Азимут между пламенем и порчей

Глава 24

16−6

К моему несказанному облегчению, откопать останки своего суженого Заряна не потребовала. Истерику не закатила, не заплакала. Слёзы в глазах блестели, но и только.

— Идёмте! — поторопил нас старший наставник, на фоне всеобщего хаоса смотревшийся поразительно бесстрастным и возмутительно чистым.

Заряну при этих словах аж подбросило.

— Куда⁈ — выкрикнула она. — Вы разве не видите, что творится⁈

— Разногласия профессорского состава учащихся никоим образом не касаются! — отрезал старший наставник и уже куда жёстче прежнего повторил: — Идёмте!

Меня всего так и распирало от вопросов, догадок и предположений, но нам и в самом деле следовало поскорее убираться отсюда, поэтому я ухватил Заряну под руку и потянул вслед за двинувшимся со двора Горисветом.

Отзвуки магического противостояния и не думали стихать — более того, сейчас они доносились буквально со всех сторон, но старшего наставника, казалось, это нисколько не беспокоило. И даже, когда на перекрёстке мы столкнулись с полсотней спешивших вглубь школьной территории тайнознатцев во главе с сотканной из угольно-чёрных и одновременно огненных теней фигурой, он так и не утратил своего бесстрастно-скучающего выражения лица.

— Это дочь его преосвященства! — указал старший наставник на Заряну. — Барышню и её сопровождающего следует незамедлительно препроводить за ворота.

Принявший истинное обличье асессор глянул в ответ свысока и покачал чем-то вроде головы.

— У меня каждый человек на счету! Все шаги по минутам расписаны!

— У меня будто нет! — фыркнул Горисвет, выудил карманные часы и поморщился. — Мы впустую теряем время!

Асессор, возглавлявший штурмовой отряд школы Чернопламенных терний, развернулся и скомандовал:

— Ты и ты! Исполняйте!

Тайнознатцы поспешили дальше, откланялся и старший наставник — при нас осталась лишь парочка аспирантов с глазами цвета горелого янтаря. Обоим было лет по двадцать пять, оба едва ли не пританцовывали на месте от желания выпроводить подопечных за ворота и вернуться к своим делам. Впрочем, мои устремления с их чаяниями полностью совпадали, так что медлить я не стал и потянул за собой Заряну, спеша поскорее отсюда убраться.

Где-то приходилось обходить бесчувственные тела, а где-то даже перешагивать через них, но все как один юнцы были всего лишь погружены в магический сон, а первые убитые, раненые и пленные попались на глаза уже только на подходе к арке, соединявшей внутреннюю территорию школы с карантинным блоком. Во дворе рядом с выломанной дверью караулки, откуда до сих пор тянуло дымом, рядком лежали тела черноводских стрельцов, там же лекари пытались откачать дежуривших на проходной тайнознатцев, которым крепенько досталось при штурме.

Судя по всему, нападавшие вломились в помещение охраны изнутри, и я всерьёз сомневался, что кого-то из терниев могли оставить дожидаться итогов турнира в карантинном блоке. Лишних людей попросту не пустили бы за ворота, а нелишним была прямая дорога на арену. При этом захват караулки определённо случился ещё до отключения защитного купола, а посему здесь никак не мог порезвиться сброшенный с летучих кораблей десант.

Ворота стояли распахнутыми настежь, но в них уже никто не забегал, и пусть все как один захватчики были тайнознатцами, едва ли им по силам окажется удержать стены при штурме извне. А что без такового не обойдётся, лично я нисколько не сомневался.

Школа ж не сама по себе! Школа при черноводских торгашах!

— По распоряжению профессора Тенебора! — объявил караульным на воротах один из аспирантов.

Второй и вовсе нас поторопил:

— Быстрее, пожалуйста!

Я этот окрик проигнорировал — и без того всю дорогу приходилось тащить Заряну за собой, но парочка молодых людей с чистой совестью бросилась нагонять соучеников сразу, как только выпроводила нас за ворота.

Рядом тотчас очутился отец Бедный.

— Заряна, вы в порядке? — забеспокоился священник и потянулся к барышне, но та его руку откинула.

— Мы знакомы? — с вызовом спросила она.

— Его твой папенька прислал, — подсказал я.

— Мы с тобой ещё об этом поговорим! — буркнула Заряна, которая отнюдь не казалась сломленной из-за гибели горячо любимого жениха.

— Прошу! — указал отец Бедный на карету. — Пора ехать!

— Никуда я с вами не поеду! — отрезала барышня и закатила глаза. — Нет, это просто невыносимо!

Отец Бедный мрачно глянул на меня своими пронзительно лазурными глазами, но я отвернулся и от него, и от Заряны. Скользнул взглядом по громаде приземлившегося посреди площади летучего корабля, с интересом присмотрелся к своим бывшим соученикам, чужими на этом празднике жизни отнюдь не выглядевшим.

Ёрш с раскинутыми руками лежал на каменных плитах площади, легонько дымился и вяло отмахивался от изредка тыкавшего его под рёбра носком ботинка Вьюна. Тот был невредим, если не брать в расчёт начисто спалённые волосы. Кабан и Кочан сосредоточенно курили, лица их покрывала копоть, а вот Огнич остался свеж и чист, только трясся в ознобе, да ещё с него то и дело срывались яркие искорки. Наверное, именно поэтому фургонщик и стоял наособицу от остальных.

Дарьян? Книжник обнимал и успокаивающе гладил по спине какую-то барышню. Лица видно не было, но пригляделся к светлым, чуть рыжеватым на концах волосам, оценил стройную фигуру и неожиданно для себя её узнал.

Агна! Какая-то там родственница Цареслава. На гербе — огненная лисица.

Ну Дарьян! Ну кобель! Дворяночку охмурить умудрился!

Отец Бедный выразительно откашлялся, и я едва по примеру Заряны глаза не закатил. Но совладал с собой, легонько прихватил барышню за руку и потянул её в сторонку.

— Давай не будем стоять на проходе.

— Обойдут! — огрызнулась Заряна и высвободилась, а после объявила священнику: — Я никуда не еду!

Тот тяжко вздохнул.

— При всём уважении, барышня, но оставаться здесь небезопасно. Нисколько не сомневаюсь, что Черноводская торговая компания и клуб Огнедрева в самом скором времени попытаются школу отбить.

Будто в подтверждение его слов за крепостными стенами что-то на редкость басовито хлопнуло, и под ногами легонько дрогнули каменные плиты площади, но на Заряну это обстоятельство никакого впечатления не произвело.

— И что с того? — подбоченилась она, явно бессознательно подражая своей маменьке.

— Неминуемы разрушения и жертвы, — бесстрастно пояснил отец Бедный. — Чем раньше мы покинем это место, тем лучше.

— А остальные? — вспылила барышня. — Как же остальные ученики?

— Насколько я понял, никого насильно в стенах школы удерживать не станут, — пожал плечами священник и указал куда-то вверх. — А желающие продолжить обучение принесут новую клятву.

Мы с Заряной оглянулись, задрали головы и обнаружили, что над воротами развевается чёрно-оранжевый флаг школы Пылающего чертополоха.

— Бред! — выдохнула барышня, стискивая кулачки. — Это какой-то дурной сон!

Я вновь взял её под руку и на сей раз сумел оттянуть от ворот, но до кареты мы так и не дошли. Примерно на полпути Заряна резко остановилась и спросила:

— Отец послал тебя убить Горислава?

У меня от изумления аж глаза на лоб полезли.

— Что за глупость?

Заряна обожгла злым взглядом решившего было приблизиться к нам священника, после зажала меж пальцев краешек монашеского балахона.

— Ткань зачарована, Серый! И в первую очередь защиту настроили на отражение чёрного аспекта! Оранжевого тоже, но в гораздо меньшей степени. Я дополнительные занятия по артефакторике брала, я знаю!

— На логику бы лучше упор делала! — буркнул я. — Куда мне с Гориславом бодаться было, с асессором и чемпионом школы! Да он бы от меня и мокрого места не оставил. А защита скорее для того, чтобы при штурме случайно не пристукнули. Сдаётся мне, твой папенька неспроста срок до полудня назначил. Что-то он такое знал.

В янтарных глазах Заряны мелькнуло явственное сомнение.

— Врёшь ведь, поди!

— Делать мне больше нечего! — фыркнул я, прищёлкнул пальцами и поводил рукой из стороны в сторону, дабы барышня проследила за ней взглядом. — Ты в порядке вообще?

— Издеваешься⁈ — едва ли не прорычала Заряна. — У меня только что жениха убили!

— Вот-вот, — покивал я. — Тебе бы поплакать…

— Поплакать? — прошипела девчонка. — Я тебе не кисейная барышня, я в монастырском приюте выросла! А эту двуличную гадину я бы собственными руками удавила! Да-да, о Белояре речь! В любви клялся, подонок, и стихи читал, а сам думал, как бы на приданое лапу наложить!

— Ну уж не только об этом, — покачал я головой. — Рядом с тобой только о деньгах думать никак невозможно!

Заряна покраснела и принялась оправлять платье со слишком выразительным для незамужней барышни вырезом.

— Перестань! — потребовала она.

— Его теперь только в стирку, — покачал я головой. — И в починку.

— Сожгу! — отрезала Заряна, уставилась на меня и поджала губы. — Ты зачем Белояру рассказал, что меня наследства лишат, если я прямо сейчас в Черноводск не поеду?

Отрицать я ничего не стал, пожал плечами.

— Если честно, просто решил за нашу прошлую встречу поквитаться и перед турниром ему нервы немного помотать.

— Ты злой, Лучезар!

— Серый. Меня зовут Серый, — поправил я барышню. — И ещё хотел проверить, не морочит ли он тебе голову.

— А что тебе до того? Какое до меня дело?

— Ты мой друг.

— Друзей не бросают!

— И ты лучшая подруга моей невесты. Случись что с тобой, мне Беляна этого в жизни не простит.

У Заряны задрожала нижняя губа.

— Друзей не бросают! — повторила она.

«Всё же шок» — подумал я, обнял барышню и прижал к себе.

— Что у вас там стряслось?

Девчонка зашмыгала носом.

— Я к Белояру пришла, а он заявил, что мне непременно нужно с отцом увидеться. Мол, надо понять его и простить, ведь семья — это самое важное, что только есть у человека! И без денег возвышение затянется на десятилетия, необходимо думать о будущем. Я от такого лицемерия аж дар речи потеряла. Он меня распоследней дурой считал! Да я и была дурой, когда в его чувства поверила!

«Сложно не поверить, когда совсем нет друзей», — мысленно вздохнул я и спросил:

— Дальше вас Горислав нагнал?

Заряна зябко поёжилась.

— Это был какой-то кошмар! Он сразу угрожать начал, велел нам даже не смотреть друг на друга, иначе худо будет. Белояр тогда озверел просто. Сказал, что он своего шанса не упустит. Он меня своим шансом выбиться в люди считал, представляешь? Инструментом, Серый! Своей вещью! — Барышня задрожала, тут же взяла себя в руки и чуть отстранилась. — Они оба считали меня вещью! Белояр желал войти в семью — как асессор он получил бы право основать младшую ветвь, а Горислав и сам этого хотел. Атаковал сразу, как только что-то в стороне арены рвануло…

Тут бы мне сказать какую-нибудь утешительную глупость, да только что тут можно было сказать?

Всё, что ни делается, делается к лучшему?

Ну так я прекрасно знал, что отнюдь не всё и отнюдь не всегда. Даже заикаться об этом не стал — хоть и врун, но не дурак.

— Если б не ты, Горислав бы и меня прикончил! — заявила Заряна.

— Если б не старший наставник, он бы прикончил нас обоих, — скривился я. — Ладно, идём!

Не тут-то было!

— Я никуда не поеду! — отрезала барышня, повернулась к стоявшему поодаль священнику и выкрикнула: — Никуда не поеду! Здесь мой дом!

— Уже нет, — возразил отец Бедный.

За стеной на полнеба полыхнуло оранжевым, и мне захотелось поскорее убраться отсюда, так что я принял сторону священника.

— Да и что ты теряешь? — спросил я у барышни. — Друзей у тебя тут не осталось, и в ближайшее время точно не до занятий будет.

— У меня вообще друзей не осталось! — буркнула Заряна. — Если б не отец, ты бы и палец о палец не ударил… — Она осеклась и покраснела. — Прости, Серый…

Я сделал глубокий вдох, ощутил боль в рёбрах и с шумом выпустил из лёгких воздух.

— А поступай-ка ты в университет! — предложил, осенённый неожиданной идеей. — Скорее всего я там вольным слушателем останусь, смогу за тобой присматривать. Нет, ну а что? Ты уже аколит — если дополнительная закалка у источника и понадобится, то не слишком частая.

— Предлагаешь пойти на поклон к отцу?

— Понять и простить не предлагаю, но поговорить-то ты с ним можешь? В крайнем случае год обучения я тебе оплачу.

— Ты — что? — У Заряны глаза так и распахнулись. — Серый, ты не боярин, а я не твоя содержанка!

Последнюю фразу она вколотила в моё сознание с помощью мыслеречи, я внутренне поморщился, а вслух заявил:

— Рассчитаешься, как на ноги встанешь, если вдруг с папенькой окончательно рассоришься. И не волнуйся — я такие траты даже без родичей-бояр осилю. Сколотил небольшой капиталец за морем.

И с этим утверждением я душой нисколько не покривил, ведь грядущая встреча Заряны с отцом привела бы к списанию долга за восстановление ноги, а тысяча целковых покроет большую часть платы за первый курс.

— Заряна! — послышался вдруг оклик Дарьяна, и я посильнее натянул на лицо капюшон.

— Обо мне ни слова, — попросил я барышню и отошёл к отцу Бедному.

— Ну? — коротко выдал тот. — Она собирается ехать в город?

— Шансы на это велики, — заявил я и отмахнулся от священника, начав прислушиваться к разговору Заряны с Дарьяном, но книжник что-то негромко бубнил, словно ему не хватало дыхания, а барышня внимала моему товарищу молча. При этом, судя по напряжённой позе и растерянным взглядам, которые кидала на меня девчонка, услышанное ей нисколько не нравилось.

Уж не знаю, что она в итоге сказала Дарьяну, но книжник кивнул и обречённо ссутулился. Правда, сразу совладал с разочарованием и расправил плечи, обратно к соученикам двинулся, источая уверенность в собственных силах.

— Просит Агну из семьи Рыжепламенного лиса в Черноводск отвезти. Или хотя бы в Крутогорск, — пояснила мне Заряна.

— На кой чёрт? — озадачился я.

Вместо Заряны ответил священник:

— Её семья тесно связана с домом Огнедуба, а тот непременно выступит на стороне Черноводской торговой компании. Молодой человек совершенно резонно опасается, что тернии возьмут девицу в заложницы.

Заряна с изумлением воззрилась на отца Бедного.

— Поразительная проницательность!

— Просто умею читать по губам, — улыбнулся священник. — Никаких распоряжений на сей счёт я не получал, но, если пожелаете, можем взять барышню с собой.

— Терпеть эту стерву не могу! — прошипела Заряна, оглянулась и вздохнула. — Но она в любом случае выкрутится, только зря Дарьяна обижу. Он хороший.

— Хороший, — кивнул я. — Жаль с подружками не везёт.

Барышня вопросительно посмотрела на меня, я качнул головой.

— В другой раз расскажу.

— А ты разве в Черноводск не возвращаешься? — опешила Заряна.

Взрывы на территории школы теперь раздавались куда реже прежнего, да и полыхало там далеко не так яростно, поэтому колебаться я не стал, сказал:

— Увидимся в городе.

— Но как же…

— Увидимся в городе, — повторил я.

— Но почему⁈

— У меня здесь ещё дела.

При этих словах отец Бедный вновь выразительно прочистил горло, и я с нажимом произнёс:

— Личные дела! Я не состою на службе у его преосвященства!

— Вот ты вредный! — разозлилась Заряна и зашагала к карете, на ходу обернулась и помахала рукой. — Дарьян!

Тот встрепенулся и потянул за собой Агну, а отец Бедный с намёком произнёс:

— Известно выражение «из огня да в полымя»? Скоро здесь станет жарко.

Я кивнул и спросил:

— Балахон вернуть? А то вещь недешёвая, а мне чужого не надо.

— Оставляй, — покачал головой священник. — К концу дня в прах рассыплется. Увы, процесс необратим.

— Жаль.

— Совершенство недостижимо, — пожал плечами отец Бедный.

— А как же этот, как его… А! Закон сохранения энергии? — прищёлкнул я пальцами. — Ничего из ничего не берётся, а я не чувствовал и не чувствую вложенной в одеяние небесной силы.

— Бляху свою проверь, — посоветовал священник и тоже двинулся к карете, где помог забраться внутрь спешно отстранившейся от книжника Агне.

Дождавшаяся меня Заряна подставила щёку для поцелуя и заявила:

— Только попробуй меня в городе не найти! Обижусь!

Я подсадил её и отступил, помахал на прощание.

— Поехали! — скомандовал отец Бедный.

Возница взмахнул вожжами, и экипаж тронулся с места, за ним поскакали верховые стрельцы. Дарьян замер на месте с видом безнадёжно влюблённого болвана, и я не удержался, ткнул его в бок.

— Выглядишь омерзительно чистеньким, друг мой!

Книжник аж на месте подпрыгнул и руки в защитном жесте вскинул, но магию не задействовал, уставился на меня во все глаза.

— Лучезар⁈

Я скинул с головы капюшон и попросил:

— Забудь уже это имя. Я — Серый.

— Хорошо, — оторопело пообещал Дарьян и тут же засыпал меня вопросами: — Ты откуда здесь взялся? И что за странный наряд? Почему опять брюнет⁈

Вместо ответа я хлопнул его по плечу и указал на наших бывших соучеников.

— Пошли к ним, чтоб десять раз одно и то же не повторять.

— Ребята! — гаркнул книжник. — Глядите, кого я нашёл!

Тут даже Ёрш голову от земли оторвать соизволил.

— В школу заезжал в гости, — начал отвечать я на вопросы книжника, пожимая парням руки. — Чёрный цвет волос Беляне понравился, вот и решил брюнетом стать, а монашеский балахон поносить дали.

Кабан рассмеялся.

— Ага! Мы верим!

Я глянул в ответ с усмешкой.

— Хочешь сказать, я в монахи постригся?

— Нет, но…

— Вот! А чужого я не беру, и значит — что? Значит, поносить дали! — Я рассмеялся и спросил: — Ворота — ваша работа? То самое денежное дельце, которое Шалый сосватал?

Огнич не сдержался и сплюнул под ноги.

— Денежное, как же! Ещё и в убытки вогнали, — изрёк он с мрачным видом.

Я озадаченно уставился на фургонщика.

— В убытки — это как? Вам же заплатили, не вы!

— Ну мы же не просто так в школе месяц торчали! — фыркнул тот в ответ. — За то заплати, за сё заплати! Я натурально с пустыми карманами остался! И дёрнул же меня чёрт на это «денежное» дельце подписаться!

— Не подписался бы, до сих пор простым адептом за морем куковал! — попытался урезонить его Вьюн. — Да и не так сильно ты здесь и потратился. Не говоря уже о том, что не пропил и не проел, а в собственное возвышение вложился.

— Не так сильно? — округлил глаза Огнич, и с него, не иначе от возмущения, снова искры посыпались. — Вам хорошо говорить, вам всего-то дополнительное колено нарастили, а мне пришлось танцы с бубном устраивать, чтобы не только атрибут к новому аспекту подогнать, но и апогей школы Расколотой синевы неба к драному огненному репью прирастить! Мог бы лет пять на эти денежки жить, ни в чём себе не отказывая! А если б удачно вложился, то и до конца жизни больше палец о палец не ударил!

— Если бы да кабы! — презрительно фыркнул Кочан. — Точно бы всё до последнего грошика на шлюх и вино спустил! Или даже какой-нибудь сводник понаглей велел бы девкам своим подпоить и зарезать. А так в аколиты выбился! Два колена атрибута, три аргумента! Плохо разве? Завербуешься за море — полторы сотни в месяц сшибать станешь, и это ещё без боевых!

— Ну в баню этих антиподов! — поёжился фургонщик.

— Так и здесь устроиться теперь на хорошее место куда проще будет! — уверил его Вьюн.

— А мог бы вовсе не работать! — отрезал Огнич.

— Но так бы и аспирантом стать шансов не было, — отметил я, перехватил удивлённые взгляды и развёл руками. — А на кой чёрт дополнительное колено атрибута наращивали, если дальше аколита двигаться не собираетесь?

За всех ответил Дарьян:

— К апогею на один аргумент меньше подвязывается, чем на промежуточные колена атрибута, — пояснил он. — Так бы у них вместо трёх аргументов только два было.

— Именно! — подтвердил Вьюн. — А дополнительный аркан, который по щелчку пальцев сотворить можешь — большое дело. Да и атрибут заметно сильнее стал. В аспиранты нам пробиться особо не светит, зато теперь почти любого аколита один на один раскатаем!

Кочан кивнул.

— Ага, репьёв только так на тренировках разделывали.

— Да мы б их и так разделали, — хохотнул Кабан. — Они ж пороху не нюхали!

— Кого б ты разделал? — обернулся к нему товарищ да так резко, что крепыш аж подался назад и прикрылся пламенным щитом.

— Полегче вы! — потребовал Дарьян, достал сигару и прикурил её об огненную завесу деревенского увальня.

Я задумчиво хмыкнул. Что крайнее колено атрибута именуется тайнознатцами апогеем, уже знал, а вот об ограничении количества аргументов слышал впервые. Выходит, прорвавшись в аспиранты, сумею подвязать только два аркана, а не три. Не смертельно, но неприятно.

Добавить четвёртое колено к своему огнешторму?

Хорошо бы, но даже подумать страшно, сколько золота запросят за чары, которыми асессоры не побрезгуют. Да и проведение ритуала точно не в одну тысячу станет.

В этот момент не принимавший участия в разговоре Ёрш поднялся с земли и, пошатываясь, двинулся к летучему кораблю.

— Далеко собрался? — окликнул приятеля Вьюн.

Тот лишь отмахнулся, а после запрокинул голову и крикнул:

— Эй там, на борту! Вода есть?

Вахтенный перегнулся через фальшборт и разрешил:

— Поднимайся!

Ёрш начал медленно взбираться по трапу, я кивнул в его сторону и спросил:

— Серьёзно зацепило?

— Перенапрягся, щит удерживая, — отмахнулся Дарьян, затянулся и закашлялся, с отвращением глянул на окурок, а затем отшвырнул его прочь. — Ну что за гадство? — пожаловался он. — В Поднебесье днём с огнём нормальных сигар не сыщешь!

— Так возвращайся за море, делов-то! — рассмеялся Кабан.

— Иди ты! — насупился книжник.

Я придержал его и поинтересовался:

— Ты Агну-то как окрутить умудрился, герой-любовник?

Дарьян замялся, и Огнич не удержался от подначки:

— Да какой — окрутил? Они только за ручки держались и о всяком умном толковали!

— Всё-то ты знаешь! — злобно буркнул задетый за живое книжник. — И вообще: не суй нос не в своё дело, а то оторвут!

Фургонщик явно намеревался ответить какой-то колкостью, но я опередил его, спросив:

— Вы тут закончили уже? Как до Черноводска добираться думаете?

— Добираться-то? — поскрёб Вьюн затылок. — Да на паровозе, наверное. Шмотки заберём и покатим. Только надо будет в Крутогорске в винную лавку заскочить.

— Добраться — не проблема, — вздохнул Кочан. — Вот доберёмся, а дальше что? Конокрад и Книжник на мели, мы родным деньги отправим и тоже без гроша останемся. Вы как?

Вьюн, которому и адресовался вопрос, досадливо поморщился.

— Тоже прилично потратились. На первое время в кабаках погулять хватит, но долго бить баклуши не получится.

— Во-от! — протянул Кочан, воздев к небу указательный палец.

Развить свою мысль ему помешал донёсшийся от летучего корабля окрик.

— Братва! — гаркнул Ёрш. — Айда сюда!

— На кой чёрт? — спросил у приятеля Вьюн.

— Они в Черноводск летят. Подбросят!

Мы озадаченно переглянулись, и Огнич пожал плечами.

— Чего нет, если забесплатно?

Он первым двинулся к трапу, но Дарьян всех притормозил, напомнив:

— А вещи?

— Точно! — хлопнул себя по лбу Вьюн и крикнул товарищу: — Мы сейчас!

Парни побежали к воротам и после недолгого выяснения отношений с караульными скрылись за крепостными стенами. А я остался и крепко задумался, как быть дальше. Светить свою физиономию в столь сомнительном деле, как захват школы, которую полагали своей собственностью черноводские торгаши, нисколько не хотелось, но и тащиться в город на перекладных я тоже желанием отнюдь не горел. Пожалел немного даже, что с Заряной и отцом Бедным не уехал. Но именно что — немного, ведь моя персона наверняка бы заинтересовала Агну, а дурой та отнюдь не была. Собственно, именно из-за неё я тут и остался. Из-за неё, а ещё из нежелания упускать из виду парней.

Дело они сделали, вот разъедутся сейчас и где их потом искать?

В итоге я накинул на голову капюшон, дождался возвращения бывших соучеников и поднялся вслед за ними на борт. Огляделся там и чуток успокоился, поскольку случайных людей в экипаже судна не оказалось вовсе, и даже самый распоследний матрос не просто был адептом или аколитом, но ещё и щеголял новенькой нашивкой с горящим чертополохом.

Как пить дать — ученики школы Чернопламенных терний.

— Вроде же у терний другая эмблема была? — озадачился Дарьян.

— Так они старую школу возродили, — пояснил встретивший нас у трапа Ёрш. — Эту… как её…

— Пылающего чертополоха, — подсказал я.

— Ага! — улыбнулся босяк. — Её самую!

Огнич огляделся по сторонам, передёрнул плечами и негромко произнёс:

— Чего-то мне это всё не нравится…

И я оказался вынужден с ним согласиться. Судя по суете матросов, резким окрикам офицеров и общей нервозности, летучий корабль вовсю готовился к бою.

— Ёрш, баран! — зло прошипел пришедший к тому же выводу Вьюн. — Ты на кой чёрт нас сюда затащил?

Прежде чем босяк огрызнулся, а я предложил бывшим соученикам подобру-поздорову уносить ноги, рядом очутился первый помощник капитана.

— Все в сборе? — оглядел нас совсем молодой ещё аспирант с глазами непередаваемого оранжевого-чёрного оттенка, точнее — сплава этих двух цветов. — Отлично! Для вас есть поручение от его преосвященства!