Глава 8 ЧЕМ Я ХУЖЕ СОБАКИ?

Марс шел третью ночь, спал урывками, опасаясь, что его будут искать. Пробираясь вдоль длинного оврага, который когда-то наполняла река, он еле поднимал ноги от усталости. Повалил снег. Марс обернулся и прислушался. Все спокойно. Задом по своим же следам вернулся метров на двести назад, до небольшого деревянного, чудом сохранившегося мостика, спрыгнул вниз и расположился под ним. Обосновался на промерзшей земле, лег и смотрел на темные доски, покрытые пыльной паутиной и инеем. Затем открыл банку тушенки, рукой доставал мясо и долго пережевывал, наслаждаясь каждым куском. Сейчас бы пару одеял для полного счастья или костер, но первого не было, а второе крайне опасно.

Как отключился, и сам не понял, но тут же открыл глаза. Ветер стих, а снег сыпал по-прежнему сильно. Марс снова прислушался. В голову полезли мысли об Андрее, но он решительно отбросил их. Перевернулся на бок, съежился, поджал к груди ноги, обнял их руками, снова задремал. Спал до рассвета неспокойно, то и дело просыпался, слушал. Один раз даже показалось, что кто-то прошел по мосту. Потом час лежал в обнимку с обрезом, вслушиваясь в тишину.

Когда настало утро, он наконец вылез из укрытия. Снегопад стал стихать и вскоре прекратился вовсе. Ровная поверхность, белоснежная целина. Марс накинул рюкзак на плечи, взял узел с едой, в другую руку — обрез и двинул дальше на юг.

В голове с самой ночи засела мысль, что нужно найти карту и компас, нужны тряпки и сумка через плечо, чтобы это все можно было тащить. Да, все это было нужно, но для этого снова придется заходить в какой-нибудь город, чего он совсем не хотел делать.

Через полдня пути вышел на разбитую заметенную дорогу: когда-то, наверное, это была автотрасса. Пошел по ней в надежде увидеть указатели. Где-то же должен быть город? Спустя еще один день пути заметил ржавую табличку. Облупившаяся белая краска, видны только две последние буквы — «ль». Что это? Город? Деревня? Село? Марс долго думал, жуя галеты. По привычке осмотрелся по сторонам — никого, словно он был один на необитаемой планете. Вскоре достиг окраины города. Разрушенная, разграбленная, серая и унылая местность. Впрочем, обычная картина, к которой пора бы привыкнуть. Стал продвигаться, прячась за развалинами. Кто знает, кого можно встретить? Дома с выбитыми стеклами, покосившимися дверями и обрушившимися крышами. Большинство частные, где-то вдалеке обособленно стояли трехэтажные многоквартирные, за ними — большой завод, еще дальше — огромное здание элеватора.

Забрался в один из домиков, выбрал самый неприметный. Расположился в комнатушке, нашел лист железа, по-видимому, с крыши, уложил его на пол, подставил кирпичи, накидал палок для костра. Прежде чем заночевать, решил обойти округу, осмотреться.

Увидел неподалеку колодец. Вокруг множество следов, замерзшая пролитая вода. Бетонные кольца уходили глубоко в землю, внизу — ровная чистая гладь. Отложил в сторону обрез. Аккуратно опустил помятое ведро вниз и вытащил немного прозрачной воды, зачерпнул в ладони. Пальцы обожгло холодом. Аккуратно понюхал, с опаской попробовал на язык и только потом выпил. Долго черпал пригоршнями воду. Пил и пил. Ледяная, с особым привкусом. Казалось, что вкуснее именно этой воды в жизни не пробовал ничего.

— Эй! — окликнули его словно из преисподней. — Заблудился, приятель? — Марс медленно разогнулся. — Руки подними и повернись.

— Я просто шел мимо и увидел колодец. Я сейчас уйду, — чеканя каждое слово, он поднял руки и повернулся.

— Ну, это теперь вряд ли, дружище, — усмехнулся человек в овечьем полушубке и шапке с помпоном.

В трех метрах от Марса стояли трое. Он так и не понял, откуда они появились. Человек в полушубке направлял на него пистолет Макарова. Второй был похож на фрица, попавшего в плен под Сталинградом: рваная шинель, голова замотана шерстяным платком, в левой руке копье, вместо наконечника приделано полотно косы. В правой руке он держал бечевку, накинутую на шею пленника с мешком на голове. Торс у пойманного парня был обнажен, из одежды — только рваные штаны. Он стоял на снегу босыми ногами, посиневшими от холода, держа руки за спиной. Вся его одежда и связанные шнурками ботинки висели у фрица на плече.

— Я просто шел мимо. Я уйду, и все. Каждый пойдет своей дорогой.

— Будь так любезен, сделай пару шагов в сторону от колодца, а то, я гляжу, у тебя там игрушка припрятана. Дернешься резко — пристрелю. И давай-ка начинай раздеваться.

— Да пристрели ты его сразу! Какого хрена с ним нянчишься?!

— Слышь, умник, я потом отстирывать кровь со шмоток не собираюсь!

Марс отошел в сторону, расстегнул куртку.

— Иди лучше забери обрез!

— Так у меня это... — фриц дернул за веревку, пленный подался вперед.

— Да брось ты свою куклу! Не убежит он никуда! Достал уже с ними! Каждый раз с тобой одна и та же история! Нужно было кончить его, как и остальных! Сказал же Хищник, пленных не брать! — он отвесил напарнику подзатыльник.

— Да чё ты?! Это не пленный! Это моя игрушка! Домашнее животное.

— Придурок! Иди поднимай обрез, я сказал! Хорошо, что родители померли и тебя не видят. Горе, а не брат! — заорал человек в полушубке и снова отвесил ему подзатыльник.

Фриц обиженно посмотрел на брата, помедлив, вонзил копье острием в снег и направился к Марсу. Тот уже снял куртку и держал ее перед собой в руках.

— Шаг назад сделай, — скомандовал ему человек в полушубке.

Марс послушно отступил, занимая удобную позицию. Как только фриц закрыл своей спиной брата, Марс резко накинул на его голову куртку, со всего маху толкнул на подельника, а сам прыгнул за ним следом. Через секунду все трое валялись на снегу. Между Марсом и старшим завязалась борьба. Марс залез сверху, выбил пистолет, с размаха несколько раз ударил головой в переносицу, отключив противника. Фриц, словно неваляшка, пытался подняться, поскальзывался на льду и снова падал. Когда ему удалось встать на ноги, Марс уже стоял перед ним с его же копьем в руках.

— Слушай, так мы это... — Копье заткнуло ему рот.

Фриц упал на колени. Марс рывком вдавил острие глубже, упер древко в снег, чтобы тело не упало, сам подошел к его брату и резким движением ноги сломал кадык. Отдышавшись, обшарил мертвецов. Ничего путного не обнаружил, только канцелярский степлер. Какой от него толк? Они шли налегке, а это значило, что у них рядом была стоянка и эти двое принадлежали какой-то группировке. А если это так, значит, их будут искать. А это плохо, очень плохо. Он рассчитывал не ввязываться ни во что и оставаться невидимым. Не вышло. Марс надел свою куртку, поднял пистолет, вытащил обойму — полная. А вот это прекрасно. Засунул за пояс. Подошел к повисшему на копье телу и пнул ногой. Фриц рухнул на землю.

— Вот дерьмо! — выругался Марс вслух и обхватил голову руками.

Стал приглядывать место, куда можно было бы спрятать тела. Его взгляд упал на лежавшего в стороне парня. Тот даже не шевелился.

— Эй? Живой? — Марс подошел и присел, дотронулся до него рукой. Тот вздрогнул, завыл и съежился в ожидании побоев. — Да успокойся ты. Все нормально. Я тебя сейчас развяжу, только без глупостей. Начнешь орать — вырублю и оставлю тут замерзать. Ты понял? — Парень промычал что-то невнятное. — Ладно, черт с тобой.

Развязал руки, снял с шеи петлю, скинул мешок с головы и поморщился от увиденного.

— Вот блин, — он цокнул языком и почесал висок.

Испуганные глаза, разбитая бровь и переносица с запекшейся кровью. Губы скреплены между собой железными скобами. Теперь понятно, для чего был нужен степлер.

— Так, ладно, не дергайся, — Марс потянулся к парню, но тот по инерции шарахнулся назад. — Да успокойся ты. Спокойно. Нужно вытащить эту хрень. Понял? — Пленник нерешительно закивал головой. — Будет немного больно, наверное.

Марс по одной вытащил железки из парня, тот морщился, скрипел зубами, но терпел. Когда закончил, бедолага с трудом смог разжать губы и пробормотать что-то невнятное вроде «спасибо».

— Оденься, пока не закоченел вовсе.

Парень, дрожа всем телом, стал кое-как натягивать на себя одежду. Марс тем временем снял с мертвеца полушубок, оценивающе осмотрел, понимая, что в нем будет неудобно, хотя и тепло, и протянул парню. Тот снова начал благодарить, но Марс пропускал все это мимо ушей.

— Сколько их было всего? Двое или есть еще?

— Много. Мою группу перебили, меня вот... Роман, — он протянул своему спасителю руку. Кровь, перемешанная со слюной, вытекла изо рта.

Марс равнодушно взглянул на парня. С него хватит друзей.

— Обуйся и помоги спрятать тела, — отвернувшись, сказал он и, схватив за ноги труп, потащил к ближайшему дому.

Когда все было закончено, они убрали следы крови. Земля возле колодца приобрела прежний вид. Марс поднял обрез и стряхнул с него снег.

— Чего встал? Можешь валить. Тебя никто не держит.

Роман затряс губами, прикрыл лицо и зарыдал. Марс подошел к ведру, где оставалась вода, зачерпнул в ладонь, сделал несколько глотков и пошел прочь. Вслед снова услышал что-то вроде «спасибо», но, возможно, ему это и показалось.

Шел не оборачиваясь, петлял часа два по разным закоулкам, прятался, ждал, смотрел, нет ли хвоста. Уже затемно пробрался в дом, в котором остановился. Сел возле подготовленного места для костра, достал зажигалку, потряс ее над ухом — бензина осталось не так уж и много, — развел огонь. Ночь навалилась, словно огромный зверь. Тьма поглотила все в момент. Стало темно, как в могиле, и так же тихо, лишь потрескивал небольшой огонек, от которого веяло хоть каким-то теплом. Нужно было отдохнуть, а потом пройтись по окрестностям, поискать сумку, а то с тюком в руках таскаться не очень удобно, заодно пополнить запасы, если получится. День, не больше. И снова в путь.

Марс сидел у костра и никак не мог заснуть, думал о прошлом, Викторе, Кате. Из головы не выходил и этот парень, Андрей.

Сколько Марс себя помнил, Виктор внушал ему: «Ты избранный». Говорил, что Марс выше остальных, ибо рожден для спасения мира. Что верит в это, так как с ним разговаривал сам архангел. Марс усмехнулся. Вспомнил о том, как любил выпить его наставник. По синьке Виктор разговаривал не только с ангелами. Жаль, что его сейчас нет рядом. Теперь бы он с удовольствием послушал о своем предназначении и спасении человечества. Спасении от кого? От людей?! Он что, Божий сын? Даже смешно. Ему тоже придется дать распять себя на кресте ради дурацкой веры? Какая глупость. Да, раньше была вера, были храмы. Теперь не осталось даже надежды. Снова вспомнилось детство.


— Я не могу больше! Я устал! Понимаешь?! — Марс опустил руки, волосы прилипли ко лбу, пот тек ручьями.

Второй час он тренировался с Виктором, тело горело. Мышцы настолько забились, что и не ощущались вовсе. С утра он пробежал десять километров, потом плавал в прохладной реке, затем тренажеры, а теперь Виктор истязал его в спарринге. И так изо дня в день, отдыхать он разрешал только в воскресенье. Интересно, когда он стал верующим? Об этом Виктор всегда умалчивал. Да и вообще он редко говорил о себе, все больше о Марсе, о том, что он должен, что он обязан, что он, и только он.

— Подними руки. Держи стойку. Никогда не сдавайся. Первый и последний раз я слышу о том, что ты устал. — Виктор сделал шаг навстречу, и его рука устремилась вперед. Марс еле успел уклониться. — Противник устает тоже. Побеждает тот, кто терпит. Запомни это. — Он снова атаковал, и Марс снова увернулся. — Я не всегда буду рядом. Ты должен уметь постоять за себя. Постоять за тех, кто будет рядом с тобой. Все, что я тебе даю, когда-то дали и мне. Научишься терпеть — выживешь. Запомни это, Марс. — Учитель заходил вокруг парня, словно хищник. — Боль, страх, неприязнь к чему-либо — это все ничто по сравнению с одиночеством. — Снова удар, да такой, что даже через блок голова затрещала. — Когда тебе кажется, что ты уже не можешь, запомни — это тебе только кажется. Так что подними руки и нападай. Нападай через не могу, через красную пелену перед глазами, через подступившую к горлу тошноту. Сражайся за жизнь — или ее у тебя заберут.


Виктор был прав: терпеть боль и усталость куда легче, чем остаться одному и выносить одиночество. Марс снова вспомнил о Кате. В груди защемило. Он громко всхлипнул, закусил кулак зубами и повалился на пол, начал безудержно рыдать в голос, не боясь, что кто-то услышит. Нервы иногда сдавали. В этот раз, возможно, оттого, что не смог уберечь ее, хотя и обещал, а возможно, оттого, что просто уже устал, а приходится терпеть и делать то, что уже, скорее всего, бессмысленно. Делать потому, что так его научили, потому, что по-другому он не умеет. Смерти он не боялся, это уж точно. Марс насмотрелся на нее сполна, и поэтому она его не пугала. Отдышавшись, он прикрыл глаза и провалился в пустоту.

Проснулся от кошмара. Приснилось, что Катю изнасиловали и убили, что она лежит в безобразной позе на грязном полу полуразрушенного дома. Полумрак. Потные грязные мужики ржут, словно лошади, не замечая, что он рядом. Облако мух облепило юное тело, уже источавшее зловонный запах. Он подходит ближе, а Катя отдаляется. Мерзких насекомых становится все больше и больше, они заползают ему в ноздри и рот, а он терпит и идет вперед. Ржание становится сильнее, а ему хочется убедиться, что это точно тело Кати... В ужасе Марс открыл глаза.

Уже рассвело, угли остыли, воздух стал морозным, одежда покрылась мелким инеем. Вставать не хотелось, но он заставил себя усилием воли, чтобы снова не заснуть и не увидеть тот же сон. Нужно было осмотреть городишко. Он спрятал в небольшом проломе в полу вещи. Пистолет сунул за пояс, с обрезом нужно было что-то придумать. Вышел на улицу. Нашел клочок бельевой веревки и привязал ее к обрезу, чтобы освободить обе руки. Перекинул через плечо и двинулся в путь.

Приметил большое здание. Табличка свидетельствовала, что когда-то это была школа. На ровном белом снегу следов не было. Медленно направился внутрь. Разбитое стекло, сломанные двери, длинные коридоры. Когда-то здесь давали знания, сейчас это место мертво, как и вся земля. Под ногой лопнул осколок, эхо разнеслось по помещению. На стене увидел надпись, точнее, стих, написанный мелом. Подошел ближе, стал читать.


Я никак не пойму, чем я хуже собаки?

Может быть, потому, что не лезу я в драки?

Может быть, потому, что не глажусь по холке?

На поверку во мне лишь сплошные иголки.


Я никак не пойму, чем я хуже собаки?

Может быть, потому, что скитаюсь во мраке?

Может быть, моя жизнь вам не так уж понятна?

Может быть, потому, что слегка я измятый?


Мне не надо от вас ни цветов, ни оваций.

Я полжизни прошел, научился кусаться,

Могу спать у двери и костями питаться.

Мне не надо от вас дополнительных танцев.


Я свой век доживу, как бы вы ни хотели,

И свой стих допишу на обыденном теле,

И скажу только вам, хотя вам непонятно,

Я ведь жил только миг, остальное невнятно.


Чудак на букву М. 8.12.20...


Подпись заставила Марса усмехнуться. Год затерт, не разберешь.

— «Я ведь жил только миг, остальное невнятно», — Марс тихо произнес последнюю строчку вслух и отправился дальше.

Зашел в большое помещение. Много каркасов стульев и столов: сиденья и столешницы наверняка ушли на топливо. Отгороженное пространство с дверью и проемом для выдачи пищи. Обычная столовая. Зашел на кухню поискать что-либо пригодное. Нашел алюминиевую ложку, засунул в карман. Мятые поварешки, кастрюли. Все, что можно было забрать, уже забрали. Посмотрел под столами, наткнулся на ржавый кухонный нож. Деревянная ручка от сырости и времени уже почти сгнила, да и сам клинок был изрядно поеден коррозией.

— Ну, лучше, чем ничего, — одобрительно кивнул Марс, обтирая нож о свою штанину. — Подчистить, сделать ручку, и будет как новенький.

Он попробовал его на излом — нож изогнулся, но выпрямился обратно. Марс засунул его за голенище ботинка. Обойдя все вокруг, так толком ничего и не нашел, правда набрал в одном кабинете несколько кусочков мела. Зашел в спортзал и оторопел: тренажеры, гири, гантели, две штанги, четыре боксерские груши. Железо блестело, не ржавое — тут явно кто-то занимался. Попятился, взвел курок на обрезе, почувствовал, что кто-то на него смотрит, резко обернулся. В конце коридора, опершись руками о дверной косяк, стоял человек под два метра ростом, занимал весь проем. Марс направил обрез в его сторону.

— Я бы не стал делать резких движений или необдуманных поступков, — спокойно предупредил здоровяк и медленно полез в карман.

— Эй! Не вздумай! — крикнул ему Марс. Палец коснулся спускового крючка.

— Спокойно. Ты какой-то нервный.

Здоровяк, словно в замедленной съемке, вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку, достал одну сигарету прямо зубами, чиркнул зажигалкой и втянул в себя дым. Выдохнул сизое облако и будто невзначай кивнул головой в сторону.

— Ты бы в окно глянул, — произнес незнакомец и снова затянулся.

Марс отклонился назад, поворачивая голову. Его лицо чуть высунулось из-за угла. Увидел человек десять: у двоих ружья, один даже с калашом, остальные с топорами, копьями, вилами, молотками. Все разношерстно одеты, стояли в кучке и болтали.

— Круто, — снова перевел взгляд на незнакомца Марс.

— А то! — Здоровяк сделал затяжку и выдохнул дым. Он ногой выдвинул из-за стены рюкзак и узел с едой, которые Марс спрятал в доме. — Твое?

Марс снова выглянул — кучка стояла на месте.

— Да, мое. Чего ты хочешь?

— Для начала просто поговорить.

— Хм. Ты обокрал меня и хочешь еще, чтобы я с тобой разговаривал?

— Ну, во-первых, я не крал. Это твои вещи, и ты вправе их забрать. Но ты пришел в мой город, и я хочу знать, кто ты. Если ты нормальный человек...

— Нормальный человек?! Сейчас что, остались такие? Нормальные?

— Не везде. Но в моем городе, точнее сказать, на моей половине нормальные все, а те, кто решили жить как скот, они и подыхают как скот. Так что я хочу понять, кто ты, парень.

— Просто путник.

— Путник? Путники обычно ведут себя скромнее. А тут, знаешь, два трупа нарисовалось за сутки.

— Ты следил за мной?

— Конечно. Это моя территория.

— Те двое были твои люди?

— Слава богу, нет. А то бы я с тобой так мило не беседовал. Я же сказал, что в моих рядах скотов нет. Тебе повезло, что ты не зашел с другой стороны города. Там бы тебя прирезали, пока ты спал. И уж тем более не отдали бы тебе твои припасы. Кстати, спасибо за парня.

— За какого?

— Сам знаешь. Это мой человек. Я думал, что он уже не жилец. Его группу вырезали недавно.

— Ясно. Ладно. — Марс выдержал паузу, оценивая незнакомца. — Какие гарантии?

— Гарантии? — Тот покачал головой. — Никаких гарантий, так как я не знаю, кто ты, а ты не знаешь, кто я. Я располагаю только тем, что мне рассказали, и пытаюсь в это поверить. Единственное, что я могу тебе пообещать, так это то, что ты можешь взять это, — он двинул ногой вещи вперед. — Да, и можешь оставить оружие при себе. Но если начнешь чудить или, не дай бог, кто-то узнает в тебе какого-нибудь гада, я тебя убью. Можешь отдохнуть у нас. Можешь уйти, когда захочешь. Тебя никто не держит. Считай это благодарностью за моего парня.

— Слишком хорошо звучит, чтобы в это поверить.

— Согласен. Дьявол, которого ты знаешь, гораздо лучше дьявола, которого ты не знаешь. Но тебе придется пройти с нами, я не позволю чужаку самовольно расхаживать по моей территории.

Марс снова выглянул в окно, мужики стояли там же.

— Я так понимаю, выбор у меня невелик?

Незнакомец только ухмыльнулся, бросил окурок на пол и растер его ногой.

— Понятно. — Марс опустил обрез.

— Вот и прекрасно. Жду тебя на улице.

Марс какое-то время постоял на месте, поднял вещи и вышел наружу. Его сразу окружили, разглядывая, как некую диковинку.

— Ну что? — здоровяк подошел к нему. — Пойдем. Да не бойся. Хотели бы убить — давно бы убили.

— Многие пытались, — закидывая рюкзак за плечи, тихо пробурчал Марс и зашагал с людьми.

Шли по разбитой дороге длинной цепочкой, не спеша, молча осматриваясь по сторонам. Вскоре вышли на мост, по которому была проложена железная дорога. Ржавые рельсы, длинные, бесконечные, уходили вдаль за горизонт. Внизу ручейком текла река, маленькая, тощая, того и гляди загнется, как и все живое на этой планете. Табличка на мосту прострелена в нескольких местах, но еще можно прочитать название — «р. Битюг». С левой стороны зловеще возвышалась труба какого-то завода. Чуть правее — большое, в несколько этажей, здание, стекла выбиты, окна заделаны досками. Вся эта территория была ограждена бетонными плитами, в одной из которых виднелся пролом. Подошли к нему.

— Осторожней, — Марсу указали на еле заметную проволоку перед проходом.

Растяжку и впрямь не было видно. Все аккуратно переступили через нее, двое последних остались снаружи. Марс поднял голову и заметил движение на крыше.

— Наши глаза, — усмехнулся здоровяк, видя, как он посмотрел наверх.

— Неплохо устроились.

— Пришлось все налаживать с нуля.

Это была территория старого сахарного завода. Здание, к которому привели Марса, когда-то занимал один из цехов. Высокие железные балки, метров по десять каждая, впивались в землю. Наверх можно было попасть по стальной лестнице. Территория вокруг была очищена от кустарника и мусора метров на двести. Рядом с убежищем стопками лежали бетонные плиты, игравшие роль укреплений. Между ними можно было легко передвигаться, оставаясь незамеченным. Как оказалось, все здесь было напичкано ловушками, и пройти можно было только по специальным тропам. Когда поднимались, Марс заметил еще людей по периметру.

— Ты хорошо ориентируешься на незнакомой местности, смотришь именно туда, куда нужно, — раздался голос здоровяка, который поднимался за ним.

— Просто осматриваюсь.

— Ну-ну.

Поднялись. Открыли железную скрипучую дверь. Потянуло едой, странным, почти забытым запахом. Раздался детский плач, мимо пробежала с эмалированным тазом женщина в возрасте. В углу сидел, словно призрак, одноногий старик — длинные до плеч седые волосы, густая борода, на коленях двустволка. Он пристально смотрел на Марса повидавшими жизнь глазами, что-то жевал беззубым ртом. Свет проникал внутрь только из специально оставленных застекленных отверстий. На первый взгляд здесь было человек сорок, в основном старики, женщины и дети.

— Есть хочешь?

— Чего? — Марс недоверчиво посмотрел на здоровяка.

— Ладно, пойдем, — тот похлопал его по плечу и подтолкнул вперед.

Марс медленно пошел. На него смотрели, как на диковинного зверя. Он прижал ближе к себе тюк с едой. «Неужто придется делиться с ними припасами?» Его подвели к большому столу, пригласили сесть. Марс настороженно смотрел на окружающих, ожидая какого-нибудь подвоха. Вот сейчас, сейчас, сейчас они покажут свое истинное лицо. Но ничего не происходило. Перед ним поставили железную миску с отварным картофелем.

— Ешь.

— Да у меня свое есть.

— Ешь. Твои припасы тебе еще понадобятся, если надумаешь уйти.

— Вы что, тут всех так встречаете? В чем подвох?

— Мы хотим тебя отравить, а потом забрать твои вещи, — нагнувшись вперед через стол, тихо прошептал здоровяк, а потом заржал во весь голос и ударил ладонью по столу. — Да жри ты, не бойся! Меня Паша зовут. Если что, я тут вроде главного. — Он вытащил сигарету и закурил.

— Марс.

— Как шоколадный батончик, что ли? — снова рассмеялся Паша, но уже наигранно, словно заранее знал, как зовут незваного гостя.

— Как планета, — недовольно парировал Марс, хотя сначала хотел сказать «как бог», но передумал. Он положил свои вещи возле ног, еще раз огляделся, взял в руки обжигающую картошку и стал чистить ее от кожуры. — Откуда такое добро?

— У нас тут свое подсобное хозяйство. Выживаем, как можем.

Откуда-то сверху послышались тихие шаги. По винтовой лестнице спускался человек в камуфляже, в руках снайперская винтовка Драгунова.

— О-о-о-о, а вот и наши глазки идут.

Загрузка...