Антибол. Сбитый летчик

Глава 22

— Это значит, — медленно начал Руперт, — Что мы всё ещё в ДЕЛЕ!

Пока я читал заметку, он подошел ближе, и теперь стоял, набычившись, сжав кулаки и выдвинув подбородок. Словно приготовился к битве. Возможно, последней в своей жизни…

— Ходу! — я припустил бегом, даже не сомневаясь, что ребята последуют за мной.

— Будем тренироваться, тренер? — спросил Тарара.

— До посинения.

— А я уже посинел!

Я бросил косой взгляд на троглодита. Такого цвета я ещё не наблюдал. Серо-буро-малиновый, в синюю крапинку.

И тут мне пришла одна интересная мысль. Бег, он вообще благотворно влияет на организм…

— Тарара? А ты сможешь перекрасится в желто-зелёный?

— Как наша форма?

— Быстро схватываешь.

— Так подойдёт?

Троглодит медленно, начиная с морды, окрасился в цвета команды. Продолжая бежать.

— А мне можно, тренер?

Мефодий обогнал меня сбоку. Шерсть его сверкала яркими желто-зелёными полосами.

— Ура! — крикнула на бегу Зебрина. — Выкрашу волосы в таком же стиле.

Рядом сосредоточенно пыхтела Андромеда. Закусив зубами одну из своих длинных медно-рыжих кос, как она всегда делала в моменты особенно напряженного мыслительного процесса.

Я глазами указал Зебрине на горгону. Та презрительно сморщила носик. Я пошевелил бровями.

Зебрина закатила глаза.

— Слушай, Энди… — горгона опустила на девчонку полный подозрения взгляд. Слон и Моська. — Если хочешь, тебе я тоже могу выкрасить волосы в цвета команды.

Андромеда фыркнула. Затем задумалась — на секунду. Потом осторожно выпустила из зубов косу и спросила:

— А ты правда можешь?

— А то! Устроим девичник, — Зебрина бросила взгляд на меня и поспешно добавила: — После тренировки.

— А другим можно присоединиться? — к девчонкам подбежал Мануэль. — Я принесу лак для когтей…

— А я плойку, — в поле зрения, оставляя чуть влажный след, вплыл Гортензий.

А потом все опять посмотрели на меня.

Непроизвольно дёрнулась щека. В колене, о котором я уже начал забывать, что-то щелкнуло.

— Ладно, фиг с вами, — я махнул рукой. — Устроим общую вечеринку в раздевалке. Но только после тренировки!

— Урра! — Тарара подпрыгнул и закрутился волчком, опираясь на хвост. — МЫ ЗАДНИЦЫ ВСЕГДА! МЫ ЗАДНИЦЫ ВСЕГДА! — покатилось вдоль сонной, сдавленной высокими заборами улицы.

Привет, привет, мой счастливый читатель! Ибо я нисколько не сомневаюсь, что ты жутко, до неприличия счастлив!!! Душа твоя полна ликования, а банковский счёт полон денег.

Пять побед!!!

Пять впечатляющих полновесных побед, внушающих надежду или даже уверенность в наше с вами светлое, безбедное будущее, одержали желто-зелёные!

Какой накал страстей. Какое напряжение.

ПРАДАМ

Впалне ещё крепкую чёртову бабушку.

Может мисти палы до зелёнаго свестка, капать траншеи отсюда и да зафтра и выпалнять другую несложнаю работу.

Вяжит наски, шапки и кальчужные чихлы для хваста.

В иде ниприхатлива. Нюхаит табак. Курет трубку.

Недорага.

Ещё несколько недель назад мы с тобой, о мой преданный читатель, тонули в пучине экзистенциального отчаяния: Задницы проиграли Киллерам. И это при том, что к концу матча их ожидала твёрдая, честно заработанная ничья, при счёте 6 — 6. Но судья Скопик назначил дополнительное время, и чёрно-серебряные закатали два дополнительных гола в ворота Задниц.

Какое коварство! Какое вероломное предательство! — должен вскричать обладающий обострённым чувством справедливости читатель.

А чего ещё ожидать от убийц? — отвечу ему я, мудрый и всезнающий корреспондент Сиди-Читай. — Золото гребут лопатой, а сами и грошика уступить пожадничали, когда я попросил, на благотворительных началах, укокошить мою адскую тёщу… Когда об этом узнала благоверная, впору было «заказывать» себя, но во-первых, денег у меня всё равно нет, а во-вторых, лишить Сан-Инферно одного из самых выдающихся граждан мне не позволил гражданский долг…

ПРЕГЛАШАЮ К САТРУДНИЧИСТВУ!

Кволифицированый вор-дамушник нуждаица в знаюсчем римисло наводчике. Навадить: на багатые, ни абременёные сегналезацеями и злыми хазяивами дама, лишенные страждников замки и бизлюдные, набитые редкастями и праизвидениями искуства сакровищницы. Лецензия распрастраняица на учриждения и магазины, в каторых сатрудники халатно атносяца к размищению выручки в сейфах.

Прибыль папалам.

После сокрушительного поражения, Задницы словно обрели второе дыхание. Можно сказать, ими овладело священное безумие — его стало видно невооруженным глазом, когда вся команда появилась на следующей игре, не просто одетая в форму желто-зелёного цвета, но и выкрашенная с ног до головы соответственно!

Психологическая атака, — тонко улыбнулся твой бессменный спортивный обозреватель. — И она принесла свои плодотворные плоды! С разгромным счётом два-ноль проиграли «Попрошайки», команда королевы Альвеолы.

«Ангелы и Демоны», несмотря на аппеляцию, поданную Публием на имя мастера Скопика, продули опять, упав, таким образом, на самое дно турнирной таблицы. Ну, падать с большой высоты им не привыкать…

Рядом с ними приземлились и «Воры в Законе», хотя заменяющий мастера Скопика судья и пытался отсудить у Задниц единственный забитый гол… Но так как Золотые не смогли ответить тем же ни в добавленное время, ни даже в новомодный, назначенный судьёй пенальти, победу насильственно присудили Задницам.

«Байкеры ЭС-И» котируются немного выше, ибо первый матч они всё-таки сыграли вничью; их плечи попирают «Эцилопы ЭС-И», честно заработавшие свои очки, выиграв по одному разу и у Задниц, и у Сынов.

ВНЕМАНИЮ ПАКУПАТИЛЕЙ!

Мичи собственага развиденея.

Можна использавать, как дамашних любимцив, естли убрать из памещения все бюсчееся и дарагастоясчие придметы.

В асартименте — мичи с моднай в этом сизоне кудрявой щерстью и папиречна-паласатыми палосками.

Абращаться па адрису: питомник мичей Мухарима Мхухи.

Напоминаю: чтобы выиграть спор у Безумного Макса, Задницы должны занять верхнюю строчку в турнирной таблице. Для этого им нужно обыграть «Таможню», «Лютиков», «Киллеров» — с ними осталось сыграть один матч… И непосредственно «Сынов Анархии», с которыми тоже осталось сыграть один матч.

Всё пропало! — вскричит мой недоверчивый читатель. — Ничего у Задниц не получится!.. Ведь, как показал опыт последних игр, желто-зелёных ждут самые сильные и сыгранные противники.

После того, как «Лютики» беззастенчиво обошли «Сынов Анархии», они сделались фаворитами Сан-Инферно. Выше них в турнирной таблице смогли подняться только Киллеры. Сыны сыграли с ними вничью, их тоже ждёт второй матч.

ЛИЧНА В РУКИ

Опытнай ачернитель пиридаст кампрамитируюсчие бумаги, разгаворы и слухи за соответствующее вознаграждение.

Каго нада кампрамитировать — апридиляит закасчик.

Сведенея будут настолько убидитильны, что их запраста примит любой суд.

Абращаца: Кантора на улеце Вязов, что возли дварца Патриция.

Накал страстей достиг такого масштаба, что ставки сыплются, как из Рога Изобилия.

Вот что по этому поводу сказал самый уважаемый букмекер Сан-Инферно, господин Зубодёр: — Ещё пару месяцев назад я собирался уйти на покой. Но глядя на то, что твориться с этим футболом, решительно заявляю: надо работать. А ещё лучше — зарабатывать. Если я позволю себе упустить такую возможность, то сам себе этого не прощу…

Последуем же бесценному совету специалиста: будем делать ставки. Господин Зубодёр заверил, что ставки будут приниматься в любое время дня и ночи, вплоть до начала последней, завершающей игры чемпионата, на которую — по вполне очевидным причинам — можно будет сделать поспешную непродуманную ставку в самый последний момент.

Будем держать кулаки! — таким воззванием завершаю я свой бесценный репортаж.

Прелесть футбола в том, что даже если кто-то проиграет, кто-то другой обязательно выиграет! А значит, выиграем и мы с тобой, мой преданный, футбололюбивый читатель.

Когда я зашел в раздевалку, Тарара как раз закончил читать газету вслух.

Я тоже её читал.

И тоже умел считать. Поэтому прекрасно понимал, что пять побед — это пшик.

Сиди-Читай прав: впереди матчи с самыми сильными командами. Чувствовал себя сёрфером: я поймал волну, и пока что она только набирает мощь. Но рано или поздно вода обрушится…

— Сегодня опять играем с Киллерами, — сказал я. — Зебрина. Ты выходишь во втором тайме.

— Ура!..

— Не ура. А помни всё, чему я тебя учил и… действуй по обстановке.

— Ур… Да, тренер. Как скажете, тренер.

— И не ёрничай. Я тебя насквозь вижу.

Девчонка сморщила носик, но промолчала. Уважуха. Растёт над собой… Ещё пару недель назад она имела комментарий на любое моё слово, даже когда я просто ругался.

— Тук-тук, вы тут в приличном виде?…

Лилит.

Руперт, который только что вышел из душа, и кроме полотенца через плечо, на своей особе ничего не имел, только усмехнулся.

Я же воззрился на ведьму свирепо, уперев руки в бока. ЛЮБОЙ бабе на её месте сразу бы стало ясно: ей здесь не рады. Но только не Лилит.

— Отниму всего пару минут, тренер, — улыбнулась ведьма и принялась вытряхивать прямо на пол какие-то бебехи, которые притащила в просторной торбе.

— Что это за хрень, мать твою?

— Это называется реклама, тренер.

Говорила она довольно холодно. И на меня не смотрела. И по имени не называла…

Слышать привычное «тренер» от Лилит, было как-то непривычно.

«Рекламой» Лилит обозвала небольшие наклейки, с которых зубасто щерился крупный крокодил. Вокруг шла весёленькая надпись: ТЫ ЗАПЛАТИЛ НАЛОГИ В ГИЛЬДИЮ?

— Просто наклейте это на форму, а гильдия Праздников и Оргий прибавит к вашей зарплате по десять золотых, — сказала Лилит. А потом прилепила одну из наклеек к моей олимпийке.

— Эй… — я попытался отодрать наклейку, но та прилипла, как пиявка. Крокодил на картинке строго посмотрел на меня, и оскалил зубы. — Твою мать! — я отдёрнул руку. — Оно кусается.

Лилит закатила глаза.

— Успокойся, тренер. Это всего лишь магия. Просто небольшое заклинание анимации, срабатывает при прикосновении.

Я бросил взгляд на Руперта.

Как ни крути, я всё ещё плохо разбираюсь в местных реалиях. Просто руки не доходят, особенно, в последние несколько недель…

Дома нам на форму всё время лепили рекламу, но платили за это клубу. Игроки получали шиш без масла.

Руперт едва заметно пожал плечами, и я махнул рукой.

— Разбирайте, ребята. Десять золотых на улице не валяются… Я правильно понимаю, речь идёт об обычном золоте? — повернулся я к Лилит.

Та кивнула.

— На десять золотых Максов можно купить нас вместе с потрохами и стадионом, в придачу, — тихо сказал дракон. — И ещё сдача останется.

— Хотя предложил лепить рекламу на форму именно Макс, — сказала Лилит. — Я сходила к господину Скряббу и предложила. Тот согласился: давно мечтал стать спонсором футбольной команды.

— Господин Скрябб — глава Гильдии Праздников и Оргий, — так же тихо пояснил Руперт. — Да, Тарара, ты можешь высказаться, — добавил он не глядя, хотя троглодит тянул лапку точно у него за спиной.

— Можно, я не буду в этом ходить? — спросил Тарара. — Господин Скрябб — мой двоюродный дядя.

— И чем это помешает? — спросила Лилит.

Мне тоже было интересно.

— Два года назад он поссорился с моей тётей Вольпухсией, — пояснил маленький троглодит. — И если, когда я приду домой, она увидит его лицо — сразу откусит мне голову. Инстинктивно. Потом будет жалеть, конечно, потому что тётя — милое и незлобивое существо, но когда видит дядину харю — просто теряет себя.

Вдох, выдох. Вдох…

Как же мало я ещё знаю. Как же, мать его, мало…

— Тарара, — спросил я. — Сколько у тебя ещё родственников?

Помнится, он упоминал, что сирота. И кроме тёти у него никого нет…

— Двоюродная тётя, — принялся загибать пальчики троглодит. — Две бабушки, четыре дедушки, шесть племянников…

— Всё, хватит, — я махнул рукой. — Можешь не цеплять эту хрень. Думаю, дядя поймёт.

— Спасибо, Тим, — шепнула Лилит, когда игроки потянулись на поле, и неожиданно, вдруг, в раздевалке мы остались одни.

— За что? — чувствовал я себя, как последний дурак.

— За то, что разрешил рекламу. Я знаю: ты ведь мог упереться рогом. Так что, спасибо за то, что не стал.

Я хмыкнул.

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения.

— Какого? — она посмотрела на меня лукаво, наклонив голову. Волна волос упала на лицо, оставив только один глаз.

Странно. Выглядит так, словно она заигрывает.

— Упёртый. Грубый, — начал перечислять я. — И…

— Нежный и ранимый, — добавила ведьма. — В глубине души, конечно.

Прикрыв глаза, я немножко подышал.

— Слушай, я тебя не понимаю, — сказал я. — То ты на меня злишься, то…

— Хочу извиниться, — перебила Лилит. — Я правда не знала, что письмо от дочки. И так как сама обещала относиться к этому с пониманием… — она прерывисто вздохнула. Меня бросило в пот. — То хочу извиниться.

На всякий случай я отошел подальше.

От Лилит, и… от двери тоже.

Блин.

Нисколько не смутившись, она шагнула ко мне.

Сделала ещё шаг.

Потом подошла так близко, что её грудь прижалась к моей.

Обвила мою шею руками и поцеловала.

Год, если вы помните.

Целый год у меня не было…

— Как тебе такие извинения? — спросила Лилит.

С близкого расстояния её глаза казались фиолетовыми, с янтарными искрами.

— Охренеть.

Подхватив её на руки и прижав к себе, я улыбнулся. Где-то на краю сознания билась мысль, что мы находимся в раздевалке. Что сюда может кто угодно войти: Кунг-Пао, например — придёт вымыть полы… Или кто-нибудь из ребят.

А ещё…

Усилием воли я поставил Лилит на пол и отступил на пару шагов.

— А как же твой ангел? — спросил я. — Этот, как его…

— Автандил, — напомнила Лилит. — А что с ним?

А хрен ли разница, Тим? У тебя не было бабы БОЛЬШЕ ГОДА. И ты ещё будешь выкобениваться?

— Я не могу спать с тобой, пока ты спишь с ним.

Лилит моргнула.

А потом переступила с ноги на ногу, словно внезапно захотела в туалет…

— Хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь?

— Блин! — я зарычал. — Ты мне КАПЕЦ как нравишься, Лилит! Если ты ещё не заметила, я буквально из штанов выскакиваю, так ты мне нравишься. Но…

Я попытался найти какие-то слова, но в конце концов махнул рукой.

Она была здесь, рядом. И кажется, хотела заняться со мной сексом.

— Да ничего, — я вновь обнял её прижал к себе. — Если тебе насрать, то и мне тоже.

И я её поцеловал.

Лилит ответила. Да ещё как ответила, мама дорогая!

Несмотря на вынужденный простой, в этом деле я считал себя профи. Но поцеловавшись с ведьмой, неожиданно понял: есть люди, которые в некоторых вещах шарят куда лучше.

Но всё-таки мне пришлось отстраниться.

— Ну что ещё? — казалось, Лилит тоже готова выпрыгнуть из штанов…

— У меня тренировка.

Не представляете, каких усилий мне стоило от неё оторваться.

— Тренировка?

— Вечером играем с Киллерами. Да ты и сама знаешь.

— Тогда… После игры?

Волосы у неё были тёплые, и гладкие, как шелк.

— После игры.

В первом тайме Киллеры забили нам два мяча.

Это был полный провал.

Меня начало тошнить. Во рту появился кисло-металлический привкус, и только потом я понял: в то время, как второй мяч влетел в нашу сетку, я прикусил язык…

Трибуны колыхались чёрным с серебром — хотя играли на нашем стадионе, Гильдия убийц выкупила практически все билеты.

По этому поводу я вдребезги разругался с Кунг-Пао: билеты входили в его ведение, и оставить команду без болельщиков было верхом идиотизма.

Где-то глубоко в душе я чувствовал свою неправоту: надо, надо было поговорить об этом отдельно.

Всегда должны быть места для фанатов команды.

Всегда.

— Зебрина, ты готова? — девчонка завязывала шнурки на бутсах. Чёлка, выкрашенная в зелёно-желтую полоску, всё время падала на глаза, и драконица её сдувала, но чёлка вновь падала… — Нервничаешь?

— Вот ещё.

— Ладно. Хорошо, — я сделал глубокий вдох. — Не выпускай из поля зрения Уриэля. Он передаст тебе пас.

— Да помню я, помню.

— Но если Руперт будет в более выгодной позиции…

— Да помню я, помню, — она выпрямилась.

Не такая она и пигалица, — напомнил я себе. — У нас глаза на одном уровне. А ещё она — драконица. Чешуйчатая, крылатая и крепкая, как кевларовая руковица. С ней всё будет пучком.

— У тебя получится, — сказал я вслух.

— Я знаю.

Во втором тайме мы тоже забили два мяча. И ни одного не пропустили.

Счёт: два-два.

У Киллеров было пять неплохих попыток, но у меня сложилось чувство, что они и впрямь боялись Зебрины: как только девчонка появлялась на линии атаки, убийцы разбегались в разные стороны, как цыплята от коршуна.

— Круто, — похвалил я девчонку, когда игра закончилась и Скопик официально объявил: ничья. — Не знаю, как ты это сделала, но круто. Кажется, киллеры боятся тебя больше, чем мастера Заточчи.

— Ну, может, не больше, — скромно потупилась девочка. — Но и не меньше. Просто я преподавала как раз на тех курсах, из которых набирали игроков, — пояснила она. — А у убийц очень развит дух почтения к старшим.

— Мои поздравления, Тим.

Секс удался на славу. Давно я так не отрывался. Лилит была достойной соперницей: неутомимая, гибкая, изобретательная… И с такими соблазнительными формами, что бросив на неё один взгляд, я сразу чувствовал очередной прилив сил.

— Спасибо. Я старался.

— Я говорю о Киллерах, — подложив подушку под спину, она села, даже не подумав натянуть одеяло.

Я тяжело вздохнул.

— Да не с чем поздравлять. Это была случайность. Если бы не Зебрина…

Я поцеловал Лилит в плечико. Чёрные волосы пощекотали мне щеку, и я улыбнулся.

Господи. Если ты всё-таки есть на белом свете. Сделай так, чтобы сейчас всё было хорошо. Хотя бы сейчас.

— Ты не прав, Тим, — Лилит потянулась к тумбочке и взяла бокал с вином. — Это никакая не случайность. Это ведь ТЫ взял Зебрину в команду.

— Да, но…

— Это ведь ТЫ придумал стратегию, благодаря которой вы сравняли счёт.

Я взял у неё бокал и тоже сделал глоток.

Мне было так хорошо, что совершенно не хотелось спорить.

Чёрт, мне даже ДУМАТЬ ни о чём не хотелось, кроме её влажных, чуть солёных губ, гладкой и одновременно мягкой кожи и запаха.

Бляха медная и все ангелы и демоны, как же она пахла…

— Лука Брази был прав, — сказала Лилит. — Сбитый лётчик ещё себя покажет, — сказал он. Как в кофейную гущу глядел.

— Он так сказал? — лениво переспросил я. Вопреки намерениям, голова сделалась тяжелой, глаза начали слипаться…

— За битого, — сказала Лилит. — Двух небитых дают.

Я усмехнулся. Отдал бокал и устроился поудобнее. А потом счастливо выдохнул.

— Вот когда ты победишь Макса, и мы поедем на межизмеренческий чемпионат… — начала Лилит. Но я её остановил.

Дотянулся, и прикрыл рот поцелуем. А потом сказал:

— Насчёт победы — это ещё бабушка надвое сказала. А кроме того… Ты разве забыла? После окончания чемпа — я домой.