Глаза ректора потемнели, и в их глубине стал разгораться огонь. Что-то подобное было и в день нашего знакомства.
Словно завороженная, я не могла отвести взгляда от этих таинственных глаз-омутов, а на душе становилось хорошо и спокойно, будто все проблемы испарились.
Внезапно за окном раздался какой-то царапающий звук, словно ветка дерева ударила по стеклу, я вздрогнула от неожиданности и наваждение исчезло.
— Вы умеете ментально воздействовать на людей? — прошептала я потрясенно.
Такой дар был редким, и его обладатели обычно делали неплохую карьеру при дворе короля.
— Я могу забирать эмоции. И внушать их, правда, на короткий срок, — так же тихо, как и я, ответил ректор.
— А мне вы ничего не внушали? — с подозрением спросила я.
Он едва заметно улыбнулся:
— Пока нет. Но ты только попроси, и мигом забудешь свою глупую влюбленность в этого сопливого мальчишку.
Ректор все еще стоял почти вплотную ко мне, и эта близость волновала. Я чувствовала жар, исходящий от его тела, и легкий запах одеколона: древесный с какими-то цитрусовыми нотками.
Глаза его приобрели свой обычный ярко-серый цвет и были полны … тепла?
Я потрясла головой и попросила:
— Вы не могли бы отойти? А то я себя чувствую так, словно вы меня в угол загнали.
Он немедленно сделал несколько шагов назад, и выражение его лица вновь стало бесстрастным.
— Пожалуйста, больше так никогда не делайте, — я старалась говорить твердым голосом. — Я не хочу, чтобы кто-то влезал мне в голову и устраивал там свои порядки. И забывать никого и ничего я не хочу.
— Как скажешь, — издевательски ответил ректор. — Только потом не жалуйся, что Кевин причинил тебе боль. А это так и случится, будь уверена.
— А вам не все ли равно? — вспыхнула я. — Зачем вы вмешиваетесь в мою жизнь? Вы дали мне работу, и я за это благодарна, но все остальное — не ваша забота!
— Считай, что у меня тут свой интерес, — припечатал ректор в ответ. — Если бы ты не сбежала из дома, то все должно было сложиться совсем по-другому! Но мне приходится действовать в тех обстоятельствах, в которые ты меня поставила! А твоя ослиная уверенность в том, что Кевин — свет в окошке, не оставляет мне пространства для маневра! Разуй глаза наконец!
Последнее он почти прошипел сквозь зубы, сжав кулаки, и я испугалась, что он опять начнет мне что-то внушать. Или снова подойдет так возмутительно близко.
— Вы злитесь, — опасливо сказала я. — И это нехорошо. Давайте оставим этот разговор? Вы меня не понимаете, а я вас, не будем спорить?
— Ты боишься меня? — с удивлением спросил он.
— Ну что вы, — я постаралась ответить невозмутимо, но прозвучало все равно фальшиво. — С чего бы мне вас бояться? Вы же сами говорили, что не кусаетесь.
Я попыталась улыбнуться в знак того, что вовсе его не боюсь. Но ноги предательски подрагивали.
Ректор закатил глаза:
— Этого еще не хватало! Не выдумывай, ничего я тебе не сделаю, — тут же его голос приобрел интригующую хрипотцу, — если сама не попросишь.
Ну раз он начал опять говорить двусмысленно, то значит, опасность миновала. Наверное.
— Тебе незачем меня бояться, крошка Лили. Я могу повысить голос, накричать, но пальцем тебя не трону, будь уверена, — его взгляд откровенно скользил по мне, а глаза ярко сверкали.
— Я, пожалуй, пойду к себе, — пробормотала я, чувствуя, что начинаю краснеть. — В архиве дел еще много, хочу выспаться. Спокойной ночи, господин ректор.
Он в ответ кивнул и сел за письменный стол.
Я осторожно вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Не успела пройти и десяти шагов, как передо мной вырос Герберт. Его лицо было искажено такой неприкрытой злобой, что я испуганно вскрикнула. Он резко схватил меня за руку и сжал так сильно, что наверняка останется синяк.
— Ах ты, маленькая дрянь! — прошипел он. — Я так и знал, что ты не отступишься от своего! Покрутила своими прелестями и решила, что управы на тебя не найдется?
— Отпустите, что вы делаете? — испуганно простонала я, чувствуя, как от страха подкатывает тошнота.
Дверь кабинета распахнулась и властный голос ректора прокатился по коридору:
— Что здесь происходит?