Антибол. Сбитый летчик

Глава 23

Привет-привет, мой предприимчивый, азартный и баснословно богатый читатель!

Вот и подходит к концу первый чемпионат Сан-Инферно по футболу. Или, как его называют с лёгкой руки тренера Тамерлана, антиболу.

Что мы испытываем по этому поводу?

Печаль — ибо возможность баснословно разбогатеть нас ждёт только в следующем сезоне.

А ещё — роковую, безысходную радость.

Гениальная идея тренера Тамерлана выкрасить команду в цвета команды принесла неожиданные и далекопосылающие плоды: Задницы начали побеждать.

Позвольте! — возразит мой критически настроенный читатель, — Дело не столько в краске, сколько в возросшем мастерстве игроков, а также непревзойдённом таланте тренера Тамерлана, сумевшего к концу сезона из разрозненной кучки неудачников сколотить звёздную команду.

Не позволю! Мой недальновидный и скорый на суждения читатель. Если бы тренер Тамерлан согласился, что хвалебные статьи за скромное вознаграждение в десять процентов от всех футбольных сборов — это правильное и весьма разумное вложение денежных средств, я бы первым пожал его мужественную руку и признал, что он, тренер, обладает недюжинным умом и просто таки дьявольской дальновидностью.

Но так как тренер, по своему обыкновению, послал меня по легко доступному адресу, я решил, что мозгов ему всё-таки не хватает, а причины успеха Задниц я могу интерпретировать по своему скромному, но мудрому разумению.

И я, профессиональный и непредвзятый спортивный эксперт Сиди-Читай, со всей безответственностью утверждаю: Задницы победили за счёт того, что оказывали психологическое давление на противника при помощи суггестивного воздействия цветовой гаммы.

Оно — воздействие — отлично повлияло на команду стриптизёрш, как известно, особ, обладающих тонкой душевной организацией и высоким художественным вкусом. Напоминаю: одна игра прошла со счётом три-три, вторая — два-три в пользу Задниц.

Оно не оставило равнодушными и «Таможенников ЭС-И», которых Задницы обошли с общим счётом в двух играх шесть — два.

Но несмотря на это, преимущество в очках пока остаётся за Эцилопами, которые проиграли по одному матчу и Сынам и Задницам, и столько же выиграли.

СРОЧНА!

Нужна нянька для груднова мусчины.

Нянька далжна абладать выдаюсчимися формами, внешнастью каралевы красаты, устойчивастью к щекотке барадой и несильным укусам.

Приём кандидаток праходит па адрису: пирикрёсток Втарова павешеннава, пириулок Скрытый Тайн, читвёртый дом с лева.

Итак, у нас четыре фаворита.

«Задница ЭС-И», «Сыны Анархии», «Эцилопы ЭС-И» и «Лютики».

Кто победит?

Как распределятся призовые места? Кто примет участие в межизмеренческом турнире, подготовка к которому на Благоре идёт весь последний год?

Напоминаю: на Чемпионские Игры поедут лишь две команды, и кто получит путёвку, решат последние матчи: «Задницы ЭС-И» против «Сынов Анархии», и «Эцилопы ЭС-И» против «Лютиков».

ПРАДАМ

Пачти новые даспехи Бога, меч-Кладинец и гусли-Самагуды.

Дорага. Вареанты расрочки расматреваца ни будут.

Делайте ставки, господа! Делайте ставки!!! И может быть, у вас хватит денег купить туристическую визу в вотчину Князя Драконьего двора, и насладиться хотя бы одной игрой.

К моему глубокому негодованию, только самым богатым и преданным фанатам светит выкупить абонемент на все игры.

Кстати, объявление: ищу спонсора! Жена сказала, что скорее сдаст меня в детский уголок, чем даст денег на абонемент, так что, мой любимый, добрый и великодушный читатель, у тебя есть бесценная возможность обогатить свою душу добрым бескорыстным поступком: подарком мне абонемента и многоразового портала на Благор, а также оплатой скромного, но уютного пентхауса в пятизвёздочном отеле, с восьмиразовым питанием и внушающим уважение баром. Воспользуйся ею!

— Можно вопрос, тренер?

Зебрина, зашнуровав бутсы и попрыгав — чтобы проверить, хорошо ли всё сидит, — подошла ко мне.

— Валяй.

— Как понять: обошли мы Сынов или нет?

— Всё дело в мячах, Зебрина. Если мы забьём больше, чем они…

— Ой, только не надо ёрничать, тренер, — чертовка сморщила конопатый носик. — Вы же знаете: я говорю о турнирной таблице. Мне очень-очень нужно знать, кто победит.

Я тяжело вздохнул.

— В этот самый момент Эцилопы играют с Лютиками. Если они выиграют — мы по любому окажемся третьими.

— Но это не честно!

— Жизнь — вообще штука несправедливая.

Я взъерошил девочке чёлку и оскалился. В смысле — улыбнулся. Но чувствовал: получилось хреново.

— Мы должны выиграть, Тим! Кровь из носу! — она схватила меня за грудки с недетской силой и приподняла.

Я молча смотрел девчонке в глаза, пока она не опомнилась и не поставила меня туда, где взяла

— Простите, тренер. Я больше не буду.

— Потрать энергию на матч с Сынами.

— Мы должны выиграть, тренер, — вот заладила. Как пластинка, бляха медная.

Макс. Конечно же, всё дело в нём…

— Ты же говорила, что вроде как хочешь за Макса замуж…

Зебрина вздохнула.

— Ну да. Только нипочём не выйду, пока не переплюну его. Во всём.

Я усмехнулся.

Ну и молодежь нынче пошла… Мало того, что принцесса. Денег куры не клюют — папаша главная шишка в городе. Так ей ещё и во всём остальном женишка уделать надо.

Не, не завидую я Безумному Максу. Ну его нафиг, такое счастье.

Прозвучали фанфары.

На поле двумя колоннами потянулись игроки.

Заняв позицию у бровки, я старался подбодрить каждого. Похлопать по плечу, улыбнуться, сказать пару слов… Футболисты любят, чтобы тренер за них переживал.

И сейчас, в этом последнем матче, им это нужно, как никогда.

Ребята проделали долгий путь.

Они много работали, много учились… Победу мы заслужили, однозначно.

Осталось её добыть.

Игроки выстроились в две шеренги друг против друга.

Желто-зелёные и бело-золотые.

Ровно пополам делились и трибуны: количество билетов было оговорено заранее, и теперь наша половина стадиона походила на поле одуванчиков. Оно колыхалось на ветру, шло рябью и негромко — пока что — бурлило…

После свистка Сыны сразу взяли бешеный темп. Центром их нападения была Лолита. Крайними полузащитниками — минотавры, не такие громоздкие, как горгониды, более быстрые, и к тому же опасные со своими позолоченными рогами и подкованными копытами.

Форварды — двое ангелов, в одном я узнал Автандила, и двое троглодитов.

Серёга решил разыграть «пирамиду», или два-три-пять. Схему устаревшую, но в данных обстоятельствах вполне эффективную.

На протяжении всех матчей, что я наблюдал за игроками как своей, так и других команд, я понял: в антибол нельзя играть по жестким правилам. Всё это ерунда.

Октапоиды, например, чертовски хороши на воротах. Но и на других позициях им цены нет!

А драконы? В моей команде теперь двое… Или, как я говорил про себя, полтора. Один дракон, и одна дракошка.

Они могли делать всё, что угодно. Даже Руперт несколько пересмотрел взгляды на своё же место в команде: когда я только появился, он хотел только забивать. И не мыслил себя вне должности капитана.

Сейчас же он беспрекословно подчинялся Андромеде, и легко отдавал пасы.

Чтобы научиться командовать, надо уметь подчиняться, — говорил дед.

Впрочем, сам он был человеком глубоко аполитичным, и сроду никому не подчинялся, кроме бабушки.

Перед матчем я долго размышлял над комбинациями. Всю голову себе сломал, неоднократно пожалев, что не озаботился подыскать второго тренера или хотя бы помощника.

С кем посоветоваться? В чьих глазах увидеть отражение правильности или неправильности своих поступков?

Нужен свидетель, — всегда говорил дед. — Что бы мы ни делали, как бы ни жили — нужно, чтобы рядом был тот, кто заметит. Человек — он как дерево в лесу. Если некому заметить его жизнь, то не факт, что он жил вообще…

Мои поступки, бляха медная, незамеченными не пройдут.

И тем тяжелее ответственность: в случае провала, виноват буду только я. Один.

Но это и к лучшему: я уеду, а ребятам ещё играть и играть.

Лилит, как только об этом услышала, молча выбралась из моей постели и ушла. Больше мы не виделись.

Нет, она никуда не делась: я слышал её голос в коридорах стадиона, я регулярно находил в раздевалке ништяки, которые она оставляла для ребят… Но саму ведьму больше не встречал.

Ни разу.

Не понимаю, и чего она взъелась? Я ведь никогда не скрывал, что эта работа для меня — временная.

Глазастик ждёт. Я не могу её подвести. Только не снова.

Я напряженно следил за ребятами.

Пока, несмотря на агрессивную игру Сынов, всё шло неплохо…

Четыре-три-три, тотальный футбол Ринуса Михельса.

После долгих мучений я пришел к выводу, что это будет оптимальной стратегией для таких футболистов, как мои.

И я, блин, оказался прав!

Двадцать третья минута матча.

У «Задниц» полная жопа.

Нас постепенно выдавили к своим воротам, а мяч контролировали так плотно, что подобраться к нему не мог даже Тарара.

Всё, что мы планировали, всё, чему я учил на тренировках, летело к свиням собачьим.

Серёга ходил на предыдущие матчи. Конечно, он узнал стратегию. И ещё: каким бы гнилым человеком он не был, тренером он был очешуенным.

Макс по праву мог гордиться тем, как играет его команда.

На двадцать пятой минуте Лолита забила гол.

Время растянулось, как резиновая простыня, в центр которой бросили свинцовое грузило.

Я видел мрачное лицо Руперта, упрямо вздёрнутый нос ещё не до конца осознавшей катастрофу Зебрины, и огромные, подёрнутые оранжевыми всполохами глаза Андромеды…

После этого гола всё и покатилось через пень-колоду.

Начавшего атаку Уриэля повалили минотавры. Гефест бросился мстить, но его остановила Андромеда.

Ахиллес был настолько близок к тому, чтобы забить гол, что болельщики начали праздновать заранее, но в последний момент он засомневался, отдал пас Руперту, и тот промахнулся.

Трибуны уже не походили на пасторальное одуванчиковое поле. Выглядели они так, словно по цветочкам промчалась утыканная шипами колесница.

Профуканный голевой момент окончательно лишил Задниц уверенности. Я видел, что ребята растеряны, что играют они на одном упрямстве.

Андромеда пыталась переломить ситуацию: бросила резкое слово Гефесту, приободрила Тарару, вздрючила Руперта, собрала вокруг себя остальных…

Последовала череда быстрых атак.

И ни одна не достигла успеха.

Кабзда.

Так я называл момент, когда игра вдруг давала сбой. Ненавижу это чувство.

До конца матча туева хуча времени, и казалось бы: играй — не хочу… Но чувствуется: команда сдалась.

Ребята просто тянули время. Они больше не предпринимали атак. Подолгу стояли на месте и просто ждали, когда же эта срань закончится.

Кабзда.

Сглотнув сухим горлом, я внимательно присмотрелся к игрокам.

Никто, кроме меня, кабзды не заметил — она была в зачаточном состоянии, ребята и сами ещё не поняли, что игру они уже слили, и осталось просто дотерпеть…

Задницы навсегда!.. — заорал я, приложив ладони рупором ко рту.

Да… Да… — заметалось эхо, отталкиваясь от трибун.

Мой голос потонул в общем гвалте, царящем на стадионе во время матча.

Я набрал в лёгкие как можно больше воздуха, и заорал так, как не орал, наверное, никогда:

ЗАДНИЦА НАВСЕГДА!..

ДА… — подхватило эхо. А ещё — несколько болельщиков за моей спиной.

И тогда я повернулся к ним, к заполненным зелёно-желтым трибунам, и поднял обе руки в верх.

А потом заорал опять:

ЗАДНИЦА НАВСЕГДА!..

И опустил руки вниз.

ДА! Да!.. — ответили болельщики. Кажется, большинство ухватило суть.

ЗАДНИЦА КАК ЗВЕЗДА!

ДА! ДА!…

Прозвучало ещё больше голосов.

ЗАДНИЦА СВЕРХТВЕРДА!..

ДА-А-А!… — рёв покатился по трибунам, как прибой.

ЗАДНИЦА КАК ОРЕХ!

ДА-А-А… — трибуны поднялись.

Новая развлекуха зрителям понравилась — судя по тому, что половина бело-золотых подхватила клич.

ЗАДНИЦА, КОТОРАЯ ПРОСИТСЯ НА ГРЕХ!

ДА-А-А!..

ЗАДНИЦА, КОТОРАЯ НЕ СДАЁТСЯ!

А-А-А!..

ЗАДНИЦА, КОТОРАЯ НИКОГДА НЕ УБЬЁТСЯ!

А-А-А!..

ЗАДНИЦА, КОТОРАЯ НИКОГДА НЕ ПОРВЁТСЯ!

А-А-А!..

ЗАДНИЦА, КОТОРАЯ НЕ ГОРИТ!

А-А-А!..

ЗАДНИЦА, КАК ОГРОМНЫЙ КИТ!

А-А-А!…

ЗАДНИЦА! ВСЕХ! ПОБЕДИТ!

ААААААААА!!!..

Болельщики грохнули, а потом принялись скандировать в едином ритме. Стадион грохотал, как громадная бас-бочка.

А я выдохся.

Сорвал голос.

Футболисты не были готовы к такому концерту, и в первые мгновения просто растерялись.

Остановившись, кто где был, они просто глазели на трибуны, на меня, на Серёгу…

Поймав взгляд Руперта, я показал ему средний палец.

Долгую секунду дракон не понимал, чего я от него хочу. Но потом опомнился, кивнул и помчался к центру поля, всё набирая скорость, в плавном ритме военного крейсера.

По пути он подхватил мяч — просто и изящно уведя его из-под ноги Лолиты, и сразу, почти не целясь, послал его в ворота Сынов.

Раздался негромкий, но в то же время отчётливый свист — мяч вращался вокруг своей оси, как пуля, выпущенная из ружья…

Классический момент: голкипер Сынов, отреагировав на кричалку, выкатился далеко за пределы штрафной. Увидев мяч, он, конечно же, побежал к воротам, но мяч летел быстрее, и осьминог катастрофически не успевал…

Затаив дыхание, открыв рот, я следил за мячом, как за полётом первого орбитального спутника.

Время остановилось.

На какой-то миг мяч завис в зените, заслонив собой Око Люцифера, явив зрителям оскаленные в широкой улыбке зубы и полные весёлой ярости глаза…

И когда голкипер был уже почти в воротах, он пал вертикально вниз, что называется, «за шиворот».

ГО-О-ОЛ! — хотел заорать я.

Но из горла вышло только сдавленное сипение, как из выкипевшего чайника.

Один-один.

Дракон долгое мгновение стоял неподвижно, слушая рёв трибун. Он словно не верил, всё ещё сомневался, несмотря на то, что мяч трепыхался ровно по центру сетки.

А потом дракон сорвался и побежал. Раскинув руки, высоко подняв голову — словно собирался взлететь. Обежав круг почёта, он остановился напротив трибун и принялся хлопать в ладоши.

Молодец. Сам догадался.

Болельщики вскочили, по стадиону пронёсся мощный, как цунами, рёв.

Вот так и надо! Так и надо болеть за свою команду — несмотря ни на что, даже если она проигрывает. ОСОБЕННО, когда команда проигрывает.

Свисток судьи напомнил, что игра ещё не закончена: до конца первого тайма оставалось шесть минут.

И тут случилось то, что должно было случиться: Сыны пошли в атаку.

Только теперь это ни в одном месте не напоминало футбол. Я имею в виду, НИКАКОЙ это был не футбол.

Это была военная акция.

В центре собралась тяжелая пехота, на флангах — быстрые и жестокие гоплиты, мяч прятался за их спинами, как охраняемая войсковая касса.

Задницы пытались их остановить. Пытались перехватить мяч, сделать хоть что-то.

Но по ним просто прошлись танковыми гусеницами, подмяли под себя, и оставили лежать, как сдутые воздушные шарики.

Протаранив всё поле насквозь, «фаланга» практически врубилась в наши ворота и затолкала мяч в сетку.

А-А-А!… — трибуны разразились новыми воплями.

А я смотрел на поле.

Смотрел, и шептал без голоса, одними губами: — Ну же! Поднимайтесь… Вы же неубиваемые, мать вашу за ногу, вас невозможно сокрушить…

Скопик остановил игру. Достал из кармана желтый прямоугольник и продемонстрировал сначала — Сынам, а затем — всем желающим.

Я напряженно ждал.

Вот поднялся, отряхивая мех, Мефодий, — из моей груди вырвался невольный вздох.

За ним, тряся головой, словно в уши попала вода, встал Гефест. Поднялась на одно колено Андромеда, вскочил и сразу подпрыгнул ловкий Мануэль…

Я выдохнул. Вроде, все целы.

Нет.

Не все.

На поле, подогнув под себя руки, словно пытался кого-то или что-то защитить, лежал Руперт.

Себя не помня, я сделал несколько шагов к нему, но потом всё-таки посмотрел на Скопика. Тот кивнул, и тогда я припустил изо всех сил.

Ребята уже вытащили из-под Руперта, и теперь отряхивали и приводили в чувство маленького троглодита.

Дракон продолжал лежать. Его только перевернули на спину, и я с ужасом уставился в его широко открытые пустые глаза, в которых, как зловещий уголёк, отражалось око Люцифера.

Черты лица его заострились, диафрагма запала, грудная клетка не двигалась.

— Он спас меня, тренер, — пролепетал Тарара. — Минотавры меня чуть не затоптали, а Руперт бросился им наперерез. И вот…

Раздалась трагическая дробь: троглодит нервно заколотил по полю кончиком хвоста.

— Он что… умер? — ну просто кабздец. Такого я точно не ожидал.

— Да щас, размечтались, — Зебрина подошла, и самым кощунственным образом пнула дракона по рёбрам. — Эй, братец. Тут люди за тебя волнуются. Вставай.

Руперт продолжал лежать.

У меня, да и у всех остальных, вырвался вопль отчаяния.

Над стадионом повисла гнетущая тишина.

— Вставай, братец, — Зебрина потянула дракона за руку. — Игра ещё не закончена. Хватит притворяться!

Руперт не двигался.

Зебрина беспомощно посмотрела на меня.

Страх, боль, отчаяние… Но больше всего в её глазах было удивления. Она просто не могла поверить.

Я, как ненормальный, заорал:

— Медиков сюда!

— Позвоночник сломан, — констатировал маг-целитель, длиннобородый дядька в тесном малиновом кафтане со звёздами. — Восстановление потребует нескольких недель.

— НЕДЕЛЬ? — я был просто вне себя. — ДА вы что, с ума сошли?..

— Ну простите, батенька, быстрее починить не могу. И вообще: не будь пострадавший драконом, на исцеление потребовались бы месяцы.

Я так и сел в траву, рядом с Рупертом.

Это ж позвоночник, мать его. У нас, на Земле, это приговор. В лучшем случае — инвалидная коляска.

А здесь — несколько недель. И он ещё извиняется!

— Делайте, что возможно, доктор, — устало сказал я.

Напряжение помаленьку отпускало, в животе зародилась противная дрожь, поднялась к горлу и осела на языке вязкой горечью.

Руперта унесли.

Я растерянно смотрел ему вслед и вспоминал себя. Своё поражение.

Ребята тогда доиграли. Но не выиграли. Такие дела.

— Я могу прямо сейчас объявить перерыв.

— Что?..

Ко мне подошел мастер Скопик. В своей чёрно-полосатой форме, с золотым свистком, выглядел он настолько профессионально, что я даже забыл, какого он роста.

— Я могу объявить досрочный перерыв, — терпеливо повторил карлик. — Правила этого не запрещают, а вам надо прийти в себя.

Вздохнув, я поднялся.

А потом посмотрел на ребят. Конечно же, все они были здесь, даже Ролло, дисциплинированно занимающий скамейку запасных, спустился на поле и теперь осторожно переступал ногами-копьями за спинами других игроков.

Для них это катастрофа, — подумал я. — Сейчас они похожи на маленьких деток.

Думать, что так будет всегда. Что жизнь, со всеми её чудесами и удовольствиями, будет длиться вечно…

И вдруг, совершенно внезапно, ощутить свою смертность.

Обведя их взглядом, спросив, безмолвно, мнения каждого, я повернулся к Скопику и сказал:

— Досрочный перерыв не нужен. Мы будем играть в неполном составе.