Агент пси-класса

ГЛАВА 20. Перерыв

Виктория Палладиум

Два дня в квартире Реджа я отсыпалась и отъедалась. Последнее оказалось неожиданно актуальным для организма, который из-за образа жизни хозяйки давно сидел на вынужденной диете из кофе и снеков. Вечерами я выходила гулять в лес, как советовал Редж. Начались дожди, но мне доставляло особенное удовольствие бродить по опавшей амарантово-охровой листве и вдыхать влажный, почти морозный воздух.

Я поймала себя на том, что давно вот так не гуляла. Даже не могу вспомнить, когда это было в последний раз. Конечно же, в любом мегаполисе Танорга множество парков, но все они тщательно проектируются ландшафтными дизайнерами, листва убирается роботами ещё до того, как польют дожди, а любое подгнившее или поросшее грибами и мхом дерево безжалостно выкорчевывается, чтобы заменить его идеальным новым. В парках красиво, ухоженно, приятно, но… слишком стерильно. Не шуршат ветки под ногами, не попадает вода в ботинки, не валяются тут и там размокшие от влаги шишки, не так пахнет чернозёмом.

На третий день я начала скучать и проверять домашнее задание студентов по второму кругу, придираться, искать несуществующие ошибки. На четвёртый – нервно расхаживать по квартире. С одной стороны, Редж меня практически ни в чём не ограничил, с другой – ситуация подбешивала. И если совсем уж честно, то раздражало в первую очередь именно то, что сам хозяин квартиры не появлялся три ночи подряд. Понятное дело, что у него наверняка задания ещё и от Космофлота, не всегда же быть откомандированным, но…

Где он спит? С кем? Чем занятт?

«Тебя это не касается, – одёргивала саму себя. – У него наверняка несколько квартир на Танорге, а если нет – то точно есть женщины, которые с удовольствием приютят».

Последнее предложение я даже вслух проговорила несколько раз, чтобы мысленно встряхнуть себя за шкирку. Мало того что с этим мужчиной у нас был феерический секс, так он ещё с лёгкостью настраивался на мою волну, понимал так, будто мы знакомы не пару суток, а минимум десяток лет, спал со мной в одной кровати и собственноручно готовил еду! Именно в таком порядке, потому что с Филиппом мы тоже спали, но это был делёж одного предмета мебели, а с Реджем…

Стоило вспомнить жар и тяжесть крепкого мужского бедра, как температура тела мгновенно подскакивала на пару градусов. Так нагло на меня ещё никогда не заявляли права, и в то же время было в Брайте что-то такое, от чего хотелось подчиняться. Любой психолог скажет, что в отношениях пар всегда есть ведущий и ведомый. Именно поэтому я всегда старалась держать дистанцию с мужчинами: мне никогда не нравилось быть ведомой, я терпеть не могу давление и манипулирование, а ведомые меня не привлекали чисто физически. Внутри не резонировало. Но в Мистера Самоуверенность-и-Непредсказуемость я вляпалась на полной скорости и всё никак не могла оттормозиться…

Я неожиданно подумала, что очень сильно ошиблась, посчитав жильё безликим. Вся квартира дышала Реджем, просто это были очень тонкие и ненавязчивые намёки, которые сразу не бросались в глаза. Например, в шкафу с постельным бельём лежали лишь хлопчатобумажные покрывала. Отопление пока ещё не включили, и чтобы не замерзать по ночам, я взяла все три. Редж – горячий мужчина во всех смыслах этого слова, он вообще не использовал пуховых одеял. В душевой на полочках аккуратно стояли гели, мыло, шампуни, лосьоны – но все или без отдушек, или с лесными еле уловимыми ароматами. «Именно так и должен пахнуть чёрный ягуар», – подумала про себя, щедро намыливая голову.

Мраморные полы и выкрашенные в тёмно-синий цвет стены, которые вначале показались отельным дизайном, действительно подходили хозяину квартиры. Да, нигде не стояло ни единой фотографии, сувенира или статуэтки, но после общения с агентом сложилось впечатление, что он не любит бесполезное барахло в принципе. Зато в гардеробной я нашла несколько ящиков со всевозможными часами и ремешками, украшениями для волос, спицами, медальонами, запонками, шарфами, платками, галстуками, перчатками, браслетами и кольцами… Количество одежды этого пижона поражало воображение, любая девица обзавидовалась бы! Здесь сочетались всевозможные стили и традиции, я даже обнаружила короткую кожаную юбку, чему удивилась немало. Кажется, такие носят воины на Ларке. В памяти тут же всплыли видеозаписи его заданий, и я мысленно себе кивнула. Этот гардероб – важная часть Реджа.

Огромная кровать, какие часто ставят в люксовых номерах отелей, теперь тоже стала восприниматься по-другому. После того как Редж крутил и вертел меня на бильярдном столе, габариты этого предмета стали казаться не роскошью, а суровой необходимостью.

Застеклённая лоджия с подвесным ротанговым креслом стала и вовсе любимым местом в квартире. Я была уверена, что владелец проводит здесь больше всего времени. При общей аскетичности обстановки – слишком уютно. Странное сочетание, но Реджу очень подходит.

С самого утра четвёртого дня зарядил такой дождь, что настроения гулять не было совершенно. Я взяла шахматную доску, скачала электронную книгу по тактическим комбинациям и утащила всё на подвесное ротанговое кресло, где провела время до обеда. Откуда во мне проснулся интерес к этой логической настольной игре, старалась не думать.

Ближе к вечеру на почту посыпались сообщения от студентов: они надеялись получить лекцию не онлайн, а на классическом занятии в аудитории. Я задумалась. С одной стороны, студенты капризничали, и Брайт дал чёткую инструкцию дождаться его, с другой – не всё же моё время принадлежит ему. Вообще-то у меня есть вторая работа и обязанности. И… какого шварха за все эти дни он ни разу не вернулся домой?! Где он вообще шляется?.. Страшно хотелось выбраться из четырёх стен. Я не привыкла так долго сидеть без дела.

«Профессор Палладиум, ну пожа-а-алуйста, приходите, мы так соскучились!» – прислал сообщение староста.

Я набрала короткий ответ: «Давайте посмотрим, как вы выучили материал с предыдущего семинара. Итак, пять сообщений с яркими примерами манипулирования – и я приеду. Задание на группу. У вас три минуты, время пошло».

«Если вы не придёте, то мы пойдём получать зачёт у профессора Крантора. Он свои часы никогда не отменяет и зачёт ставит всем без исключений», – тут же набрал Ярцев.

«Попытка вызвать ревность к коллеге по цеху. Разово такие вещи работают, многократно – не очень. Засчитано».

«Вы такая великолепная и потрясающая, профессор Палладиум, не то что все эти наши преподаватели, которых поставили в обязательную сетку расписания!»

Электронный ящик Кунцева. Восхищение и лесть. Кунцев, как всегда, очень внимательно слушает мои лекции. Я с улыбкой ответила: «Годится».

«Настоящий профессор предан своему делу и всегда поставит обучение студентов выше других целей».

Жёсткое давление, грубовато, но…

«Засчитано, ещё два примера».

Целую минуту во «входящих» было пусто. Да, сложное задание я дала студентам, но они справятся, я в них верю.

«Вы нас не любите. Вам вообще глубоко наплевать на нас», – и плачущая рожица в конце сообщения.

«Попытка вызвать чувство вины – неплохой способ, но конкретно слёзы действуют лишь в личных отношениях. В целом, засчитываю. Кто пришлёт последний пример? У вас еще тридцать секунд».

Двадцать…

Десять…

Пять…

«Тут такой сложный тест свыше от администрации пришёл… Я совсем ничего не понимаю. Профессор Палладиум, поможете, а?»

Я улыбнулась. Мои студенты, мои!

«Лекция завтра в два. Не опаздывать».

***

Редж Брайт. Космическая станция пси-иллюзионистов

Это была адская поездка к вольтеранцам. Рафаэль не приходил в сознание, и поэтому отправиться на срочную встречу потребовалось мне. Тело болело, голова раскалывалась, из носа постоянно хлестала кровь, кости чувствовались так, будто их пропустили через мясорубку, а затем из остатков слепили кривые палки и запихнули обратно под кожу.

Вольтеранцы – неантропоморфные существа, общаются они по-другому, понятие боли у них отсутствует в принципе, как и смерти. Если у них хорошее настроение, то после встречи ты будешь чувствовать себя прекрасно, если плохое – то можешь и копыта отбросить. Их речь похожа на спектр солнечного излучения: в хорошем настроении будет лёгкий загар, в плохом – смертельные ожоги. Ту боль, что я испытывал и от которой всё ещё приходил в себя Рафаэль, они нанесли не специально. Просто по-другому не умеют. И общаются они, разумеется, с теми, кого сочтут достойными. Пиксиянки несмотря на то, что их дар практически идентичный нашему, для них недостойны того, чтобы выяснять отношения, а пси-иллюзионисты – очень даже.

– Идрис сказала, что тебе бы хоть сутки отлежаться в медкапсуле, – поджав губы, сообщил Ким, осматривая меня.

– Ничего, я стимуляторами обкололся, пока до Танорга долечу, буду как новенький.

– Иосиф Игнатьевич связывался, пока ты гостил у наших соседей. Я ответил РУТ от твоего имени. Танорг организуют вылет на Падэм-3 в любое время, но предварительно согласована дата через три дня. Ты можешь отоспаться…

– Не могу.

– Почему?

Я тяжело вдохнул, пытаясь собрать мысли в кучу. Несмотря на слоновью дозу обезболивающего, в висках пульсировало. Какое-то смутное ощущение меня гнало на Танорг. Мысли постоянно крутились вокруг Виктории, в мозгу гудело жгучее желание схватить мою валькирию и прижать к себе, убедиться, что с ней всё в порядке. Но признаваться в этом Киму не хотелось. В итоге я ответил уклончиво:

– Ты же знаешь, какие вольтеранцы переменчивые. Сегодня дают нам время, а завтра – у них резко лопнуло терпение. Чем быстрее вернём их вольтов, тем лучше.

– Ясно.

Ким нахмурился, но кивнул.

– А что там с Пиксом?

На этот раз друг ответил с заминкой.

– Крыса в РУТ есть, это точно. Я отследил информационный след до самой Императрицы Лиареллы, но это что-то сложнее, чем просто сливы. – Он поджал губы. – То ли Пикс недостаточно промыл мозг своей шестёрке, то ли их соглядатай сообщает не всю информацию, то ли это какие-то личные мотивы Императрицы, не знаю. У Пикса были неоднократные возможности украсть последние технологии Танорга, а они это сделали лишь пару раз из десятка возможных. И те кражи, вероятно, не были санкционированы Лиареллой.

Я припомнил наш диалог на лайнере и, поморщившись, подтвердил:

– Императрица упомянула, что попросила своих девочек «не хулиганить» в ГАЛА-Ночь. Какой бы сукой она ни была, но она действительно в этих кражах ни при чём.

– Редж…

– Я бы посмотрел, как ты назвал женщину, которая хладнокровно убила твоего ребёнка! – Я взорвался с пол-оборота. Мысли о Трилоре и нашем так и не родившемся ребёнке приносили боль похлеще, чем та, которую я терпел от рассерженных вольтеранцев. – А сколько стерилизаций мужчин она подписывает ежегодно, ссылаясь на конституцию Пикса?! Которую при желании, между прочим, может переписать сама. Но нет же! Исторические обычаи, общественные убеждения и социокультурные нормы! Так может поступать только холодная, расчётливая и властная сука…

– Да я и не спорю. – Ким поднял ладони. – Я лишь говорю, что тогда это личные мотивы или что-то, о чём мы не знаем. В любом случае, чтобы тебе поручили задание на Падэме-3, ты продемонстрировал близость с мисс Палладиум. Если, а точнее «когда», до Императрицы дойдёт последняя информация, она не обрадуется. Побереги Викторию, как бы удар не пришёлся по ней…

«А она дойдёт!» – взвыл сиреной внутренний голос.

Я схватил куртку, проверил через бортовой компьютер бак истребителя – транспорт уже заправился – и махнул рукой другу:

– Я полетел.

– Расстанься с ней красиво или потрахайся ещё с кем-нибудь, чтобы на Виктории не заостряли внимания, – весело бросил друг, когда я переступал порог его царства компьютеров. – И да, я всё подготовил для системы Падэм!

– Спасибо!

Внутри всё ныло и скручивало от плохого предчувствия. Я вылетел из шлюза маленькой космической станции пси-иллюзионистов и на шестой световой понёсся к Таноргу. Настроение отдавало мерзким привкусом использованной смазки для двигателей. Совет Кима был неплох: отстранить Викторию от дела, чтобы вывести из игры, а уже потом, когда всё закончится, вернуться к ней вымаливать прощение.

Это было бы логично.

Это было бы правильно.

Это было бы безопаснее всего для Виктории…

Пресловутое «но» вписалось в эту комбинацию. Как говорится: «Хочешь сыграть со Вселенной партию – расскажи ей о своих ходах».

Предчувствие начало царапать внутренности и впускать свои коготки ещё тогда, когда я подлетал к самой технологичной планете Федерации. Странная мысль толкнула меня запустить геолокационный маячок на коммуникаторе Виктории, и каково же было моё изумление, когда оказалось, что моя ассистентка находится в стенах Таноржского Университета.

***

Виктория Палладиум. Таноржский Университет

– Если хотите понравиться человеку, сделайте так, чтобы он понравился себе самому. – Я процитировала золотое правило поведенческой психологии и взглянула на коммуникатор: время поджимало.

Перед выходом из квартиры Реджа я дала себе слово, что проведу в университете ровно час и тут же поеду обратно. Даже если до РУТ дойдёт информация, что я появилась на второй работе, к тому моменту, как они отправят кого-нибудь, меня здесь уже не будет.

– Но это же, по идее, занимает много времени? – протянула студентка с заднего ряда. – Узнать все его интересы, постоянно видеться, поддерживать общение.

– Почти всё так, но тут «долго» можно заменить на «качественно». Вы можете тратить не так много времени на встречи с человеком, но при этом ваше поведение должно быть ориентировано на собеседника. Никаких закрытых поз, скрещенных рук или ног, стопы расположены всегда по направлению к человеку. Активная игра бровей, общая мимика и, конечно же, правильные слова. Вот, например, вы делаете небольшое одолжение человеку – придерживаете тяжёлую дверь или уступаете своё такси. Он говорит вам «спасибо». Что ответите вы?

Задавшая вопрос брюнетка растерянно хлопнула ресницами:

– «Пожалуйста»?

Я отрицательно покачала головой:

– Ещё варианты.

Группа в замешательстве переглянулась.

– «Для вас ничего не жалко»?

Это был вариант Ярцева. Я неопределённо покрутила запястьем в воздухе.

– В принципе неплохо, но может выйти перегиб с подчёркиванием исключительности собеседника. Когда восхищение превращается в лесть, это мгновенно даёт отрицательный эффект. Есть ответ лучше. Ну?

Аудитория промолчала, а я снова взглянула на коммуникатор. Пора бежать…

– Так, класс, это остаётся домашним заданием. Подумайте хорошенько. Лекция закончена, до следующей встречи.

– Спасибо за лекцию, профессор Палладиум!

Класс зашумел, собираясь и бурно обсуждая новый материал, кто-то захотел подойти и поговорить, пришлось жестом показать, что сегодня я не могу общаться. Мои студенты приходили на занятия не за оценками, а за знаниями, поэтому лекции часто заканчивались затемно. Но в этот раз я всё-таки спешила. Одно дело чуть-чуть позлить Реджа, по-своему трактовав указания, другое – намеренно долго оставаться в университете, рассчитывая, что со мной свяжется кто-то из РУТ.

Я подхватила сумочку и бодрым шагом двинулась к выходу из аудитории, одновременно вызывая по коммуникатору такси. Обычно я пользовалась общественным транспортом, но на станциях достаточно много камер, а Редж просил не светиться лишний раз. Оно и понятно – жильё у него чудесное, наверное, не хочет, чтобы спецслужбы Танорга прознали адрес. Придётся съезжать. В дверях на выходе из аудитории образовался небольшой затор студентов, и поэтому я не сразу поняла, кто дотронулся до локтя.

– Ребята, к сожалению, у меня сегодня нет времени… – начала я говорить и осеклась.

– А на меня у тебя тоже нет времени?

Светлые кудряшки, клетчатая рубашка навыпуск и вязаный жилет, а на напряжённом лице так много эмоций, что сложно вычленить превалирующую.

– Матвей. – Я улыбнулась другу детства. – Да, конечно же, у меня есть на тебя время. Ты здесь… от разведки?

– Нет, я сам по себе. Караулил с утра до ночи в стенах университета, как чувствовал, что рано или поздно ты здесь появишься. Ты же любишь эту работу.

Я рассеянно кивнула. Так и есть.

Матвей действительно хорошо меня знал.

Мужчина проводил взглядом последнего нерасторопного студента, бросившего перед выходом «спасибо за лекцию», и вновь перевёл взор на меня. На этот раз в нём было столько щемящей теплоты, что сердце тоскливо ёкнуло. «Вика, я тебя люблю» так и стояло в ушах. Я обратила внимание и на серый цвет лица, и на залёгшие тени под глазами. «А ведь он мучился и искал все эти дни возможность поговорить!» – озарило внезапной мыслью. Жгучий стыд обжёг где-то за грудиной.

– Вик, ты прости меня, что я свалился на тебя со своим признанием как комета на планету… но я не смог тогда промолчать.

Я повторно кивнула, ощущая себя неловко. На борту лайнера нас прервали, а позднее я чувствовала себя слишком уставшей, чтобы расставлять все точки над дробными чертами. Шварх, я была неправа. Надо было сделать это сразу… Глубоко вздохнула.

– Матвей, я уже объяснила, что ты мне бесконечно дорог, и именно поэтому я не могу начать с тобой отношения. Считай это комплиментом тебе и моим внутренним заскоком…

– Тише-тише, Вик, я ни в коем случае не хочу на тебя давить. Знаю, что ты этого не переносишь. Но мне не нужен интим. Я же предлагаю начать с малого… – Он шагнул совсем близко, обнял одной рукой, положив ладонь на поясницу, и заглянул в глаза. – Давай сходим в ресторан или театр как пара?

Его мятное дыхание коснулось щеки, а меня как будто парализовало. Я смотрела на друга детства и не знала, что делать, как реагировать. Матвей никогда меня специально не трогал… По крайней мере, так по-мужски. Где я дала неправильный сигнал? Когда?! Матвей же встречался с другими девушками, я это точно знаю! В какой момент он стал рассматривать меня как женщину?..

Сердце сжалось в мучительном парадоксе: хотелось кричать, но вместо этого я чувствовала, что если перестану себя сдерживать, то могу лишь расплакаться, тихо и незаметно, словно дождевые капли на стекле.

Неужели мне придётся делать больно единственному человеку, который годы напролёт отдавал мне яблоки с полдников, притворяясь, что их не любит, чтобы порадовать? Который расквашивал нос каждому, кто говорил «захухря» в мой адрес. Который все подарки от воспитателей в первую очередь приносил мне и спрашивал, не хочу ли я их…

– Матвей. – Я с трудом сглотнула вставший в горле ком. – Повторяю, ты для меня очень много значишь и, наверное, самый близкий из всех, кого я знаю, но…

Черты собеседника болезненно заострились.

– Но ты выбираешь его, да?! Вика, неужели ты не видишь, что он тебя использует? Ты же сама читаешь лекции о манипуляторах! Как ты можешь быть настолько слепой? Тебя всегда тошнило от любого давления, а теперь что с тобой случилось?

Я на миг прикрыла глаза.

– Нет, я никого не выбираю, Матвей, ты ошибся. Это просто работа. А я всё та же.

На самом деле после знакомства с Брайтом моё отношение к манипуляторам стало амбивалентным.

– Он псих!

– Не больше, чем мы с тобой.

Лицо Матвея исказилось.

– Я не это имел в виду. Нормальный человек не станет выкидывать за борт. Я не говорю о том, что он без бронежилета заходил в заминированное здание! Я смотрел видео с его операций… Это ненормально, Вик. Всё ненормально! Движения, реакции, действия… Он психопат и не тот, за кого себя выдаёт, я это докажу!

Несмотря на ситуацию, последнее заявление вызвало во мне истерическую улыбку. «Не тот, за кого себя выдаёт» звучало так же глупо, как утверждение, что у хамелеона некрасивый цвет тела. Какой цвет? Какую из масок Реджа увидел Матвей и хочет доказать, что она ему не родная?

Видимо, на моих губах всё-таки отразилась улыбка, потому что Матвея передёрнуло. Его глаза расширились, в них мелькнуло что-то странное. Взгляд метнулся к моей шее, где уже почти зажил засос Брайта.

– То есть тебе действительно нравятся вот такие наглые, нахрапистые, завоёвывающие силой? – прошептал он.

«Какой ещё силой?» – рвалось с губ. Кто-кто, а Редж меньше всего походил на мужчину, который может взять женщину против её желания. Но озвучить это не удалось, потому что Матвей внезапно набросился с поцелуем. Мягкие гладкие губы соприкоснулись с моими, язык настойчиво проник внутрь, кудряшки коснулись лба, а я стояла, не в силах оттолкнуть, но и ответить тоже.

Смешанные чувства забились в груди, внутри – стеклянные крошки беспорядка и непонимания.

Зачем он это сделал? Чего хочет добиться?

Я чувствовала себя роботом, в матрицу которого забыли вложить инструкцию, что делать в таких случаях. Деление на ноль. Выход за границы массива. Обращение к несуществующему файлу. Критическая ошибка программы.

А дальше меня жёстко схватили за талию и дёрнули назад. Всё произошло так быстро, что я очнулась лишь тогда, когда увидела хлещущую алую кровь на лице друга и на полу. И окровавленный кулак Реджа.

– Какое из слов «это моя женщина» ты не понял?! – в бешенстве прорычал Брайт.

***

Редж Брайт

Я слышал, как хрустнул нос ретивого парня. Кровь хлынула во все стороны, пачкая кулак, но мне было всё равно. Испуг за Викторию смешался с ревностью, всё вышло само собой.

Виктория вскрикнула, бросилась к Матвею с криком «Редж, ты сумасшедший!», но я перехватил её за талию и уволок из аудитории. Она сопротивлялась, пыталась вырваться, в итоге я перекинул Викторию через плечо. На нас оглядывались спешащие студенты, замирали, открыв рты, и глазели, но мне было всё равно.

– Ты пещерный человек, Редж! – сыпалось сзади вперемешку с ударами кулачков по пояснице.

– Так нельзя! Интеллектуалы не решают всё дракой, это же отвратительно…

– Он мой единственный близкий друг, ты не имел права его бить…

В любой другой ситуации я насладился бы гневом валькирии, но сейчас вокруг было слишком много народу, и я не чувствовал, что мы в безопасности.

– П-профессор П-палладиум, – сбоку нарисовался долговязый прыщавый студент. – В-вам п-помочь? В-вызвать полицию?

Он отчаянно заикался. Видимо, боялся меня, но всё равно вступился за любимого преподавателя. Хороший парнишка.

Валькирия взбрыкнула, явно готовясь дать «добро» студенту, но я опередил её, подмигнув долговязому и звонко шлёпнув по аппетитной попе Викторию.

– Не надо. Это у нас эротические игры в похищение такие. Подрастёшь – тоже своей женщине устраивать будешь.

Парень пошёл красными пятнами до корней волос, группа молоденьких девочек на лестнице бурно заохала и зашепталась:

– Я бы тоже за того замуж не пошла, когда есть такой. Что такое фейерверки…

А тело на моём плече неожиданно обмякло.

– Одним поступком ты разрушил всю репутацию, которую я нарабатывала в этом месте годами, – донеслось глухое из-за спины.

Я промолчал. После посещения вольтеранцев мне всё еще было паршиво. Так себе объяснение поведению, но тем не менее я действительно сильно за неё испугался.

В обоюдном молчании мы добрались до моего флаера, где я скинул уже не сопротивляющуюся ношу на соседнее с водительским сиденье и сел рядом.

– Ты первой нарушила условия нашего договора. Я сказал сидеть дома.

– Ты сказал избегать городских камер, что я с успехом и делала! – вспылила Виктория, грозно сверкнув голубыми глазами-топазами. – Я вообще не понимаю, к чему вся эта повышенная секретность. Если так переживаешь, что адрес твоего укромного места станет известен РУТ, и не хочешь, чтобы это случилось, то я прямо сегодня же им об этом скажу! По крайней мере, цирк с горилломами будет закончен!

За то время, что я нёс её головой вниз, лицо красотки раскраснелось. Крылья носа трепетали, зрачки сузились, а я как последний извращенец кайфовал с реакции валькирии.

Хороша-а-а…

Взгляд упал на обкусанные розовые губы, и меня как током прострелило: а если этот кудрявый баран пытался отравить через поцелуй?!

Не думая ни секунды, сграбастал валькирию и поцеловал. Что-что, а только что нанесённый на губы яд я учую. Отравы, к счастью, не было. Зато почти мгновенно прилетела хлёсткая пощёчина.

– Не думай, что сможешь завалить меня в постель, как в прошлый раз, и решить всё дело сексом! – зашипела разъярённая блондиночка.

***

Виктория Палладиум

Внутри бурлила горечь, когда я смотрела на твёрдый подбородок, лёгкую щетину и чёрные как ночь глаза. Редж Брайт имел внешность брутального красавца, являлся первоклассным агентом пси-класса и имел характер взбалмошного капризного ребёнка, который привык, что все его желания исполняются по слову «хочу!». С какой это стати он приревновал меня к Матвею? Да, у нас был с Реджем секс, и, вероятно, поцелуй с другим мужчиной задел его эго, но не до такой же степени, чтобы бить с размаха в лицо?!

Питекантроп! Дикарь!

Меня бесило в Редже всё. Бесконечная уверенность в своих поступках. Невнимательность к моим чувствам. Игнорирование того факта, что в стенах университета я уважаемый профессор и у меня годами наработанная репутация безупречного преподавателя! Он обращался со мной словно с домашней собачкой, демонстрируя это при студентах, а потом, когда усадил в машину, видимо, решил, что со мной вновь прокатит стратегия как на лайнере.

Это взбесило окончательно и стало последней каплей.

– Не думай, что сможешь завалить меня в постель, как в прошлый раз, и решить всё дело сексом!

Я ударила его, вырываясь от навязанного поцелуя, при этом ногти прочертили на мужской щеке царапины. На конце одной из них выступила крошечная алая капелька. Ладонь пылала от пощёчины, но ресницы этого невыносимого типа дрогнули, почти сомкнулись, а на лице проступила широкая хищническая улыбка. Язык вместе со штангой медленно прошёлся по твёрдым губам и слизал кровь, при этом мужчина не отрывал от меня магнетического тёмного взгляда. Воздух между нами загустел, я сглотнула. Холодок прошёлся вдоль позвоночника. То ли возбуждение, то ли страх.

– Редж, прости, я не хотела вложить столько силы… – пробормотала, гулко сглотнув.

– Обожаю, когда женщина доминирует на шахматной доске и в постели, но предлагают отложить игры на более удобный момент.

Я осеклась. Глаза цвета тьмы довольно блестели.

«Он психопат», – всплыла недавняя характеристика Матвея, и какое-то мгновение я была с ней согласна.

Редж моргнул. Наваждение исчезло.

– На что спорим, что он тебе что-то подкинул? – Взгляд мужчины сконцентрировался на моей сумке.

Я оторопело уставилась на неё тоже.

– Да нет там ничего.

– Если ты проиграешь, то будешь делать то, что скажу я.

Я молча передала сумку, даже не думая, что он может что-то найти внутри. Несколько минут Редж старательно изучал её содержимое. На приборную панель полетели блокнот, электронное перо, упаковка влажных салфеток, губная помада, зеркальце… Мужчина потрошил мою сумку с азартом оголодавшего хищника, выгрызающего ещё тёплые потроха пойманного зайца. Потом он начал проверять подклад, зачем-то обнюхал его и даже лизнул. К тому моменту, когда я уже думала озвучить, что паранойю в наше время лечат, Редж вынырнул из сумки с громким «я же говорил!» и крошечным серебристым устройством размером с ноготь.

– Что это? – потрясённо пробормотала я, не веря своим глазам.

В голове как будто воздушную бомбу взорвали. Всё перемешалось, мысли перепутались, стало пусто и гулко одновременно. Быть такого не может… Матвей не стал бы! Кто угодно, только не он!

Но реальность трескалась на глазах. Хорошо, что я сидела, иначе непременно бы упала.

Жучок был.

Редж бросил на меня сочувственный взгляд, смял устройство в ладони и сунул в карман куртки.

– Больше не будешь вырываться?

Я заторможенно покачала головой и уставилась в окно.

Как он мог? Зачем?!

Я ощутила себя как контуженный солдат на поле боя, и сокрушительный удар был нанесён не вражеским снарядом. Флаер тихо зарычал, поднимаясь в воздух. За стеклом проносились шпили мегаполиса, зелёные квадраты парков и светло-серые ленты подсвеченных улиц, а я сидела, не шевелясь, и, как раненый вояка, проживала маленькую смерть. Редж с кем-то связывался по коммуникатору и тихо говорил, но я ничего не слышала. В ушах стояло лишь одно. «Как он мог?» Очнулась я лишь тогда, когда мужчина сказал:

– Выходим. Вылет на Падэм-3 через полчаса.

Я с изумлением обнаружила, что мы стоим на парковке космопорта.

– А разве не через два дня?

– Я перенёс вылет.

– Ясно. – Меня оглушило предательство Матвея, но привычка мыслить наперёд сыграла свою роль: – Я не взяла никаких вещей, мне надо заехать хотя бы в магазин…

– Не волнуйся, я обо всём позаботился. Пойдём. – Редж мягко подтолкнул вперёд.