В камеру вошел Казак с дюжиной бравых парней. Марс оторвал голову от старого засаленного матраса.
— Пришел твой звездный час, спаситель ты наш! — Демьян усмехнулся и покрутил по привычке ус. — Велено тебя покормить и приодеть. Хотя это странно. Я думал, такие, как ты, питаются святым духом. — Он вытащил из кармана банку тушенки, достал нож, ловко вскрыл ее и поставил на пол. — Жри и собирайся.
Марс презрительно посмотрел на визитеров, потом на банку. Есть хотелось действительно сильно, желудок урчал.
— Довольно скромный завтрак для того, кто будет спасать человечество, — произнес он.
— Жри, что дают, — Казак двинул ногой банку вперед.
Спорить было бесполезно, а подохнуть с голоду в планы Марса не входило. Он наступил на свою гордость и потянулся к банке, но Демьян ударил по ней сапогом, и жестянка полетела, разбрасывая содержимое по сторонам.
— М-да... — протянул Марс, когда банка звякнула последний раз и остановилась рядом с ним. Он поднял ее и достал оставшийся небольшой кусок мяса, засунул его в рот, пережевал и проглотил. Облизал пальцы. — Ты очень любезен. Как и твой хозяин.
— А то.
Через толпу протиснулся сотник с охапкой вещей, свалил шмотки к стенке, уперся в поясницу руками и прогнул спину назад, словно тащил не одежду, а бетонный блок.
— Вот скажи мне, на кой черт Ярослав с ним нянчится? Глянь. Лучшее барахло сказал ему выдать, будто нам меньше нужно.
— Наше дело маленькое. Нам сказали — мы сделали. Однако не думал я, что спасителем нашей планеты окажется такое ничтожество.
— Ничего, Демьян, скоро ему крылышки-то подрежем. Как и его бабе, — рассмеялся сотник.
— Язык придержи за зубами. А ты давай одевайся.
Марс шмыгнул носом, посмотрел на правую руку, пошевелил большим пальцем. Повязку он снял еще вчера. Все вроде бы зажило. Он подошел к горке одежды. Военные берцы, носки, темные джинсы, майка, вязаный свитер и военная летная куртка, шапка, перчатки. Все новое, словно с магазинной полки.
— Откуда такое?
— Из личных запасов.
— Демьян, на хрена ему шмотки новые? Какая разница, в чем его хоронить? Что вообще происходит?
— Спасителя приручаем. Не видишь, что ли?
— Долго еще ждать? — сын Князя Даниил появился в дверях и окинул всех взглядом. — Почему он еще не переоделся? Народ уже собрался.
— Не нам же его переодевать, — буркнул сотник.
— Отец прикажет — переоденешь. У вас есть пять минут. А ты, сотник, зайди к Князю.
Спустя пять минут Марса вывели в город. Он шел неуверенно. Новая одежда всюду давила и казалась каким-то клоунским нарядом. Они продвигались по узкой улочке, сплошь заваленной разбитыми, проржавевшими машинами. Следом шли люди, переглядывались, шептались, тыкали в него пальцем. Мужичок в лохмотьях кинулся к нему, крича что-то о спасении и о том, что Марс принесет всем погибель, но солдаты тут же сбили его с ног и отпинали, оставив лежать на земле. Марс шел в окружении охранников, словно приговоренный преступник.
Он обратил внимание на высокого человека в толпе. Тот был на голову выше стоявших рядом. Темная фуфайка в некоторых местах прожжена, лицо до самых глаз спрятано под тряпкой. Здоровяк показался до боли знакомым, но рассмотреть лучше так и не удалось. Краем глаза Марс увидел, что здоровяк пошел за ними, разгребая своими ручищами народ, словно ветви кустарника в лесной чаще.
Когда вышли на площадь, у Марса закружилась голова: стольких людей в одном месте он не видел, наверное, никогда. Несколько тысяч, не меньше. Гул стоял такой, что закладывало уши. Все указывали на него, шумели, молились, а он чувствовал себя диковинной зверушкой, которую привели на потеху публике. Где много народа, там всегда кровь — так учил Виктор. Живая стена расступилась, пропуская Ярослава в окружении дружины. Казак был по правую руку от Князя. Увидев своего кормильца, община взревела, а тот, как полагается доброму и мудрому правителю, выдержал паузу и, вдоволь насладившись приветствием, утихомирил публику.
— Итак, други мои! Сегодня мы собрались здесь, чтобы узреть истинного спасителя. Ходило много слухов. Кто-то верил в мессию, кто-то нет. Многие думали, что спасение можно найти в Новом Риме, который отгородился от людей неприступной стеной. Но те, кто верил в Млечный путь, ошиблись.
Толпа взревела.
— Так вот. «Огненные братья» — это не спасение. Их вера — гнусная ложь. Их великий учитель Александр не так уж и велик, раз не смог до сих пор победить нас. Да и не сможет. Его верный пес Луций, — Ярослав с презрением плюнул в сторону, — ничто. Потому что настоящий спаситель мира пришел ко мне. Он понял, что правда за нами и что только нам Всевышний оказал честь возродить этот мир. Я покажу вам мессию. Вот он.
Охрана, окружавшая Марса, разошлась, оставив его одного перед многотысячной толпой. Благо ее сдерживала цепочка хорошо вооруженных людей, иначе многострадальный народ, мечтая прикоснуться к мессии, кинулся бы на него и разорвал бы в клочья. Марс прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Мурашки проскользнули по коже и исчезли на затылке.
— Думаю, мы все же сможем договориться. Тебе же нужно попасть в Новый Рим? — слова Князя отчетливо врезались в мозг. Тогда Марс еще не знал, к чему он клонит. — Девчонка.
— Что?
— Не прикидывайся. Я знаю, куда и зачем ты шел. Не у одних «Огненных братьев» есть шпионы. Как там ее зовут? — он потер переносицу и сделал вид, что вспоминает имя, потом актерски щелкнул пальцами и вымолвил: — Катя. Точно. Милая девочка Катя. Единственный родной тебе и оставшийся в живых человечек. Жалко будет, если ты ее больше не увидишь.
— А ты осведомлен, — Марс сжал руку в кулак, в глазах блеснула ярость.
— Тот, кто владеет информацией, правит миром.
— Откуда мне знать, что она еще жива?
— Было бы странно, если бы ты шел туда за мертвецом. Думаю, ты и сам веришь в то, что она еще жива. Ладно, не будем ломать комедию. Говорят, ее держат для подстраховки. Представить себе не могу, что они боятся тебя. А раз великий Александр кого-то боится, возможно, ты не так и прост.
— И что от меня потребуется?
— Ты быстро соображаешь.
— Трудно не догадаться. Если тебя не убили, значит, ты для чего-то нужен.
— Я не зря присматривался к тебе в камере. Ты своеобразный человек, Марс. Многие на твоем месте впали бы в депрессию, стали бы жалкими. Ты нет. Ты как кремень. Потерял друга, потерял подругу — а твои глаза по-прежнему горят надеждой. Ты не опустил руки. Помоги мне разбить «Огненных братьев», а я помогу тебе вернуть девчонку. Все равно без армии тебе не взять Новый Рим.
— С армией его тоже не взять.
— Ну, штурмовать или осаждать город мы не будем. Они сами придут к нам. А уж потом, когда мы перебьем их основные силы, возьмем город без труда.
— С чего ты решил, что они нападут?
— После сегодняшней встречи с их переговорщиком нападут обязательно. Я, так сказать, надавил на их эго. Теперь они точно ответят.
— Что от меня потребуется?
— Стать богом. На время.
— У меня есть условия.
— Дай-ка догадаюсь, — Князь приложил указательный палец к губам. — Головы тех, кто над твоей подругой надругался? Наверное, еще и сам их покарать хочешь?
— Именно.
— Я же говорил, что у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — Ярослав улыбнулся. — Только все сделаем, как я скажу. И не вздумай меня кинуть. Отыграем пьесу по-моему — и каждый из нас получит то, что хочет. Договорились? — он протянул руку Марсу.
Толпа гудела, словно потревоженный улей.
— Чудо! Чудо! Сотвори нам чудо! Докажи, что ты мессия!
Марс втянул воздух ноздрями, открыл глаза и окинул взглядом площадь. Ничего хорошего здесь явно не произойдет. Что за чудо он может им показать?
— Чуда, чуда!
— Вы хотите чуда? — прокричал Ярослав.
— Да-а-а-а!
— Я тоже хочу уверовать в нового мессию. Он пришел ко мне и сказал, что он новый спаситель. Что мы избраны для борьбы. Что мы можем возродить утраченный нами мир. Я спросил его тогда, чем он докажет, что он мессия? И он ответил: «Отец мой, Бог истинный, не даст мне погибнуть». И было мне видение — свет пробился сквозь тучи, и слышал голос я: «Лучшие должны противостоять ему».
— Бой! Бой! Бой! — взревели тысячи ртов.
— Воля моего народа — моя воля. Пусть бьется с лучшими из нас, с теми, кто доказал, что готов умереть во благо дела нашего.
Марсу протянули нож. Из толпы вышел сотник и еще трое надругавшихся над Лизой. Князь сдержал слово — дал возможность отомстить. Но это больше было похоже на самоубийство. Один против четверых. Он что, и впрямь думает, что Марса нельзя убить лишь потому, что кто-то возомнил его богоизбранным?
Сотник с битой стоял впереди, трое, вооруженные железными трубами, — в двух шагах за ним. Противников разделяла лишь пара метров.
— Твоя сучка была хороша. Посмотрим, насколько хорош ты. Князь пообещал мне приличную награду, если я разобью тебе голову прилюдно.
Марс отступил назад, чтобы исключить окружение. Сотник мерзко улыбался. Бита, обмотанная колючей проволокой, ритмично вращалась в его руке. Марс сделал еще несколько шагов назад, наступил на кусок кирпича и мгновенно поднял его, не сводя с противников глаз.
— Долго не побегаешь, мессия. Сейчас посмотрим, какого цвета у тебя кровь.
Марсу нужно было что-то предпринимать.
Один из противников взревел и повалился на землю, держась за разбитое лицо: камень угодил ровно промеж глаз и разбил переносицу. Секундного замешательства было достаточно, чтобы второй захрипел и упал на колени с торчавшей из груди рукоятью ножа. Марс тут же кинулся на сотника. Бита просвистела в нескольких сантиметрах от головы, но Марс все же сбил сотника с ног. Откатился в сторону, быстро поднялся и бросился на последнего из нападавших. Железная труба легла ровно на спину. Обожгло все внутренности и перехватило дыхание, но Марс все же притянул парня к себе и вцепился зубами. Горячая кровь наполнила рот. Нескольких мгновений хватило ему, чтобы от лица противника не осталось живого места. Марс отшвырнул его в сторону, сплюнув остатки плоти, тяжело выдохнул. Сотник успел подняться и застыл в ступоре. Картина была ужасной. Хруст черепа заставил его прикрыть глаза и вздрогнуть в тот момент, когда голова обезображенного лопнула, словно арбуз, — железная труба проломила череп. С нее стекал ручеек темной крови. Через мгновение тот, в кого угодил камень, тоже перестал дышать. Марс действовал хладнокровно и жестко.
В новом мире спаситель, наверное, и должен быть таким, каким предстал перед толпой Марс: безумие, граничащее со звериной жестокостью, заставляло людей верить намного больше, чем милосердие и любовь к ближнему. Библии в этом мире делать было нечего. Ее стоило переписать под новые реалии. И первый шаг Марсом был сделан.
Сотник попятился. Вид Марса был устрашающим: лицо залито кровью, бешеные глаза, прилипшие ко лбу волосы. Казак что-то шепнул Князю, но тот лишь ухмыльнулся и отрицательно покачал головой.
— Хватит, я все понял! Это мессия! — прокричал сотник, отступая назад и вытянув вперед левую руку. — Это мессия! Мессия! Я все понял. Хватит. Все. Я сдаюсь. Все. Хватит. Ты доказал всем. Люди узрели чудо.
Но расправа не прекратилась. Марс с багровым лицом все приближался и приближался. Казак дернул было шашку, но Князь положил свою руку сверху и тихо произнес:
— Не сейчас.
Лицо Демьяна перекосило от злости, рукоять клинка ударила о ножны, он так и не обнажил оружия.
Когда Марс приблизился на расстояние удара, сотник рванул в атаку. Шипы на бите прорезали воздух с резким звуком. Марс ловко уклонился и ответным ударом свалил противника. «Побеждает тот, кто терпит», — прозвучал голос Виктора у него в голове. Удар пришелся по ребрам, и сотник свалился на колени, громко охнув. Скуля от боли, он все же заставил себя посмотреть на Марса, который возвышался над ним.
— Нужно было тебя прикончить вместе с твоей потаскухой.
— Так многие говорили.
Железная труба взметнулась в воздух и резко опустилась на голову поверженного. От боли сотник на мгновение потерял сознание и даже не понял, как очутился в лежачем положении. Он попытался подняться, но второй удар разбил ему череп и лишил жизни.
— Разве это не чудо? — заорал Князь, и толпа поддержала его воем. — Он и вправду мессия. Господь на его стороне. Он уберег Своего Сына от смерти. Разве простой человек смог бы справиться и выжить в этой бойне?
— Мессия! Мессия! Мессия! — содрогнулся воздух от тысячи голосов. Многие люди встали на колени.
Марс смотрел на мертвое тело, лежащее в черной вязкой луже, а в душе была пустота. Отмщение не наполнило ее. Может, причина этой пустоты в нем самом? Он взглянул на стоящего рядом с Князем Казака. Может, если убьет его, тогда полегчает? Черный кулончик, висевший на шее, вдруг обжег тело, да так, что пришлось вытащить его наружу. Он стал тяжелым, тянул к земле, захотелось даже скинуть его с себя, освободиться от этой ноши, но он не мог так поступить с единственной вещью, оставшейся у него от отца. Отбросив железную трубу, Марс развел руки в стороны и посмотрел на Князя, который одобрительно качнул головой. Они оба получили то, что хотели. Теперь оставалось только ждать. Ибо побеждает тот, кто терпит.