Антибол. Сбитый летчик

Глава 5

Что она имела в виду?..

Ребята собрались в центре поля.

Они успели переодеться — те, кому это было нужно. Остальные просто натянули повязки с номерами.

Нет, ну что она имела в виду, когда приглашала меня?..

Руперт выпендривался.

Гоголем прохаживался вдоль строя игроков, размахивал руками и что-то вещал.

Горгониды — Гефест и Андромеда — внимательно слушали. Уриэль загадочно улыбался. Тарара ковырял лапкой газон…

Как это там?.. Коля пел, Борис молчал, Николай ногой качал. Дело было вечером, делать было нечего.

Щас я им устрою праздник безделья. Небо с овчинку покажется.

Интересно, это просто свидание? Или сразу перепихон?..

Сиреневый цыплёнок появился на поле, неся перед собой что-то вроде садка для карасей.

В садке — металлической сетке с крышкой — подпрыгивал мяч.

— Мы готовы, тренер! — радостно замахал хвостом Тарара, когда я подошел к центру поля. — Эх, сейчас поиграем…

Троглодит радостно запрыгал на одной ножке. Остальные тоже оживились, предвкушая привычную свалку и беготню.

Цыплёнок робко остановился поодаль. Мяч в садке проявлял нетерпение: бился о стенки и подпрыгивал, было видно, что удерживать его в садке удаётся с большим трудом.

— Эй, ты… Как там тебя? Подойди.

Цыплёнок робко переступил с лапы на лапу. Шпоры у него были здоровенные, как у матёрого петуха.

— Вы ко мне обращаетесь, тренер? — спросил он, не приближаясь.

— А ты ещё кого-то видишь? — я сделал несколько шагов по направлению к цыплёнку. Мяч в сетке перестал прыгать и начал принюхиваться. — Как тебя зовут?

— Вы хотите знать моё имя?

Я хотел зарычать. Но сдержался. Цыплята — существа нежные, ещё в обморок хлопнется…

— Да. Я хочу знать, мать твою, как тебя зовут.

— Никому неинтересно, как меня зовут, тренер.

— Р-РРР…

— Кунг-Пао, тренер. Меня зовут Кунг-Пао.

Я втянул носом воздух.

— Прекрасно, Кунг-Пао. Не так уж и трудно, да? А теперь… Унеси, нахрен, мяч.

Оживленная беседа за спиной внезапно смолкла.

Я мысленно усмехнулся.

— Но тренер, — цыплёнок шаркнул лапкой, вырвав солидный пучок травы. Железной!.. — Я думал, вы сказали, что будет тренировка.

— Именно так.

— Но…

— Марш с поля, и чтоб духу твоего здесь не было.

Цыплёнок бодро затрусил прочь, держа садок в клюве и помогая себе короткими пухлыми крылышками.

А я повернулся к команде.

— Значит, так. Для начала — двадцать кругов вокруг поля. Потом — пятьдесят отжиманий.

Не знаю, чем будет отжиматься желе, но меня это не егорит.

— ПОГНАЛИ, ДЕВОЧКИ! Кто последний — тот лох.

Сначала медленно, но всё набирая скорость, моя расстрельная команда припустила к кромке поля.

А я пошел на трибуну. Сверху наблюдать удобней.

Интересно: куда мы пойдём?.. Слышал, здесь уйма пабов. И это логично: если нет жрачки, а только выпивка, что ещё делать после рабочего дня? То есть, ночи.

Блин, всё не как у людей.

— Руперт, выше колени! Андромеда, не болтай грудью. Тарара, бежать надо на ЗАДНИХ ногах… лапах, или что там у тебя.

Двадцать кругов они пробежали так, словно у каждого в заднице — батарейка.

Выстроились полукругом перед тем местом на трибуне, где я сидел…

— Эй, девочки, забыли что дальше?

— Можно вопрос, тренер? — Тарара дисциплинированно поднял лапку.

Ну, щас начнётся… «Мы футболисты, а не бегуны, мы должны играть, а не бегать…» Плавали, знаем.

— Валяй.

— А что такое «отжиманий»?

И вот тут я прикусил язык. И молча пошел на поле.

— Отжимания, — упав в планку, я сделал пяток быстрых жимов. — На двух руках… На каждой руке, по очереди… На одной руке, с забросом второй за спину… С хлопком… — чёрт, по жаре не так прянично, как в родных сугробах. Надо будет одеваться полегче. — Уяснили? Приступаем.

— Что-то я не слишком хорошо понял, тренер, — с растяжечкой, лениво заявил Руперт. — Может, покажете ещё разок?

— Тем, кто не понял — сто кругов вокруг поля. ВПЕРЁД, ДЕВЧОНКИ!

Я вас измотаю. Будете знать, как проигрывать.

Презрительно хрюкнув, Руперт припустил вдоль трибун.

— Если вы хотите наказать дракона, то вам нужна палка побольше, тренер.

Уриэль. И судя по всему, он прав: Руперт бежал всё быстрее, его ноги работали, как поршни паровоза, лицо излучало упрямство и целеустремлённость выпущенной из пистолета пули.

— Дракона? — переспросил я. Вот уже второй раз мне попадается этот термин… Или погоняло, или прозвище — хрен проссыш.

— Вы действительно хотите видеть?

Оглянувшись, я внимательно посмотрел на синекожего парня.

Ну, белые, словно бы выгоревшие волосы. Ну, партаки по всему телу. А в остальном…

— Я разве давал команду расслабиться?

Уриэль ни капельки не смутился. Сверкнул на меня своими синими глазами без зрачков, и переспросил:

— Так хотите?

Я просто пожал плечами. Ну что он может мне показать такого, чего я ещё не видел?

Уриэль повернулся в сторону Руперта, а потом вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул.

То есть, мне показалось, что это был свист.

В ушах забулькало, нос заложило, а в лобных пазухах кто-то неприятно закопошился.

Но я мгновенно забыл обо всех этих ощущениях, как только увидел…

Точнее, никакого перехода я не увидел.

Но как только стих этот своеобразный «свист», на месте Руперта вдруг появился…

Чёрный, с лоснящейся чешуёй, с размахом крыльев, закрывающих половину поля, дракон кружил над трибунами.

Крылья его издавали звук лопнувшего парусинового тента и поднимали ветер, пригибающий к земле железные травинки.

Нарезав таким макаром пять или шесть кругов, дракон камнем рухнул вниз.

И не успел я испугаться, как на поле вновь стоял человек.

С одним отличием.

Теперь он был совершенно гол.

— Чёрт, Руперт, прикройся блин, здесь же дамы!

Возможно, я орал несколько громче, чем того требовали обстоятельства. Но крик помог мне прийти в себя, почувствовать, так сказать, живым.

А не мультяшным персонажем.

Одноглазый глумливо улыбнулся, на миг подёрнулся рябью, и вновь оказался в своей футбольной форме. Даже бутсы были на месте. И испачканные оранжевым травяным соком гольфы.

Внезапно я увидел всё происходящее совершенно другими глазами…

Здесь всё не то, чем кажется. Сан-Инферно, это, мать его, не обычный город в каких-нибудь эмиратах!

Это другой мир.

Одного за другим, по-очереди, я оглядел игроков.

Почти трёхметровые люди с мифическими именами — это нормально, да? А крокодил на задних лапах? А осьминог?..

Едва появившись здесь, я запретил себе думать о том, что попал в другую реальность. Просто задавил, на хрен, все мысли об этой хрени, приказал себе видеть на месте монстров обычных людей.

Но сейчас, когда я воочию узрел полёт дракона, душа моя устроила бунт. Она сдалась.

И реальность, вывернувшись из жестких рамок, в которые я упихал её ногами, со всей дури огрела меня по башке.

В глазах потемнело. Создалось такое ощущение, что меня медленно опускают в стакан с кипятком… Дышать стало нечем, в ушах раздалось противное жужжание.

Слышал я о приступах паники, но чтоб сам…

…ренер? В-ё в оря-ке, ренер?

И вот что самое паршивое: я прекрасно понимал, как мне хреново.

Но сделать ничего не мог.

Даже ответить не мог, послать всех на хрен, чтоб меня оставили в покое и дали спокойно умереть.

А потом всё прошло.

Внезапно.

Раз — и словно меня окатили прохладной водой.

Открыл глаза, когда Уриэль как раз убирал руку с моего плеча.

— Что это, нахрен, было? — сейчас бы стакан лимонада. Холодного, с кубиками льда…

— Ничего особенного, — улыбнулся ангел. — Просто вы увидели мир таким, как он есть.

Я мстительно прищурился.

— Это ты устроил, да?

— Боже упаси, тренер. Престолы, помните?.. — он протянул ко мне обнаженные руки, синие от вытатуированных слов. — Но при всём уважении, вам это было нужно.

На секунду я прикрыл глаза, а потом кивнул.

— Вы в норме, тренер?

— Нихрена, бляха медная! — я расплылся в маниакальной улыбке. — Нет больше никакой нормы.

И я отвернулся. Посмотрел на остальных… И испытал ни с чем не сравнимую волну облегчения.

Никто не понял, что со мной творится.

Я думал, вся кодла стоит кругом и наслаждается моим провалом, но…

Ребята пыхтели.

Горгониды отжимались, как заведённые — только торсы блестели.

Тарара, как на пружинках подпрыгивал на четырёх конечностях, помогая себе хвостом.

Желе задумчиво перекатывалось по полю, вбирая в себя травинки и оставляя слегка влажный след.

И даже осьминог пытался приседать на своих мохнатых лапах — как гигантский паук…

Согласен, получалось хреново. Но они старались — а это уже кое-что.

— Хватит, малыши, — я громко похлопал в ладони. — Следующее упражнение называется «обгони мышь». Опусти лапу, Тарара, щас я всё покажу. Делимся на две команды. Так, вы будете «конусами». Стройтесь в две шеренги. А теперь будем обегать эти «конусы», не задевая. Погнали, девочки!

Господь свидетель, мне это было нужно. Больше, чем им.

Вымотаться до предела, до кровавого пота, так, чтобы тошнило чистым желудочным соком…

В голове стало пусто, как в воздушном шарике. И мне это очень понравилось.

Эндорфины — лучший наркотик…

Не помню, что мы делали ещё. Кажется, я показал им все упражнения, которые смог вспомнить. Растяжки, супер-сеты, бег с препятствиями, прыжки…

Когда Задница наконец-то добрался до зенита, все мы валились с ног.

Я их всё-таки загонял, мать моя женщина!

Даже горгониды, эти спортивные тачки с усиленным приводом, и те несколько сбледнули с лица.

Так им и надо.

Сам я уже ни ручки ни ножки поднять не мог, и с удовольствием рухнул бы спать прямо здесь, на траве.

Хрен мне сегодня помешает свет. Да хоть карнавал с салютом прямо в на поле — пофиг.

Всё равно буду спать, как младенец.

Засыпая на ходу, я потащился к своему кабинету — ибо другого помещения для отдыха придумать не смог.

— Привет, Тим.

— Лилит? Ты что здесь делаешь, такая… вся из себя.

Она на меня вылупилась.

— Мы договорились выпить после тренировки, забыл?

Чёрт.

ЧЁРТ, ЧЁРТ, ЧЁРТ…

Лилит постаралась. Чёрное облегающее платье, причёска, туфли… Если бы я шел с такой бабой по красной дорожке, после кубка, — нас бы поместили на обложку журнала. И вовсе не из-за меня.

А я забыл. Забыл, твою мать, что меня пригласили на свидание. После года в завязке забыл!

— Извини, — я нашел в себе силы смутиться. — Мы тут забегались с пацанами…

— Это я вижу.

Она улыбалась. Не дула губки, не топала ножкой… Просто улыбалась, как заботливая мамочка. Не знаю, что обидней.

— Щас я быстренько в душ, и пойдём, — пообещал я.

— Можем отложить, — она прикрыла глаза, и вдруг я заметил, какие длинные и пушистые у Лилит ресницы.

— Ни. За. Что, — я тряхнул головой, во все стороны брызнул пот. — Ой, извини. Просто жди у входа. Я быстро.

Как ошпаренный, я полетел по коридору. И уже подбегая к душевой, вдруг остановился.

Даже если я смою грязь. И пот. И траву. Во что я переоденусь? Из гардероба — только то, в чём я прыгнул в дыру. А Лилит — такая фифа…

Да меня самый отсталый суслик засмеёт.

Взявшись за ручку двери, я почувствовал, как потеет ладонь. Из душевой уже доносился здоровый жеребячий ржач — команда смывала напряжение…

А ну и пофиг! — решительно рванув дверь, я влетел в полную оранжевого пара душевую.

Я, бляха медная, Тамерлан. Мне не нужен смокинг, чтобы офигенно себя чувствовать.

Обернув полотенце вокруг талии, я прошлёпал в раздевалку, прямо босиком, как был.

— Народ, у кого-нибудь есть чистая майка?

Повисла напряженная, гнетущая тишина. На мне скрестились удивлённые, вопросительные, настороженные взгляды…

Чёрт. Опять я сделал что-то не то.

— А, ладно, забудьте.

Я сделал шаг к двери.

— Стойте, тренер, — спокойный голос Уриэля вывел всех из ступора. Ребята зашевелились, задышали… — У меня есть чистая майка.

— Спасибо, — я вложил в это слово всё, что накопилось в душе за этот охренительно длинный день.

— А тренер идёт на свидание… — тоненько пропела Андромеда.

— Тили-тили-тесто… — подхватил Тарара.

— Удачи, тренер, — басом поддержал Гефест. — Не облажайтесь там.

Я проглотил комок в горле.

— Постараюсь, блин, — и добавил, чуть громче: — Отдохните, черти. Вечером тренировка.

И только когда уже шел к выходу, напялив свои старые треники и чистую майку Уриэля, понял, чего мне в раздевалке не хватало.

Там не было Руперта.

И ведь хотел повернуть к выходу, но ноги сами вынесли меня на поле…

Он был здесь.

Как заведённый, Руперт лупил по мячу.

Тот уворачивался, скалил зубы, рычал, как медведь после спячки, вцеплялся ему в бутсы… Но Руперт упрямо, раз за разом, слал его в ворота.

И ни разу не попал.

Ни разу.

Стараясь не делать резких движений, я попятился и пошел на выход. Туда, где меня ждала самая красивая девушка на свете.

Увидев меня, самая красивая девушка просто рассмеялась. Я сразу набычился. Эйфория улетучилась, эстафету приняли неуверенность под ручку с усталостью.

— Что?

— Ты явно не заходил в свой кабинет, — продолжая улыбаться, она взяла меня под руку и мы пошли.

— А нахрена? — чего я там не видел? Пустого стола? Табуреток?

— Ладно, забыли, — она на миг прижалась грудью к моему плечу.

За что я тут же простил и смех, и всё остальное.

А потом почувствовал, что с одеждой моей что-то не то.

— Знаешь, эту майку мне Уриэль одолжил, — буркнул я, офигев так, что больше ничего путного придумать не смог.

Не знаю, как она это сделала. Но что постаралась именно Лилит — к бабке не ходи.

— Думаю, он поймёт, — она даже не посмотрела на меня. Просто была уверена, что сделала всё, как надо.

Вот ведьма.

Кремовые брюки. Голубая рубашка.

Нет, хрен с ней, с рубашкой. Но КРЕМОВЫЕ БРЮКИ?..

— Это что за цвет? — строго спросил я.

— Тебе не нравится?

— Моя восьмилетняя дочка, блинский ёж, НЕ НОСИТ кремовые брюки!

— Но…

— Знаешь, как у нас говорят? — я встал с ней лицом к лицу, заложив руки за спину, чтобы не схватить за плечи и не потрясти, как молодую яблоньку. — Тачка может быть ЛЮБОГО цвета… Если она чёрная.

Лилит закатила глаза, по моему телу прошла мгновенная рябь… Чёрный костюм. Чёрная рубашка. Чёрный галстук. Зуб даю: труселя и носки тоже чёрные. Но проверять я не стал…

— Спасибо.

Она вновь взяла меня под руку.

Ну вот, другое дело. Теперь мы сочетаемся, как Брэд Пит с Анджелиной Джоли…

— Куда пойдём? — буркнул я примиряюще.

— Ты текилу любишь?

— Лучше чай. В крайнем случае, пиво.

— Ну и капризный ты мужик, тренер.

— А кому щас легко?

Усталость притаилась где-то за глазами, маленькой серой каракатицей.

Если Лилит пригласит к себе — хрен я откажусь.

Господь свидетель: и ЭТО мне было нужно. Позарез.

Это была последняя мысль перед тем, как я увидел…

— Что это, нахрен, такое?

Огромное. Больше всего похожее на краба, с ногами — пилами и клешнями, способными раскусить пополам горгонида. Легко.

— Это такси, Тим.

— Зови меня Ролло, тренер.

И оно протянуло мне здоровенную клешню.

— Так оно живое?.. — наверху панциря пристроился некрупный нарост, из которого на меня пялились глаза на стебельках. Когда я задал вопрос, один из глаз подмигнул.

Я чуть не сбежал.

Несмотря на прозрение, постигшее меня на поле. Несмотря на то, что пообещал себе принимать этот мир таким, какой он есть, я чуть не дал стрекача обратно, за знакомые и уютные стены стадиона.

Что меня остановило? Сам не знаю.

Скорее всего то, что рядом была дама.

Так что, когда краб присел на брюхо, выставив одну из ног навроде лестницы, я протянул руку Лилит и помог ей подняться к чему-то вроде упряжи на панцире. Затем взобрался сам.

А какого хрена? Она же сказала — такси. Значит, такси.

И тут краб побежал.

Мать моя женщина!

Кварталы проносились, как в ускоренной киносъёмке, дома вообще сливались в сплошное пятно.

Я ещё удивился, какие широкие тут были улицы, и как удивительно мало народу, но тут же сообразил: разгар дня. Все нормальные люди спят.

Разговаривать во время движения я поостерёгся: если в рот залетит местная муха, можно запросто отбросить копыта. Оставалось просто пялиться по сторонам, стараясь охватить взглядом как можно больше — сообразил, что выбрался со стадиона в первый раз, и города, в общем-то, ещё не видел.

Остановились резко, словно врезались в бетонную стену. Только упряжь и удержала от того, чтобы не вылететь вперёд головой в асфальт.

Соскользнув по ноге и вновь подав руку Лилит, я прочитал название заведения: «Вертел желаний».

И неуверенно посмотрел на девушку.

Выглядит так, словно здесь бордель…

— Всё в порядке, — она ободряюще улыбнулась. — Это казино.

У меня немного отлегло. Казино, так казино… Играть-то мне всё равно не на что.

И тут в сердце кольнуло.

Ёрш твою медь! Ведь в трениках лежал аванс. Золотой Макс, даденный Лукой Брази. И карточка — обратный билет домой…

Судорожно я хлопнул себя по брюкам — хотя и понимал, что всё. Капец. Не видать мне золота, как своих ушей…

Нащупав знакомый кошелёк, я охренел окончательно. То есть, он был на месте — в кармане.

Как она это сделала?..

Видать, взгляд у меня был слишком красноречивый, потому что Лилит лишь лукаво подмигнула, и повернулась к крабу.

— Спасибо, Ролло.

— Рад стараться, мэм.

Она взяла меня под руку. Но я высвободился, и тоже подошел к крабу. Задрав голову, посмотрел снизу вверх… Его панцирь был размером с тент солнечного зонтика.

— Слушай, Ролло… А ты никогда не хотел сделаться футболистом?

— Сплю и вижу, тренер. И жена всё время пилит: займись чем-нибудь серьёзным, сделай карьеру…

— Приходи завтра на стадион, — я похлопал его по ноге. — Что-нибудь придумаем.

Такая скорость. Да все охренеют, если у меня в команде будет такой игрок.

— Ну что? — Лилит нетерпеливо притопнула ножкой. — Идём уже?

Как только дверь казино открылась, мне в лицо ударила вспышка света.