Адреналин для Рины

Глава 39. Трубадур

* * *

Не обращая внимания на дорожную пыль, с гитарой в хиппи-чехле на плече Рина брела по странной улице. В самой улице не было ничего странного, конечно, хотя до асфальта еще жить и жить. Нет: люди. Люди, над обликом которых словно мастерски поработал профессиональный костюмер. Декорации. Вернее сказать — антураж? Сеттинг? Как еще назвать то, что вокруг? То, что так похоже на фильм, то, что мозг отказывается принимать еще больше, чем факт о том, что она за один час вернула добровольно отданную свободу, став вдовой?..

И все же. Это была не просто другая временная ветка. Это было прошлое. Бродяга семенил рядом, держась поближе к босым ногам девушки. Прохожие оборачивались на них с интересом, но возвращались к своим делам. Сети сушатся на шестах. Дети носятся в длинных рубашках между ними и, по-видимому, играют в жмурки. Кузнец… настоящий кузнец кует что-то: громила, замотанный в грязный фартук. Аптекарь толчет пестиком в каменной ступке ароматные травы. Женщины угрюмого вида плетут корзины. Руки их исколоты лозой. Вездесущая рыбная вонь вперемешку с пьянящим запахом моря. Обычный маленький приморский городок. Какой-нибудь Лисс*. С тем, что это так же невозможно, как сам Лисс.

Но компас Звездных Капитанов ведь возможен. Если они здесь. Если вся ее прошлая жизнь ей не приснилась. Кто поручится за это? Говорящий кот? Или странный перстень с аметистом?

— И нет, чтоб перебросило куда-нибудь в Золотой век, — проворчал Бродяга, оглядываясь с опаской на большого пса на привязи у грязного дома.

Тот заметил кошака и взорвался кашляющим лаем.

— В Золотой век? — машинально повторила Рина, морщась от этих истеричных звуков.

— Ну, куда-нибудь в тысяча девятьсот четырнадцатый, например, — прошипел кот, невозмутимо показывая врагу хвост и забавляясь его беспомощностью.

— Ты что-то путаешь, — покачала Рина головой, с содроганием наблюдая, как жена рыбака чистит еще трепещущую рыбину над ведром. — В четырнадцатом Мировая война началась. И золотой мир рухнул.

— Не было никакой войны, это ты что-то путаешь. В начале девятисотых последние три страны приняли кодекс Светочей, — возразил Бродяга. — И четырнадцатый год считают годом расцвета общества. А тут… до расцвета точно далеко.

Рина пожала плечами. А где-то далеко промелькнула мысль: компас предотвратил войны. Во всем мире. Светочей за одно это надо уважать, а не пытаться свергнуть. Как она могла выйти за мятежника, пусть и во сне?..

А еще было жутко холодно. И гитара на плече казалась невероятно тяжелой. Но представлялось… что, бросив ее, она утратит последнюю связь с той непонятной нитью самой себя.

Улочка привела на шумный рынок. Здесь разговаривали. На каком-то диком, непонятном языке. Рина бы сказала, что похоже на немецкий или датский, но…

— Бродяга… почему же я не понимаю, а?.. Вроде бы раньше с языком проблем не было…

— Ну, видишь ли… вроде как, единый язык приняли не сразу. Я даже не знаю, есть ли тут уже Светочи… — кошак выглядел очень неуверенно.

— Значит, общим выбрали русский?.. Впечатляет. Российская империя вырулила-таки… А что они говорят?

— Издеваешься? Я не полиглот какой-нибудь, я просто бродячий кот!

— Просто бродячий кот? — рассмеялась Рина без удержу. — Не просто, дорогой Бро, ты теперь бродячий кот из будущего! — подняла она палец, чувствуя, как странно вращаются ее собственные глаза.

— О! — наконец на Рину обратили непосредственное внимание.

К ней подошла дородная женщина среднего возраста с одной серьгой в ухе и ткнула пальцем, что-то эмоционально сообщая.

Рина и Бродяга остановились, переглядываясь. Вдруг в горле пересохло, дрожь пробрала еще сильнее.

«Заклятье, — подумала Рина. — Откуда взялось? Из сна?.. Нет, я всегда была немного социопаткой…»

Единственное, что Рина разобрала из всей тирады женщины — «трубадур». Конечно… пялились именно на гитару. И обсуждали цвет ее чехла, должно быть.

— Кажется… они решили, что я бродячий певец, — уголком губ молвила она Бродяге.

Толпа обступала девушку со всех сторон, заставляя сердце ухать с грохотом молота того самого громилы-кузнеца. Губы ее задрожали.

— Так вперед, — толкнул ее боком Бродяга. — Покажи им класс! — и подмигнул.

— Какой класс… Я… ни слова… не смогу… Заклятие… было?

— Перестань. Представь, что ты поешь для Перри.

Начавшийся было шторм эмоций оброс льдом. Те глаза. Которые знают все.

«Звездные Капитаны нужны, чтобы люди получали мечту просто так».

Рина обвела толпу взором — загорелые, обветренные простые лица людей. Какая разница, что это за время, где она и кто это?.. Это люди. Люди, которым нужны мечты и счастье. Всегда, в любом месте, в любое время. Он бы им улыбался. И она будет улыбаться. Потому что у каждого должна быть своя отдушина.

Рина огляделась, приметила пустой рыночный стол и присела на него, перекидывая гитару на колено. Отбросила чехол в сторону, взяла несколько аккордов, подтягивая колки. Толпа загудела одобрительными криками.

— Я не понимаю ничего, — усмехнулась Рина Бродяге. — Ну и плевать.

А потом закрыла глаза, представила… рассвет над островом в Бермудском треугольнике, рыжеволосого мужчину в зеленой рубашке у штурвала и запела:

«Весь мир исчез, и ты в моих руках…»И как-то странно больно в душе сделалось.

*Лисс — город, вымышленный А. Грином.

* * *

Аплодировали Рине долго. Свистели, даже бросали шапки вверх. Что кричали — понятно не было, и сей факт приводил в полное замешательство. Кроме того, каждому известно — эмоции толпы непостоянны, как весеннее море. И все же Рину понесло их восторгом в небеса. Отдать свою боль, чтобы сделать кого-то счастливым — это же замечательно.

Наполнило уверенностью, и следующая песня — «Зеленые рукава» на английском, показавшаяся более уместной, — получилась еще более проникновенной. Правда, люди притихли, некоторые вполголоса что-то обсуждали и хмурились. Рина нахмурила лоб, сокращая куплет: а какие отношения могли быть у англичан с этой вот страной?.. Знать бы еще, Германия это? Нидерланды? Дания?.. А, может, она вообще ошиблась, и это все скандинавы?..

Рина ловким переходом переключилась на «Костер» Макаревича, что разровняло наморщенные лбы у публики. Женщины покачивались в такт, мужчины притопывали, а дети приплясывали. Рина улыбнулась. Кажется, они все же были чуть-чуть счастливы. Кто бы подумал — она закусила губу в проигрыше, — что она станет вдовой Звездного Капитана и продолжит его дело.

Прекрасное потерять легко. Лучше его не принимать вовсе. Больше она не примет чужого сердца в обмен на свое. Ведь если чужое перестанет биться, что делать?.. Это все равно, что умереть самому. К счастью, это не длилось долго, еще не все потеряно… Какая она эгоистка.

«А ты был не прав, ты все спалил за час»*… — он все спалил за час. Он не боялся умереть, и это делало его краше. А теперь он… Будем считать, что он просто остался в своей ветке в двадцать первом веке. Может быть… фелюка не перенеслась и они спаслись. А еще лучше — считать, что это сон. Но кольцо твердит обратное слишком упрямо…

«Еще не все погасли краски дня, еще не жаль огня, и Бог хранит меня».

Ей не должно быть жаль огня. Рина тряхнула волосами и заулыбалась. Снова дикие аплодисменты, свист…. Женщина с серьгой протиснулась к Рине и потянула за локоть за собой, что-то настойчиво ей втолковывая. Грассирующая «р», глубинное «а», так близкое германским языкам.

— Знать бы, чего она хочет… — муркнул Бродяга, держась поближе к ногам Рины.

На него обращали минимум внимания. И кошак наслаждался этим.

Толпа начала расходиться, торговцы снова начали расхваливать товар леденящими душу выкриками, покупатели — торговаться не менее ожесточенно, молоденькая цветочница в исто прусском наряде мило улыбнулась Рине, протягивая букетик. Рина отрицательно замотала головой с ответной улыбкой. Но девушка улыбнулась еще раз и заставила остановиться, прикалывая маленький сиреневый букетик к ее зеленой рубашке. Фиалки?..

Рина решила рискнуть.

— Данке шон**, — вложила она все свое знание немецкого в эти два слова.

— Битте***, — расцвела девушка еще больше улыбкой и добавила что-то менее понятное целой речью.

Значит, Пруссия. Женщина с серьгой вмешалась и взяла Рину за руку. Обращалась явно к ней, но единственное, что могла сделать Рина, — пожать плечами и ляпнуть:

— Не ферштейн.

Почему она никогда не учила немецкого?..

— Ты говоришь на их языке?! — решил Бродяга восхититься ее лингвистическими познаниями.

— Увы, это мой предел, — отвечала Рина ему в полный голос, глядя на женщину: все равно та не понимает ничего.

Та посмотрела на нее продолжительным взглядом. Из-под косынки выбивались наполовину поседевшие пряди. В уголках глаз застыли хитрые морщинки, губы сложены в тугую линию, прищур как у прожженного мошенника. Прожженная потянула девушку за собой снова, решительнее.

— Французский был бы предпочтительнее, хоть потренировалась бы… — расстроенно прошептала Рина. — Бежать все равно некуда. Полагаю, ничего дурного мне тут не готовят… Снова адреналин, Бродяга, и я живу. А иначе — умираю и думаю о всяких глупостях и сентиментальничаю. Вперед, навстречу приключениям!

Кот с осуждением посмотрел на питомицу, с таким диким восторгом летевшую к неизвестности.

И все же Рина заколебалась, когда Прожженная затащила ее в маленький проем чересчур разнообразно пахнущего заведения.

— Я тебя прикрою с тыла, — заявил где-то сзади Бродяга.

— Ты всегда был трусом, — презрительно шепнула Рина.

— Не скажи! — распушил хвост кошак. — Будь я трусом, ни за что бы на корабль не полез…

Ринины губы страдальчески дрогнули. Но все случившееся там было так далеко в прошлом… Словно не с ней.

Они стояли посреди таверны. Женщина поняла, что Рина «не ферштейн», и жестом предложила ей устроиться за столиком, где сидела пара немолодых мужчин с кружками пива, они что-то ожесточенно обсуждали. Один был совершенно лысым, и в ухе его торчала серьга, точно как у женщины (Рина сразу окрестила его мужем Прожженной), а второй — крупным и бородатым, немножко похожим на бульдога, но каким-то добрым. Прожженная стукнула по их столу кулаком и заставила мужчин обратить на себя внимание. Громко что-то им приказала, тряся серьгой и указывая на Рину. Рина снова разобрала слово «трубадур». Любопытно. Если это хозяйка данного заведения, может, она хочет Рину тут устроить развлекать публику? Мужчины что-то ей ответили таким же приказным тоном, а, может, просто так воспринимается немецкий, но встали, улыбаясь Рине каким-то непонятным оскалом. То ли выражая вежливость, то ли обещая страшные мучения. Хотя… лица их были открытыми, да и Рина внезапно перестала чего-либо бояться. Мучения — так мучения. Со всем по очереди. Потому что все самое лучшее, что могло быть, она потеряла. А новое «лучшее» ее не интересовало. Потому она кивнула мужчинам, улыбнулась сдержанно и скользнула за стол.

— Надеюсь, нас накормят, — мурлыкнул Бродяга.

— Есть надо, чтобы жить, — кивнула Рина и улыбнулась Прожженной. — Но дать меня кормить я не собираюсь.

— Не отравят же, — возразил кот.

— Еда делает обязанным.

— Ох, я и забыл эти тайны саботажников…

Рина сжала губы. Слишком много мелочей из прошлого встает перед глазами. Перри, сейчас не время тебе появляться в памяти.

— Присаживайтесь тоже, — махнула она женщине, собравшейся было уйти. — Да-да, именно, садитесь.

Прожженная поколебалась всего с минуту, а потом села напротив. Бродяга прижал уши расстроенно. Лучше бы поесть…

— Итак…

Рина забарабанила пальцами по грубой столешнице и огляделась — закопченные стены от факелов, мерцание их так себе, воняет отбросами и канализацией окромя еды… Не лучшее место, но с чего-то начинать надо. Девушка указала на гитару и изобразила пение.

— Я играю, — ткнула в себя пальцем. — Здесь. Вы, — указала на хозяйку, — платите. Надеюсь, жест потирания большого пальца о указательный и средний и тут значит деньги?.. А еду я буду покупать и готовить сама.

— Пусть за первое выступление заплатят едой, а? — умоляюще протянул Бродяга.

— Я не могу питаться на помойке, — возразила Рина. — Иначе умру от дизентерии сразу. Это слишком мучительно. К тому же… не хочу, чтобы потом мною помыкали за то, что мы полакомимся на дармовщинку. Все недоразумения — от отсутствия ясного договора.

А как он всегда кормил ее! У него все было изысканно и пальчики оближешь… Рина сглотнула и стукнула кулаком по столу легонько.

За соседним столиком несколько мужчин повысили тон, выясняя какой-то жизненно важный для них вопрос и бухнули кружками о стол, расплескивая пивную пену. Рина поморщилась. Они явно уже выпили немало. Пивной дух поселился в таверне давным-давно.

Прожженная хмурилась, пытаясь понять, о чем речь. Жест игры и денег должен был прояснить вопрос, а она все хмурилась и думала.

— Неужели думала, что я соглашусь ей играть за ее стряпню?.. — проговорила Рина и услышала мяуканье под столом. — Бродяга? Ты чего мяукаешь?..

Кошак уставился под стол выпученными глазами и вдруг приосанился. Рина заглянула — там сидела мелкая рыжая кошка в полоску и о чем-то толковала с Бродягой.

— Ты ее понимаешь?.. — уточнила Рина с сомнением.— Она говорит… что Росвита — хозяйка — использует кого угодно. И хвалит, что осторожничаешь… Потому что Росвита бубнила, что нашла золотую жилу…

— Бро! Ты понял ее?

— Ну, кошачий я еще не забыл, знаешь ли! — приосанился кот. — Да и с тобой говорим на нем ведь!

Кошка под столом что-то мяукнула вопросительно. Мужчины, что ссорились, начали давать друг другу тумаки с ревом; вокруг них столпились зеваки.

— Садись с нами, — пригласил новую подругу Бродяга, подвигаясь на скамейке.

Кошка запрыгнула. Прожженная заметила ее и стукнула кулаком по столу, намереваясь прогнать с позором.

— Найн! — остановила ее Рина одним властным жестом.

Прожженная удивилась. Так-то. Как себя подашь, так тебя и съедят. Теперь она — человек с тысячью лиц. Или девятьсот девяносто девятью…

— Бродяга… спроси, может ли она выступить переводчиком?..

— Переведешь нам? — спросил кошак у пушистой соседки.

Та прикрыла глаза, издавая согласный мяв. Рина почесала затылок. Милая ситуация. Она разговаривает с кошками… И они ей переводят с немецкого. Увы, без обратного перевода.

— Я буду приходить играть, — снова указала Рина хозяйке на гитару. — Вы, — ткнула в нее пальцем, — давать мне деньги, — снова жест денег. — Йа? — и жест о’кей.

Прожженная Росвита, видимо, уже обдумала положение вещей, уразумев его раньше. И отвечала что-то довольно пространно, игнорируя шумное выяснение отношений в толпе.

Рина и Бродяга посмотрели на новую полосатую знакомую, которая начала мяукать тихо в самое ухо Бродяги, а он помахивал кончиком хвоста то ли нервно, то ли довольно.

— В общем, — наконец оторвал кот ушко и обернулся к Рине, — она согласна на твои условия. Петь надо по три часа после заката каждый день. Оплата талер в неделю. Но молния говорит, это очень мало. Можно смело требовать два.

— Молния?

— Так ее зовут, — кивнул Бродяга благоговейно на новую знакомую.

Коты берут себе вечно гиковые имена

.— А может быть оплата ежедневная?.. — уточнила Рина. Бродяга шевельнул усами. — Ты прав. Спросить невозможно… Ладно. Золотая жила, говоришь?.. Как там был счет на немецком?.. Айн, цвай, драй… Ага. Драй, — показала три пальца Рина. — Драй талер.

Росвита недоверчиво посмотрела на Рину, котов, сгрудившихся рядом с ней, и воскликнула что-то, обращаясь к зевакам уже нешуточной потасовки. Стол перевернули, Росвита подскочила, подбежала к стойке, схватила кочергу и огрела кого-то по спине. Рина обомлела. Бугай внушительного роста и размера, не покачнувшись, развернулся и оказался с Росвитой лицом к лицу. Та его отчитала, как директор учителей на педсовете. Верзила толкнул товарища, тот другого, виновато попятились… Подняли стол, разняли дерущихся пьяниц и выставили за дверь. Потом подняли кружки, требуя еще пива.

Прожженная изобразила гнев и вернулась к столику Рины, ухмыляясь и что-то объясняя.

— Говорит, что по-другому с мужчинами нельзя, — перевел Бродяга мурчание Молнии. — Надо дать знать сразу, кто главный. А еще пообещала два талера.

— Мы тоже дадим понять, кто тут золотая жила. Я сейчас встану и уйду, — поднялась она со скамьи и посмотрела на Росвиту сверху. — Росвита. Драй талер, — показала три пальца, пожала плечами и сделала вид, что собирается уйти.

Росвита расхохоталась.

— Гут, — и протянула свою жесткую ладонь.Рина оглянулась по сторонам, легонько усмехаясь.

Прелестная ситуация — она говорит с котами, а еще развлекает толпу, как трубадур. Ибо все на нее пялятся. А еще на хиппи-чехол из неизвестного материала. Девушка пожала руку Росвиты, изрекая довольно:

— Гут.Может, хотя бы тут научится немецкому.

Значит, таки немцы. Знать бы год поточнее. Впрочем, что это ей даст? В истории она далеко не ас. Как и во всем остальном, впрочем.Росвита указала Рине на широкую большую бочку и что-то сказала, поглядывая на рыжую Молнию. Та промяукала важно Бродяге суть послания. Росвита почесала ухо под косынкой.

— Она говорит — начало сейчас. А если хорошо развлечешь публику, то сразу получишь талер. Молния советует соглашаться.

— Гут, — кивнула Рина и прошла к бочке.

Становиться на нее не захотела, а забралась, свешивая ноги, ко всеобщему восторгу присутствующих. На нее воззрились осоловевшими глазами.

— Хорошо, хоть к одежде не придираются…

*Строки из песни «Костер» группы «Машина Времени».

**Спасибо большое (нем.)

***Пожалуйста (нем.)

* * *

— Только не говори мне, что нашел свою любовь, — усмехнулась Рина, присаживаясь на скамейку, чтобы перевести дух и выпить тут же предложенного кем-то из неожиданно дружелюбных немцев прохладного пива.

Бродяга любезничал с Молнией все время концерта, но сейчас полосатая испарилась.

— Сама такая, — огрызнулся кошак.

Ринино лицо окаменело. Хорош друг. Бьет под дых одним словом. Она дала себе слово забыть прошлое как сон… Рина отхлебнула пива. В Германии всегда было хорошее пиво. Теперь она — трубадур. Бременский музыкант, тоже мне.

— Но у Молнии… — Бродяга замялся, не обращая внимания на переменившееся настроение питомицы, — оказалось, котята есть…

Рина от неожиданного смеха хрюкнула в кружку с пивом, пустив пузыри и повеселив захмелевших соседей. Криво им улыбнулась — никогда не любила пьяных, а теперь должна сидеть в их обществе за несчастный талер в два дня.

— Надо же тебе было влюбиться в замужнюю даму, — подколола Рина кота в ответ.

— Никакая она не замужняя… — сник Бродяга, и, видать, сей факт его зверски огорчал…

Прожженная помахала рукой, приказывая Рине вернуться к выступлениям.

— Это… — промямлил Бродяга питомице вслед, — Молния сказала, что ее старая хозяйка умерла, и в том доме никто не живет, так что ты можешь…

— Жить в доме, где умерла старушка?.. — усмехнулась Рина. — Перспектива замечательна, Бро, ничего не скажешь. С многодетной мамашей роман крути осторожно, смотри, — и злорадно стрельнула в него из пальца.

Было за что себя поругать. Но сейчас она просто сменит лицо и будет Звездным Капитаном за талер.

* * *