Я в ужасе скомкала лист бумаги, словно именно он был виноват в моих бедах.
Нет, этого не может быть! Так не бывает!
Я заметалась по комнате, судорожно пытаясь придумать, что же мне делать. Бежать, однозначно!
Я отдернула шторы, распахнула створку окна и осторожно попробовала высунуть руку наружу. Ничего не вышло — невидимая преграда была на месте. Из окна меня обдувало холодным зимним воздухом, и это помогло немного приди в себя.
Я закрыла окно и села на кровать, подобрав под себя ноги, стараясь собраться в комочек. Надо подумать.
Почему же мне так не везет? Убежала из дома от Ворона и попала прямо к нему в лапы!
И ведь ректор даже не подумал признаться мне! Слушал, как я рассказываю о том, что боюсь этого Ворона и планирую выйти замуж за Кевина, даже присутствовал при нашем с ним разговоре! Как ловко он притворялся нормальным человеком, пусть и со своими странностями!
Должно быть, этот Ворон потом от души надо мной посмеялся.
Какая же я идиотка!
Теперь-то понятно, почему он угрожал мачехе и требовал не мешать ему. Наверняка уже спланировал, как заставит меня выполнять контракт!
В памяти всплыли слова ректора: «Я не советую искать Ворона, он не отказывается от того, что считает своим».
Еще днем я восхищалась тем, как самоотверженно он вел себя на стадионе, а сейчас, когда у меня вся правда, я боюсь его до дрожи в коленях.
Судя по записям, Ворон — настоящий монстр, и может сделать со мной все, что захочет. Выставит каким-нибудь шпионом с подачи Герберта, закопает на стадионе, и никто ему и словечка не скажет.
С другой стороны, пока он ничем не угрожал мне. Кроме того, что запер в академии, как в тюрьме.
Нет уж, я немедленно потребую расторжения контракта! Он не может иметь силы, ведь я его не подписывала!
Из глаз выкатились несколько слезинок, и я сердито вытерла их рукой. Меньше всего мне хотелось показаться запуганной и жалкой.
Подойдя к зеркалу в ванне, я внимательно изучила свое отражение. Волосы растрепались, глаза на мокром месте, а губы дрожат.
Умывшись и приведя себя в порядок, решительно подошла к двери и направилась к кабинету ректора, пока не прошел приступ смелости.
Уже на первом этаже храбрость начала меня покидать.
Может, вернуться в комнату, продолжать жить, как и прежде, пока не подвернется удобный случай для побега? Возможно, этот список — чья-то злая шутка!
На подходе к кабинету тело начала охватывать мелкая дрожь, от страха кружилась голова, а ноги стали ватными. Только бы не разреветься перед ним!
Я резко распахнула дверь и вошла, со стуком закрыв ее за собой.
Ректор сидел за столом, читая какие-то бумаги при свете настольной лампы.
Его обожженное лицо в полумраке казалось обезображенным, а черная рубашка подчеркивала красноту ожогов. Выглядел он настоящим чудовищем, каким наверняка и был.
— У нас принято стучаться, Лили, — не отрывая взгляда от бумаг, произнес он.
В данный момент меньше всего мне были нужны уроки этикета от человека с разрешением на убийство!
— Вы… — я запнулась и замолчала.
— Я, — согласился ректор, не глядя в мою сторону.
— Хочу спросить, — слова приходилось буквально выдавливать из себя.
Он взглянул на меня поверх своих бумаг и вопросительно приподнял бровь.
— Я кое-что обнаружила, — голос уже звучал уверенней. — Как вы это объясните?
Я подошла ближе и положила ему на стол мятый лист бумаги со списком людей, состоящих в его группе.
На этом моя смелость почти закончилась, ноги подогнулись, хорошо, что рядом оказался стул.
Ректор взял листок, развернул и пробежал его глазами. Я ожидала, что он разозлится, начнет кричать и сыпать угрозами. Или что-нибудь похуже.
Однако он ухмыльнулся и пристально посмотрел мне в лицо:
— А что тут надо объяснять? Слова вполне понятно написаны, — вкрадчиво ответил он. — Разве что, это первоначальный состав группы. Сейчас в ней куда больше людей.
— Значит, это вы и есть… Ворон, — дрожащим голосом пробормотала я.
Он зловеще улыбнулся, откидываясь на спинку кресла:
— Значит, это я и есть, — его по-прежнему вкрадчивый голос вселял в меня ужас. — Приятно познакомиться по-настоящему, крошка Лили!