Азимут между пламенем и порчей

Глава 18

15–19

Вопрос нисколько не порадовал, но слова — не удар в спину, так что мысленно чертыхнулся и заставил разжаться пальцы, в которых едва не воплотился ампутационный нож. Магистр Любор всё так же пялился на меня, и хоть он запросто мог блефовать и брать на пушку, я не стал изображать непонимание и выудил из кармана церковную бляху.

— Как уже сказал: на награду претендовать не стану.

Преподаватель кивнул.

— Да, это многое объясняет. — И указал вдоль тропинки. — Прошу!

Поворачиваться к нему спиной не шибко-то и хотелось, но сделал над собой усилие и поспешил за остальными. Те по территории сгоревшей ткацкой фабрики не разбрелись и держались друг друга, в здания с обвалившимися кровлями заходили по двое-трое.

Мы ещё только проверяли основной корпус, когда явилась парочка подручных квартального надзирателя.

— Бывает, гоняем бродяг, — подтвердил один из них, мельком проглядев предъявленное магистром предписание. — Но в подвалы ни мы не суёмся, ни они не задерживаются. Душно там.

— Дурное место, — поддержал напарника второй мордоворот.

— Иначе бы нас тут и не было! — усмехнулся Любор, оглядываясь.

Я поставил бочонок на пол, и сразу послышался крик кого-то из спустившихся в подвал аспирантов:

— Здесь никого!

Но попасть под удар затаившегося в своём логове Первого мне отнюдь не хотелось, поэтому по лестнице я сошёл одним из последних. Наступавший на пятки подручный квартального потянул носом воздух и озадаченно поскрёб затылок.

— Во дела! А раньше дышать было нечем!

Воздух внизу оказался лишь самую малость затхловатым, но никто поднимать молодчика на смех не стал, более того — я предельно отчётливо уловил резко усилившиеся искажения от активированных защитных чар. Аспирантам угодить в ловушку чернокнижника хотелось ничуть не больше моего.

Парочка звездочётов зажгла прихваченные с собой керосиновые лампы. Светили они не шибко ярко, но всё же получилось худо-бедно оглядеться. Увы, ничего интересного на глаза не попалось.

— Не разбредайтесь! — предупредил магистр аспирантов, а простецам и вовсе велел не отходить от себя ни на шаг.

Я замер у лестницы и не столько озирался по сторонам, сколько ловил магические возмущения. Сосредоточился на них, и запах гари резко усилился, захотелось подняться на свежий воздух, а на затылке зашевелились волосы. При этом никакого воздействия на собственный дух я не уловил. Студенты-медики и звездочёты откровенно мялись, когда же из глубины подвала донёсся крик:

— Сюда! — то и вовсе вздрогнули через одного.

Подхватив бочонок со святой водой, я поспешил за магистром Любором к перегородившему проход завалу. Прежде узкий лаз закрывала обугленная балка, но сейчас её оттащили в сторону, и было непонятно: сделали это аспиранты или же не стал возвращать на место загородку бросивший своё логово чернокнижник. А в том, что мы обнаружили нору Первого, не осталось ни малейших сомнений из-за линий сложной магической схемы, расчертивших пол не столь уж и маленького закутка. Многолучевая звезда была напрочь лишена какого-либо намёка на симметрию, а вписанные в неё символы словно бы искажались и змеились при каждом движении принесённых звездочётами керосиновых ламп.

Ассистент магистра опустился на корточки и потянулся к черневшей на полу линии, но прикасаться к ней не стал.

— Кровь! — заявил он, отдёргивая руку. — И относительно свежая!

Старательно огибая схему, аспиранты разошлись по закутку, и почти сразу тайнознатец с костяного цвета глазами объявил:

— Мертвецов здесь держали!

Магистр Любор отправил туда студентов-медиков, сам же велел звездочётам встать так, чтобы керосиновые лампы осветили всю намалёванную на полу звезду разом.

— Странные какие-то символы, — пожаловался ему ассистент. — И логика не просматривается. Будто нелюдь какая рисовала!

— Так бывает, когда чернокнижник получает знания от своего демонического покровителя, — заявил в ответ Любор.

Первый был тем ещё фруктом, но слишком дорожил своей свободой, чтобы связаться с обитателями астрала, поэтому высказанное магистром предположение заставило недоумённо нахмуриться. Тут явно что-то было не так.

— Да нормально здесь всё с логикой! — выдал один из звездочётов. — Схема вчерашняя, в ней фаза луны обозначена, которая минувшей ночью была!

— Точно! — согласился с ним другой студент. — А сам ритуал в полночь провели. Точнее — провести собирались. Если б и вправду провели, кровь бы запеклась или прахом обернулась.

— Да и потёков воска не видно, — согласился с этим утверждением магистр Любор, — а свечей требовалось никак не меньше полутора дюжин.

Подтянулись аспиранты, но они мало что понимали в ритуалистике, разве что молодой человек с костяным аспектом указал куда-то в центр звезды.

— Вон тот разорванный круг — это якорь для потусторонней сущности, — заявил он, — только какой-то неправильный. Призван помочь духу удержаться в нашей реальности, а не запирает его внутри.

— О! Те формулы мне знакомы! — обрадовался вдруг ассистент магистра. — Я такие видел в трактате о корректировке искажений тонкого тела!

— Только тут к ним силовые линии иначе подведены, — заметил кто-то из студентов-медиков. — Такое впечатление, аспект в белизну сместить собирались. Но это же невозможно!

— Ещё как возможно! Просто овчинка выделки не стоит, — заявил его соученик. — Склонность сразу после окончания ритуала пропадёт!

— Да не сработает, я тебе говорю! Если только уже имеющуюся склонность усилить собирались. Только на кой чёрт, в толк не возьму!

— Так-так-так, — заулыбался магистр Любор. — Кто ещё какие предположения выдвинет?

Сложилось впечатление, что он уже разобрался в этой магической абракадабре, но решил устроить что-то вроде выездного занятия, и студенты взялись анализировать формулы и выискивать логику в бессмысленном вроде бы нагромождении колдовских письмён. Кто-то сумел припомнить виденные в учебнике символы, кто-то знал основы начертательной магии и принялся выстраивать связь разных фрагментов схемы. Лучше других разбиравшиеся в этой зауми звездочёты восстановили порядок движения энергии, что в итоге и позволило определиться с целью чернокнижника.

Я участия в обсуждении не принимал, стоял и улыбался. И рад был бы не лыбиться как дурак, но лицо судорогой свело.

Сука! Урою тварь!

— Итак! — повысил голос магистр Любор. — Схема предназначена для вселения в тайнознатца некой нематериальной сущности. Судя по характеру приготовлений, та заметно сильней обычного приблудного духа, но слабее высших обитателей астрала.

— Бес, получается? — предположил Хорив.

— Скорее всего, — кивнул магистр.

Я откашлялся и спросил:

— А к чему городить такой огород? Аспект смещать, перетоки энергии просчитывать, дух искажать. Бес же и так человеком овладеть способен! В бессознательном состоянии никакой тайнознатец сопротивляться не сможет!

— В такой ситуации даже приблудный дух все шансы на успех имеет, не то что бес! — согласился со мной Хорив.

— Именно что бес! — многозначительно заявил магистр Любор и уточнил: — Всё зарисовали? — А после утвердительных кивков звездочётов скомандовал мне: — Смывай эту пакость!

Пришлось откупоривать бочонок со святой водой и обходить с ним магическую схему. А вот затирать рисунок не возникло нужды: выведенные кровью линии шипели и выцветали даже от самых незначительных брызг. К величайшему моему разочарованию, не удалось отскрести ни малейшей частички. Жаль!

Вновь к разговору о странностях несостоявшегося ритуала мы вернулись уже на улице. Выбрались из сгоревшего здания, остановились отдышаться, и магистр Любор сказал:

— Как вы все уже должны были понять, чернокнижник намеревался вселить беса в некоего аколита, но тот оказался столь ловок, что прихлопнул ходячих мертвецов и удрал. Ну или же это чернокнижник удрал от него. Такого развития событий тоже исключать никак нельзя.

Водных дел мастер нахмурился.

— Ничего такого из нашей находки не следует!

Магистр Любор в ответ на это заявление лишь рассмеялся.

— Тогда давайте разберём каждый из ключевых моментов, но сначала… — Он отыскал взглядом подручных квартального надзирателя и отправил одного с донесением в управу, а другому поручил караулить спуск в подвал, после чего вновь обратился к студентам: — Характер силовых линий указывает на то, что предполагаемая жертва обладает достаточно проработанной внутренней энергетикой, что позволяет исключить адептов. При этом попытка сместить аспект в белизну не имела ни малейших шансов на успех, если бы воздействовать предполагалось на аспиранта.

— Да зачем вообще проводить ритуал? — прямо спросил Хорив. — Бес ведь мог овладеть телом и без подобных ухищрений!

— Без них он порвал бы большинство узлов, в результате чего оказался не способен в полной мере раскрыть весь потенциал доставшегося ему тела. В лучшем случае сравнялся бы по силе с пиковым адептом. Тоже неплохо, но всё же получился бы не самый сильный слуга.

Я ощутил, как мои губы вновь начинает растягивать злая улыбка, и кое-как совладал с собственным лицом.

— Ключом стало стремление чернокнижника сместить аспект жертвы в белизну! — объявил магистр. — А дополнительной подсказкой послужило наличие якоря для бестелесного создания.

— Это всё здорово, — пробурчал аспирант-огневик, — но чернокнижника-то нам как теперь искать?

Магистр Любор рассмеялся.

— А нам никого искать и не нужно! Мы лишь провели первоначальные изыскания. Расценивайте это своеобразной головоломкой. Все вы обогатились интеллектуально, а кое-кто получит и вполне материальное вознаграждение.

Аспирант с дымчатого цвета глазами улыбнулся, да и остальные разочарованными отнюдь не казались, хмурился один только Хорив. Впрочем, и он на магистра наседать не стал. Я же и вовсе молчал в тряпочку.

В университет мы вернулись только во второй половине дня. Ни на что особо не надеясь, я спустился в подвал факультета тайных искусств, но в кои-то веки мне улыбнулась удача, и там отыскалась свободная тренировочная комната. Я от души постучал ударными приказами и атакующими арканами по зачарованной стальной плите, заодно в очередной раз попытался отработать заклинание огненной сабли и в очередной раз счёл его слишком хрупким. Клинок фиолетового пламени, несмотря даже на тёмную кайму, разлетался на куски при первом же соприкосновении с мишенью.

То ли дело цеп! Щерившийся чёрными шипами сгусток огня не только не расплёскивался при ударе о стальной лист, но ещё и царапал его. Раз за разом, раз за разом! Я шибал им о плиту до тех пор, пока не пошла кругом голова. Да и после не остановился бы, просто вконец утомился наполнять ядро. Побоялся надорваться.

Медитациями и упражнениями по снятию хронического спазма я пренебрегать не стал, но к ним приступил уже в раздевалке, благо во второй половине седменя там было немноголюдно. А вот облюбованный моими новыми знакомыми кабак, наоборот, оказался набит под завязку — насилу протолкался к стойке, чтобы купить бутылку пива. Ещё и убраться восвояси не получилось, поскольку меня углядели занявшие один из уличных столиков Борич, Звонимир и Гродан.

— Серый! — заорал рыжий студент. — Мы здесь!

Я подошёл и предупредил:

— По делам убегаю.

— Ну нет! — ухватил меня за руку изрядно поднабравшийся Звонимир. — Это несерьёзно!

— Мы тебе уже час место держим! — заявил Гродан. — Ты куда вообще пропал? Договаривались же!

— Да с Любором ездил, — пояснил я. — Только вернулись.

— Ого! Рассказывай! — потребовал Борич и тут же прищёлкнул пальцами. — Да, кстати! Ходил тут один аспирант залётный, вынюхивал чего-то! Мы и не подумали, что это по твою душу!

— Да точно не Серого искали! — отмахнулся рыжий студент.

Мимо прошествовала с подносом грудастая деваха, и от аромата запечённых рёбрышек рот моментально наполнился слюной. Я сглотнул и махнул рукой.

— Ладно! Сейчас вернусь и поговорим. Вы мне пока говяжьих рёбрышек закажите. Я быстро!

И уже не слушая вопросов, я побежал в университетскую церковь. По пути развязал опутывавший горлышко и пробку шпагат, откупорил бутылку и вылил пиво в водосточную канаву, а затем хорошенько прополоскал её у фонтанчика. Но даже так в ответ на предложение наполнить эту стеклянную ёмкость святой водой настоятель мне без малого накостылял. Насилу убедил бородатого дядьку, что дело отнюдь не в кощунственном розыгрыше, просто так точно не разолью ни капли. В итоге священник сменил гнев на милость, только скорее не из-за моего красноречия и безупречных логических выкладок, а по причине не столь уж и маленького пожертвования.

Вернувшись в кабак, я присоединился к троице студентов, но от пива отказался и велел разносчице тащить сразу две кружки кваса, ибо рёбрышки оказались острыми — только начал обгрызать с них мясо, и во рту немедленно заполыхал пожар.

— Это несерьёзно! — грохнул кулаком по столу Звонимир.

— Ещё как серьёзно! — рассмеялся я. — Завтра ни свет ни заря вставать и на вокзал тащиться, а если наклюкаюсь, меня и пушкой не поднимут.

Гродан оторвался от кружки с пивом и обеспокоенно спросил:

— И далеко собрался?

— Родных повидать, — ответил я в общем-то почти чистую правду. — Вернусь вечерним поездом.

— А как же занятие?

Я развёл руками.

— Придётся пропустить.

— Ну ты даёшь! — расстроенно протянул рыжий студент. — Я эти деньги уже потратил!

— Могу за следующее занятие вперёд заплатить, — предложил я, поскольку разобраться в математических премудростях самостоятельно представлялось мне задачей воистину непосильной.

— Толку-то? — помрачнел Гродан. — Я уже плату за всю следующую седмицу потратил!

— Это несерьёзно! — вновь врезал кулаком по столу Звонимир. — Жить надо по средствам!

— Ой, да угомонись ты! — осадил пухлого студента Борич. — Одно дело жить по твоим средствам и совсем другое — по нашим! — Он отмахнулся от набычившегося приятеля и вновь обратился ко мне: — Так нашли чернокнижника, нет?

— Да какого ещё чернокнижника? — удивился Гродан. — Расскажите толком!

Борич рассказал приятелям о парочке привезённых на вскрытие тел, после я поведал о розысках, но особого интереса Гродан и Звонимир к этой истории не проявили. Первый больше строил глазки грудастой разносчице, второй с хмурым видом озирался, явно прикидывая, к кому бы прицепиться. На наше счастье, все кругом были свои, и пока что обошлось без драки.

— Так что за аспирант был? — перевёл я разговор на интересующую меня тему.

— Обычный огневик, — пожал плечами Борич. — С нами он не разговаривал, это просто Гродан что-то краем уха слышал.

— Да прям уж краем уха! — фыркнул рыжий. — Залётный выспрашивал об аколитах с выраженной склонностью к какому-нибудь аспекту. — И студент покачал головой. — Не, Серый. Точно не тебя искали.

Очень может быть, что и меня, но я кивнул.

— А чего это он⁈ — возмутился вдруг Звонимир и грохнул кулаком по столу.

Мы аж вздрогнули от неожиданности.

— Кто? — спросил Гродан.

— Аспирантик пришлый! — выдал наш перебравший с выпивкой товарищ. — Надо найти и вздуть! Чего он, а?

Борич сообразил, что дело пахнет жареным, и потянул всех в бордель. Приятели его предложение горячо поддержали, ну а я поспешил откланяться.

— Это несерьёзно! — возмутился Звонимир и попытался облапить меня, но сказалось выпитое, и я легко ускользнул.

— Послезавтра всё в силе? — уточнил напоследок Гродан.

— Железно! — подтвердил я, поскольку вернуться в Черноводск намеревался вне зависимости от того, получится передать весточку своим бывшим соученикам или в школе Огненного репья мне дадут от ворот поворот.

Пусть после сегодняшних открытий и решил к охоте на Первого привлечь Дарьяна, но долгое отсутствие в городе могло обернуться непредсказуемыми последствиями. Если что — справлюсь и сам. Наверное.

По спине побежали мурашки, и хоть на улицах было многолюдно, я всё же сотворил магическую броню. Лишним точно не будет. Бережёного Царь небесный бережёт.

Немалая часть студентов уже покончила с выпускными испытаниями и вовсю отмечала сие знаменательное событие, да и те, у кого учебный год ещё не закончился, зачастую от соучеников нисколько не отставали, и дорогу то и дело перегораживали шумные компании, тут и там вспыхивали драки. Показалось даже, будто очутился на Заречной стороне в утро после небесного прилива — аж передёрнуло всего от дурных предчувствий. Или тому виной чей-то излишне пристальный взгляд?

В уличной сутолоке ничего не стоило получить нож под лопатку, так что я в самую толчею не лез и к выяснявшим отношения юнцам не приближался, неизменно обходя столпотворение по соседним улочкам. В довершение всего на перекрёстке сцепились бортами две телеги, ругань там стояла до небес, а ко мне привязался на редкость настырный нищий — едва сдержался, чтобы его пинками прочь не погнать. Но сдержался и вновь повернул, решив срезать напрямик через проходной двор. Какая-то толстуха развешивала там на бельевой верёвке влажные наволочки и полотенца, за столиком в углу играла в карты четвёрка подвыпивших мужичков, точил сыпавший искрами нож бродячий мастер.

Я аж расчувствовался от накатившего вдруг чувства узнавания. Ну а потом и вправду этот двор узнал. Точнее — вспомнил. И нищего — тоже.

Крутанувшись на пятке, я отмахнулся огненной плетью, но никого за спиной не оказалось. Как не было и проходного двора. Стоило только воздвигнуть мысленные барьеры, как дом тётки, невесть как перенёсшийся сюда с Заречной стороны, растаял словно дым, а я очутился на площадке меж двух складов. Вместо арки — высоченные ворота, створки которых дрогнули и затворились, прежде чем успел окончательно развеяться морок.

Черти драные! Вокруг пальца обвели!

— Да ты полон сюрпризов, Серый! — рассмеялся обнаружившийся чуть поодаль Первый, с которого прямо на моих глазах стекла личина нищего. — Смотрю, не терял время попусту!

Если прошлой ночью чернокнижник пытался забраться в мою голову и порыться в воспоминаниях, то сегодня он действовал несказанно тоньше и умудрился завести на какие-то задворки. Впрочем, с улицы продолжал доноситься шум, от людей меня отделяла лишь добротная каменная стена.

Только подумал об этом — и накатила тишина. Засветились намалёванные на складах, ограде и даже створках ворот символы, а следом под ногами вспыхнула многолучевая звезда, в центр которой я по незнанию забрёл. Сиганул в сторону — и опоздал! Меня закрутило незримым водоворотом, попыталось смять и отжать, вытянуть всю небесную силу разом. И та хлынула из ядра, но вовне не вырвалась, запертая обжигающим обручем ошейника, который сковал дух и отсёк его от рвавших пространство колебаний.

Кожа зашипела ровно от прикосновения раскалённого докрасна железа, и находись я в центре колдовской фигуры, могло бы и голову оторвать, а так — лишь взвыл беззвучно да повалился на колени.

— Сравняем шансы! — рассмеялся Первый, и несмотря на заполонившую складской двор тишину я его прекрасно расслышал. — Всё же за тобой должок!

«В глотку тебе этот должок забью», — подумал я и, переборов головокружение, поднялся с колен. Выбираться за пределы магической схемы не стал по той простой причине, что колдовскими письменами оказалось оплетено решительно всё свободное пространство между складами.

— Куда подевался Горан Осьмой? — двинулся от ворот мой сосед по приютским казематам. — И не ври, будто не знаешь! Мне нужна та книга, и я её получу!

Заговорить себе зубы я не позволил и мотнул головой, наперёд зная, что стану делать дальше и как.

— Хрен тебе, а не книга! — ответил, доставая из кармана пивную бутылку.

Звуки растворились в тишине, но Первый расслышал ответ и так. Его аж перекосило от ненависти — правда, стоило только мне запрокинуть голову и приложиться к горлышку, и злобная гримаса тотчас сменилась презрительной ухмылкой.

Глоток! Другой! Третий!

Святая вода лишь самую малость разбавила своим сиянием мой тёмный пурпур, но увлекаться я не стал, и когда Первый скользнул вперёд, выплюнул в него набранную в рот жидкость, ещё и ускорил её выплеском небесной силы.

Получай!

Соседушка не успел ни отвернуться, ни закрыться. В голос взвыв, он отпрянул назад ошпаренный и даже опалённый. Глаза ему едва ли не выжгло, но каким-то противоестественным образом брошенную в голову бутылку Первый всё же отбил. И даже силовой барьер успел сотворить, когда вслед за бутылкой к нему устремилась огненная плеть. Пришлось превратить атакующий аркан в цеп и дополнительно ускорить его ударным приказом.

Лови!

Шар фиолетово-чёрного пламени разметал барьер и угодил в грудь чернокнижника, пробил её своими шипами, раздробив рёбра и порвав лёгкие, а после рванул, разметав кругом ошмётки горелой плоти. Торс разорвало, и Первый умер мгновенно, а вот захватившая его тело потусторонняя пакость хоть и разлетелась под напором магического огня облачком призрачного сияния, но тут же собралась в единое целое и сгустилась, обрела очертания человеческой фигуры.

— Нехорошо! — прошипел бес — определённо тот самый, что был притянут к якорю и пытался забраться мне в голову, смущая образом голой Рыжули. — Ты мне должен! У нас был уговор!

Совсем уж бесследно моя атака для бестелесной твари не прошла — там, куда Первому угодили шипы магического цепа, облик беса никак не мог принять законченный вид, чуть дрожал и колебался, то распадаясь серым маревом, то вновь уплотняясь. Увы, привести к полному развоплощению беса эти ранения не могли.

Щупальца чужой воли стиснули сознание и едва его не смяли, всё кругом заволокло туманом, а тело задеревенело. Мой опыт такого рода противостояний ограничивался лишь парой стычек, и я не стал уходить в глухую оборону, вместо этого собрал в ядро всё растворённое в духе сияние святости, после чего сковал его приказами сжатия и стабилизации и — вытолкнул! Меридиан ошпарило, поэтому раскручивать по оправе заготовку атакующего аркана я не стал, удовлетворился тем, что задействовал для искажения аспекта пару узлов.

Больше сияния! Больше яркости!

Без святой воды точно бы не справился, а так перекроил свой пурпур и выстрелил в беса не кровавым плевком, а серебристым всполохом. Тот прошил призрачную фигуру, оставив дыру ровно от двухфунтового ядра, но от жуткой раны вмиг не осталось и следа. Всего эффекта — мой разум перестали крошить тиски чужой воли.

«Надо было жечь!» — запоздало подумал я.

Сияния святости не осталось во мне ни на грош, пришлось напитывать взрывной аркан первым коленом атрибута. Я швырнул в беса один взрывной шар и сразу сотворил второй, но хитрая бестия стремительно шарахнулась в сторону, и её не разорвало, а лишь самую малость забрызгало огнём. Долетевшие до призрачной фигуры капли фиолета не причинили той никакого вреда, а от клякс черноты потустороннее создание избавилось, рассеявшись и тут же собравшись воедино уже в другом месте. Буквально в паре шагов от меня!

Аура!

Потратив остатки небесной силы, я разогнал вокруг себя облако тёмного пурпура, и окаймлявшая его чернота не только запятнала беса, но и отшвырнула прочь. Тот вновь рассеялся и на сей раз возвращал себе целостность куда дольше прежнего.

Достал гадину! Жаль, не прикончил!

Я оказался пуст, ничего не осталось кроме как силой воли подтянуть к ядру входящие меридианы и начать вбирать в себя энергию.

Ещё, ещё и ещё!

Быстрее и больше!

Бес ринулся в атаку, я перехватил его тугой струёй вязкого огня. Пурпур обернулся фиолетом и вывернулся чернотой, тварь заметалась, пытаясь уклониться от тёмного пламени, выжигавшего саму её суть.

Гори, сука! Пылай!

Бестелесное создание было невероятно шустрым, но бившая из моих рук струя огня нет-нет да и хлестала по нему, заставляя корчиться и отскакивать. Бес шарахался из стороны в сторону, приходилось крутиться на месте, вбирать в себя небесную силу и направлять её на подпитку атрибута. Едва ли удалось бы удержать контроль над обычным арканом, да и так очень скоро стало не хватать воздуха и подступила дурнота. Но — держусь! Ещё немного и загоню эту погань в угол!

Когда бес нырнул под землю, я ощутил одно лишь разочарование.

Не успел! Не достал!

С досады чертыхнулся, не услышал себя и лишь после этого сообразил, что тишина никуда не делась.

Дрожь зем…

Я рывком втянул в себя небесную силу и даже приподнял ступню, а вот вколотить в утоптанную площадку ударный приказ уже не успел: вынырнувший из грунта бес обжигающим сверлом ввинтился в правую пятку и рванул вверх по ноге, стремясь достичь сформированного фрагмента абриса и обосноваться в ядре! Поработить!

В первый миг продвижение бестелесного создания притормозил тёмный пурпур ауры — тот был слишком густым, насыщенным и жгучим, бес оказался вынужден буквально прорываться через него, а дальше я опомнился и выставил чуть ниже колена барьер, как некогда отгораживался от малой печати воздаяния. Но только лишь этим не удовлетворился и втолкнул в ногу все нерастраченные остатки небесной силы разом.

Прочь!

Энергия шибанула убийственным шквалом, но тварь успела впиться в дух, и удар не просто вышвырнул её вовне, но и разметал в клочья ступню и голень — ниже колена остались сущие ошмётки. Разлетелся во все стороны огненный пурпур и пурпур кровавый, бес рассыпался ворохом искр и тут же собрался в облачко призрачного марева, начисто утратившего всякое сходство с человеческой фигурой. Я заорал и скорчился от боли, едва не провалился в забытьё, но всё же каким-то чудом не провалился и даже умудрился остановить кровотечение, пережав повреждённые сосуды. Вот только бес и не подумал отказаться от намерения завладеть моим телом!

Потусторонняя тварь рывком приблизилась, и я лишь в самый последний миг каким-то совсем уж запредельным волевым усилием заставил свою магическую броню вылезти из-под рукавов, затянуть пурпуром кисти и удлинить пальцы. Чёрные когти не прошли сквозь накинувшееся на меня существо, а вонзились в бестелесную погань, позволили стиснуть её и удержать на расстоянии. Бес забился, попытался втянуться в руки, но магическая броня выдержала натиск, пусть даже тягучий пурпур и начал стремительно истончаться и таять.

Сдохни!

Бес яростно забился, стремясь уже не столько перебороть меня и овладеть телом, сколько просто высвободиться, но я подмял его под себя, навалился и усилил хватку, всё глубже и глубже загоняя убийственные когти в нутро потустороннего создания, кромсая саму его суть.

Да сдохни ты уже! Развейся!

Ответом на мой мысленный призыв стал сдавленный хрип. Тишина сгинула, и я обнаружил себя лежащим на Рыжуле, стискивающим пальцами её шею. Расширенные от ужаса глаза девчонки глядели с недоумённым укором, изо рта вырывался едва уловимый сип.

Нет, нет, нет!

Только не это!