Адвокат Демонов

Глава 2

Кидаю все свои силы, чтобы собрать мысли в кучку и отключить эту дурацкую, действующую мне на нервы, лампочку.

Она начинает мигать слабее, а затем и вовсе гаснет.

Бинго! Мне удается это сделать!

Придя немного в себя и собрав все мысли в кучку, я вспоминаю информацию из своей прошлой жизни, в которой моим любимым хобби было возиться пол дня под компотом, тьфу ты, точнее под капотом одной из своих двадцати двух навороченных иномарок, стоящих целое состояние.

Итак, чтобы замерить компрессию, нужно для начала выкрутить свечи в двигателе…

Твою ж маменьку! Надеюсь, он не будет лезть мне в мозги, чтобы замерить уровень магических способностей.

— Андрей, прошу тебя! — мать чуть не плачет. — Не делай этого, оставь работу профессионалам. У них более щадящие устройства.

— По старинке лучше всего, точнее, — отвечает мой дражайший отец абсолютно ледяным тоном.

— А вдруг ты ему навредишь? — с опаской в голосе спрашивает мать.

— Если он родился со способностями, он сам себя восстановит. А если нет…. — князь практически шипит, как змей подколодный.

— А если нет? — с испугом переспрашивает мама.

— А если нет…

«И суда нет», — продолжил я мысленно его фразу, но он ее заканчивает совсем по-другому:

— Тогда я сам его добью своими руками это божедурье. Я не допущу позор своего рода! В Спарте таких скидывают со скалы, — отрезает мой новоявленный отец.

Мать начинает плакать в голос, а отец достает ещё одно устройство — домкрат, видимо, им он планирует вскрыть мою черепушку.

Софья вскакивает с больничной койки и подбегает к своему супругу.

— Андрюша, не надо, опомнись, — причитает она.

Внутри меня все сжимается. Мне непривычно и дико некомфортно быть защищаемым, а не защищающим.

— Поди прочь! — орет он, раскрасневшись от гнева, как перезрелый томат.

С этим кличем он, как коршун, летит на нас с мамой, направив на сжавшуюся от страха женщину свои огромные «когти».

— А ну убери от нас свои руки! Сейчас я тебе покажу, кому тут нужно отвалить! — кричу я, но изо рта выходят только протяжное «агууууууууууу».

А это исчадье, зовущее меня своим сыном, отталкивает бьющуюся в слезах маму, и та отлетает к стене, оседая на пол, безвольная и бессильная что-либо сделать, наблюдая расширенными от ужаса глазами, как князь Андрей заносит над светлой головешкой её чада жуткий железный инструмент.

DANGER! DANGER! DANGER

Надпись не просто мигает, она начинает издавать СОС-сигналы, пробивая мой мозг.

Я зажмуриваюсь, что есть мочи, настолько, что от такого усердия можно пукнуть, но вместо этого, к счастью, вижу, как окружающая меня скорлупа хрустнула!

Уху! Получилось!

Сквозь её крохотный надлом я пробиваю световой луч, который разделяется надвое и направляется в глаза противнику, сканируя его мозг на предмет смертных грехов.

Гнев-Чревоугодие-Блуд.

Высвечиваются три греха, присущие князю Андрею. Надписи мигают, словно таблички программы для простолюдинов «Как стать аристократом». Победитель передачи получает герб. В моем случае — я получу право на жизнь, если выберу правильный вариант.

Силой мысли я нажимаю на кнопку «чревоугодие», которая активирует в мозгу папеньки яркую картинку с аппетитным бургером— подрумяненной булочкой с кунжутом, двумя сочными мясными котлетами прожарки mediumrare, ярко-красным зрелым кусочком помидора, маринованными огурчиками, авторским соусом, лучком и плавленым сыром, стекающим по бокам этого шедевра.

Урррррр…. Живот князя издает громкий урчащий звук, а его рука с жужжащим электрическим домкратом замирает в миллиметре от моего темечка.

Прибор прекращает вертеться.

— Что-то есть захотелось…. — бормочет он себе под нос. — Ну, ничего, сделаю дело и поем смело!

Папенька вновь включает прибор. Дьябло, как не хочется вновь умирать! Кем я перерожусь в следующий раз? Какой-нибудь букашкой, быком или пиявкой?

Я напрягаюсь что есть мочи, воссоздавая картинку с вариантами грехов. Главное, не пукнуть от усердия.

Чревоугодие перечеркнуто красными полосками. Остается два варианта. Сейчас ошибка на 100 % равна неминуемой мучительной смерти.

Мне нужна помощь зала. Смотрю на забившуюся в углу бледную маменьку, по лицу которой льются ручьи слез, и меня осеняет!

Я моргаю, выбирая вариант: «Блуд».

Слышится звук, похожий на щелчок затвора фотоаппарата.

Секунду ничего не происходит. Электронный домкрат вновь начинает жужжать, но «БАХ»!

Внезапно открывается дверь, ударяясь об стену.

В палату заходит медсестра. Она не похожа на ту приятную акушерку. Эта в разы моложе, ноги растут от ушей, а пышные груди не уступают коллеге и соблазнительно вываливаются из разреза её коротенького белого медицинского халатика.

— Ваше благородие? — удивлённо вопрошает она.

Князь Рублевкий, он же мой папенька, оборачивается на это божественное создание, а мама громко всхлипывает, мне кажется, что с облегчением.

— Простите, но в палате не дозволено находиться никому, кроме младенцев, рожениц и медицинского персонала.

— Не положено⁈ Ты хоть понимаешь, с кем ты говоришь, челядь! — кричит разгневанный отец. Но в этот момент его живот предательски громко урчит, напоминая о невыносимом голоде. И папенька отворачивается в сторону окна, чтобы создать ощущение, будто это не он издал этот нелицеприятный звук.

— Понимаю, князь Андрей, и благодарствую за то, что вы выбрали наше родильное отделение, — мягко отвечает медсестра и в этот момент замечает мою маму, тихо плачущую на полу. — Княгиня Софья, что с вами? Вам плохо?

Медсестра с заботой наклоняется к моей маме, как раз в тот момент, когда на них оборачивается отец.

— Да, все в порядке, спасибо за беспокойство, — вставая с пола, тихо отвечает маменька, покачивая своей светловолосой кудрявой головой. Интересно, я унаследовал её шевелюру или эту лысину отца на лбу?

Я вспоминаю одну из судебных экспертиз, где эксперт характеризовал залысину обвиняемого как последствия излишки наличия тестостерона, и, следовательно, индикатор бабничества. И эксперт был абсолютно прав — ведь тот мой клиент совершил преступление под властью самого распространенного греха — прелюбодеяния.

Блуд-блуд-блуд…

Мигает слово в моей голове. Да! Ответ верный!

Ко мне начинают просачиваться крупицы мыслей моего папеньки. Раньше в чтении мыслей мне не было равных. А сейчас только:

«Дыр, Мыр, Пыр, какая жопа! Я бы вкусил. Дыр. Мыр. Пыр. Сыр»

Негусто, но месседж ясен.

— А вас как величать? — обращается отец к заднице медсестры, покуда маменька объясняет ей, что с ней все хорошо: ничего не болит, не тошнит, и даже голова не идет кругом.

Медсестра разгибается, и на этот раз взгляд отца замирает ровно на ее глазах. Но несколькими дюймами ниже.

— Ангелина Бедросовна, — отвечает она.

Нотки в её голосе дают понять, что ей льстит столь пристальное внимание как-никак князя из рода Рублевских.

— Не изволите ли вы со мной отобедать в кабакеза углом? — спрашивает отец, будто моей мамы и вовсе нет в этой палате.

Но отчего-то это лишь успокаивает его жену. В последний раз громко всхлипнув, она прекращает плакать и смотрит с надеждой на меня. Похоже, я ей дороже её неверного супруга.

— Мне не дозволено обедать с посетителями, — отвечает медсестра дерзко.

Лицо моего батюшки кривится от гнева. Он не привык слышать слово «нет».

Черт! Если она откажет ему, то оставшийся из его трёх грехов гнев возымеет преимущественную силу. Отец перестанет его контролировать, и он разорвет нас с мамой на сотню маленьких гоблинов.

Я устремляю силу мысли на рыжеволосую голову медсестры, крошечную, как кочан капусты.

Вмиг понимаю, что я перестал видеть мир в черно-белых красках, вновь обретя способность различать яркие цвета. Развитие-то не стоит на месте, что не может не радовать.

Ее волосы спрятаны под медицинской шапочкой, но непослушная ярко-рыжая прядь выбилась из общего «стада» и падает на её молочно-белое лицо.

Мммм…. Молочка бы сейчас ещё глотнуть.

Возникает некстати мысль, но я гоню её прочь. Сейчас не до молочка. На кону моя жизнь. А, возможно, и мамина. Нужно срочно принимать меры по устранению опасности!

Я зажмуриваюсь, отгоняя мысли про молочко, и, вновь открыв глаза, устремляю пристальный взгляд в область третьего глаза медсестры. Мой взор посылает прозрачные лучи, которые проникают ей в подсознание.

На темном экране загораются надписи:

Гордыня — Зависть — Чревоугодие.

Судя по её грехам, девчушка тоже любит хомячить, как мой папенька. Гордыней она похожа на меня. А зависть — что-то новенькое.

Что же выбрать? Что выбрать?

Ошибиться нельзя. Ошибка будет стоить мне жизни. Ещё немного, и миссия будет провалена, а мой так называемый отец свернет от гнева мою ещё неокрепшую шею.

Делая нечеловеческие усилия, я жму одновременно на две кнопки: «Зависть» и «Чревоугодие».

Второй попытки не будет.

«Бжжжж», — раздается звук из живота медсестры. Подействовало.

Программа работает. Я могу, хоть пока и довольно криво, управлять людьми через их смертные грехи.

Углубляюсь в подкорку головного мозга медсестры, и до меня начинают доноситься ее тихие мысли. Фразы становятся более связанными:

«Чем она лучше меня? Ей князь, а мне что — медбрат Васька? Я тоже могу родить ему наследника. И, может, кого-то получше, чем этот кудрявый светловолосый малыш. Чего он так на меня вылупился?»

Я хмыкаю. И всё-таки мне достались пшеничные локоны — в маму.

— Хотя… Я что-то тоже внезапно проголодалась. Вы же никому не расскажете, ежелия соглашусь отобедать с вами, ваше благородие?

Отец расплывается в победной усмешке. Я тоже улыбаюсь, у меня получилось! Меня волнует только одно — что поведение отца может расстроить маму, но она держится молодцом. Смотрит на них, будто на кадр сериала, без каких-то эмоций. Прочитать ещё и ее мысли мне уже не хватает сил. Я их полностью израсходовал на манипуляции грехами и чтение мыслей этих двоих чревоугодников.

— Не расскажу, это будет наш секрет. Да, София? — он поворачивается на маму, которая подходит ко мне и с облегчением, что папенька потерял к младенцу всякий интерес, берёт меня на руки, прижимая к груди.

— Да, дорогой, — покорно отвечает она. — Приятного вам аппетита.

— Смотри у меня! — выплевывает яростно отец. — Если кому-то расскажешь…

— Я — могила! — перебивает его маменька.

Отец зло хмыкает. Он рад, что полностью подавил волю супруги и может на её глазах творить любые бесчинства.

Медсестра, виляя пятой точкой, выходит из палаты. За ней следует отец.

Мама сильнее прижимает меня к себе, будто пытается отгородить от этого безумного мира.

— Ну всё, все хорошо. Больше тебе ничего не угрожает, мой любимый сыночек, — шепчет мне она.

И я вновь чувствую, как веки наливаются свинцом. Силы разом покидают. Мне нужно незамедлительное восстановление энергии. Живительный сон.

Но перед тем, как заснуть, я вижу, как папенька оборачивается на пороге палаты:

— Я вызову к тебе специалиста по младенцам. И ежели он не обнаружит силы волшебной у нашего отпрыска, я своими руками задушу его и тебя, если вздумаешь помешать мне!

Я просыпаюсь от неприятного ощущения, что-то противно холодное дотрагивается до моей тонкой кожи. Открываю глаза и начинаю орать.

— Тише-тише, — говорит мне веселый мужской голос. — Как там тебя величать?

— Мирослав, — подсказывает знакомый женский голосок, звучащий чуть отдаленно и немного напуганно.

— Мирослав Андреевич, не серчайте на меня. Я быстренько свое дело сделаю, ТО проведу и верну вас назад к вашей маменьке.

Резко замолкаю. Ну ясно! Это специалист по ТО явился замерить мои магические способности. Кричать бесполезно. Он все равно сделает свою оплаченную работу, хочу я этого или нет… Если только не добраться до его смертных грехов… Звучит, как план.

— Ути-писи-гуси!

Он зачем-то вертит перед моим лицом своими мясистыми пальцами, похожими на жареные колбаски, которые я любил есть с тушеной капусткой, да запивая пенным в питейном заведении «Немецкий пророк». Да, колбаски там были отменные. А вот эти, которые летают в миллиметре от моих глаз, мне совсем не по вкусу.

Мужчина в очках и белом медицинском халате направляет на меня какой-то серебристый агрегат. Я замечаю, что по пояс раздет, но вместо привычных глазу квадратиков пресса на моем животе размещены тут и там серебристые присоски, как у ЭКГ-аппарата. А еще разные металлические прищепки, липучки и резиновые груши расставлены по всему телу, включая мою светлую голову.

Я напрягаю мозг до предела, направив строгий, хоть и не слишком сфокусированный взгляд на специалиста по ТО младенцев.

Он хмурится. Чувствует, что ли, мое воздействие? Интересно.

Усиливаю воздействие, отчего мои кулачки практически сжимаются. Вот это достижение!

Но специалист по ТО снова морщится и вдруг каааааак чихнет! На всю родовую палату! Так громко, что я чуть не выскакиваю из подгузников.

Слава Императору, хоть успел отвернуться и чихнул не на меня.

— Простите, — говорит специалист по ТО, обернувшись к моей маме. — У меня аллергия на магические силы.

Египетская сила⁈ Это пробка не отошла в моих детских ушках, или я все правильно расслышал⁈

Аллергия на магию⁈ Какого гоблина он пошел работать на станцию технического обслуживания младенцев⁈

— Аллергия на магию? — моя мама удивлена не меньше меня. — Тогда, может, вам не стоит тестировать моего сыночка? Напишите справку и всё. А я скажу супругу, что вы провели полный техосмотр.

— Не волнуйтесь, — специалист расплывается в улыбке чеширского кота. — Сейчас я приму таблетку, и все наладится. И за сыночка вашего не переживайте. Если уж у меня аллергия срабатывает от одного прикосновения к нему, то приборы ого-гочто покажут! Только в путь! Князь Андрей будет счастлив быть отцом столь магически одаренного ребёнка.

— Вы правда так думаете? — с надеждой спрашивает мама.

— Бьян сур! Тужур! Ля Мур, тьфу, какая гадость, — морщится специалист, глотая синюю таблетку.

— Ненавижу эти таблетки и французский! Но то и то приходится принимать, когда хочешь работать в кругах высшего общества. Простите за откровенность.

— Ну что вы, я, напротив, вам крайне благодарна за вашу открытость, — смущаясь, произносит мать.

— Сейчас-сейчас, магометр нам все покажет, потерпите немного!

Пытаюсь вновь собраться с силами. Отчаянно моргаю, чтобы разглядеть грехи специалиста, чтобы устранить его и увести подальше от этой палаты.

Но вся энергия ушла на прошлую попытку, которую зарубил этот несвоевременный чих, чтоб его!

Тем временем мужчина-специалист нажимает на кнопку этого непонятного агрегата, и тот издает жуткий писк, похожий на последнее дыхание демона.

Звук бьет по мозгам, лишая последних сил. Мать моя куропатка! Отключите это немедленно.

Писк проходит через все тело, как звуковая волна. И, наконец, стихает. Его место занимает звук печатной машинки. Из агрегата начинает выходить бумага с напечатанным на ней текстом.

Сияя от гордости, специалист уровня магии вытаскивает бумагу из аппарата.

— Так-с, посмотрим, что тут у нас.

Рост и вес — показатели выше нормы.

Мускулатура — выше нормы.

Развитие мозга — выше нормы.

Физические способности — выше нормы.

Магические способности….

Специалист резко замолкает.

— Что? — с испугом выдыхает мать. — Что с магическими способностями?

— Какая-то ошибка, — быстро говорит мужчина, почесывая в недоумении затылок. — Но ничего, сейчас мы все быстренько перепроверим.

Мужчина что-то перепроверяет, перенастраивает в агрегате, а я хватаюсь за последнюю возможность исправить критическую ситуацию.

Лучик моей силы дробится о защитную оболочку, пробуя снова и снова пробиться наружу.