Архмаг освобождённый

Глава 33

Следующим утром я вернулся в Ланкастер. Мы говорили допоздна, но в конце концов не пришли к решению лучше того, с которого начали.

Выйдя из телепортационного круга, я заметил двух охранников внутри здания с кругами. Они уже заметили моё появление, и открывали рты, чтобы заговорить. Однако я оказался для них слишком быстрым:

— Ты! — резко сказал я. — Где сейчас Герцог?

Человек выглядел весьма встревоженным, вероятно — из-за моей агрессивной манеры:

— Он должен быть в донжоне, ваше Благородие — завтракать, учитывая время, — отозвался он. Я прибыл довольно рано.

— Великолепно, — ответил я, и повернул в ту сторону.

Охранник крикнул мне вслед:

— Он сказал передать вам, что хотел бы поговорить с вами сразу же после вашего появления.

Я засмеялся, и продолжил идти. Войдя в донжон, я направился прямиком в главный зал. Несколько человек показывали пальцем и заговорили, увидев, как я прохожу мимо, что создало у меня такое впечатление, будто я в последнее время был темой для разговоров, но я не стал утруждать себя попыткой подслушать. Когда я вошёл в главный зал, эффект был диаметрально противоположным. Все разговоры стихли, пока я пробирался к высокому столу, и на помещение опустилась тишина.

Джеймс встал, когда я подошёл ближе, и поприветствовал меня объятьями. Когда его голова приблизилась к моей, он тихо произнёс:

— Где ты, чёрт возьми, пропадал последние два дня?

— Нужно было допросить волшебника, уведомить людей, и собрать информацию. Я так понимаю, в моё отсутствие произошло что-то волнующее? — отозвался я, не утруждаясь говорить тихо. В конце концов, толпе нужна была тема для разговоров.

Герцог снова сел:

— Ты думаешь, что банда вооружённых людей может пробраться в мой замок, напасть на моих гостей, убить их, а потом сбежать без последствий?

— Они уже мертвы, — ответил я. — Кроме волшебника, — добавил я.

Джеймс подался ко мне:

— И что ты узнал от своего нового гостя?

— Что ситуация сложнее, чем изначально казалось, и что наши враги могущественнее, чем мы думали, — остроумно сказал я. Я, наверное, слишком много времени проводил в обществе Леди Роуз.

Глаза герцога сузились:

— Так было и раньше, но как насчёт подробностей?

Я отрицательно покачал головой:

— Не здесь, ваша Светлость — в этом вопросе нужно столько же такта, сколько в обращении с королевской семьёй.

Глаза Джеймса расширились на миг, но больше он никак не показал, что понял смысл моих слов. Вместо этого он быстро перешёл на собственные новости, и поведал их мне со своим обычным энтузиазмом:

— Новости о том, что сотни шиггрэс могут безнаказанно бродить по моим землям, не пришлась по душе ни мне, ни Мастеру Уильяму, ни остальным моим лесникам. Несмотря на продолжительные усилия, к которым прибегли враги, чтобы скрыть свой след, мы полагаем, что мы их выследили.

Я показал зубы в выражении лица, которое напоминало улыбку лишь поверхностно:

— Марк так и сказал, что вы их найдёте, — ответил я.

Тень мелькнула на лице Джеймса так быстро, что я сомневался, что большинство её вообще заметило.

— Как там мой сын?

— Хорошо, — сказал я ему. — Он окунулся в интриги и ухищрения как утка в воду. Сейчас он занят в Албамарле, выискивая для меня тайны. Что важнее — я думаю, что он приходит в себя после того, что с ним случилось.

Он кивнул:

— Я хочу, чтобы ты позже рассказал мне подробнее, — сказал герцог. Я знал, что он говорил это отнюдь не в шутку.

— Расскажу.

— Нам с Уильямом было чертовски трудно найти шиггрэс, — сказал он, возвращаясь к насущной теме.

— После случившегося мой муж проводил в лесах больше времени, чем дома, — послышался у меня из-за спины голос Дженевив. Она подошла, пока мы говорили. Я бросил на неё взгляд, притворившись удивлённым. Она наклонилась, и поцеловала меня в щёку. — Племянник, — просто сказала она.

— Ваша Светлость, — ответил я. — Надеюсь, вы можете простить то, как груб я был на днях.

Она подняла ладонь, будто отмахиваясь от мухи:

— Чепуха, я не помню за тобой никаких грубостей.

— Благодарю, — сказал я ей.

Джеймс перебил:

— Как я и говорил, мы искали повсюду, но следов было так много, и они шли в таком количестве направлений, что сперва было невозможно их найти.

— И как вы это сделали? — спросил я.

— Будь это хитрый зверь, надо было бы обходить местность всё более широким кругом, пока наконец не найдёшь, где начинается след — но это отнюдь не звери. Они разумны, и каждый пошёл отдельным путём, даже на мили от того места, где они сходились. Нам с Уильямом пришлось разделить мои земли на секции, и отправить людей обыскивать каждую из них. Но даже так мы не нашли ничего, пока не достигли предгорий, — ответил он.

— Я мог бы подумать, что вы могли начать оттуда, а не с лесов, — прокомментировал я.

Джеймс вздохнул:

— Я и думал, что всё так выйдет, но я не мог оставить леса не осмотренными. Иначе мы могли оставить гадюку у себя за пазухой, пока искали вдалеке.

Должен был признать, что аргумент был веский.

— Когда мы начали обыскивать предгорья к востоку, то потеряли нескольких человек, — продолжил он. — Мне пришлось увеличить размер поисковых отрядов до пяти человек в каждом. На следующий день я потерял целую патрульную группу, и понял, что мы приближаемся.

— Они кажутся весьма смелыми. Наверняка же они понимают, что это выдаст их местоположение, — подумал я вслух.

Джеймс фыркнул:

— Они в отчаянии, и они знают, что мы к ним подбирались. Это был лишь вопрос времени. Тогда я мобилизовал всех своих солдат. Мы прочесали холмы, не оставив не перевёрнутым ни один камень в том регионе.

— Когда это было?

— Вчера, — с улыбкой сказал он. — Мы нашли их нору. Там есть пещера, и они ушли под землю. Мои люди сейчас удерживают их там.

— А что, если у них есть другой выход? — заволновался я о том, что враг мог обойти сзади, и напасть на Ланкастер, пока он сосредотачивался на их «логове».

— Эта мысль мне в голову приходила, — сказал он. — Я послал тебе вчера сообщение, прося людей и помощи.

Я нахмурился:

— Дома я ещё не был, но я уверен, что Сэр Харолд ответит вместо меня.

— Ответ я получил вчера, поздно вечером. Он обещал быть здесь до полудня со всеми людьми, которых, по его мнению, можно было собрать, не поставив под угрозу защиту Уошбрука и Замка Камерон, — сказал герцог.

— Значит, он сейчас как раз в пути, — сделал я наблюдение. — Как скоро вы планируете выступать?

— Как только он явится.

Я резко встал:

— Тогда мне нужно сделать кое-какие приготовления.

Джеймс мрачно посмеялся:

— Тебе всегда надо делать приготовления… храни нас небо. Лучше поспеши, я не буду задерживать людей, если ты не явишься к его приходу.

Уолтэр поднял взгляд, когда я вошёл в комнату, где я держал его под «домашним» арестом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я. Он выглядел усталым, и у него под глазами были тёмные круги, но я каким-то образом понимал, что он шёл на поправку.

— Теперь, когда спал жар — гораздо лучше, — просто сказал он. — Хотя должен признать, что это ожерелье заставляет меня чувствовать себя слепым и беспомощным, поднял он ожерелье, с помощью которого я блокировал его магический взор, а также его силу.

Я говорил с охранниками, а также с теми, кто отвечал за чистку его раны в моё отсутствие, и они уже проинформировали меня относительно его состояния. Вчера наконец прошла вызванная его раной лихорадка, указывая на то, что он скорее всего выживет. Однако он всё ещё был довольно слаб.

— Думаешь, сможешь ехать верхом?

Он поморщился:

— Будет неприятно, но — да.

— Как ты относишься к шиггрэс?

— Как и всякий приличный человек: они — твари, которых не должно существовать, и угроза для всех нас, — сразу же ответил он. Помедлив, он добавил: — Они также пугают меня до потери пульса.

— Разумный ответ, однако должен сказать… большинство приличных людей даже не знают об их существовании, — сказал я, сев рядом с ним, чтобы лучше видеть его лицо во время нашего разговора.

Он посмотрел на меня с тревогой на лице:

— Ты ведь их нашёл, да?

— Нашёл их Джеймс Ланкастер, — проинформировал я его. — Мы выезжаем из его донжона через несколько часов, чтобы спалить их в их гнезде.

— Ты ведь знаешь, что они едят магию так же легко, как души людей, так ведь? — нервно сказал он.

— Я уже сражался с ними, — сказал я ему. — Я бы хотел, чтобы ты видел то, что случится сегодня, и вполне возможно, что мне может понадобиться твоя помощь.

Он указал на свою раненную ногу:

— Я только что вернулся с порога смерти. Я не уверен, какая от меня будет помощь, особенно учитывая это, — коснулся он рукой кулона у себя на шее.

— Мой отец был дружен с твоим старшим братом, ты знал об этом?

Он кивнул.

— Тогда почему ты ничего об этом не сказал? — с любопытством сказал я.

— Я — пленник. Что бы я ни сказал, это будет выглядеть так, будто я пытаюсь подлизываться. К тому же, ты никогда не знал своего отца, так что нет никакого способа проверить такое утверждение, — разумно ответил он.

Его ответ мне понравился:

— Если я сниму это ожерелье, ты дашь мне одно обещание?

Он подозрительно посмотрел на меня:

— Возможно — зависит от того, что это за обещание. И, что важнее — насколько ты ценишь моё слово?

Я не был уверен, как на это ответить, но я доверял тому, что мне поведала Пенни. Я также обнаружил, что чем больше я говорил с Уолтэром, тем меньше я его ненавидел. Он определённо не был человеком, предающимся насилию или агрессии. Если уж на то пошло, он мог даже быть несколько трусоватым, хотя у меня пока не было способа это проверить. Но у меня сложилось впечатление, что он был человеком как минимум сострадательным — человеком, которого жестоко использовали.

— Его ценность будет зависеть от того, как ты его сдержишь. Предай меня — и второго шанса тебе никогда не выпадет, — серьёзно ответил я.

— Если оно будет идти вразрез с моей нуждой в защите моей семьи, то слова я не дам. Если дам, а потом позже узнаю, что ставлю свою семью под удар, сдерживая обещание, то я нарушу его не задумываясь. Ты готов поверить такого рода чести?

Я подумал о Сайхане с его нерушимыми клятвами. Если бы я не знал его, то у меня мог быть другой ответ, но теперь я был мудрее в этом отношении:

— Звучит как именно такая честь, которой я поверю. Помоги мне с этим, Уолтэр, и, если возможно, я сделаю всё, что смогу, дабы помочь тебе безопасно вернуть семью.

Он вздохнул:

— Ладно. Говори, какую клятву ты от меня хочешь.

— Поклянись, что не будешь пытаться убежать, или использовать свою силу против меня. Поклянись, что будешь следовать моим приказам, покуда они не опасны для твоей семьи. Поклянись в этом, и я сниму с тебя ожерелье.

Уолтэр внимательно наблюдал за мной, пока я говорил, а когда я закончил, он ответил:

— Клянусь в этом, — произнёс он. Чуть погодя он добавил: — Теперь я вижу, почему король боится тебя.

— Что ты имеешь ввиду?

— Будь он таким, как ты, он никогда бы не взял мою семью в заложники, да и не испытывал бы в этом необходимости, — объяснил он.

— Ты меня не знаешь, Уолтэр, — ответил я.

Он засмеялся:

— Отнюдь, я почти два месяца наблюдал за каждым твоим действием. Думаю, что знаю тебя довольно неплохо. Твои люди доверяют тебе, а твои солдаты готовы пройти сквозь пламя, если ты их попросишь.

Его похвала была честной, но от неё мне стало не по себе. «А что насчёт моей жены?» — подумал я про себя. «В последней части сказки должно быть сказано, что моя жена была самой прекрасной женщиной в округе, и что все мужчины завидовали нашему счастью». Я сглотнул, когда у меня в горле встал горький комок.

Я проигнорировал его комментарий, и протянул руку, мягко взявшись за ожерелье. Почти не напрягаясь, я выделил его голос, и миг спустя оно стало частью меня. Я разомкнул его, будто оно состояло из мягкого сыра, а не из металла. Сняв его, я снова сложил его концы вместе, и посмотрел, как серебряная цепочка сомкнулась, будто никогда не размыкалась.

Уолтэр наблюдал с острым интересом:

— Как ты это делаешь? Я совсем не ощущаю применения силы.

— Я просто слушаю, — терпеливо сказал я.

Он фыркнул:

— Будь моя жена здесь, она бы сказала, что уж в таком случае я точно не смогу делать то, что сделал ты.

Я вежливо засмеялся, но мысли о его жене не улучшили моего настроения. Глянув вниз, на ожерелье, я решил, что лучше убрать железный шарик, просто для безопасности. Только случайного взрыва мне не хватало. Повторив своё совершённое минуту назад действие, я отделил железный шарик от серебряной застёжки.

Теперь, когда его магический взор вернулся, Уолтэр смог почувствовать хранящуюся внутри шарика силу:

— И это ты установил на случай, если я сломаю ожерелье? Сомневаюсь, что от меня хоть что-нибудь осталось бы. Как ты сумел запасти там так много энергии?

— Это — разговор на другой день, — сказал я ему, не желая вдаваться в подробности того, как я заново открыл потерянное искусство зачарования. — Лучше мне избавиться от этого.

У меня был надёжно упрятанный сундук, полный подобных взрывоопасных железных шариков, а мешочек у меня на поясе позволял мне безопасно хранить их и получать к ним доступ, не нося их с собой на самом деле, но я хотел ещё кое-что показать, пока имел на себе полное внимание Уолтэра.

Произнеся слово, я создал вокруг железного шарика щит, а затем удвоил его. Когда я почувствовал уверенность, что щит достаточно сильный, я вытащил соответствовавший ему стеклянный шарик из своего мешочка, и быстро сломал его ещё одним словом. Железный шарик беззвучно взорвался.

Сила взрыва в моей руке была невероятной, и она почти превысила мою способность удерживать вокруг неё щит размером с кулак. Я тщательно удерживал спокойное выражение и гладкие черты у себя на лице всё это время, но волноваться мне не следовало. Внимание Уолтэра было полностью сосредоточено на бурлящей сфере света и огня, которую я держал перед собой. Он отскочил на несколько футов назад, и рефлекторно возвёл собственные щиты.

— Милая Леди, сохрани! — заорал он, и я заволновался, что он может ещё больше себе навредить, так быстро передвигаясь на своей раненной ноге.

— Прости, я не собирался тебя пугать, — солгал я. Пугать его я определённо собирался. Я невозмутимо подошёл к окну, и затем осторожно создал маленькое отверстие с одной из сторон щита, которым я окружал крепко сжатый шар чистой энергии и железных осколков. Сила неистово высвободилась в воздух рядом с замком, и если бы я не подготовился заранее, то отдача отбросила бы меня обратно в комнату. А так я надеялся, что моя демонстрация оставила у Уолтэра желаемое мной впечатление.

Он больше ничего не сказал, но я видел, как в его голове закрутились шестерёнки. Я надеялся, что он понял то, что я хотел ему передать — что, облеки я это в слова, прозвучало бы примерно так: «и думать забудь о том, чтобы предать меня, потому что если я решу, что мне нужно с тобой что-то сделать, то мне это будет не труднее, чем обычному человеку — пришибить муху». Конечно, существовала другая возможность — что я только что убедил его в том, что у меня шарики за ролики заехали. В любом случае, это соответствовало моим целям.