Агент пси-класса

ГЛАВА 29. Пиксиянка

Виктория Палладиум

– Ох, Вик, я так переживал! Места себе не находил, ты пропала на месяц… – запричитал лучший друг, только открыв входную дверь.

Я рассеянно кивнула, подняла ладонь, прерывая сплошной поток эмоций, и сходу спросила:

– Матвей, мне нужно добраться до Пикса, поможешь?

Видимо, что-то у меня было написано на лице такое, что друг ойкнул и тут же отошёл внутрь квартиры.

– Ох, если бы я знал, что ты придёшь, я бы прибрался, – забормотал он торопливо, одёргивая вязаный жилет. – Фиточай? Тапочки?

– Ничего не надо. – Я поймала его за локоть, заставляя посмотреть в глаза. – Прости, что не связывалась раньше, со мной всё в порядке…

– Ты не должна передо мной извиняться! – запальчиво воскликнул он.

Не должна так не должна. Одной проблемой меньше.

Я прижала к груди объёмный длинный короб, в который был аккуратно упакован дентайр Реджа, и повторила вопрос:

– Так ты поможешь добраться до Пикса?

– Вик, зачем тебе это?!

– Надо.

Я очень надеялась, что ответ устроит Матвея. Мне до болезненных спазмов в груди не хотелось врать, интриговать или манипулировать, ведь годы напролёт этот человек был для меня самым близким другом, почти братом. В конце концов, настоящие друзья – это те, кто принимает нас такими, какие мы есть, не пытается переделать, изменить наши мечты и решения. Друзья просто помогают тогда, когда просишь о помощи. Такими до сегодняшнего дня были и наши отношения. Прежний Матвей помогал без объяснений, но, видимо, за прошедший месяц слишком многое изменилось.

– Нет, Вик, – заявил мужчина, всё-таки вручив мне чай. – Я отказываюсь что-либо делать до тех пор, пока не объяснишь, зачем тебе на Пикс.

Мой план был очень простым и очень сложным одновременно. Попасть в соседний Мир, а там – на личный приём к Императрице Лиарелле. Внутреннее чутьё подсказывало, что если я покажу дентайр Брайта, то меня пустят.

В этом плане вырисовывалось первое и самое крупное препятствие – попасть на Пикс. Конечно же, можно купить билет на обычный гражданский лайнер, вот только, уверена, меня снимут с борта раньше, чем он поднимется на орбиту. Я слишком ценный сотрудник для РУТ. Иосиф Игнатьевич меня не отпустит, тем более без внятного объяснения. Подумает ещё, что меня перевербовали, как механиков…

Я очень рассчитывала, что Матвей поможет с фальшивыми документами или сведёт с тем, кто знает, как их сделать, а потому кратко и аккуратно рассказала суть проблемы: Редж Брайт в беде, но мне кажется, что я знаю, как ему помочь. Для этого непременно нужно оказаться на Пиксе и встретиться с Императрицей. О последнем можно не волноваться, у меня есть предмет, из-за которого она по крайней мере мною заинтересуется. Проблема – выбраться с Танорга незаметно для РУТ.

К сожалению, вместо того чтобы заверить, что поможет, Матвей схватился за светлые вихры:

– Ты хочешь добровольно сунуться в этот капкан из-за больного психа, на которого вынуждена работать?!

– Редж не псих…

– Это профессиональный манипулятор, который использует всех и вся! И тебя он тоже использовал, будь уверена! Это ещё более гнилая натура, чем Филипп или любой из твоих бывших, Вик, неужели ты этого не видишь?!

– Возможно, и так, но это не отменяет того, что я сейчас искренне хочу ему помочь. Меня об этом никто не просил и не принуждал.

– В том-то и дело, что не просил! – Матвей засмеялся истеричным смехом. – Вика, я так тебя лю… – начал он и тут же оборвал себя: – Знаешь, сколько у него было женщин? Пока тебя не было, я по своим каналам нашёл материалы. Вот, ты только посмотри!

Мужчина рванул к шкафу у окна, принялся что-то перебирать, бормоча себе под нос «не то, не то, не это…». Он так спешил, что уронил стопку бумаг. Выругавшись, сгрёб её одним махом и вернул на место, а затем схватил другую, полкой выше.

– Вот! – Он торжественно потряс распечатанными на домашнем принтере фотографиями в воздухе. – Ты только полюбуйся на этого проходимца и бабника! Да у него в каждом Мире наверняка по такой наивной дурочке, как ты!

Ворох бумаг веером разлетелся у меня на коленях. Здесь были кадры из видеозаписей, что-то смазанное, что-то не очень качественное, но не узнать Реджа было невозможно. Сердце ёкнуло, когда я увидела его на одной фотобумаге целующим запястье Императрице, на другой – какой-то цваргине, на третьей – ведущим под руку таноржку. От четвертой фотографии, где знакомая крупная фигура получеловека-полуларка бережно поддерживала беременную пиксиянку, и вовсе стало не по себе. Как будто я в замочную скважину за молодожёнами подглядела.

Но всё это не стало сюрпризом, потому что я знала профессию Брайта и понимала, что минимум половина из этих материалов – работа и игра на публику. Но в то же время Редж за всё время ни разу не дал усомниться в том, что может и хочет быть верным в отношениях.

– Я прекрасно отдаю себе отчёт, что такие, как ты, не созданы для одной женщины.

– Кто сказал?

«У меня нет никаких любовниц. Если я завожу отношения, то они серьёзные».

Матвей возвышался передо мной, на лице отражалась смесь торжества и презрения, губы то и дело кривились, а пальцы подрагивали от волнения.

– Ты для него никто, – запальчиво убеждал он. – Зачем тебе мужчина, который вытирает о тебя ноги, как о половую тряпку?! Вселенная, Вика, да какое будущее ты себе с ним представляешь, ведь даже непонятно, на кого он работает и какие цели преследует…

Матвей что-то говорил и говорил… Как тонущий в воде, он цеплялся за неподходящие аргументы словно за спасительные соломинки, но как психолог тонко чувствовал, что его слова не долетают до цели.

Мы оба понимали, что дело здесь не в Редже.

Мы оба понимали, что хотел сказать Матвей, но не сказал.

Я глубоко вздохнула, аккуратно сложила все фото в стопку на подлокотник и поднялась с кресла, чтобы быть приблизительно одного роста с мужчиной. Такое надо говорить глаза в глаза.

– Матвей, прости. Я не вижу нас парой ни при каких обстоятельствах. Я тоже люблю тебя, но как брата. И даже если бы Реджа не случилось в моей жизни, я бы всё равно не стала с тобой встречаться.

Несколько секунд Матвею потребовалось, чтобы осознать. А затем мужские плечи в вязаном жилете внезапно обмякли, в глазах отразилась колоссальная растерянность и такая боль, будто ему сообщили о смерти близкого человека, не меньше.

– Но как же… – пробормотал он, уставившись на стенку позади меня стеклянным взглядом. – Я… я не понимаю… Мы же созданы друг для друга… С детства… Это было ясно как свет от звёзд…

– Матвей, мы действительно выросли в одном детском доме и дружим с детства, но ты вообразил себе то, чего нет.

Я попыталась образумить его и смягчить свои слова как могла – коснулась его предплечья. Но друг перевёл на меня совершенно невыразительный взгляд, точно впервые увидел, и чётко повторил:

– Это не метафора. Мы действительно созданы друг для друга. Ты – Виктория, Ви, «пятая» и единственная в наборе образцов оплодотворённых яйцеклеток, которой удалось развиться с сильным Энигма-геном, но которая пережила обрезание двух пар рук. Меня же подобрали из всего генетического материала как наиболее подходящего биологического партнера для тебя. Создали в то же время, но плод обкололи стимуляторами, чтобы развивался быстрее. Аналитики посчитали, что когда мужчина старше женщины на три-четыре года, это самая привлекательная разница в возрасте.

– Что? – выдохнула я, не веря услышанному.

Слова Матвея попахивали откровенным бредом.

– Ты пиксиянка. И я тоже пикси. – Он склонил голову набок, рассматривая меня. – Твоё настоящее имя Виклори, поэтому мне привычнее было сокращать до Вики. Моё – Маттео, но чтобы вписаться в культуру Танорга, его изменили на Матвея. Нашими создателями предполагалось, что мы влюбимся друг в друга, так сказать, в «свободной среде». Именно поэтому нас поместили в один детский дом, именно поэтому, когда мы выросли, я позаботился, чтобы нас обоих взяли в РУТ.

Я тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Матвей, да нет же, такого не может быть, ты что-то путаешь! В пять лет я с родителями попала в автокатастрофу, на боках даже следы аварии остались! Почти всю жизнь со шрамами проходила, пока Филипп не попросил свести их лазером…

Уголок губ Матвея дрогнул в грустной улыбке.

– Всё просто. Лаборанты позаботились о твоей психике и, дорастив тебя до девочки пяти лет, подменили воспоминания мощным гипнозом. Насколько мне известно, у тебя настолько сильные способности расы, что сама императрица или кто-то из её ближнего окружения ставил блок. Скажи, ты лица родителей помнишь?

– Нет, но мне было слишком мало лет…

– А шрамы где у тебя были, можешь точно сказать?

– На рёбрах и чуть ближе к лопаткам, где…

Я хотела сказать «где меня зажало между сиденьями», но Матвей опередил:

– Где у пикси находятся дополнительные кости – арм-шейперы. Тебе их вырезали, всё верно, чтобы любой рентген показал, что ты человек.

Дрожь прошлась по коже, волоски на теле встали дыбом, а во рту пересохло. Друг детства говорил всё настолько уверенным тоном, что я не знала, как реагировать. Да бред же… Ну как я могу быть пиксиянкой? Я же всю жизнь провела на Танорге! Я – человек! Машинально потянулась к уху, а Матвей шумно хмыкнул, не так поняв моё движение.

– Да, ушную раковину тоже пришлось обрезать, тут, увы, она тоже сильно выделяется по отношению к людям. Но чувствительность, по идее, должна была сохраниться. И ушей…

Совершенно некстати вспомнилось, как возбуждение горячей волной прокатилось по телу, стоило Реджу коснуться моих мочек для осмотра на предмет жучков. Ещё там, под водой, я уже готова была отдаться ему от одного этого прикосновения. Уши – моя самая эрогенная зона.

– И рук…

Вот мы ещё стояли у костра, а в следующее мгновение я уже лежу на чём-то мягком, Редж нависает надо мной сверху и массирует руки. Его ладони излучали такую энергетику, что я с удивлением услышала собственное сбившееся дыхание и ощутила, как в животе распускается огненный бутон. Изысканный тактильный десерт.

– Ну а с цветом волос совсем повезло. Среди людей на Захране много блондинок, так что у властей Танорга не было вопросов, когда наши искусственно создали аварию и подсунули светловолосую девочку. Они решили, что у ребёнка кто-то из родителей был захухрей. И голубые глаза у людей тоже бывают. Не так часто, как у пикси, но встречаются.

Это звучало настолько невероятно, что голова закружилась, а мир на миг покачнулся. Я понятия не имела, как на всё реагировать, а судя по тому, что в речи Матвея позвучало словосочетание «Энигма-ген», он знал о пикси куда больше, чем я. Воздух резко потяжелел. Вот так тридцать семь лет живёшь и думаешь, что у тебя обычная жизнь, а выясняется, что ты продукт генного эксперимента. Честно говоря, верилось с трудом. Но… верилось.

Я настолько глубоко погрузилась в себя, пытаясь свыкнуться с новой информацией, что не сразу вспомнила о том, что Редж упоминал про крыс в таноржской разведке.

– Погоди, так это ты передавал информацию на Пикс? – Я очнулась от размышлений и взглянула на друга по-новому.

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, не я. Моё задание было присматривать за тобой и сблизиться тогда, когда ты будешь к этому готова.

«И трахнуть», – пронеслось в голове почему-то едко-саркастическим голосом Реджа.

Все манипулируют всеми.

Видимо, мысли на моём лице проступили очень чётко, так как Матвей резко побледнел.

– Да, меня создали быть твоей парой, может, это всё и закладывалось кем-то, но это не отменяет того, что мои чувства к тебе настоящие, Вик! Неужели ты этого не чувствуешь?! Я действительно тебя люблю!

Не знаю, до чего бы мы договорились, если бы не пронзительный звонок во входную дверь. Я встрепенулась.

– Ты кого-то ждёшь?

– Да, это Линда. Я вызвал её, когда отходил за чаем. Тебе же нужен путь на Пикс, считай, что ты его получила.

Я осталась в гостиной, продолжая чувствовать себя так, словно кто-то вырвал из-под ног землю, на которой я стояла все эти годы. Словно мне рассказали, что нет никакого космоса и звёзд, а по небу катается колесница с яркой лампочкой, и мы называем её солнцем. Всё это звучало настолько невероятно…

Я слышала звонкий возмущённый голос Линды из прихожей, стук её каблучков, а также тихий шепот Матвея с виноватыми интонациями. Даже зная, что в РУТ кто-то передаёт информацию на сторону, я не могла поверить, что это обаятельная секретарша шефа.

Линда вошла в гостиную, приветливо улыбнулась и спросила:

– Как ты себя чувствуешь, Вик? Голова не кружится?

– Спасибо, всё нормально.

– Точно-точно? – Она с беспокойством всмотрелась в меня. Я машинально отметила, что у неё очень светлые карие глаза, да и волосы не тёмные. Она именно шатенка, а не брюнетка. То ли красится, то ли не чистокровная таноржка.

Я кивнула.

– Я же сказал, что с ней всё в порядке, – начал было бубнить Матвей позади, но красивое лицо Линды внезапно исказилось гневом.

– Идиот! Кто же так вываливает информацию?! Ты должен был за ней присматривать, а не травмировать психику! Бестолочь тупая!

Она резко развернулась и со всей силы залепила другу детства такую пощёчину, что тот отлетел на несколько шагов назад и упал на колени, ударившись головой об пол.

– Прошу прощения, моя госпожа, я не хотел вас расстроить! Нижайше молю о прощении!

Из носа друга текла алая струйка крови, он пачкал ею ковёр, но совершенно не обращал на это внимания. Наверное, вся ненормальность ситуации заставила мой мозг включиться.

Как это бывает у агентов, которых готовили к разведке, в голове со скоростью света замелькали нужные моменты…

Вот я захожу в кабинет шефа и вижу Линду. Девушка закатывает глаза, что, вообще-то, является неуважением.

– Он опять не в духе! Кошмар какой-то! Красные дни у него, что ли? А ещё про женщин говорят, что мы неуравновешенные.

Предвзятость и пренебрежение к мужскому полу, которые прорывались даже сквозь маску исполнительной секретарши.

Вот мы стоим на палубе корабля в ГАЛА-Ночь.

– Да ты хоть что-нибудь внятно объяснить можешь?! – шипит Линда на полицейского. – Жизнь Императрицы Пикса под ударом, а ты даже пересказать диалог с террористами дословно не в состоянии!

Её мысли были не о том, что могут погибнуть сотни невинных гуманоидов, не о коллегах из РУТ, которые тоже погибнут, если бомба не будет вовремя найдена… В первую очередь она волновалась об императрице. Даже не о себе.

– Так ты тоже пиксиянка? – наконец осознав, спросила у той, кого вот уже семь лет считала незаменимой секретаршей Иосифа Игнатьевича.

– Да, почти. – Линда обернулась ко мне и вновь стала мягкой. Удивительнее всего, что эта мягкость не была наигранной. Именно ко мне девушка относилась существенно лучше, чем к Матвею. – У меня очень слабый Энигма-ген, это было видно ещё в детстве, а потому, когда подростком мне предложили пластическую операцию, я согласилась не раздумывая. Это же я даже без способностей смогу послужить на благо Императрицы! Какая честь! – Она мечтательно улыбнулась, словно предложение ей сделали только что. – А вот ты, Вик, звёздочка. Особенная. У тебя сильные пси-способности, но ты пережила отрезание рук легко. Таких, как ты, больше нет. Ты же в курсе про гипноз, да?

Я машинально кивнула, не зная, что ответить. Годами изучаемая психология и поведенческий анализ подсказывали, что лучше всего мимикрировать под ситуацию: удивляться – но в меру, не выражать яркое возмущение. Линда снова улыбнулась и погладила моё предплечье.

– Сильнейшим женщинам нашей расы доступны потрясающие возможности. Наши учёные выявили, что за гипноз отвечает определённый ген, мы называем его Энигма-геном. У людей его нет.

– С древнего переводится как «спрятанный», – внезапно осенило меня. Как же логично… спрятанные способности.

– Никакой ультрасовременный таноржский аппарат, будь то магнитно-резонансная или компьютерная томография, ультразвуковое исследование или рентген, не могут определить у нас эти способности. А кровь надо долго исследовать и при этом знать, что искать. – Она легонько постучала себя по виску. – Правда потрясающе?

Я повторно кивнула, словно робот на автопилоте, всё ещё смотря, как притихший друг прижимает ладонь к красной щеке и тихонечко всхлипывает. Это шло вразрез с тем Матвеем, которого я знала, который заступался за меня в детском доме и легко шёл в драки, зато очень подходило Маттео-пикси.

– Не волнуйся, с ним всё будет хорошо, – сказала Линда, проследив за моим взглядом. – Ты же его маатшинай.

– Кто?

Шатенка с шумным вздохом покачала головой.

– Ох, тебе столько всего ещё надо узнать, Вика! Я и забыла, что ты никогда не была на Пиксе. Что ж, пойдём собираться…

– Я взяла с собой вещи, мне ничего не надо.

– Тогда отлично. – Она хлопнула в ладоши. – Сейчас свяжусь с кем-нибудь из наших, и мы заберём тебя на частном транспорте с этой ужасной планеты. Как же я рада, что ты наконец-то увидишь родину! Это так здорово!