Адреналин для Рины

Глава 50. История

* * *

С какой стороны следует подступаться к горящему дому?.. Справа, где в обрыв над морем падают пылающие ошметки досок?.. Или слева, где такой же обрыв?..

— Ракель! — закричала Рина, что есть силы. — Бродяга!..

И с надеждой поискала взглядом белую фелюку в океане. Только водная поверхность, порозовевшая под закатными облаками, была пуста.

Неужели он уплыл?.. Отправился искать компас, чтобы исчезнуть…

Что-то внутри треснуло, выстреливая искрами. Наверное, еще одна балка. Больше нет кровати, что пахнет лавандой и мятой…

— Молния! — слабый вскрик Бродяги заставил душу Рины затрепетать.

Она бросилась на голос кота, плюнув на безопасность и с дрожью сердца огибая дом с правой стороны над обрывом. На миг океан качнулся далеко внизу, обдало жаром, но вот — она уже в саду с догорающими деревьями и обваленным парником. Бродяга сидел здесь, понурив голову, а к его боку жались трое котят. Идеально белая Айн, и Цвай, и Драй, в пепле и саже.

— Бродяга! — бросилась Рина на землю к дорогому коту и сгребла его в охапку. — Ты живой!

— Но Молния… — всхлипнул кот, — спасала котят и, когда сбросила Драя из окна, второй этаж обвалился…

Из глаз Айн и Цвая текли крупные слезы, а Драй чуть ошалело шевелил ушами.

Рина посмотрела на дом, все еще прижимая черного кота к груди. Ведьминскому дому осталось недолго.

— А где Ракель? — вдруг вспомнила она и вскочила.

— Внутри… — вздохнул кот, — вместе с Зеленым…

— Вместе с Зеленым?!. — Рина разжала руки, и кошак приземлился на четыре лапы на землю.

— Он только что взлетел на холм и с безумным взглядом искал тебя. Я думал, ты там, — кивнул кот на дом.

Рина на миг замерла, вылупив глаза, а затем поднесла руки к горлу и вскричала:

— Не-ет! — и бросилась туда, где еще властвовал огонь.

* * *

— Ты опалила брови, — услышала она над собой голос, ветер и морской прибой.

Рина открыла глаза. Лицо Зеленого, с легким ожогом на скуле, в саже, склонилось над нею. Он улыбался. И на нем тоже не было бровей.

— Кто бы говорил, — бросилась Рина мужу на шею со всхлипом, обнаружив, что и так сидит у него на руках.

За его спиной увидела довольно ухмыляющуюся Ракель, что отвлеклась на сцену от перевязки лапы Молнии. Живой, грязной и почти здоровой, а вокруг нее крутились котята, и Бродяга лизал своей полосатой рыжей кошке нос. Рина отстранилась от мужа, чтобы снова заглянуть в эти глаза с миллионами лет.

— Вы все живы! — воскликнула она, положив ладони ему на щеки.

Перри поморщился и осторожно сместил ее ладонь с ожога.

— Конечно, живы… А кто-то с сотрясением мозга сунулся в рушащийся дом и едва не угробил себя… Впрочем, это было твоим увлечением еще с Италии.

Рина всхлипнула и прижалась к Зеленому. Торопливо она заговорила:

— Не уходи, пожалуйста… Не исчезай… Люди… всегда будут толпой с меняющимися желаниями… А мы не должны менять историю. Мы просто должны писать свою. Не важно, в каком времени, в каком месте, это совсем не важно! Если же ты непременно должен сражаться за свою идею и намерен исчезнуть, то я исчезну с тобой… Даже не говори ничего, понятно?! — Рина приложила палец к его губам, видя, как он улыбается и собирается возражать. — Звездный Капитан, тоже мне! Беспокоится обо всех, кроме себя! Я же клялась, и ты клялся… Что даже после смерти… Так что это не обсуждается — никуда я без тебя не отправлюсь. Ни в будущее, не в прошлое! Да, и между прочим, компас замыкает круг времен, его нашли в Бермудском…

— Теперь нам нет дела до Компаса, — вдруг сообщил рядом Бродяга, потираясь головой о ноги Рины, не уместившиеся на коленях Зеленого.

— Почему?.. Ведь он близко и…

— Антон отнял октант, — пояснил Зеленый, снимая ее палец со своих губ, а потом заправляя ее волосы за ухо и распутывая кончики пальцами правой руки. — И я теперь ничего общего со Светочами не имею.

— То есть… — Рина потеряла дар речи. — То есть… — она искала слова и не находила.

— Мы схватились на фелюке, но, когда дом, в котором вы скрылись, загорелся, мне стало плевать на все, — усмехнулся Зеленый, читая на лице Рины радостное изумление. — И теперь я такой же человек, как и другие. Сухаревский же — Светоч. И перенесся в какое-то пространство.

— Вот идиот, — прокомментировала Ракель. — У него ведь морская болезнь.

Зеленый расхохотался. Весело и свободно.

— Я думал, что октант дает свободу, а любовь ограничивает. А оказалось… — он посмотрел на Рину долго и многозначительно.

Ракель кашлянула.

— Тут… это… — и сунула Рине в руки горячий перстень, быстро ретируясь к котам. — Да, Молния, они уже муж и жена.

— Она спасла Молнию и теперь с ней разговаривает, — фыркнула Рина, надевая перстень с аметистом на палец и любуясь, как закатный луч играет в гранях камня.

— Что это? — Перри взял ее за запястье, придирчиво вглядываясь в собственный подарок. — Разве у тебя его не украли?..

— Украли, — кивнула Рина. — Но украденное должно возвращаться к хозяевам, не так ли?.. — и лукаво подмигнула.

— Мы его вернули!

— Сумасшедшая, — выдохнул Перри, целуя ее.

— Просто… — прошептала Рина, — просто я была обязана дать тебе знать, что ты значишь для меня все…

* * *

— …Дедушка — просто изверг. - тем не менее, Бродяга довольно наворачивал омлет с пальмового листа. — Твердит, что скорее поверит, будто Винд его внук, чем я. Вонючка Винд!

Молния что-то промурлыкала, толкая его боком. А Бродяга возмущенно выгнул спину.

— Немудрено, для внучка староват, — перевела Ракель и расхохоталась, проведя по пушистой поросли кудряшек рукой. Ей нравилось, как те щекотали ладонь.

Лодка покачивалась на волнах. Бульдог стоял у руля, а Круглый, Статный, Бьорн и Райнер исполняли песню про свободный ветер. Винд стоически терпел троих молодых котов, что забавлялись с его хвостом и ушами.

Рина выстукивала ритм пальцами и подливала девочке чая с молоком и корицей.

— С тех пор как Медведь и Стас отправились домой, а Сухарь пропал в пространстве, стало довольно скучно. Мой немецкий еще не так хорош, — пожаловалась Ракель.

— Ты сама решила стать юнгой, — возразила Рина, улыбаясь.

— Знаю, но… Обязательно было вам уплывать сразу?..

— Перри обещал мне показать пещеру Бамбуковых Флейт, понимаешь, — протянула Рина, наливая в новую чашку ароматный кофе, а на блюдце откладывая две красных клубничных меренги.

— И как там? — мечтательно спросила Ракель.

— Волшебно, — доверительно шепнула с улыбкой Рина, вставая вместе с чашкой и блюдцем.

* * *

— Как успехи?

С кормы открывался вид на остров Гельголанд. Все те же оранжево-красные скалы, вылетающие из воды к небу. Среди закатных облаков. Они теперь ее преследуют всю жизнь, но она совсем не против.

Рина поставила чашку с кофе и блюдце с меренгами прямо на палубу. Опустилась рядом с мужем и положила голову ему на плечо. Перри сосредоточенно заканчивал карандашный набросок.

— Что скажешь? — показал он жене свое творение.

— По-моему, пора переходить к акварели, — с гордостью ответила Рина.

— Замечательно! — и поцеловала его в шрам на щеке.

Зеленый довольно сощурился и захлопнул скетчбук, а потом отхлебнул кофе, вглядываясь в закатные лучи, скользящие по красноватым скалам острова.

— Мы снова везем чай?.. — спросила Рина.

— Разве это важно для пассажиров?.. — притворно зевнул Зеленый. — Кофе великолепен. Как и меренги. Ты невероятна, дорогая, помнишь?

— Мой рыцарь давно у моих ног, — фыркнула Рина довольно, прижимаясь к его спине, чтобы спрятаться от ветерка. — И куда же поплывут пассажиры теперь?

— Честно говоря, я устал от долгих путешествий, — пожаловался Зеленый, облокачиваясь на плечо жены и прикрывая глаза. — Целую бесконечность мы плыли до Китая, чтобы только сходить в пещеры… Как насчет того, чтобы вернуться домой?

Рина вздрогнула и, мгновенно сменив положение, заглянула в лицо едва не свалившегося навзничь коварного мужа.

— Там хотя бы есть самолеты и автомобили, — пожал тот плечами. И… достал из нагрудного кармана ее паспорт.

Рина потеряла дар речи, но быстро вернула его себе. Уже научилась путем долгой практики. Ткнула Зеленого в плечо как можно больнее:

— Фокусник, — пролистнула страницы, узнавая собственные визы. — И откуда он?

— Я побывал где надо, еще перед Бермудским треугольником. Но давай умолчим о моем сомнительном прошлом, когда встретимся с твоими родителями, хорошо? Судя по твоим рассказам, они довольно строгие. Не хотелось бы, чтобы они отругали дочь за…

Рина отстранилась еще дальше с неверием.

— Ты это что… серьезно?..

— Ну разумеется. Будем жить свою жизнь там, где еще не знаем будущего. Так ведь интереснее.

— Где каждый куст — экзотика… — фыркнула Рина и, растроганная, пристроилась к боку Перри.

Он приобнял ее, и супруги долго смотрели в уплывающий за корму закат. Теперь каждый закат будет принадлежать им, что бы ни случилось, понимаете? И рассветы тоже. И адреналин у них теперь тоже один на двоих.

* * *

Туалет в душной знакомой кафешке оставлял желать лучшего. Рина поправила волосы и улыбнулась давно не мытому зеркалу. Лучшее место, чтобы перекусить между поездами. Но Зеленый настоял — мол, хорошие воспоминания, тут все началось, возвращаемся именно сюда. Конечно, но… у нормальных пар места романтичнее будут. Чего ей уж жаловаться — а как же островок на Бермудах, где произошло их бракосочетание?.. Но здесь все нужно будет устроить по правилам, так что Перри придется найти в городе и квартиру, и работу, и документы сделать… Его же ничто не пугает. Звездный Капитан — он и есть Звездный Капитан.

Рина усмехнулась и одернула рукава старого, такого милого и знакомого свитера. Он все это достал с фелюки, которую Антон бросил на другой стороне бухты Ядебузен, а Перри учуял это непостижимым способом. Рина уже перестала удивляться звезднокапитанским чудесам мужа. Открывать в нем Америки — этому она посвятила свою жизнь.

Только ботинки остались на берегу Симеиза в другой ветке времени.

Рина вышла в зал. Заказ должны были уже принести. Конечно, омлет не с базиликом и моцареллой, но…

«Да, благодарю. Мы обсудим с женой», — услышала она знакомый голос сквозь шум из открытой двери кухни.

И вдруг увидела себя. Спешно запихивающую в сумку сэра Айву и вылетающую из закусочной.

Перри же обернулся к ней из-за столика и помахал рукой, все еще не отнимая вторую с телефоном от уха. Обсудит с женой. Рина направилась к нему медленно, чувствуя, как бешено стучит в груди сердце.

КОНЕЦ.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Образ Бродяги посвящается моему пушистому другу Шере. Она знает, кто она такая и кто — автор, а вот автор вряд ли может это сказать с полной уверенностью.

Все персонажи и ситуации в книге являются вымышленными. Однако однажды автор оказался в обстоятельствах, вынуждающих сделать важный выбор, и с Рининым он не совпал. Автор жалеет об этом.

Автор выражает благодарность верным читателям, которые не дали ему уничтожить книгу в процессе ее написания, хотя рука поднималась, и не раз. Они знают… что сделали эту книгу. Большой поклон вам, дорогие! Ваша поддержка много значила для автора, а также помогала Рине, Зеленому и Бродяге принимать решения и выбирать дороги. Впрочем, Бродяга… сам себе хозяин. Всегда им был и будет.

С пожеланиями Закатных Облаков и Звездных Капитанов,

Кейт Андерсенн