Адвокат Демонов

Глава 17

Я готов к настоящей кровопролитной битве. Бойне не на жизнь, а на смерть! Мои маленькие ножки трясутся от волнения, а сердце колотится, как будто я выпил литр кофе. Но, как ни странно, наше сопротивление длится недолго.

Меня поднимают за ползунок, словно собачонку за шкирку. Я чувствую себя как игрушка, которую взял в руки не слишком аккуратный ребёнок. Что за несправедливость? Вы, правда, думаете, что я сдамся⁈ Кия — нет! Не дождитесь! Я вам всем зад надеру!

Из моих уст вырываются беспрестанные «агу-агу-агу». Я напомнил себе о своем истинном предназначении — быть настоящим бойцом, воином, мастером боевых искусств.

— Малыш, ты чего такой активный⁈ Витаминок переел? — спрашивает меня боец, хрипло смеясь.

Витаминочки! Я бы не отказался сейчас от пары пачек, чтобы набираться сил и раскачать ману. Но думать об этом сейчас некстати. Вися в воздухе и размахивая своими маленькими ножками, понимаю, что нужно предпринять решительный удар!

Мой напарник, и с некоторых последних минут, не побоюсь этого слова, друг, попал в беду. Его держит второй боец, а Егорка извивается, как уж на сковородке, и орет так, будто его собираются варить заживо. Необходимо срочно спасать бугая! Я поворачиваю голову настолько, насколько позволяет моя шея, и кусаю руку бойца своим единственным зубиком, который как раз на днях успел вырасти.

Но ничего не происходит! Боец лишь морщится, как от укуса комара.

Тогда я повторяю укус, на этот раз вцепляясь что есть мочи.

— Эй, малой, ты кончай с этим. Иначе мы тебя кончим, — говорит он мне устрашающим тоном, но меня не так-то просто запугать.

Память у меня в младенческом теле, как у золотой рыбки, или как после добротной пьянки с друзьями в кабаке. Здесь помню, здесь не помню. Прошлая жизнь намертво впечатана в память, а вот то, что происходило вчера или, того хуже, позавчера, — практически стерлось.

Но яркой вспышкой одно воспоминание всплывает в памяти: у меня же есть холодное оружие! Железная деталька от машинки! Этот «артефакт» я добыл, когда показывал в тюрьме ясли-терната. И с тех пор бережно хранил. Ха, значит, мы еще повоюем!

— Ну все, боец, тебе крантец! — мысленно восклицаю я, сжимая в кулачке свою «арматуру».

Пока боец с удивлением рассматривает след моего зубика, отпечатавшийся на его руке, я вытаскиваю своей ручкой железную палку-выручалку. Она блестит на свету, как меч в руках настоящего рыцаря. Я собираю все свои силы и со всей мощью бью по его руке.

Удар проходит с треском, и боец, кажется, не ожидает такой агрессии от малыша. Его лицо искажается от удивления и боли, и в этот момент я с гордостью осознаю, что, только что стал героем этого сражения!

— Ох, малой, ты что, спятил⁈ — зло восклицает он. Но не на того напал — я не собираюсь останавливаться. В моем арсенале есть еще несколько приемов! Внимание, противник, готовься к атаке!

Но тут меня снова поднимают за ползунок, раскручивают и я, как брошенная игрушка, лечу через всю комнату.

Остальные дети в комнате замирают, будто фарфоровые куклы с изумленными вытянутыми лицами.

Секунда полета, и я приземляюсь на мягкий ковер. Уф, спасибо, что это детская комната с мягкими коврижками. Сердце стучит, как будто я только что пробежал марафон.

— Не дайте ему снова встать! — раздается команда, и я, прижимаясь к полу, начинаю ползти, как раненый солдат в сторону открытой двери. Кажется, у меня есть шанс!

Я оборачиваюсь и вижу, как мой товарищ «по оружию» тоже пытаются выбраться из рук соперников. Но вместо железяки он отчаянно бьет своего врага игрушечным корабликом. Так и надо! Егорка молодец! Мы с ним в одной лодке, здесь нет места для слабаков.

— Сопротивляйтесь! — кричу я, хотя сам еще не совсем понимаю, как именно мы будем это делать.

Соседний боец снова пытается схватить Егорку, но я, как истинный капитан нашего флота, встаю на защиту. Там, куда я приземлился целая гора игрушек. Я отрываю ещё одну детальку от машинки и, приняв позу супермена, бросаюсь в ползучую атаку!

— Агу! — восклицаю я клич «за победу!» который обычно кричу в смертоносном бою.

Егорка продолжает рьяно сопротивляться. Он не знает, что я уже на подходе. Я вижу цель — иду к ней с решимостью настоящего воина. Быстро подползаю к бойцу, который держит моего напарника, и вонзаю железяку ему в ногу.

— Ох, твою ж мать! — орет он, и в этот момент из его уст вырываются отборные матюки, которые звучат так, словно ему только что въехала в зад машина.

От боли он разжимает руку, а Егорка, который никак не ожидал такого поворота событий, падает на мягкий ковер рядом со мной.

— Больно, — жалобно говорит Бугай, хлюпая носом. Он готов расплакаться.

— Эй, возьми себя в руки, тряпка! — агукаю я, как командир, который должен быть строгим. — Нам нужно рвать когти, ползунки или что там у нас есть! Ползем отсюда!

Я начинаю ползти к выходу, который для меня как олимпийская дистанция. Оборачиваюсь на Егорку и кидаю ему ободряющий жест. К счастью, хоть он и немного тупоголовый, но все же понимает мой намек.

Пока бойцы заняты обработкой своих ран мироместином, который находят в аптечке детской комнаты, мы выбегаем в коридор. Точнее, я конечно выползаю. Но это не мешает чувствовать себя полководцем, ведущим войско к победе.

Но тут бойцы замечают наше отставание и, как собаки на охоте, бросаются следом. Я сосредотачиваю взгляд на проеме двери. В голове появляется образ решеток, наподобие тех, за которыми сидели мои клиенты во время заседания в зале суда.

— Стоп! — кричу я в голове, представляя, как бойцы застывают в шоке.

Волшебным образом проекция из моей головы переносится в проем двери, и бойцы действительно в ужасе замирают, когда перед их лицами из земли вырастает железная решетка.

— Что за хрень? — бормочет один из них, уставившись на меня с недоумением, будто я только что показал им фокус с исчезающим кроликом.

Похоже, моя мана активизируется в стрессовых ситуациях. Осталось все систематизировать и научиться ей управлять.

— Откуда возникли эти решетки⁈ — в шоке удивляется один из бойцов, дергая то, что мешает им выйти.

Я, если честно, сам немного в шоке и абсолютно не ожидал, что решетки вырастут из земли, но, похоже, магия меня не спрашивает.

— Эй, вы куда поползли⁈ А ну вернитесь! — кричит вдогонку тот, кто держал меня.

Я слышу, как он пытается угрожать, но его голос звучит так, будто он потерял все свои аргументы. Честно говоря, мне сейчас не до них.

— Мы сможем это сделать! Мы выберемся отсюда! — подбадриваю мысленно я Егорку, хотя сам не совсем уверен, как именно это произойдет.

Когда мы добираемся до конца коридора, я чувствую, как адреналин бурлит в моих венах. Кажется, что все вокруг замедляется.

— Быстрее, быстрее! — кричу я, агукая, заставляя себя ползти еще быстрее.

Егорка, наконец, понимает, что отступать некуда, и быстро бежит впереди меня. Мы двигаемся как две маленькие ракеты, стремящиеся к свободе.

— Мы справимся! — мысленно ору я. Этот крик звучит как боевой клич «Агу», который, надеюсь, вдохновит не только меня, но и Егорку.

— Нам нужно подкрепление! — слышу я голос одного из бойцов. Похоже он звонит по служебному телефону. — Малыш и толстый паренек сбежали!

— Безим скорее! — картаво торопит меня Бугай. Я слышу скрытый страх в его голове. Я ползу со всех ног, как будто за мной гонится стадо диких бизонов.

Бугай открывает дверь выхода из ясельного терната и оставляет её открытой, чтобы я мог выползти. Но как только я подползаю к порогу, останавливаюсь. Внутри меня что-то щемит. Я не могу оставить здесь Берендея. Если призрак Мстислав проживет и без меня, то кто будет кормить этого мохнатого кота, если не я⁈

— Агу! — громко зову я Берендея, но он не отвечает. Может, кошак гуляет на улице?

Я вылезаю из коридора на улицу и снова зову Берендея, надеясь, что он как-то услышит меня.

Кыс-кыс-кыс, которая звучит как трижды «агу».

Удивительно, но Берендей слышит мой зов и тут же появляется из-за угла здания, держа хвост пистолетом. Похоже, он только что вернулся с прогулки по своим «территориям». Он стоит с таким выражением морды, будто спрашивает: «Что за шум, а драки нет?». Его пушистая шерсть взъерошена, будто он только что искупался в луже.

Берендей! — радуюсь я

— Мяу, — отвечает он, как будто читает мои мысли.

Давай, дружище, нам нужно валить отсюда! — мысленно подгоняю я его, ползая к нему и пытаясь не потерять темп.

Бугай, который уже на выходе из ворот, оглядывается и, увидев, что я сильно отстаю, начинает настойчиво звать меня:

— Быстрее, малыш! Нас могут догнать!

Я кидаю последний взгляд на свой временный дом, магический ясли-тернат, где, кажется, царит полный хаос. Бойцы, которые были уверены, что поймают нас, теперь сами сидят за решеткой. А я успел прихватить оперфон Семена во всей этой безумной суете. Кто знает, возможно мне понадобился сделать звонок адвокату или самому императору.

— Берендей! — снова мысленно зову я, указывая ручкой в сторону ворот. И кот, наконец, понимает, что пора двигаться.

Он будто понимает всю серьезность ситуации и начинает неуклюже бежать в мою сторону. Я радуюсь, когда он оказывается рядом.

— Вот ты где⁈ — слышу я голос прямо над собой.

Я не успеваю поднять голову. Что-то, похожее на льняной мешок, накрывает меня и Берендея, и в один момент мы оказываемся закинутыми за плечо, словно новогодние подарки у деда Мороза. Чувствую себя, как будто меня унесли с вечеринки по случаю дня рождения, на которой я, конечно, был звездой.

Нас куда-то несут. Я слышу четкие уверенные шаги. Они звучат как ритмичный марш по случаю парада. Возможно, это операция по спасению младенцев? Или, может, меня просто уносят на обед? Покушать сейчас было бы очень кстати.

Затем слышу звук открывающейся дверцы авто. А затем нас с котом прямо в мешке кидают на заднее сидение.

— Агу! — восклицаю я, но вместо ответа слышу звук захлопывающейся дверцы.

Вы совсем агу-ели⁈ — пытаюсь я протестовать, но, видимо, похититель младенцев не слышит мои агуканья и мяуканье кота.

Вместо ответа — рев мотора. Машина срывается с места. Я чувствую, как сердце колотится от волнения. Это сердце кота.

Кто ты, похититель младенцев и котов? И куда ты нас везёшь⁈ А главное, зачем⁈ — задаю я мысленные вопросы, на которые никто не собирается отвечать.

— Эй, ты, собака! — агукаю я, крича в голос, хотя понимаю, что похититель меня скорее всего даже не слышит. — Вытащи меня с котом из мешка!

Тем временем, похититель включает музыку. Звучит что-то вроде попсы. По крайней мере не надоевшая до дрожи колыбельная.

Я начинаю вдыхать запахи, которые доносятся из-за окна. Тут аромат свежей травы, а там — запах жареных сосисок. О, сосиски! Их бы мне сейчас!

Эй, ты, похититель! — снова пытаюсь привлечь внимание. — У тебя есть сосиски?

Но, увы, только шум мотора и музыка отвечают мне в ответ.

Затем я слышу, как похититель начинает разговаривать по телефону.

— Да, мы уже в пути, — говорит он. — Малыш у меня.

На этом похоже разговор обрывается, потому что больше я не слышу ни слова.

В пути к кому или чему⁈ Похоже. Это похищение заказное. Назови мне имя заказчика! Что ему от меня надо⁈

— Агу-агу! — начинаю я кричать, как будто это волшебное заклинание, которое поможет мне вернуть контроль над си туацией.

Похититель впервые обращает на меня внимание:

— Эй, малыш, не паникуй! — говорит он и включает громче музыку.

Я чувствую, как в легких остается всё меньше воздуха.

Да я не паникую! Просто с ними с меня этот дурацкий пакет! И с кошака! Мы сейчас в нем задохнемся.

— Агу! — кричу из последних сил.

И, о чудо! Мешок начинает подниматься. Я не понимаю, это магия или рука водителя освобождает меня из пакетного плена.

Я наконец-то могу дышать. Обнимаю кота, который за эти мгновения стал мне ближе, чем когда-либо. Мы не задохнулись! Агуф….

— Мяу, — произносит Берендей, явно возмущаясь, как вообще с ним могли обойтись подобным образом.

В этот момент водитель отвлекается от дороги и поворачивается на нас. Я вижу лицо похитителя…

Вот только вид его благородного, аристократического лица мне абсолютно ничего не дает… В своём мире я знал каждую собаку в радиусе километра, а в этом… всего лишь одного кота, Берендея, который сейчас злобно шипит на мужчину, сидящего за рулём. Мужчина этот явно какой-то важный. Даже Берендей чувствует это.

— Я граф Пётр Васильевич Толстопалов, приятно познакомиться, — басит он, выговаривая каждое слово с таким пафосом, словно объявляет о начале коронации.

Не могу сказать того же про себя, — мысленно возражаю я этому напыщенному графу.

— И между прочим, я хороший друг твоей маменьки, — добавляет он, с напускной важностью.

А вот это поворот! Мои крохотные мозги, ещё не до конца изучившие законы этого странного мира, пытаются обработать эту информацию.

Я начинаю громко агукать и яростно бить кулачками по своим коленочкам. «Верни меня к маме!»— мысленно кричу я.

Она нуждается во мне! Я должен спасти эту женщину от её изверга мужа!

— Подожди-ка секунду, — говорит граф, резко останавливая свою шикарную тачку. Таких машин в моём мире не было. Хоть что-то здесь лучше! Сколько интересно в ней лошадок? Шестьсот? Девятьсот? Кажется, эта машина может взлетать, если приложить чуть больше усилий к педали…

Но вместо того, чтобы ускориться, Толстопалов вдавливает педаль тормоза. Машина резко тормозит, и я чуть было не вылетаю вперёд, в лобовое стекло. От верной гибели меня спасает мягкое тельце Берендея. Он сидит передо мной, вцепившись ноготками в кожаное сиденье с такой силой, что спасает нас обоих от падения. Герой-кот!

— Мяо, — с достоинством в голосе подтверждает кошак мои мысли.

Пётр Васильевич, как он себя величал, выходит из машины и куда-то исчезает. Наверное, искать мой памперс, — шучу я про себя, — или новую игрушку.

Берендей, а где Мстислав? — мысленно спрашиваю я, осознавая, что мне остро не хватает своего мнительного, вечно всем недовольного призрака-друга. Жизнь без него кажется… пресной и недостаточно мрачной, даже не смотря на то, что меня похитил какой-то граф и пытается увезти в неизвестном направлении.

Мстислав сам не понимает, что с ним происходит. Какие-то непонятные силы переместили его обратно в имение графа Дамирова, против его воли. Он даже не успел как следует помочь тому несносному младенцу, который, судя по всему, уже успел угодить в очередную передрягу. Хорошо хоть кот Берендей успел «сесть ему на хвост», так что за этого малыша можно не беспокоиться.

«А вот что происходит со мной⁈» — с тревогой думает Мстислав, обнаружив себя в той части поместья, которая принадлежала Настасье. Призрак обнаруживает себя в крайне неудобной позе под её кроватью. Не вздумайте смеяться. Да, у призраков тоже бывают неудобные позы… Потому что в глубине души они всё равно продолжают чувствовать себя людьми, со всеми вытекающими последствиями.

— Как это ты не знаешь, где мой брат? Мой супруг сказал, что брат поехал в ваше графство… — доносится до него напряжённый женский голос. Это Настасья. Она пылает от возмущения, что видно даже сквозь кровать, по раскрасневшимся щекам. — Что значит, мой супруг врёт мне? Зачем ему это⁈

Призрак, воспользовавшись моментом, бесшумно вылезает из-под кровати. Этот разговор его чем-то зацепил. Он не похож на обычный женский телефонный треп, которым любила себя развлекать молодая графиня. В её голосе слышится явное напряжение. А дело пахнет разгорающейся войной, не меньше. Поэтому Мстислав делает то, что всегда ненавидел — он влезает в телефонную трубку аристократфона, чтобы услышать, что говорит собеседник.

— Может, он укакошил твоего супруга и хочет скрыть следы преступления? — произносит собеседник интригующим тоном, и в голосе слышится едва заметное, но отчётливое злорадство.

— С ума сошёл⁈ — графиня вскакивает на кровати, на которой возлежала. — Они дружили, были как братья…

— Братья не убивают своих племянников! — возражает голос в трубке.

— Замолчи! — шипит Настасья.

— Может, твой дражайший муженек узнал, что это вы с братцем подмешали яд в еду графини? Чтобы её молоко стало ядовитым, что убило их малыша Мстислава…

Мстислав застывает в трубке от шока! Что? Что он только что услышал⁈ Это дело рук этих тварей? Это Настасья с братом отравили его⁈ Да так, что мать до сих пор не может оправиться от горя, думая, что её собственное молоко убило её сына…

Но зачем⁈ Зачем они так поступили?

— Закрой свой поганый рот! — зло шипит Настасья. — Такие вещи нельзя обсуждать по аристократфону!

— А когда-то ты любила мой рот, любила мои губы, — продолжает собеседник, игнорируя её угрозу. — Ты же всё это устроила, чтобы Дамиров взял тебя в жёны… И чтобы был уверен, что его старая жена не способна родить и выкормить здорового сына. Ты обещала мне, что быстренько родишь этому рогатому графу сына, убьёшь остальных наследников, кто ещё не умер в войнах и не вышел замуж, и снова будешь со мной.

— Да, я обещала… — шепчет Настасья, и в её голосе звучит страх, смешанный с отчаянием.

— А что же ты не выполняешь своего обещания⁈ — с усмешкой спрашивает собеседник.

Мстислав чувствует, что ему нужно увидеть это лицо, лицо собеседника… А затем найти брата Настасьи, живым или мертвым, и отомстить им всем, кто был причастен к отравлению. Но вместо этого Мстислава снова утягивает, чему он не может сопротивляться…