выходил с кэном против боевого меча и побеждал. Прошу тебя, вспомни его имя…

— Но… история не сохранила для нас его имени… — ответила Тьяра.

— Клот… ты можешь… можешь вспомнить его, не зная имени? — почти взмолился Дар.

— Я постараюсь… — подумав, ответил Клот. — Тебе ведь нужны его умения, да?..

Дар кивнул.

— Тьяра, милая, — ласково обратился к девушке Наблюдатель. — Прошу тебя, расскажи мне все, что помнишь, об этом мастере…

Они совещались минут пять, пока Дар бродил в стороне и задумчиво повторял семь основных движений кэна… Ему даже казалось, что прекрасно сбалансированный деревянный меч и рад бы ему помочь, словно живое разумное существо, но все его усилия разбиваются о неуклюжесть самого Дара…

— Идем, Дар! — весело окликнул его Клот, и промелькнула в этом веселье какая-то сумасшедшинка. Тем не менее, Дар был безумно рад и шустро подбежал… — Ну, - осведомился Клот, — я сумел отыскать память об этом человеке, хотя мне и непросто было перенаправить мысль… меня больше интересует будущее, ты же знаешь… Почему ты не спросил Миха?..

— Потому что я помню тот наш бой, Клот. Когда ты проверял, Творец ли я, — сказал Дар. — Ты вспомнил древних мастеров и бился со мной, а мне пришлось изобретать все с нуля… Я много думал об этом. Много думал о том, что против такой армии в твоем воплощении я не продержался бы и секунды… Но сейчас мне все ясно: тогда ты дал мне толчок, некое начало, от которого я стал двигаться и развиваться по спирали, направленной вверх. Каждый виток в ширину был боевым искусством, а в высоту — его мастерством… заканчивая один, я переходил в следующий… ты же дал мне ось, вокруг которой должна была пойти двойная спираль. И сам стал матрицей — той спиралью, вдоль которой пошла моя, не отставая ни на шаг. Так строится ДНК. Так строится боевое искусство… так строится в мире все… Сейчас я прошу тебя дать мне в качестве матрицы, вдоль которой я должен идти, память того мастера. Тогда ты положил руку мне на плечо. Сделай это и сейчас… Но! — спохватился Дар. — Одно но! Мне нужно запомнить это. Это должно остаться во мне навсегда… Теперь я понял, как это сделать: я дам тебе что-нибудь взамен. Мы поменяемся так же, как поменялись с Михом — оставшись в то же время при своих. Не проси ничего, не говори ничего. Просто возьми то, что хочешь.

Клот кивнул и положил ладонь Дару на плечо… ладонь была тяжелая…

>Десятая гильза

— …Мы должны четко оценить обстановку, Ив, — сказала Рон… Они с братом сидели в темной комнате друг напротив друга. Огонь в очаге еле теплился… — Сейчас для нас и Приморцев многое зависит от этой девочки, Тьяры. Я вижу, Вирагга считает ее реальной угрозой, раз решила выставить своего лучшего воина против нашего Дара…

— Судя по тому, как отделал этот лучший воин моего племянника, дело гиблое, — мрачно заметил Ив.

— Дар может погибнуть при испытании. Такое случалось.

— Я слышал, они бьются до первой крови… но иногда это бывает кровь из перерубленной шеи… Если они убьют Дара, мы же можем легко перестрелять их всех, а? Они это понимают? — спросил Ив.

— Скорее всего, Дар останется жив. Вирагга дурой не выглядит — вряд ли ей нужна война с нами. Ей нужен союз с нами на ЕЕ условиях, поэтому она постарается устранить Тьяру. Или не допустить ее к управлению… Она хочет развязать войну против варваров с помощью наших пушек, чтобы взять преимущество. Хочет, чтобы мы стали легионом, послушным ее воле. Но что она сделает с этим легионом после того, как варвары будут разгромлены? Ей не нужна угроза в виде пятисот пушек, которые могут в случае чего направиться и на нее. Потому она и против нашей независимости. Она боится нас, Ив…

— Не нравится мне эта дурная бабища, — ответил Ив тоном, который всегда означал только одно: я устал думать! — Может, тихонько прирезать ее — и дело с концом…

— Ив, не будь дураком! Тут такая резня начнется… Может, мы и выстоим с огнестрельным оружием против всех этих мечей и луков, но в таком случае остатки нас прикончат варвары во главе со своим чокнутым пророком… И, к тому же, тебе, что, захотелось пустить реки крови?..

— Да я понял… просто надоело языком трепать, — отмахнулся Ив. — Зачем так далеко заглядывать? Давай спать. Уже завтра все виднее будет…

>Одиннадцатая гильза

— …Вирагга слаба, — Каяла говорила загадочно, как и все радиксы… — Я чувствую застой энергии в рядах ее людей. Она теряет силу так же быстро, как молодость. Ее время уходит. Потому она так отчаянно цепляется за нас. Она тоже все понимает. Понимает и то, что подросла ей замена… и видит, что армия маленькой Тьяры сильнее ее собственной… Устранить кого-нибудь из двоих детей — эту девочку или твоего сына — ее последний шанс отсрочить свое падение…

В наступившей тишине чувствовалась тяжесть, какую ощущает всякий обычный человек, общаясь с радиксами…

— Рон, ты знаешь, что эти Тигрицы никогда не уступают кресло чифессы по доброй воле?.. В племени Тигров мужчины часто сражаются между собой, а женщины только смотрят и оценивают… Я не говорю о войне — там и те, и другие рубятся бок о бок… я говорю о жизни… Женщины сражаются между собой только за власть… и у Тигров есть поговорка: «Когда сражаются женщины, отворачиваются палачи…» Боюсь, если она сочтет соперницей тебя… впрочем, судьба маленькой Тьяры в аналогичном случае тоже незавидна…

>Двенадцатая гильза

— Какая звездная ночь! — восхитился Мих. — Знаешь, это так прекрасно — видеть звезды…

Рая нежно обняла его, ни слова не говоря.

— Знаешь, родная… мне так тепло с тобой… вот здесь, — Мих приложил руку к груди. — Наверно, это и есть счастье… не дикая радость, которая бьет через край… а именно вот такое тепло…

>Тринадцатая гильза

На расстоянии пары километров вокруг поселения снег теперь был плотно утоптан: люди Йета тренировали элитные и не очень элитные полки… Редьяри (сейчас с Фенриром за плечом) шествовал меж марширующих рядов, и фанатичные, полные восторга возгласы всюду встречали своего кумира. Дух самого Редьяри был подавлен и тих, а вот Фенрир-волк ликовал…

…Мальчик подошел к заполненному песком мешку, висящему на веревке, на котором какой-то молодой воин отрабатывал удары, оттеснил парня и сразмаху ударил по мешку открытой рукой… И на глазах изумленной толпы грубую ткань прорезали пять широких полос, точно тут поработала огромная звериная лапа… сквозь полосы на снег сыпался песок…

Фенрир оставил мальчика к обеду… Редьяри уже наметил связь между отсутствием злобного божества в своей душе и появлением Яны… и потому радовался ей, точно солнцу, взошедшему в век тьмы…

Девушка принесла своему вождю горячий суп и жареное мясо в соусе… она видела, с какой искренностью и любовью смотрит на нее этот мальчик… и не верила, что в нем может жить страшный Бог Войны… женщины Рутов не любили этого бога… как, наверное, и все женщины…

…Сегодня Редьяри заметил на шее у Яны точно такое же ожерелье из гильз, какое подарил ему давно запропастившийся торговец…

— Откуда у тебя это? — спросил он.

— Ах, ожерелье, — улыбнулась Яна. — Мой отец велел купить такие всем твоим воинам, чтобы они с гордостью носили твой знак…

— Но ведь ты не воин, Яна…

— Нет, я не воин… — сказала она. — Просто… просто я очень тебя люблю…