Адреналин для Рины

Глава 9. Пьяцца

— Джина, могла бы дать знать, что под Этной ничего не осталось, — раздался бодрый мужской голос из тоннеля.

— Но ты и не спрашивал, Пьерито, — заулыбалась девица, мгновенно отлипая от монитора и устремляясь в тоннель.

— Опять за свое, — недовольно ответили из тоннеля.

Бродяга втянул носом воздух и сообщил:

— У меня нехорошее предчувствие, Рина.

— Это я по любви, по любви, Пьерито, — хихикнула Джина лукаво, распуская хвост и разметывая волосы по плечам. И подмигнула Рине. — Выходи же, у меня для тебя как раз клиентка. Вот так свезло вам обоим.

— Джина, тебе точно свезло больше всех, ты своего не… — из тоннеля вышагал угонщик внедорожников, женатый прохиндей и уверенный в обаятельности нахал Зеленый.

Он осекся на полуслове, увидев Рину. И рассмеялся.

— Только не говори, что клиентка — вот эта заика!

— Да ладно тебе, Пьерито, она не так уж и часто заикается, еще, бедняга, и ПОЭ, — отмахнулась Джина, и Рина почувствовала себе сквернее некуда.

Но рот раскрыть боялась: если она заикнется еще хоть раз, точно сгорит на месте.

— Зато мне теперь ей не объяснять, как тебя найти, задача упрощена донельзя.

— И что же, она ищет меня? — осмотрел Зеленый Рину со всех сторон, от чего по спине у той пробежался холодок.

Свитер она явно сняла зря. Угонщик уже тоже успел переодеться в полотняные штаны, все так же зеленую рубашку и волосы спрятал под красного цвета банданой. Где он вещи взять успел?

— Нет, она ищет высушенные листья лавсонии неколючей, — уселась Джина в кресло на колесиках и закинула ногу на ногу, взирая на посетителей с любопытством. — Также известные как хна.

Зеленый присвистнул.

— Ты и раньше умом не блистала, детка, но настолько…

Бродяга выгнул спину и приготовился к прыжку.

— Бродяга, успокойся, — вытянула руку предупреждающе Рина.

Так вот он, поставщик хны? Весело судьба распорядилась. А Зеленому сказала:

— Ты сам рыжий. Тогда, на перро… — в этот момент Зеленый на миг переменился в лице подпрыгнул к ней и… крепко схватил своими лапищами ее за щеки.

— Больше не могу, милая! Так вижу, ты крепко вжилась в роль! — он на миг отвлекся на Джину, раскрывшую рот от неожиданного поворота. — Спасибо, Джина, что не переехала из Ачиреале, я надеялся на это. Дорогая, — снова посмотрел он в стиснутое в ладонях лицо Рины, которая чувствовала себя невероятно глупо, снова попав в его игру, и подумывала, как лучше ответить — отдавить ему ногу или боднуть в нос, — теперь все кончено.

И тогда он сделал нечто еще более возмутительное — наклонился и чмокнул ее прямо в губы, зловеще шепнув:

— Не вздумай брыкаться, детка, — а затем крепко обнял за плечо и кивнул Джине: — Я ее уже не отпущу одну. Мы выйдем через Лиссабон, ты не против?

— И долго ты собирался скрывать, что у тебя есть девушка? — насупилась Джина. — Пьерито? — добавила она колко.

— О, Джинни, брось, ты ведь даже монеты на меня не ставила, — беззаботно улыбнулся Зеленый, однозначно державший Рину слишком близко.

Бродяга, казалось, думал, что предпринять, но угрюмо молчал. Рина тоже молчала. Раз Зеленый обманывает, значит, они с Джиной по разные стороны баррикады. Из этих двух мошенников она Зеленого знает немного лучше, и на ее будущее он влияет больше, значит, в данной ситуации, глупо будет кричать про его преступления и личность. Кажется, иногда в жизни нет смысла действовать активно: просто нужно ждать своего звездного часа. Гм. Возможно, до глубоких седин или еще дольше…

— Прости, Пьерито, — оборвала Джина бандита, направившегося в другой двери, — но, коли ты засветился в управлении, лучше вернуться тем путем, что пришел. В больших городах уже везде посты, — и девица толкнула гостей обратно в знакомый тоннель.

Рине он не нравился. Слишком темно для такой компании. Но выбора не было.

— Рада, что вы нашли друг друга, — добавила девица сухо.

— Кондуктор заложил? — спросил Пьерито.

Смешное балетное имя для бандита. Рина хмыкнула. Его пальцы больно сжали плечо, как бы предупреждая. Очередная пародия, подумалось Рине. И все же… он явно не хотел, чтобы она упоминала об их столкновениях. Про рыжесть Джина знала, так как не удивилась, но чего он тогда испугался? Рина сосредоточенно нахмурила лоб.

— Скудное упоминание в новостях, — согласилась Джина. — И на этом все. Знаешь же, им невыгодно афишировать. Как выбрался-то?

Про управление сам сказал. Про арест. Разбитая гитара в русской глубинке и угон тоже ничего не значат. Выйти он хотел через Лиссабон. Если память ее не подводит, это Португалия. То бишь, Джина тоже перемещается вольно по миру. Вот это дают. Значит, поездка из Забайкалья для Джины тоже не стала бы сенсацией. Чего же он испугался?..

— Рядом спешно проводили депортацию, ну а ты меня знаешь, — пошевелил плечом Зеленый.Наконец нервирующе темный тоннель кончился.

Они вернулись в знакомую комнату с пылью. Никталоп Бродяга трусил следом, смолкнув окончательно.

— Так поэтому… — начала Рина понимать, почему он все время оказывался там, где она. Впрыгнул за ней в телепортное кольцо?

— Милая, — заулыбался Зеленый под хитрым взглядом Джины. — Конечно, поэтому.

Ловкач. Таки вывернулся.

Интересно, подумалось Рине, а что бы сказала жена его на такие дела. Да и она ему даст пощечину. Хоть раз в жизни надо попробовать такое сделать. А то слишком сдержанной ее родители воспитали. Она, как та Милли в «Любовь приходит тихо», берегла первый поцелуй для будущего мужа, может быть… Хотя, может, это за поцелуй не считается?.. Нагло, конечно, но ничего такого не чувствуется особенного: точно так же брат или родители чмокают. Хотя в губы Рина не любит. А тут — ничего.

— Нравится, что ли? — буркнул Бродяга, поднимая голову на подругу на мгновение, и прыжком махнул на ступеньки. Ничего он не понимает! У Рины зачесались уши.

— Ну, чао! — махнула Джина рукой, оставаясь внизу лестницы. — Ты не забывай, Пьерито.

— Как можно, — кивнул Зеленый с достоинством и толкнул Рину вперед. Лестничный пролет и вот он, мрачный дворик. Рина резко развернулась.

Зеленый закрыл дверь и стоял перед ней без всякой улыбки. У девушки поджилки затряслись. И вот это от него зависит ее будущее?.. Может… отказаться от хны?

— Решила отказаться? — угадал Бродяга и сверкнул глазами. — Стоит негодяю поцеловать, и размякла? Эх, ты! Ну вы, человеческие женщины, и дурные!

— Как ты… — не могла не отреагировать Рина. — Во-первых, это не поцелуй, во-вторых, я не размякла! Я… я… — она уже снова посмотрела на Зеленого, а его рот разъехался в издевательской ухмылке.

Рина сжала губы. За честь надо уметь постоять. Она размахнулась хорошенько, надеясь не промазать, и… он поймал ее ладонь прежде, чем та взлетела.

— Идем, — только и бросил коротко, став серьезным. — Не хотелось, но придется нам поговорить.

Он шел такими крупными шагами, что Рине пришлось бежать трусцой. Поговорить?.. Он теперь снова нагоняет ужас. Как у нее рука поднялась… Да и не поднялась, по сути… Мысли отказывались вертеться. Но и плыть по течению непростительно. Вот правда, выглядит как глупейшая из глупейших женщин.

— О, женщин знаю я, они ужасно любят спасать от гибели того, кто их погубит, — процитировал Бродяга, деловито выбиваясь вперед и надменно виляя хвостом.

— Виктор Гюго, — дала справку Рина.

— Снова говоришь с котом? — спросил Зеленый, не оборачиваясь.

— Между прочим, он Гюго цитировал, — важно отвечала Рина на всякий случай. — Послушайте…

Они уже вышли на пьяццу, где так пьяняще пахло едой и грело солнцем. Наверное, от этого на душе сделалось солнечно и ужас пропал. То ли от цитат классика, то ли Италия так действует…

— Я покорно сыграла роль, которую вы мне навязали, вы заплатить по счетам не собираетесь, да?

Зеленый остановился и обернулся, все еще держа ее руку крепко.

— Я еще у Джины сказал, что думаю по поводу хны, — сказал он без тени улыбки.

— Хна мне все равно нужна… — заартачилась Рина. — Вы лучше моего должны знать, что это единственный шанс избавиться от ярлыка ПОЭ. И что вы думаете, тут совсем ни при чем. Но поторгуемся позже. За сыгранную роль я удовлетворюсь хорошим завтраком.

Бродяга фыркнул.

— Легко же тебя купить! — и потрусил дальше по пьяцце.

Зеленый сдержал улыбку, а в его глазах запрыгали огоньки.

— И что он сказал? Снова Гюго? Или Шекспир?

— Для Италии подошел бы больше Джанни Родари, — с ходу другого писателя или поэта Рина не вспомнила.

— Пообещай, что… — начал Зеленый.

— Черный кот! — раздался панический крик, и среди плетеных столов у фонтана началась паника. — Держите!

Рина, вмиг забыв о возмущении в ответ на требование «пообещать», цокнула языком. Ну, кто просил Бродягу вперед бежать? Держался близко к ее ногам или сидел на сумке — проблем бы не было.

— Это к неудаче! — схватилась за голову сеньора поблизости и, подхватив своего ребенка на руки, пустилась наутек.

— Да послу… — хотела крикнуть Рина в защиту, но Зеленый схватил ее в охапку, зажимая рот и оттащил к переулку.

Девушка вырывалась, но пальцы у него были цепкие, а ноги сильные. Как! Как она может бросить Бродягу там, а? Отвоеванного в свое время с таким остервенением? Своего собственного говорящего кота! Который, может, единственный в мире, ее понимает?! Рина укусила ладонь Зеленого в отчаянии. От неожиданности тот ослабил хватку на миг, и девушка, вырвав голову из его рук, прошипела:

— Пусти! Пьерито!

— Хочешь к толпе на растерзание? — откликнулся Зеленый; он выглядел жутко злым и раздосадованным.

— А что тебе мешает меня пустить?

— То, что ты называешь меня Пьерито, и я это еще не исправил, — бросил Зеленый и силой усадил девушку на бочку в углу пьяццы. — Сиди здесь смирно и сторожи мой скарб, сейчас твой кот сам к тебе прибежит.

Он быстро сбросил рубашку, под которой, к облегчению Рины, была еще белая футболка, и развязал бандану, бросая на землю. Сверкнул огонь волос. И затем в два сальто оказался в центре пьяццы.

— Эй, честной народ! — запрыгнул он на столик. — На кота горазды, а человека поймаете?

— Смотрите! — крикнули в толпе. — Рыжий на пьяцце!

— Сегодня точно день несчастий! — всхлипнул женский голос.

— Что поделаешь, пятница, — шутливо отозвался Зеленый. — Роковой день.

— Так ловите его! Полицию вызовите!

Зеленый ловко сделал еще одно сальто и оказался возле белокаменной стены оплетенного плющом домика.

— Ну же, господа, думал, вы проворнее!

Рина смотрела за его пируэтами с замиранием сердца, позабыв даже о коте. Это же кем надо быть, чтобы верить, что черные коты и рыжие волосы приносят несчастье? Она схватилась за свои растрепанные локоны. Ее убьют, как только покрасится. Даже до Академии дойти не успеет… Рыжим людям надо целый курс выживания пройти! И черным котам… И Бродяга, и Зеленый, похоже, с этим справились на высший балл, но она…

— Пс-с, — раздалось с крыши напротив.

— Бродяга! — обрадовалась Рина, спрыгивая с бочки. Кошак выглядел чуть помятым и поджимал переднюю лапу, но в общем остался цел. — Тебе надо спрятаться!

— А он и не думает, — кивнул Бродяга в сторону пьяццы. Зеленый балансировал на коньке крыши и что-то весело кричал толпе внизу, где уже подтягивали лестницу и пиликала полицейская сирена.

— Как мы ему поможем? — спросила Рина, сжимая в руках зеленую рубашку.

— А ты такая сердобольная, всем помогать должна? — сострил кошак. — Вот, говорил я, все женщины одинаковые…

— Мне же нужна хна, — возразила Рина и умолкла. Точно нужна?.. — Ну, и он тоже тебя спас.

— Или перед тобой выпендривается, — возразил Бродяга, сливаясь с карнизом.

— Зачем бы это ему, — недоверчиво протянула Рина; Зеленый уже исчез с крыши, и толпа поредела, переместившись куда-то по улицам.

— Ой, мужчины тоже все одинаковые, — муркнул кошак. — Ты меня спрячешь или как? Давай, надевай рубашку и я поеду за пазухой, — скомандовал он находчиво. — Зеленый умный, поймет, что мы у внедорожника.

Рине хотелось возразить, как-то помочь рыжему герою, но… кот был прав. Спасать грозного Пьерито — дело сомнительное и опасное, а надежнее всего двинуть к временной базе.

* * *

Эврика! Рина остановилась возле машины, утомительно долго пытаясь нащупать ключи в бездонном кармане сумки. Итальянской. Секондхендный трофей случайно вернулся на родину.

— Бродяга, вот в чем дело! — окликнула она кота, свернувшегося калачиком под рубашкой. — Тогда, на перроне он был рыжим. Он боялся, что я скажу об этом! Что он ехал в поезде! Что он был в моем мире!

Догадка отрезвила. Теперь глупую сентиментальность наконец развеяло. Простой расчет. Он решил произвести впечатление, чтобы манипулировать ею.

Ну, конечно. Сначала он ее бросил, ибо она не знала, кто он. А Джина назвала его имя, раскрыла его личность, пусть и всего чуть-чуть, и теперь Рина предоставляет для него опасность…

Девушка схватилась за горло.

— Бежать от него надо, — резюмировал Бродяга, спрыгивая на землю. Рина подставила лицо морскому бризу.

— Или использовать, — неожиданно для самой себя заключила она.

— В смысле? — даже умный кошак не понял. Значит, есть надежда.

— У меня есть против него туз в рукаве. Если притворюсь, что ничего не понимаю и влюбляюсь по-дурацки, могу попробовать выторговать у него хну и доставку до Академии. А дальше…

— А дальше — безопаснее будет его заложить, — безжалостно сказал Бродяга.

— Как ты можешь, — с укором отвечала Рина. — Он тебе сегодня жизнь спас.

— Ты первая это сделала, и завел я тебя, — возразил кот, выгибая спину и зевая. — Значит, и защищать буду своего питомца в случае конфликта интересов, понятно?

Девушка открыла дверь внедорожника. На заднем сиденье она оставила полнейший беспорядок. Кошак милый, но бестактный донельзя.

— А дальше — напишу Владу и все ему расскажу. Так будет, по крайней мере, честно. Советую тебе ездить в сумке, — помахала Рина коту гобеленовым саквояжем.

— Да уж, наверное, так лучше. Ты уверена, что сыграешь роль?

— А ты уверен, что он сюда придет? — ответила Рина вопросом на вопрос.

Она подошла к обрыву и села, свесив ноги вниз. Чудно мотаются в воздухе.

— Все равно у нас нет другого выхода, кроме как его ждать, — сообщил кошак, подлезая под бок «питомицы».

— Погоди, — вдруг забралась Рина обратно и подбежала к багажнику. — Хоть попоем давай, время надо ведь коротать.

* * *

Петь на дивном итальянском зимнем солнце, над приморским обрывом, в компании родственной кошачьей души и неродственных шныряющих чаек, делающих вид, что слетелись на «ангельский» голосок певуньи — невероятно чудесное занятие. Рине показалось, что она взмыла высоко в небо, все по-прежнему не имеет смысла вокруг, но уже как-то и значение свое потеряло.

Трещина, расшатанный гриф, и порванная струна — мелочи. Так же как и мелочи — сомнительное знакомство с сеньором Пьерито, травля рыжеволосых и поступление в Академию.

— Бродяга, как думаешь, чему в этой дивной Академии учат? — спросила наконец Рина, заканчивая ор старой доброй «Однажды мир прогнется под нас». — Можно ее экстерном как-нибудь закончить?

— Уму-разуму учат, — откликнулся Бродяга с капота внедорожника.

Оказывается, этот хитрец давно ретировался подальше от лишних децибел. Рина нахмурилась. Рядом с ним вальяжно облокачивался о багажник Зеленый. В рубашке, но без банданы. Снова притягучий контраст.

Кошак. Мог бы и предупредить.

— Присоединишься, рок-звезда? — спросил Зеленый издевательски, кивая на капот.

Там были разложены и хлеб, и помидоры, и даже паста в мисочке… Где он взял все это, еще и удирая от сумасшедшей толпы? У Рины слюнки потекли. Она отложила гитару на грунт и подтянулась с обрыва.

— Могли сразу сказать, — пожурила она обоих.

— Ну, прерывать… — замялся Бродяга.

— …было как —то неловко, — закончил Зеленый.

— Стоп! — вскинулась Рина, тыкая в обоих пальцами. — Вы сейчас… это… что…

— Похоже, дело не в чистом сердце, — горестно вздохнул Бродяга. — Он меня понимает.

— Миленько, — отвернулась Рина к горизонту, складывая руки на груди.

Нет, конечно, собственничать она не собиралась, но почему именно Зеленый?… Пьерито-балерито, чтоб его…

— Почему вы оба решили, что у меня сердца чистого быть не может? — со спины ей на ладони протянули аккуратный бутербродик.

С сыром, салатом, кружочками помидора и еще кто знает с чем… Рина сглотнула. Она решила сыграть роль. Но не слишком круто и не слишком сразу.

— Вы все же угнали машину, — приняла она бутерброд и не соизволила обернуться.

Зря она не читала женских журналов. Хотя в пару статей типа «против чего не устоит мужчина» из любопытства заглядывала. Против взгляда вполоборота. Обернулась на мгновение, чтобы столкнуться с его темными живыми глазами. М-да. Еще кто кого. Отвернулась побыстрее. Миссия рисковая. Невероятно. А если Бродяга проболтался?.. Он, конечно, говорит про питомицу и всякое, но вдруг Зеленый ему бóльшим интеллектуалом покажется. Этот Пьерито умнее, конкурировать бесполезно.

— Пьерито, — добавила она вслух мстительно и откусила от бутерброда. Поток счастья покатился волной в желудок.

— Нет, ну, вы только посмотрите, — даже со спины ей показалось, что она видит, как Зеленый болезненно поморщился.

— Пьерито-балерито, — решила Рина его еще подразнить.

В конце концов, замыслу даже на руку сыграет, а ей эмоциональное возмещение. Прыгнула в сторону обрыва и обернулась, наклоняясь вперед и продолжая, откусывая вновь:

— Пьерито-балерито!

— Достали вы меня со своим Пьерито, — Зеленый досадливо морщился.

— Это уменьшительное от «Пьеро»? — облокотилась Рина о капот со стороны Бродяги, который все молчал. Впрочем, он лопал моцареллу за обе щеки, ему не до того было. — Того несчастного Пьеро? — хмыкнула она снова.

А смеяться над ним — веселая стратегия.

— Тут всем добавляют это « -ито» или « -уччо».

— Пьеруччо, — с готовностью проэкспериментировала Рина.

— Вообще-то, Перри, — не выдержал Зеленый. — Ринуччо, — добавил он лукаво.

Рина перестала улыбаться, взвешивая, обидно звучит интерпретация имени или нет. Проанализировала и поняла, что вполне нейтрально. Бутерброд был съеден. Кстати, проклятие почему-то пропало. Вот ненавистное. Появляется, когда ему заблагорассудится.

— Ты мне достанешь хну? — решила девушка спросить без обиняков.

— Того, что видела, недостаточно? — несколько удивился Зеленый.

— Я же тебе сказала, у меня нет выбора. — Тебе так важно все сделать по закону?

Рина об этом не думала. Понимала, что так надо, но почему так надо… Хотя внутри нее всегда билось сердце пирата. Немного пирата.

— Просто бегать от закона мне не нравится, — решила она ответить.

— Смело.

То ли комплимент это, то ли издевка. Зеленый взял в руки плетеную бутылку.

Любопытно, ворованная эта вся еда или нет. Лучше не спрашивать. Меньше знаешь, крепче спишь. Или аппетитнее ешь.

— Разве мы не едем куда-нибудь? — спросила Рина, кивая на вино, которое он уже разливал в деревянные стаканы.

— Итальянцы пьют красное вино круглые сутки, — с улыбкой протянул ей стакан Зеленый.

Прекрасно. Пить с братом — одно. С разбойником — совсем другое. Или не совсем?

Рина пригубила. Вкус солнечного винограда. Чуть терпкий, чуть сладкий. Замечателен.

— Почему ты не покрасишь волосы? — внезапно спросила она, глядя, как солнечный свет огнем полыхает на его шевелюре. Перри пожал плечами. — И делов-то.

— Мне нравится их цвет. Почему я должен что-то менять в угоду другим? — и выпил остатки из стакана залпом. — Собери все это, поедем через полчаса, — и пошел к обрыву.

Чудесное окончание разговора. А ей казалось, он немного размяк. Надо было все же космполитаны читать.

Рина вздохнула и покосилась на кошака. Тот сладко дрых возле пустой упаковки от моцареллы. Мужчины.

* * *