Искушение для ректора

Глава 15

- Насколько сильно? – с беспокойством спросила я.

- Не знаю, я его не видела. Господин Рауф помог ему добраться до кабинета и попросил меня зайти с целебными мазями, - Кларисса виновато отпустила глаза. – Но я понадеялась, что ты не откажешь и сама ему отнесешь, а я уж побегу в лечебное крыло.

Как я могла отказать? Ректор хоть и вел себя иногда как … совершенно невыносимый тип, но он только что спас студентов и преподавателей от взбесившегося дара Стюарта.

Кларисса ласково потрепала меня по руке и торопливо ушла, а я, крепко сжав корзинку в руках, вышла в коридор и отправилась на первый этаж.

У самого кабинета я пригладила волосы, поправила воротничок на платье и, тихо постучав, вошла внутрь.

Ректор сидел в кресле, развернув его так, чтобы быть спиной к двери. Я деликатно покашляла в кулак и сказала:

- Господин ректор! Кларисса попросила меня отнести вам целебные мази, она побежала в лечебное…

Он медленно развернулся в мою сторону, и я растерянно закончила:

- … крыло.

Огонь затронул только левую сторону, поэтому кожа лица, шеи и плеча полыхала ярко-красным цветом. Мокрые горелые остатки рубашки свисали черными лохмотьями. Кажется, волосы тоже опалило, но не так сильно.

Должно быть, это ужасно больно. И выглядит не менее жутко.

Я спохватилась, что стою истуканом, разглядывая ректора, вместо того, чтобы чем-то помочь, и засуетилась:

- Давайте посмотрим, что Кларисса приготовила для вас.

Поставив корзинку на стол, я сдернула с нее салфетку и увидела все необходимое: обеззараживающий раствор, марлю и мазь от ожогов.

- Вам помочь или вы сами справитесь? – робко произнесла я, не зная куда деть руки от неловкости.

- Да уж, помоги, - издевательски проговорил ректор.

Вот что за человек? Я пришла с помощью, а он снова говорит со мной так, будто я ему что-то должна!

Хотя, я и должна. Вроде как. За приют, работу и прочее.

Я проглотила резкий ответ, который был готов сорваться с моих губ, и максимально миролюбиво сказала:

- Скажите, что от меня требуется, я все выполню.

- Так уж и все, крошка Лили? – он снова ответил тем же тоном.

Может, ему не так уж и больно, если сил хватает на то, чтобы язвить?

Он, видимо, по моему лицу понял, что перегибает палку, и продолжил:

- Помоги мне снять рубашку, только осторожней, кажется, кое-где она прилипла к коже.

Я посмотрела на него округлившимися глазами. Как-то я совсем не ожидала, что мне придется обрабатывать ему раны. Я же не целитель и совсем не умею этого делать!

- Давай, Лили, не томи, - подбодрил меня ректор. – Я бы и сам справился, но не дотянусь. Не укушу я тебя в конце концов!

Он встал с кресла и застыл в ожидании.

Глубоко вздохнув, я приблизилась к нему и дрожащими руками потянулась к уцелевшим пуговицам рубашки.

Ничего в жизни я не расстегивала так осторожно, боясь ненароком дернуть ткань и причинить боль.

Аккуратно вытягивая края рубашки из черных брюк, мне пришлось на секунду завести руки ему за спину, отчего получилось так, будто я его обняла.

От его тела исходил жар, будто огонь все еще полыхал где-то рядом, и я поспешно отпрянула, пытаясь скрыть свое смущение.

Правую руку ректора я быстро освободила от рукава, а вот с левой пришлось повозиться: ткань действительно прилипла к коже, пришлось размачивать обеззараживающим раствором и снимать горелые остатки рубашки по кусочкам.

Было очень неловко от того, что мне приходится прикасаться к его обнаженной коже и быть так близко, что я вновь почувствовала аромат его одеколона, перемешанный с запахом сгоревшей ткани.

Пока я возилась, ректор ничем не выдавал того, что ему было больно, хотя мышцы на его груди чуть подрагивали, когда я снимала очередной лоскут рубашки.

- Потерпите, - почти умоляюще прошептала я, - мне не нравится делать вам больно, но выбора нет. Я сейчас закончу и дам вам немного отдохнуть.

- Ты поэтому так краснеешь, что от тебя можно костер развести? – неожиданно спросил ректор.

- Я не краснею, - сказала я и почувствовала, как заливаюсь краской еще сильнее. – То есть краснею, но … мне просто жарко, вот и все.

Он усмехнулся:

- Или это от того, что ты впервые раздеваешь мужчину, крошка Лили?