Агент пси-класса

ГЛАВА 33. Откровения

Виктория Палладиум

– Так в какую неприятность попал Редж?

Вопрос застал врасплох, стоило массивным створкам съехаться и отрезать нас от Миталлы. О том, в каких отношениях Редж и Лиарелла, я не имела ни малейшего понятия, а потому не представляла, как выстраивать разговор. Ко всему, Императрица очень хорошо держала лицо. По сокращениям мимических мышц, вероятно, можно было бы что-то определить, будь у меня время и психологический портрет женщины, но вот беда – ни того, ни другого не было.

Чувствуя, что ступаю по минному полю, я выбрала единственно разумную стратегию – говорить правду.

– Он в заложниках у вольтеранцев. Умирает, – ответила честно.

К сожалению, информация возымела не то действие, на которое я рассчитывала. Лиарелла неожиданно громко фыркнула.

– Фи! Редж? Умирает? Он ещё нас с тобой двоих переживёт, помяни моё слово. Этот прохвост обманет самого дьявола и выкарабкается из ада.

Я потрясённо посмотрела на Императрицу. Она же ведь не серьёзно?.. Может, приняла это за шутку?

– Он действительно умирает. Вы знаете, кто такие вольтеранцы?

– Не знаю и знать не хочу. – Женщина в красном небрежно пошевелила пальцами, словно вляпалась в какую-то грязь. – Меня это не интересует. Это всё, за чем ты пришла?

Я сглотнула вдруг ставшую резко горькой слюну. Нет, понятно, что отношения с Реджем у них, по всей видимости, не самые лучшие, но я же своими глазами видела, как она с ним флиртовала… Ради приличия могла бы уточнить, чем может быть полезной.

Светлые глаза Лиареллы смотрели пристально, лицо застыло неподвижно, лишь губы слегка искривились, но понять эмоцию с наскока – невозможно. Я чувствовала, что ещё секунда-другая – и меня выставят вон, а потому решилась пойти ва-банк:

– Вольтеранцы просят прекратить опыты на вольтах на Падэме-3, и тогда они отпустят Реджа. Я в курсе, что вы создаете на основе стволовых клеток животных нейрофертилин для зачатия пиксиянок с сильным Энигма-геном. Но давайте попробуем договориться? Я уверена, что есть что-то, что вас устроит, чтобы вы перестали проводить опыты на вольтах хотя бы временно.

«…А там, когда Реджа отпустят, у нас будет возможность составить новый план», – добавила я мысленно.

Неожиданно восковая маска стекла с лица Императрицы. Она прищурилась и переспросила:

– И ты сделаешь всё что угодно?

– Да, – ответила не сомневаясь.

В конце концов, я внештатный сотрудник РУТ. Очевидно же, что Лиарелла попросит что-то украсть у Танорга из разработок или прикрывать Линду перед шефом… Все эти варианты я уже прокрутила в голове заранее, ещё пока летела на Пикс. Конечно, они были гнилыми, но, когда на другой чаше весов жизнь Реджа, я действительно готова пойти на всё.

Однако Лиарелла вновь удивила. Она задумчиво окинула меня взглядом с ног до головы и сказала:

– Хорошо. Как думаешь, ты сможешь убедить Реджа оказать мне одну услугу?

И всё? Я почувствовала, что впервые за долгое время внутри проклюнулся росток надежды.

– Смогу.

Она задумчиво склонила голову набок, словно пробуя на вкус мою реакцию.

– Ты так уверена в его чувствах? Уверена, что он выполнит всё, что ты попросишь?

Я наконец поняла, кого Лиарелла мне напоминала. Кобру перед броском. Перед тем самым моментом, как она раскрывает капюшон и впивается ядовитыми клыками в жертву. Интуиция кричала, что я обратилась за помощью не в то место, вот только обратного пути не имелось.

– Он задолжал мне желание. Любое. Без ограничений.

Светлые брови пиксиянки на секунду изумленно поднялись вверх, она резко подобралась, но не так, как с Миталлой, когда разозлилась, а скорее как гончая, учуявшая кровь:

– Великий Гроссмейстер проиграл тебе желание?! Не верю. Это шутка? Отвечай правду!

В висках резко загудело, руки и ноги налились свинцом, а в голове эхом пронеслась последняя фраза несколько раз. Дышать стало тяжелее.

«Ах вот каково, оказывается, ощущать способности Энигма-гена по эту сторону».

Даже при большом желании у меня не получилось бы соврать. Волоски на теле встали дыбом при мысли, что было бы, реши я начать разговор с вранья. Стоило лишь подумать об этом, как виски прострелило болью.

– Мы спорили перед вылетом на Падэм-3. Редж хотел, чтобы я полетела с ним, и обманул, подбросив жучок в сумку. Я думала, что проиграла спор, но на самом деле выиграла его.

Я закончила – и туман в голове начал рассеиваться. Императрица неожиданно усмехнулась:

– Умно. Редж – игрок, а долги – это святое. Что ж, раз так, я хочу, чтобы он оплодотворил меня.

Я не пошатнулась и не упала, наверное, только потому, что руки и ноги всё ещё ощущались как замороженные куски астероида.

– П-простите?

Эта женщина смотрела в ответ с нескрываемой насмешкой. Обошла меня по кругу и вновь остановилась напротив.

– Что слышала, Виктория. Я хочу, чтобы он сделал мне ребёнка. Дочку, разумеется. Такие мужчины, как Редж, на дороге не валяются.

Я тряхнула головой. Мы что, действительно обсуждаем это?!

– Нет. Это ненормально! Я не буду тратить своё желание на это. У вас же есть муж… Первый Лорд… и Фиора, – с трудом выдавила из себя.

– О-о-ох.

Лиарелла демонстративно шумно вздохнула и медленным шагом направилась к огромному окну, из которого открывался вид на столицу. На Пиксе не было небоскрёбов, какие любили строить на Танорге, все здания имели непривычно плавные изгибы и частично украшались вертикальным садами. Зелень оазисов контрастировала с гладкой белоснежной пентапластмассой, из которой строились дома, но при этом смотрелась гармонично: как будто вся столица – это единый фантастический организм, который точно знает, где может покрыться мхом, а где должен сиять белизной. Только сейчас, когда силуэт шестирукой женщины замер напротив окна, в голове мелькнула мысль, что архитектура Пикса полностью отражает внешность граждан: такую непривычную глазу, чуждую, но по-своему совершенную.

– Лайса докладывала, что твоё обучение управлению даром идёт медленно, но я не подозревала, что настолько, – тем временем произнесла Императрица. – Вика, когда ты сможешь подчинить себе первое живое существо, ты поймёшь, что это ни с чем не сравнимое удовольствие. В этот момент кровь кипит в венах, голова кружится словно от шампанского, а пальчики на ногах подгибаются от счастья! – Она обернулась. – Понимаешь? В этой жизни нет ничего лучше, чем власть! А мы отмечены самой Вселенной как священные сосуды, способные эту власть удержать.

Я сглотнула.

Ирония судьбы.

Всю жизнь я изучала психологию, чтобы распознавать манипуляторов на расстоянии и держаться от них подальше, а теперь с разгона «влетела» в существо, которое не просто подталкивает к нужным поступкам, а может играючи подчинить чужую волю и наслаждается этим. Это даже не шантаж, подкуп или игра на чувствах… это другая ступень эволюции. Глаза Лиареллы сияли лихорадочным блеском так ярко, что ответить «не понимаю» язык не поворачивался. На мою удачу, ответ не подразумевался.

– Тебя никогда не удивляло, что и таноржцы, и захухри – люди, но выглядят по-разному? – перескочила с темы на тему Императрица. – Захухри такие разные – блондины, брюнеты, рыжие, толстые и худые, с разным оттенком кожи, а таноржцы сплошь смуглые, с тёмными волосами и характерно вытянутой формой глаз?

«Это-то тут при чём?»

– Танорг – бывшая колония Захрана, об этом пишут во многих учебниках истории. На заре космической эпохи исследовательский межзвёздник отправился на Танорг, но то ли топлива на обратный путь не хватило, то ли людям понравилась планета – возвращаться учёные не стали. Вероятнее всего, на том корабле были люди с определённым типом внешности. Помножить на иной состав атмосферы, еду, притяжение, солнечное излучение… Вот таноржцы и имеют ярко выраженную масть. После старта исследовательской миссии из-за неконтролируемого запуска орбитальных спутников Захран достаточно быстро оброс космическим мусором и сам себя отрезал от Федерации на долгий период, так что смешения крови у таноржцев тоже не было…

– А если я тебе скажу, что тогда стартовал не один межзвёздник, а два, как ты к этому отнесёшься?

– Что?

– На первом корабле отправились исследовать пригодную для жизни планету технари, инженеры, математики и физики, но был и второй корабль, большую часть пассажиров которого составлял… особый груз. К сожалению или к счастью, второй межзвёздник сбился с пути и прилетел в этот же рукав галактики, но в соседнюю систему.

– Особый груз? Но я об этом никогда не слышала.

Императрица внезапно хищно усмехнулась, а я осеклась.

– Разумеется, об этом нигде не написано. Информация сохранилась лишь в личных дневниках моей семьи. Захран хотел избавиться от позорного пятна на своей репутации, а поэтому удалил информацию о шестируких людях изо всех источников. Изначально-то идея была гениальной: селекцией вывести самых красивых и умных людей.

– Пикс – тоже колония Захрана?! Но как… в смысле… пикси же так отличаются от людей…

Смысл слов доходил до меня с трудом, словно я оказалась во сне.

Пиксиянка зло протянула:

– О-о-о, люди любят играть в богов! Они изобрели космический транспорт, способный преодолевать расстояния в световые годы, так почему бы не попробовать создать совершенных людей? Посмотри на нас, Вика! Высокий рост, голубые глаза, светлая кожа и волосы – такой тип внешности на протяжении многих поколений у людей считался идеалом. Как же они его называли? Северная красота? Ангельская? Нордическая… Шварх, я точно не помню. Суть одна. Когда-то очень давно люди решили взять лучшие, на их взгляд, черты, а также активировать гены, отвечающие за развитую нейронную связь. Чтобы мозг схватывал всё налету и легко обучался новому, чтобы память была безупречной. Они хотели создать лучшее поколение и начали эксперимент над себе подобными.

Я потрясённо молчала, а Лиарелла, вновь отвернувшись к окну с панорамой на белоснежный Пикс, хмыкнула:

– Знаешь древнезахранскую пословицу «Благими намерениями вымощена дорога в ад»? Вот что-то пошло не так и с генами, отвечающими за развитый интеллект. Это как с помидорами, ты наверняка слышала о «Шугарлесс[18]». Этот ген искусственно мутирован, чтобы помидоры внешне были более красивыми и долгими в хранении, но вместе с этим плоды, по иронии судьбы, стали невкусными. Сцепленное наследование, гены располагаются на одной хромосоме. Так же получилось и с людьми, когда из модифицированных яйцеклеток неожиданно развились «шестирукие уродцы». Более густая нервная система внезапно тесно переплелась с количеством конечностей у людей и, что удивительно, формой ушной раковины. Когда рук три пары, а не одна, они работают сразу в нескольких плоскостях, и потому, нужен более совершенный вестибулярный аппарат. Учёные пытались задать нам идеальную форму черепа и… получили уши.

Императрица заправила локон, открывая взгляду необычное ушко со сложной рельефной раковиной. Я бы назвала его очень красивым, но видимо это было моё собственное восприятие.

– Дальше – больше: наших предков стали называть ГМО и презирать за внешность, держать в изолированных районах, стараться прятать от основного населения и… плодить новых людей с тремя парами рук в попытке таки создать «нормальных». Видимо, в какой-то момент то ли «неудачных продуктов экспериментов» стало слишком много, то ли правительство Захрана устало от тщетных попыток создать безупречных людей, но факт остаётся фактом: разработки решили свернуть, а от нас избавиться. А что может быть выгоднее и удачнее для планеты, чем под шумок выселить геномодифицированных уродов подальше и сделать вид, что этого никогда не было? Если бы Танорг по каким-то причинам стал политической угрозой Захрану, АУЗ всегда мог бы объявить пикси результатом воздействия тамошней звезды на людей. Ты себе даже не представляешь, как люди боятся мутаций. По некоторым исследованиям этот страх сильнее страха смерти.

Я медленно переваривала всё, что говорила Лиарелла. Информация туго укладывалась в голове. Нет, как раз с точки зрения поведенческого анализа, пикси очень походили на людей, но вот с других точек зрения…

– Я всегда думала, что пикси гордятся шестью руками. Это же… не просто развитая нервная система, это очень удобно. Вы можете делать столько всего одновременно… И уши необычные, но красивые…

Лиарелла вдруг запрокинула голову и громко расхохоталась. Как-то зло. Болезненно. Так жутко, что очередная волна колючих мурашек прошлась по телу.

– Пикси – единственная раса с тремя парами рук на всю Федерацию! Твои бы слова да несколькими поколениями ранее… Шестипалые моллюски, семейство паукообразных, чудовище с клешнями… И это только самые безобидные эпитеты, которые преследовали моих предков и въелись в подкорку нескольких поколений! Знаешь, сколько религиозной чуши о Многорукой Богине моим предкам пришлось выдумать, чтобы пикси перестали комплексовать по поводу того, как выглядят?!

«А ведь религия – ещё один эффективный инструмент изменения сознания массы гуманоидов…»

– Но нам повезло. – Императрица Лиарелла прекратила смеяться так же резко, как и начала. – Вселенная умеет быть циничной. Захран думал, что избавился от продукта неудачных экспериментов, но у некоторых женщин открылась потрясающая способность к гипнозу. Благодаря ему мы и выжили на незнакомой планете, хотя это не подразумевалось изначально. Пикс не просто развивался, а обогнал жалких людишек-создателей во всём! Захран предпочёл вымарать генетические эксперименты из своей истории, а нам как расе, благословлённой самой Многорукой Богиней, стало даже легче. Моя прапрапра… в общем, много раз «пра» бабка оказалась самой сильной в плане дара пиксиянкой на том корабле, она-то и взяла власть в свои руки, устраивая на планете всё так, чтобы ничто не напоминало об ужасной родине. Первому поколению было тяжело, но прабабка как-то уговорила не говорить никому о корнях, а дальше с каждым новым поколением мы сами уже взялись за селекцию, выводя всё более и более талантливых пиксиянок. Наши генетики – настоящие уникумы, никакие миттары[19] и рядом не стояли! Ты знаешь, а ведь ещё моя прапрапрабабка не умела убивать одним внушением? Из отбросов жалкого Мира мы стали одной из самых влиятельных рас!

– Пси-кинетики. – Неожиданно я вспомнила термин, которым характеризовал Редж пиксиянок с развитым Энигма-геном.

– Да-а-а, – протянула Лиарелла. – Нас брезгливо выбросили как воняющий мусор, но мы построили свою империю, создали из Пикса идеальное место! Если бы пси-кинетиков было больше, то мы бы смогли подчинить себе Захран и Танорг, а то и всю Федерацию, и доказать, что мы лучше людей!

Императрица зажмурилась и мечтательно улыбнулась, а я постаралась подавить внутреннюю дрожь, представив себе эту жуткую картину. Теперь и моё собственное прошлое, о котором говорил Матвей, приобретало смысл. Если пиксиянки хотели захватить соседние Миры, тот же Танорг, становились понятны эксперименты с пси-кинетиками, которым обрезали руки.

Ужасно…

В своей мании доказать Вселенной, что они не отбросы, пиксиянки скатились к тому же, с чего когда-то начитали захухри.

Стала понятна и моя роль в этом предприятии: пиксиянка, которая обладает способностями к внушению, но при этом имеет внешность обыкновенного человека, и в РУТ её считают своей. Очевидно, рано или поздно мне планировали раскрыть правду, преподнести Энигма-ген как дар Многорукой Богини и выточить из меня идеального шпиона Мира Пикс. Я бы стала одним из звеньев Императрицы в грандиозном плане по подчинению других Миров. Скорее всего не самым важным, но символичным.

«А вот ты, Вик, звёздочка. Особенная. У тебя сильные пси-способности, но ты пережила отрезание рук легко. Таких, как ты, больше нет».

Я так глубоко задумалась, что не сразу услышала, как Лиарелла продолжила.

– …но не так давно численность пси-кинетиков внезапно резко начала сокращаться. Уже как пять лет у самых одарённых перестали рождаться дети. Энигма-ген не хочет воспроизводиться.

«Потому что каким бы хорошим ни был результат скрещивания лошади и осла, мулы не размножаются. Природа не терпит искусственных вмешательств», – подумала про себя, но вслух сказала иное:

– И вы нашли лекарство, сделанное на основе стволовых клеток вольтов.

– Совершенно верно. – Императрица кивнула. – Благодаря нейрофертилину пси-кинетики могут зачать и родить.

– Но у вас же есть дочь, – возразила я. Девочке, которую я видела во дворце, было пять лет. Что-то не сходилось в подсчётах.

– Ах, ты про Фиору? – Пиксиянка наморщила нос, словно пришлось вспомнить что-то неприятное. – Да я же про нормальных детей говорю. С активированным Энигма-геном, а не бездарное отребье. Нормальные дети у пси-кинетиков без нейрофертилина не рождаются.

Наверное, мой лимит шока на сегодня был исчерпан: я даже не удивлялась тому, что Императрица назвала собственную дочь отребьем. Вместо этого во всём пазле происходящего оставалось ещё одно тёмное пятно:

– Ваше императорское величество, а Редж-то вам зачем?

– Как, он не сказал?! – изумилась Лиарелла, а затем вновь расхохоталась так, будто я рассказала особенно смешную шутку. – Он же пси-иллюзионист!

– Кто?..

– Идеал! Такой же, как мы, только созданный природой и не восприимчивый к нашему внушению. Пси-кинетики могут ввести в состояние гипноза и убедить гуманоида в чем-то, что не противоречит законам природы, пси-иллюзионисты же… способны воздействовать даже на животных! Представляешь, мы мучились, поколение за поколением внушали себе, что шесть рук – это не уродство, наши предки сидели в грязных изолированных районах Захрана и терпели унижения… А некоторым всё досталось бесплатно! На халяву, так сказать! При определённом сочетании генов от разных рас в нескольких поколениях можно выиграть джек-пот. У Реджа мать ларчанка, а отец – космос знает кто… – Лиарелла мечтательно и чуть хищно улыбнулась. – Моя от Реджа гарантированно унаследует способности и не будет иметь лишних пар рук! Совершенство!

– Ох… – только и смогла выдохнуть я, глядя на то, как Императрицу буквально корёжит.

Её губы побледнели, зрачки расширились, словно она обнюхалась опиатов, к щекам прилила кровь, а пальцы подрагивали. Она выглядела сумасшедшей.

«А можно ли остаться в своём уме, когда всю жизнь приказываешь другим, что делать?» – шепнул внутренний голос. Очевидно же, что она добилась порядка на планете не мудрым управлением, а страхом и внушением. Все приближённые – пси-кинетики – лишь диктуют её волю населению.

– Ты не знала! – Императрица продолжала не то смеяться, не то плакать. – Ты не знала, что он пси-иллюзионист, но трахалась с ним, да?!

Я зябко повела плечами. О том, что у Реджа есть особенные способности, я догадывалась давно. О том, какие они, – нет, но какая разница?

– Он тебя использовал, а ты, дурочка, и рада верить! – кривя губы, выкрикнула Императрица. – Про Трилору тоже наверняка не говорил, угадала? Это его невеста. Бывшая. Не веришь? Сейчас покажу…

Шестирукая женщина в красном платье метнулась к рабочему столу, лихорадочно принялась что-то стучать по клавиатуре.

В памяти сам собой всплыл снимок, показанный Матвеем, где Редж бережно и очень нежно поддерживает беременную пиксиянку.

– Вот! – радостно воскликнула она и повернула экран.

Я знала, что увижу на нём, и всё равно стало не по себе.

Красивая высокая утончённая блондинка с медовым цветом волос, длинной шеей и тонкими запястьями, а рядом Редж, который смотрит на неё с такой теплотой и любовью, что сжимается сердце.

– Посмотри! – не унималась Лиарелла, тыкая алым ногтем в экран. – Посмотри, как ты на неё похожа! Редж искал замену своей невесте, ты для него просто подстилка – не более. Всё это время он тебя использовал как половую тряпку, заменитель!

Я молча рассматривала фотографии беременной Трилоры и думала совсем о другом. О том, что Императрица вновь грязно манипулирует, пытаясь заставить меня отказаться от Реджа и думать о нём плохо. Где эта девушка и их ребёнок сейчас? Очевидно, что Редж по собственной воле их бы не бросил… Выходит, его невеста предала. Наверняка сделала аборт ради сомнительных выгод, посулённых Лиареллой. Даже вникать не хочется в эту мерзость. И просто переспать с Реджем ради зачатия пси-кинетика Императрице мало, ей нужен Брайт целиком и полностью. Она хочет сделать так, чтобы я сама раз и навсегда даже думать забыла о нём. Конечно, можно было бы меня устранить и более радикальным методом, но для Императрицы я единственный пси-кинетик, который пережил операцию по удалению лишних рук, а значит, какая-никакая ценность.

Подтверждая мои мысли, Лиарелла принялась набирать кнопки на коммуникаторе, а затем обратилась ко мне вновь:

– Тебе же нравится Маттео, так? Даже если нет – ты можешь выбрать любого пикси, я дарую тебе столько прав маатшинай, сколько захочешь. Каждый шестирукий мужчина будет счастлив служить тебе, а если нет – всегда можно убедить его в этом. – Голос Императрицы понизился до искушающего шёпота: – Зачем тебе неуправляемый пси-иллюзионист, который использовал тебя всё это время, когда ты можешь выбрать любого? Ты же пиксиянка, Виклори.

Двери в рабочий кабинет открылись, и в помещение влетел бледный Матвей. Он склонился практически до пола и подобострастно пробормотал:

– Ваше императорское величество, вы звали?

Я вздрогнула, увидев друга детства. Больше всего на свете хотелось, чтобы он был подальше от этой ненормальной женщины, но, выходит, всё это время он караулил меня около дворца, иначе не смог бы так быстро появиться здесь.

– Он словно сторожевой пёс караулил у стен дворца, – практически слово в слово озвучила мои мысли Императрица. – У тебя большие задатки, Виклори, ты станешь очень сильным пси-кинетиком. Вон как парню мозг промыла, а даже не старалась. Так что, отдашь мне Реджа? Сделка?

Всё верно, за одним «но». Я не пиксиянка. Я – таноржка. И Матвею я мозги не промывала, чтобы ни думала Императрица. Он всегда был моим другом.

«Иногда надо проиграть партию, чтобы выиграть», – мелькнули слова Брайта в голове. Что ж, надеюсь, ты не сочтёшь это предательством, любимый. По крайней мере, ты будешь жить… Лучше потерять твою любовь, чем потерять тебя.

Матвей встрепенулся, явно не понимая, что здесь происходит, но раньше, чем он что-то сделал, я ответила:

– Идёт. Я прошу прекратить опыты над вольтами и отпустить животных, а взамен выражу желание Реджу, чтобы он зачал тебе дочь. Но меня волнует кое-что…

Женщина в красном напряглась словно струна, её крылья носа затрепетали.

– Что же?

– Как вы объясните остальным пси-кинетикам, что у них больше не будут рождаться дети с Энигма-геном? Пси-иллюзионист решает вашу личную проблему, но не их.

– Ох, ты ещё не поняла, Виклори? Да мне плевать на них! Я отдала команду изучать эти гены потому, что они есть у определённого процента пиксиянок. Каждая из них теоретически может захватить моё место – отсюда и жёсткая централизованная наследственная власть, а не демократия и прочая чушь, которую любят другие Миры, и право маатшинай, которое я дарую подданным. Те, кто представляют силу, должны меня обожать, но если вся власть будет в моих руках, то мне это тоже подходит.

С этими словами Императрица вновь потянулась к коммуникатору, но на этот раз поставила его на громкую связь:

– Ваше импе… – начал кто-то с той стороны, но Лиарелла перебила:

– Приказываю отпустить всех вольтов. Срочно, сейчас же. Остановить все эксперименты с их стволовым клетками, а лабораторию запечатать.

– Слушаюсь, ваше императорское величество, – пробормотал шокированный голос и тут же начал отдавать команды коллегам. Лиарелла не захотела это выслушивать и нажала кнопку отбоя.

– С моей стороны всё. Твоя очередь, Виклори, – сказала она выразительно.

– Как только все животные будут выпущены, вольтеранцы отдадут Реджа через телепортационный туннель. – Я повторила слова Кима, отчаянно надеясь, что это правда.

Пиксиянка невозмутимо кивнула, а я мысленно начала отсчёт. Один, два, три…

На шестидесяти семи в дальней части просторнейшего кабинета вдруг образовалась яркая белая вспышка, а через долю секунды на диване возник Редж Брайт.

Жив! О, Вселенная, он жив! Сердце ударилось о рёбра с такой силой, что я с трудом удержалась на ногах. Хотелось смеяться и рыдать одновременно, переносицу обожгло, сердце чуть не пробило грудную клетку. До этого мгновения я не верила, что у меня получится… Но получилось же!

Получилось!

Брайт был одет точь-в-точь как в последний раз, когда я его видела, вот только сам он сильно изменился. Похудел, густые волосы цвета горького шоколада растрепались и не блестели роскошным глянцем, как прежде, лицо побледнело, губы потрескались, а под глазами залегли такие густые тени, будто он не высыпался годами. Очень медленно, словно ему приносило это колоссальную боль, он приподнялся на локте и затуманенным взглядом обвёл всех нас. Миг-другой – и тёмный взгляд сконцентрировался на мне. В глазах мелькнуло узнавание, а губы расплылись в такой знакомой усмешке.

– Виктория? – прохрипел он. – Соскучилась настолько, что договорилась о телепорте с вольтеранцами?

Я бы улыбнулась шутке, если бы Редж не выглядел так ужасно. Открытых ран на нём не было, но общий вид говорил о том, что ему сейчас в разы хуже, чем после нападения хищника на Падэме-3.

Улыбка с лица Реджа пропала, стоило ему осмотреться и понять, где он.

– Виклори, твоя очередь, – с нажимом произнесла Императрица, полоснув голосом словно скальпелем. – Или мне всё отменить?

– Нет-нет! – Я отрицательно мотнула головой, поджимая губы. – Но неужели… сейчас? Вы же видите, ему сейчас плохо.

– Сейчас, – жестко отрезала шестирукая женщина, взглядом буквально поедая мужчину на диване.

Всё это время Брайт молчал, вслушиваясь в наш диалог и стараясь понять, что происходит.

– Редж, помнишь, ты мне задолжал желание? – Я вновь обратила его внимание на себя. – Тогда, на Танорге, мы спорили насчёт жучка, который Матвей подсунул мне в сумку.

Друг сзади возмущённо встрепенулся, но я жестом попросила его помолчать.

– Жучка не было, а значит, желание за мной. Верно?

– Верно. – Редж тяжело вздохнул и приподнялся, опираясь на подлокотник. – Не уверен, что сейчас лучшее время для желаний, но если ты хочешь лазанью или блинчики…

«Прости меня».

– Я хочу, чтобы ты зачал Императрице Лиарелле ребёнка.

Полуларк замер.

– Виктория, ты хочешь что? – повторил он потрясённо.

«Что бы ни случилось дальше, этого он не забудет…»

Громкий радостный смех раздался позади. Цокая каблуками, Лиарелла встала между нами.

– А ты, Редж, считал, что Трилора единственная тебя предала. Нет, это обычная женская натура. Пойми уже наконец, что более достойной женщины, чем я, ты не встретишь.

Неприкрытый триумф сквозил в её голосе. Я шагнула назад, но, наверное, слишком резко, потому что Императрица резко обернулась.

– Виклори, стой.

– При всём уважении, я здесь лишняя…

– Ты будешь стоять здесь и смотреть, как этот бесстыжий красавчик получает удовольствие с другой женщиной, – вдруг приказала она, добавив в голос пси-способности.

Не на это я рассчитывала. Совсем не на это. Мне надо добраться до браслета…

В кровь вновь добавили жидкого свинца, тело стало неповоротливым и тяжёлым, как ржавый крейсер, в висках загудело… Тем временем Императрица, не стесняясь, развязала узел платья, и ткань алой лужей легла под ноги. Под одеждой на женщине не было ничего. Абсолютно обнажённая, она переступила через платье и подошла к Реджу, который явно с трудом сел на диване и сжал челюсти так сильно, что на впалых, покрытых отросшей щетиной щеках проступили желваки. Он смотрел на Императрицу не мигая, и что-то подсказывало, что сейчас между ними идёт незримый бой, который Редж с треском проигрывает. Не будь он после вольтеранцев, выдержал бы, но не сейчас…

Я попыталась сделать шаг в их сторону, но меня прострелило молнией боли, и непослушное тело принялось оседать на мраморный пол. Шварх-шварх-шварх! Кто-то справа шевельнулся. Я вспомнила, что здесь ещё и Матвей.

Из последних сил повернулась к нему и прошептала одними губами «помоги».

Только и требовалось, чтобы кто-то унёс меня из зоны действия гипноза Императрицы, но Матвей понял всё не так. Вместо того чтобы схватить меня и вынести из зала, он внезапно шумно выдохнул и метнулся между Реджем и Лиареллой.

– Ваше императорское величество, так нельзя… – начал он, но пиксиянка уделила ему лишь секунду, после чего Матвей рухнул на пол как подкошенный с закатившимися глазами.

Дрожь колючей дробью пронеслась по моему телу, во рту появился привкус желчи. Вот так просто Матвей по одному моему слову встал между Реджем и Лиареллой. Понимая, как много значит для меня Редж на самом деле. Понимая, что рискует жизнью.

Лиарелла тем временем поставила колени на диван, забираясь на полуларка. Лиарелла ощупала плечи Реджа и потёрлась об него грудью, что-то мурлыкнула. Полуларк возразил, но так тихо, что я не услышала слов. Матвей… лежал рядом, не издавая ни звука. Наверное, это и придало мне крупицу сил. Превозмогая колоссальную тяжесть и боль во всём теле, словно в меня вонзили тысячи игл, я дотянулась до наручного браслета и нажала кнопку отправки аудиофайла.

Нет, я не пиксиянка. И Лайса, и Линда, и Лиарелла заблуждались. Я поняла, что не обладаю пси-способностями, ещё на корабле, когда не получалось даже самое простенькое задание. Я всего лишь человек…

…Но всё ещё кое-что могу.

Ну же, Ким, давай. Как мы договаривались. Я верю в тебя!

Секунда-другая-третья…

Лиарелла потянулась к брюкам Реджа, в тишине просторного зала послышался вжик молнии, а затем из динамиков на весь дворец оглушительно разнеслось:

«Ох, ты ещё не поняла, Виклори? Да мне плевать на них! Я отдала команду изучать эти гены потому, что они есть у определённого процента пиксиянок…»

Императрица вздрогнула и резко спрыгнула с полуларка.

– Ты, тварь, как ты это сделала?!

«Каждая из них теоретически может захватить моё место – отсюда и жёсткая централизованная наследственная власть…»

– Да кем ты себя возомнила? Ты пожалеешь…

Дышать стало тяжело, воздух раскалился в лёгких.

Яркие, полные негодования голубые глаза Императрицы – последнее, что я увидела перед тем, как зажмурилась. Меня как будто гравиплатформой придавили, телу было тяжело, но впервые за долгое время я получала истинное удовольствие от осознания содеянного. Мы с Кимом договорились о запасном плане. Императрица Пикса – слишком опасный враг, чтобы брать его в союзники, это было понятно с самого начала. Что бы она ни попросила взамен свободы вольтов, скорее всего, это будет невозможно реализовать. А вот настроить её же самых верных подданных против – можно попытаться. Не зря я столько времени ходила по дворцу и расставляла крошечные динамики, чтобы в нужный момент Ким удалённо подсоединился к электронике и проиграл тот файл, что я ему скину.

План был хрупкий…

С тем, что Линда, Лайса и многие поданные действительно восхищались Императрицей, вывести их против неё было сложно, но попытаться стоило. Главной задачей было раскачать Императрицу так, чтобы она забылась и сказала правду. Весь наш продолжительный диалог, всё, чем она со мной делилась, – это было своего рода прелюдией.

В психологии такое называется когнитивным искажением, когда мы оцениваем значимость гуманоида не по тому, как он к нам относится, а по тому, как мы сами – к нему. Эту схему мои студенты часто использовали для быстрых знакомств в барах: стоит уронить салфетку на глазах девушки, она её поднимет, и после этого, казалось бы, незамысловатого действия незнакомка даст свой номер коммуникатора куда как с большей охотой, чем если бы салфетку не поднимала. Хотя если вдуматься – она сама сделала одолжение. Так мы ценим больше мебель, которую собираем самостоятельно, и отношения, в которые финансово вкладываемся со своей стороны. Императрица тоже вложилась в меня – но на своём языке: раскрыла тайну возникновения пикси, рассказала об экспериментах над людьми, пожаловалась на тяжёлую долю пиксиянок. Я тянула время и внимательно слушала, чтобы получить ответ на самый важный вопрос в конце.

А дальше – Императрица сама себя скомпрометировала. Она показала, что презирает и не ценит тот круг пиксиянок, на который опирается властью. Когда я летела на Пикс, это предположение было шатким, так как построить достоверный психологический портрет в столько короткий промежуток времени архисложно, но не беспочвенным. В конце концов, специалист я поведенческому анализу или нет? Ким выдал все материалы, которые имел о Лиарелле, и я сделала вывод, что могу попытаться сыграть на этом.

Голова закружилась от недостатка кислорода. Я открыла рот, пытаясь вдохнуть, но почему-то не получалось дышать. Меньше чем через полминуты послышались крики и оры. Миталла, та самая пиксиянка, что отстаивала права Императрицы на рождение детей на Падэме-3, первой ворвалась в зал.

– Что это значит?!

– Это всё подстроено, я такого не говорила…

– А тогда что он здесь делает?!

– Да как ты смеешь так говорить со своей Императрицей?!

Миталла отвлекла внимание Лиареллы на себя, и я как выброшенная на берег рыба судорожно глотнула воздух. Кислород! Наконец-то! Снова топот, и ещё больше разгневанных криков смешались, создавая ошеломительную симфонию шума. Десятки пар ног, в основном обутые в женскую обувь, сумасшедшим калейдоскопом замелькали перед глазами… К общему хаосу добавились цветастые юбки и платья самых разных фасонов, сладкие и несочетающиеся духи, визги, плач и даже лязг металла. На меня кто-то наступил и ойкнул.

С трудом концентрируясь на движениях собственного тела, я тряхнула головой, прогоняя туман, и поползла к Реджу. Императрицу окружили разгневанные пиксиянки, ей стало окончательно не до меня, и внушение, похоже, перестало действовать.

С трудом забравшись на диван, я дотронулась до шеи мужчины, проверяя пульс. Редж приоткрыл ресницы и посмотрел на меня своими бездонными чёрными глазами.

Уставший, измотанный, но живой. Он сглотнул, острый кадык дёрнулся под тонкой кожей.

– Виктория…

– Тише, тише, прости меня. – Я перебила, чувствуя, как тяжело ему даются слова. Сердце сжалось. Таким обессиленным Реджа я не видела ещё ни разу. – Я не хотела предавать… Честное слово! У меня просто не было другого выхода! И она предложила остановить опыты на вольтах, если я уговорю тебя сделать ей ребёнка…

– Знаю.

– Что?

Я осеклась.

– Лиарелла ещё на ГАЛА-Ночи обозначила мне своё желание. Я хотел разобраться со всем самостоятельно, но, к сожалению, Рафаэль был слишком плох… Пришлось импровизировать. Я рассчитывал, что ты полетишь к Императрице и договоришься об остановке опытов над животными.

– Что?! – повторно переспросила, не веря своим ушам.

– Я всё спланировал, – кивнул Редж и слабо улыбнулся. – И усиленно думал о том, что хочу оказаться рядом с тобой, когда вернусь. Вольтеранцы отлично считывают такие вещи, вот и проложили туннель именно сюда.

Я сглотнула сухой ком в горле. Ким говорил, что Реджа вернут, но только сейчас осознала, насколько шатким был мой план. Ким не сказал, куда вернут Реджа. Я просто надеялась… С другой стороны, если бы Редж оказался не на Пиксе, то вероятно всё сложилось бы даже лучше: он-то был бы в безопасности. О себе я в тот момент не особенно думала.

– А твоя реакция… когда я сказала про желание…

– Я же должен был тебе подыграть. – Горячая мужская ладонь легла мне на поясницу.

Наверное, у меня сегодня было слишком много стресса, потому что желание извиняться и вымаливать прощение перед одним чуть не сдохшим полуларком резко пропало, а вместо него навалилось непреодолимое, прямо-таки зубодробительное желание врезать по этой наглой лыбящейся морде.

Спланировал он!

– Ре-е-едж… – Несмотря на царящий хаос вокруг, собственный голос показался утробным рыком.

– Я примерно так и предполагал, – подтвердил Мистер Самоуверенность, – что вольтеранцы перешлют меня прямым коридором на Пикс, а тут будет Императрица. Правда, не рассчитывал, что за это время так сильно сдам по здоровью.

У меня задёргалось веко.

– Ты планировал свою смерть?! А если бы я не прилетела на Пикс? А если бы у меня не получилось убедить Лиареллу?

– Ну получилось же.

– Редж, ты врун! – не выдержала я. – И вообще… ты даже ничего толком не объяснил! Улетел с Танорга, забыв коммуникатор, – и всё! – У меня закончились цензурные выражения, однако мужчина на миг прикрыл глаза, и по его лицу пролегла рябь из смеси самых разных эмоций.

– Ладно, – согласился он с продолжительным вздохом. – Но я не вру, а лукавлю. Срываясь к Рафаэлю, я надеялся, что всё улажу и вернусь. Что время ещё будет… Я не думал, что вольтеранцы потеряют терпение. И… да, я надеялся, что в самом крайнем случае ты справишься. Ты же у меня такая умница.

Он дотронулся до моей щеки, а мне захотелось одновременно расплакаться от счастья и стукнуть его чем-нибудь посильнее. Если бы он только знал, что я пережила без него… Я же думала, что он умер. Ким практически уверил меня в этом! А Пикс?! Где были гарантии, что я попаду сюда?

Чувствуя сырость в носу, я всхлипнула.

– Ты вообще знал, что я пиксиянка?

– Догадывался, но не было уверенности. Ты с самого начала показалась шкатулкой с двойным дном, а ещё ассоциировалась с валькирией – такая же яркая и грозная, как девы-воительницы у северных народов Захрана. Добавить сюда гиперчувствительность ушей и рук… Но меня смущало отсутствие каких-либо шрамов.

– Я их свела.

– Я так и подумал, когда провёл по ним языком в нашей палатке, а ты заорала, словно тебя кусают, – улыбнулся Редж.

– Это было щекотно! – Я всё-таки не удержалась и слегка шлёпнула ладонью по плечу полуларка. – Вселенная, это было хуже пытки! Никто и никогда так отвратительно себя не вёл!

– Вот по твоей реакции я и понял, что ты всё-таки пиксиянка.

– А сказать?!

– А зачем? – Чёрные глаза посмотрели на с лёгким удивлением. – Виктория, ты справилась. Ты молодец.

Слёзы крупным градом катились по лицу, перед глазами всё плыло.

– Ты обещал мне не врать!

– В той жизни, а я вроде как возродился.

– Как же я ненавижу тебя, Редж! – выдохнула зло. – Манипулятивный психопат, обманщик и лжец!

– Я тоже тебя люблю.