Апокалипсис

Глава 34 Я ДАЮ ЛЮДЯМ ТЕБЯ

Пустая серая комната с потрескавшимися стенами наполнялась теплом углей из камина. Марс грелся, ожидая Ярослава. Он мельком глянул на свисающий с потолка массивный кусок бетона. Глыба в любой момент могла сорваться вниз и размазать по полу оказавшегося под ней, переломав ему все кости. Почему ее до сих пор не убрали? Может, потому, что людям стало плевать на опасность на этой опостылевшей им планете? Старик словно в воду глядел. Когда живешь по уши в дерьме, не замечаешь, как приходит апокалипсис. Он в точности повторил слова Виктора. Может, когда-то действительно был бог, он создал людей, а теперь его победил дьявол? Нет. Все бред, ерунда...

Он снял перчатки, потер руки и выдохнул на ладони теплый воздух. Пошевелил большим пальцем, который еще иногда ныл, напоминая о травме. Сбежать? Но когда и как? Вновь окинул взглядом серые стены, окно с решеткой, скривился. Он сидел словно в ожидании приговора, не зная, что будет дальше — смерть или помилование.

К сердцу подкатил ком, кулончик снова обжег грудь, пальцы предательски задрожали. Марс сжал кулак и стиснул зубы. Что это? Приступ надвигающейся болезни? Странно, раньше такого не было. Или просто-напросто он устал? Впору было помолиться, как делал Виктор в трудные минуты. Впрочем, старик просил у небесного покровителя спасения постоянно — и где Виктор сейчас? Хочется верить, что в лучшем из миров, если, конечно, такой есть.

Марс обхватил голову руками, попытался представить Катю, представить, что она чувствует в плену у «Огненных братьев». Жива ли она вообще? Князь говорил, что жива. Но верить ему, да и вообще кому-то, он не привык. Сколько прошло времени с того момента, как он потерял ее? Месяц, два, три? Он надеялся, что она цела и невредима. Хотел надеяться. Больше ему ничего не оставалось.

Он снова посмотрел на висевший кусок бетона. Как все-таки мало отведено человеку для жизни, но как много дано для уничтожения всего вокруг. Он поежился и еще раз потер руки.

— Замерз, что ли? — раздался голос Ярослава. Дверь за спиной Князя захлопнулась, и он быстрой походкой направился к камину.

— Нет, просто задумался.

— Думать — это хорошо, — Ярослав расстегнул куртку и размотал шарф. — Если человек думает, значит, он еще живой. Значит, не все еще потеряно. А что такой грустный-то? — он хлопнул Марса по плечу и улыбнулся, словно закадычный приятель.

— Грустный? Отнюдь. Я веселюсь. Согласно твоему плану.

— Ну, дружок, такова твоя участь. Благодари своих родителей, давших тебе это имя. Теперь ты для всех что-то типа живого бога, — усмехнулся Князь. — Сам ты быть им не хочешь — приходится тебя заставлять. А что делать? У меня народу с каждым днем все больше и больше, а еды все меньше. Я и так усилил патрули, чтобы пришедшие не начали жрать мертвецов. Нам еще тут каннибализма не хватало для полного счастья. И так воров и разбойников постоянно вешаем. В старую часть города лучше вообще не ходить, там сплошное кладбище. Так что давай, соответствуй образу. Раз не можешь накормить всех манной небесной, так хотя бы святым духом подбадривай. Осталось немного. Новый Рим на нас всю свою орду кинул. Через пару-тройку дней будем встречать.

— Они бойню тут устроят. Я видел их в деле.

— Многие их видели в деле. Волков бояться — в лес не ходить.

— Они не «волки». Они хуже. «Волков» я помню.

— Это поговорка, Марс. Поговорка. Кстати, на́ вот. С трудом отыскал для тебя, — он протянул собеседнику, достав из заднего кармана, замусоленную книжицу в мягком нейлоновом переплете с едва различимым золотым крестиком на обложке.

— Что это?

— Мессия, а не знаешь.

Марс взял книгу и без интереса полистал. На форзаце надпись «Максиму от Петра», на полях много заметок, некоторые строки обведены карандашом.

— Мне это выучить нужно? Может, еще и рясу дашь?

— Понадобится — дам. Людям вера нужна. Без идеи умирать трудно, а вот за что-нибудь — это народ поймет.

— Сам-то хоть в это веришь? — лицо Марса искривила ехидная улыбка.

— Нет, конечно. Для меня все это лишь игра, средство для удовлетворения своих алчных потребностей. И я это не скрываю, по крайней мере от тебя.

— Я уже это понял. Ты дал слово, что я отомщу.

— Так ведь отомстил.

— Ну да, ну да. Только вот чуть сам головы не лишился.

— Брось, ты же с ними легко разделался.

— А если бы нет?

— Тогда пришлось бы вносить некоторые поправки в мой план. Хотя я почему-то верил, что ты справишься. Уж очень о тебе много было слухов. Да и выживать столько времени в одиночку не у многих получалось. А насчет этого, — он кивнул на Библию, — так в умных руках это прекрасный инструмент управления народом. Думаешь, «Огненные братья» все поголовно верят в Млечный путь? Нет, конечно. И их наставник Александр это хорошо понимает. Но он сумел их объединить общей идеей. Вот и ты мне поможешь такое провернуть. Сейчас для этого уж очень благоприятное время. Думаешь, в этой книге написано про бога? Брось. Ее раньше читали как священники, так и яростные противники религии. Я открою тебе одну вещь. Как религия есть надругательство над богом, так и мы есть надругательство над верой. Вопрос лишь в том, чего мы хотим? — Марс посмотрел снизу вверх на Ярослава. — Да-да, мой милейший друг. Ты правильно все понял. Так что нужно иногда дружить, образовывать союзы, чтобы чего-то добиться. Без цели и мечты нет смысла жить. Ты можешь искать мессию или самого бога, а можешь — религию или власть. Мы даем людям то, что им нужно. И только мы видим и прекрасно понимаем эту разницу. Я стараюсь проложить легкий путь, дать людям то, что заменит им сложную и нудную философию о добре и зле. Я даю людям тебя.

— Мой отец говорил так же, все время молился, даже крест носил. Толку только?

— Твой отец был верующим человеком. Мы с тобой другие. Давай искать компромисс. Хватит мотаться по миру, пора брать его в свои руки.

— Точнее сказать, ты хочешь взять его в свои.

— Да. Ты прав. Но мы можем править им вместе.

— Два медведя в одной берлоге? Не смеши меня. Обычно одному становится мало места, и он убивает второго.

— Это смотря как поделить сферы влияния. Зачем же жрать тушу с одного края и мешать друг другу? Ты будешь символом, я буду правителем. Сейчас наилучшее время для создания новой религии. Сам посмотри, что творится. Мир меняется, но люди... Люди остаются прежними: жадными, похотливыми, боящимися смерти. И у каждого из них в голове есть свой потаенный мирок, тяга к чему-то необъяснимому, к чему-то сверхъестественному. Сейчас этот мирок девственен и ничем не заполнен. Но даже самый убогий человечек имеет надежду на то, что некий мессия даст ему рай на земле и он станет жить счастливо и сыто. Мы соединим их желания с нашими возможностями, привнесем желанную веру в их никчемное существование. Хочешь много еды? Хочешь спать спокойно и никого не бояться? Все возможно. Нужно только поверить во второе пришествие мессии, одолеть Новый Рим и «Огненных братьев», чтобы потом наслаждаться жизнью.

— Все, конечно, за умеренную плату?

— Конечно.

— Плату ценой в жизнь?

— В книге, которую я тебе дал, многие отдали свои жизни за то, чтобы их вера возвысилась на века.

— Я знаю. Только их так называемый мессия отдал жизнь тоже. Насколько мне помнится, его приколотили к кресту.

— Ну, мы теперь ученые. Теперь-то мы не дадим тебя в обиду. Хочешь вернуть девчонку — придется стать мессией. Придется покончить с Александром и его приспешниками.

— Не все глупцы, Ярослав.

— Я знаю. Но любая религия начинается именно с глупостей. Кто-то что-то сказал, кому-то что-то показалось, другой подхватил, приукрасил — и понеслось. Потом все забудут, с чего все началось, и будут верить лишь в то, что есть.

— Допустим. Но сколько просуществует этот мир и твоя новая религия?

— Неважно. Зато мы будем на вершине. Я, мой сын, ты и твоя девчонка. Ты сможешь защитить ее и дать ей беззаботную жизнь. Разве не это главное? Разве не для этого мы живем? Ты же не вечен, Марс. Может, все же довольно смертей среди тех, кого мы любим?

— А среди остальных?

— Тебе не все ли равно, что будет с остальными?

— Мне нужно спасти Катю. Вот все, что я хочу, — Марс встал и пристально посмотрел в глаза Ярослава. — А еще мне нужна голова Демьяна.

— Баш на баш, Марс. Баш на баш.

— Ладно. Я согласен. Только еще одно условие.

— Какое?

— Я устал сидеть взаперти, словно пес на привязи.

— Хочешь погулять? А не боишься за свою голову?

— Я же для них, как ты выразился, бог — что они могут со мной сделать? Или, быть может, ты не уверен в своих людях?

— Хм. Только без глупостей. Я не шучу.

— Да какие тут глупости? Повсюду твои бойцы. С юга идет полчище Нового Рима. Похожу, попроповедую твою... нашу веру, — Марс засунул Библию во внутренний карман. — Да и так, хоть развеюсь.

— Хорошо. Будем считать, что ты говоришь мне правду, а я тебе верю. Не хотелось бы оплакивать так и не состоявшееся божество.

— Не будешь, не бойся. Как ты там говорил? Нужно искать союзников для общего дела.

Марс кивнул на дверь, как бы уточняя: они все обсудили — он может прогуляться? Ярослав мотнул головой в знак согласия.