Адреналин для Рины

Глава 41. Боец

* * *

Рина ударила подушку кулаком.

— Спать не даешь, — поругала ее девушка. — Почему не даешь?.. — и заколотила ногами по постели, взвизгивая. — А! Я хочу желек*… А еще — китайский быстрый суп… и вьетнамскую еду из забегаловки… и пиццу по доставке! И холодненького пива. Тут дают только пиво… — Рина села на постели, шмыгая носом недовольно. — Какая я голодная! А сил нет готовить… Я даже огонь не зажгу, чтобы чаю попить и от тошноты избавиться…

За окном смеркалось.

— Конечно. Пора идти… — вздрогнула Рина. — На работу, петь.

Она вскочила с кровати, поправляя одежду.

— Зарабатывать очередной талер. Зачем мне талеры?.. Ну, заработаю я, найду Светочей… Даже, пусть — отправлюсь на компасе в Хощно, сотру из своей жизни Зеленого… — Рина наощупь спускалась по темной лестнице. — И кому какая разница?.. Один рассвет я была замужем и счастлива, и разве это забыть?.. Тогда ведь я, вот эта я… Хм! — Рина подняла палец и сама себе зловеще улыбнулась. — Растаю. То, что надо. Зачем тут жить, если здесь нет суши и пиццы?.. — и девушка расхохоталась.

А потом вдруг наткнулась на угол не то стола, не то стула, ойкнула и затихла. Всхлипнула:

— А он… он бы приготовил мне сейчас омле-ет… — по щекам покатились слезы.

Во тьме никто их не мог увидеть. И некому.

— И помидоры с сыром… и угря… и еще вкусняшек… А я бы сидела и смотрела… — она поймала слезу пальцем. — Что это?.. Я плачу?.. Быть того не может… — и Рина снова засмеялась. — Это точно депрессия, Рина… Ты перепадаешь настроением. Дожили.

Из темноты ее потряс до глубины души голос:

— Это… может, я тебе лучше что-то приготовлю?..

Рина подскочила. А потом вспомнила вдруг и ударила себя по лбу. Как могла забыть о найденыше?..

— Стас! Что ты тут делаешь?!.. Ты подслушивал?.. Сказала же, ни ногой!

— Так это же кухня… А ты еще и голодная, плачешь: забыла, что я говорил в «тайнах»? Не могу видеть, как дама плачет.

Кажется, его голос подсмеивался. Рина рассердилась еще больше. Так всегда случается, когда кто-то случайно или нарочно заглянет в сердце — смех, недоумение… И все. Она запахнула рубашку.

— Саботажника вспоминаешь? — приосанилась и нащупала на столе поварешку. Выставила ее грозно вперед — мало ли. Силуэт Стаса слабо вырисовывался в тонущем в сумерках доме.. — Я не буду есть из рук того, кому не доверяю! Вот! А это значит, ни из чьих, понятно? И не пытайся меня приманить! Пожалуйста, — добавила уже спокойнее, пугаясь собственной вспышки и мечтая, чтобы парень отстал.

— И не пытался… просто хотел дать поесть.. Извини, если что не так…

Извиняется. Самое худшее, что можно было придумать. Она, чудовище, снова напакостила мирному человеку. Рина сложила руки на груди.

— А ты… готовить умеешь, что ли?

— Умею — это производит хорошее впечатление на девушек. Ты не сердись, я вовсе не лезу в доверие, просто ты много значишь для меня, а я…

— Я не сержусь, — пришлось выдавить и поискать гитару в углу. — Я иду работать в таверну. А еда… все равно огнивом и кремнем мы пользоваться не умеем — спичек тут еще не изобрели. Так что… — Рина вздохнула, дергая ручку чехла на плече, — забудь.

— Так я найду кого-нибудь, кто сделает! — с энтузиазмом выпалил юноша. — Пойду с тобой, заведу знакомых, они научат, придут, помогут…

Он собирается переть за ней?.. Привязался, так привязался. И этот преданный взгляд. Отчего он так бесит? Рина дернула головой, надеясь сбить с себя спесь, раздражение и всю эту прицепившуюся гадость.

— Ты языка не знаешь, — сказала она как можно спокойнее, но, похоже, прозвучало цинично.

— Я же красавчик, а это без слов понимают, — Стас был явно горд собой.

Хотелось стукнуть его по… вот, честное слово, башке!.. Рина давно не была такой злой. И ее это пугало.

— Ведьмовского дома боятся — никто не придет.

*Жельки — польск. "żelki", желейные жевательные конфеты.

* * *

— Сдгаафстфуути. Йа Жаклин.

Перед Риной стояла невысокая девушка со светлой косой и нежной улыбкой. Помимо того, что она стреляла глазками в сторону Стаса, в руках ее горел робким огоньком масляный фонарь. Огонь!

— Жаклин, значит, — посмотрела Рина на Стаса.

— Ты устала. Жаклин поможет нам с огнем, а я приготовлю ужин. Садись, ты устала после работы, — махнул рукой Стас гостеприимно.

Конечно, она еще и гостья тут!..Куда Бродяга запропастился?..

— Я не голодна, спасибо, — сдержанно поблагодарила Рина, только живот ее громогласно опротестовал такое заявление.

Стас прищурился лукаво, а Рина поджала губы. Она поест немножко, как леди. И это ничего не будет значить. Это просто необходимость. Она присела на стул, поглядывая на лампу Жаклин. И как она высекает одну искру над камином, вторую, третью…

— Немного. Там, в запруде, осталась молóчка… — радостно вспомнила она и поднялась.

Море, должно быть, лунно, спокойно и одиноко…

— Я принесу, — мягко коснулся ее плеча Стас, не разрешая встать. — Мы будем готовить, а ты отдыхай.

И почему эта вся его забота неприятна? Она же будет должна ему, а она этого не хочет. С ней точно что-то не в порядке… Рина разлохматила собственные волосы и тихонько застонала. Жаклин наконец удалось разжечь огонь, и он, маленький, запылал. Весело треща. Еще жизни не знает.

— Станислау! — воскликнула Жаклин, заметив, как объект ее внезапной любви выходит через заднюю дверь. — Варте!* — и бросилась за ним, придерживая юбку.

Рина вздохнула и уронила голову на руки, сложенные на столе.

*Варте - (нем.) подожди.

* * *

Так и жили. Жаклин и Стас прочно обосновались на кухне внизу. Вернее, Жаклин. Стаса ветром носило по всему поселку, и по вечерам в таверне он веселился в первых рядах с какой-нибудь очередной красавицей. Жаклин же преданно топила печку, готовила ему кушанья, мыла полы и окна, в общем… домработницей вросла в дом. И все с такими влюбленными глазами, ни единого упрека, ни даже взгляда. Глупенькая маленькая немка…. Домой только ночевать и убегала, а с рассветом — уже в ведьмином доме по хозяйству хлопотала.

Стас тоже заваливался под утро. Поэтому готовить, есть и жить Рина приучилась ночью, после работы. Притаскивалась, снимала маску веселья, ворошила угли, еще теплые после ухода Жаклин, бежала к запруде и доставала из «холодильника» продукты. Крошила салат, варила кашу, жарила омлет или готовила суп. Потом тщательно уничтожала все следы своего существования, прятала еду в своей комнате, танцевала, била стены подушками, пела, сидя на вымытом подоконнике и свесив ноги над лунной дорожкой моря и… замирала, услышав стук открываемой двери.

Возвращался Стас. Скоро появлялась и Жаклин. Время спать и исчезать до вечерних выступлений.

Рина их терпела только потому, что внизу всегда была вода для чая. А в ее комнатке трав припрятано немеряно. Книг тоже, да вот только на немецком. Но делать нечего — Рина листала и их. Отдельные слова западали в память, если она верно их читала. Вслух и с наслаждением от гортанного «р» и этого чудесно-свободного, дикого «айн». Потом отыскала карандаш и попыталась рисовать на полях. Бросила, едва только вырисовала женскую головку с кривым носом и чересчур массивным подбородком. Прокляла Перри. Но через несколько дней вернулась к занятию, упрямо вырисовывая собственную кисть.

Она знала — нужно взять себя в руки и выяснить, где Светочи. Только… какой смысл?..

О кошках и котятах с успехом заботилась Жаклин. По ночам Рина их не видела. Но Бродяга мог бы и подняться ее проведать, в самом деле. Или она больше ему не питомица?..

Иногда на рассвете Рина спускалась из окна по плющу и бежала к запруде, а из нее — бросалась в розоватое море. И тогда на время чувствовала себя живой.

* * *

— Ку-ку! — в Ринино лицо уткнулся мягкий комок, пахнущий молоком, а потом закопошился у щеки, щекоча нос.

Рина открыла глаза, прищуриваясь. Белый котенок с любопытством смотрел на нее синими детскими глазами, наклонив забавно большую головку.

— Айн! — обрадовалась Рина и пощекотала котенку пузико пальцем. Тот довольно перевернулся на спину и замурчал. — Вот правда, котолечение, говорят, полезно… Стоп, — она взяла Айн одной рукой и поднесла к носу. — Ты тоже умеешь разговаривать, что ли?

— Это я, — самодовольно произнес довольный голос.

И Рина увидела знакомого черного кота, взирающего на нее с полки. Бродяга изменился — потолстел, шерсть лоснилась.

— Друзей уже не узнаешь?..

Кошак спрыгнул с полки на кровать и вальяжно подошел к Рине, усаживаясь напротив ее лица. Девушка села, зевая и устраивая счастливую Айн на коленях. С рассвета прошла всего пара часов.

— Мог бы и раньше прийти… Сколько дней прошло?..

— Э-э, я же тут работал, между прочим! — возмутился Бродяга, задирая нос. — А тот пес… помнишь, который бросался на нас, когда мы приплыли? Он сорвался с цепи и выслеживал меня, зуб даю…

Рина пожала плечами и вздохнула.

— Ужасно, конечно, — вяло поддержала она разговор.

— Молния разрешила принести Айн к тебе в гости, — пояснил кот. — Подумал, пригодится. Но, как я погляжу, ты решила медленно угаснуть тут, в кровати?..

Рина пожала плечами и попыталась пошутить:

— Не самое плохое место для могилы, верно? Ароматно, — посмеялась, сосредоточиваясь на игре с заинтересовавшейся ее волосами Айн.

— Эй! — Бродяга подобрался ближе и больно хлестнул хвостом по руке. — А ну, приди в себя!

Рина вздрогнула, посмотрела на него обиженно и вздохнула.

— Рина, я тебя не узнаю. Где же боец, которого я знал?

— Боец?.. — Рина отстранила Айн, вылезла из-под одеяла и подошла к распахнутому окну.

Чистое утреннее небо, безмятежная поверхность морского залива, тропка вдоль обрыва прямо под окном… За такой вид она однажды в прошлом отдала бы месячный заработок. А теперь он достался за «бесплатно». Но не был в силах заставить душу улыбаться.

— Бродяга, это все адреналин… на нем я и жила все это время. И даже поверила, что моя… депрессия, скажем так, — это просто заклятье, которое можно раз — и снять мановением руки. Просто болтая под Закатными Облаками с кем-нибудь… в хорошей компании, я имею в виду. А теперь вижу, что ошибалась. И спасения отсюда нет. Я… я не хочу никого видеть, я не хочу ничего делать. И это не изменится, сколько ни бейся.

— Изменится!

— Нет, ты ничего не знаешь! Я сражалась, но в этой битве мне не победить! Наверное, я тут действительно состарюсь и умру, на втором этаже ведьмовского дома, избегая встреч с Казановой-Стасом и его пассией Жаклин.

— Может, вернется Зеленый. Знаешь…

— Нет! Нет, пусть не возвращается! Я знаю, он жив, и теперь могу без зазрения совести отказаться от встречи с ним…

— Что, тю-тю любовь?..

— Дело не в любви… Он сам признался, что ее нет… Да и я — над любовью надо трудиться. Это труд обоих, чтобы кто-то стал тем самым единственным во всем мире. Но не суть. Понимаешь, перед тем как попасть сюда, я долго боролась с депрессией. Сама, совсем сама. Полагаться было не на кого, но я слишком хотела победить. И уже стояла на ногах. Неуверенно, держась за стенку, но стояла! А встреча с ним… перевернула все, сломала все, что я строила годами. Я вздохнула свободно и… снова сделалась слабой. Положиться и довериться оказалось так легко. И я это сделала. А теперь, когда его нет — все, что я могу, это плавать на рассвете и улыбаться раз в день. Я снова слабая, Бродяга. И, если я его встречу опять…

— И это сила? — фыркнул Бродяга. — Проваляться в кровати?

Рине сделалось обидно. Она сложила руки на груди и уставилась в горизонт так, словно там на линии было мелкими буквами написано что-то важное.

— Обижайся или нет, но выглядишь ты не тем, кто планирует продолжить сражение.

— Я не собираюсь продолжать сражение, — отрезала Рина, сдерживая обиду.

Он должен был бы ее пожалеть, понять, похвалить, поплакать с ней… А не поучать! Не выставлять ее рохлей. Что может быть обиднее для человека в депрессии? Это удар ниже пояса. Она такая не по своей воле, ЭТО сильнее ее. Все.

— Тогда почему бы не встретиться с ним? Раз с ним рядом можно быть слабой, ты ничего не теряешь, — Бродяга выпростал хвост и сдунул с него пылинку.

Рина посмотрела на него с изумлением. Как выгнул правду-то.

— И, думаешь, это будет для него хороший подарок? Привет, Перри, вот тебе жена с депрессией!

— Он выбрал тебя, зная об этом. Разве нет?..

Рина почесала затылок.«Твои тьмы и пустоты не пугают меня. Может, я стану твоей красавицей, кто знает?..»

Рина схватилась за волосы и тихонько взвыла.

— А иди ты, Бродяга…

— Пожалуйста, не при Айн! — зашипел кошак то ли в шутку, то ли всерьез. — А еще учительница! Фу!

Рина выпучила глаза и угрожающе пожевала губами.

— Не собиралась я ругаться! Я тебе не грузчик.

— Да, такие, как ты, выражаются только аккуратными испанскими проклятиями, — фыркнул кот.

Толкнул лапой тихонько задремавшую на подушке Айн и добавил:

— Мы с Молнией кое-что выяснили. Светочи появились на острове. Рыбаки идут туда на рассвете. Так что соберись и договорись с ними вечером.

Кошак подхватил котенка за шкирку зубами и прыгнул на подоконник, а оттуда ловко спустился вниз по плющу.

Рина потерла плечи задумчиво. Имеет ли она право надеяться на лучшее? Посмотрела на кровать, оборачиваясь. Сбитое одеяло. Мягкая подушка. Призывный аромат мяты и лаванды. «Ляг и забудь про свои проблемы».

Только проблемы о тебе не забудут. Рина сжала губы. Прислушалась: внизу Жаклин напевала немецкие песенки под нос. Стас что-то рассказывал. Девушка достала зеленую рубашку из-под подушки. Зеленую. Усмехнулась. Пока адреналин играет в крови, надо действовать. Быстро натянула рукава и гулко открыла дверь.

— Гутен морген! — заявила она о себе миру.

* * *

— О! Рина! — радостно воскликнул Стас, сгребая свои длинные ноги в грязных ботинках со стола.

Ринина уверенность в себе поколебалась от столь раскованного поведения парня и взгляда, которым он по ней быстро скользнул. Вспомнила, как свободно вел себя в таверне, как пытался первое время навязываться ей в провожающие до дома, и сердце ее упало.

— Привет, — робко улыбнулась она, топчась внизу лестницы.

Жаклин помахала ей рукой, радостно что-то лопоча и жестами приглашая сесть за стол. Там чинно разложились кренделя с маслом, ветчина, колбаса, сыр, варенье из кусков яблок, а Жаклин выкладывала на тарелку ароматные свежеиспеченные круглые булочки. Рина сглотнула. Еда… Как много в этом звуке… Для сердца русского слилось.

Девушка Стаса ловко разрезала булочки вдоль. Пар из них повалил еще притягательнее.

— И что же, будешь стоять столбом? — из угла буркнул Бродяга.

— Ну, подруга, давай, — подскочил Стас, приобнимая девушку и вытягивая к столу. — Не тормози!

Рина осторожно высвободилась из его рук и присела на краешек стула.

— Спасибо, — кивнула юноше слегка. — Данке, — и уже больше — Жаклин.

Сердце колотилось, заставляя проклинать все на свете. Зато и голод разыгрался при виде всего этого. На какие ж деньги такой пир?..

Жаклин присела напротив и гостеприимно указала Рине рукой на все прелести завтрака. Мило, конечно, получить в собственный дом хозяйку. Хотя… все благодаря знакомству Бродяги с Молнией. Ха. Рина взяла половинку булочки и протянула руку за ветчиной, и сердце ее упало: Жаклин и Стас изящно пользовались вилками, а булочки взяли на тарелку целыми, разделив уже на собственной тарелке. Рина изобразила улыбку, вернула руку, незаметно стащила себе на тарелку нетронутую половинку булочки, взяла вилку и аристократично доставила в свои владения кусок сыра и ветчины.

Масло… домашнее, едва взбитое масло… Нож мягко отрезал тонкий кусочек. Размазал по еще горячему хлебу, растапливая на месте… Пласт сыра и м-м-м! Рина зажмурилась от удовольствия и показала Жаклин большой палец. Девушка засмеялась, прикрыла рот ладошкой и стрельнула глазками на Стаса.

— Давно надо было с нами есть, — одобрил тот действия Рины и подвинул свой стул поближе.

Рина отодвинулась.

— Перед своей девушкой тебе не стыдно?

— Моей девушкой?.. Жаклин — не моя девушка. Я просто попросил ее помочь, — пожал веснушчатый плечами, откусывая сооруженный плотный сэндвич. — И почему мне должно быть стыдно?

— Стас, я… Перестань вести себя так со мной! Я же замужем!

— Была замужем, — пожал плечами тот. — Кто знает, где теперь твой муж. А женщине опора нужна.

— Как-нибудь справлюсь, — прошипела Рина, вонзаясь зубами в кусок сыра, который взяла без церемоний пальцами.

— В твоем возрасте женщины склонны к депрессии. Разве ты не…

— В моем возрасте?! — вскинулась Рина и поперхнулась. — Да что ты знаешь про мой возраст?!

— Рина, послушай, — Стас отложил свой бутерброд и попытался взять ее руку в свою, только Рина отпихнула собственный стул и вскочила. Парень вздохнул. — Ты мне понравилась давно, понимаешь?.. Еще в Блаблакаре, когда ты так мило испугалась наливки… — Стас мечтательно закатил глаза.

Рина похолодела. Это не может быть правдой!

— Перестань, ты говоришь такое всем?..

— Может, и всем, но замуж зову тебя. Ты забавная и мне нравишься. И тебе будет легче с твоей депрессией…

Рина поперхнулась и закашляла.

— Ну, до чего неромантично, — мило усмехнулся Стас, вставая, чтобы ударить ее по спине, только Рина предупредительно выставила руку и прохрипела:

— Не предлагай мне таких вещей больше. Никогда.

Прокашлялась и взяла любезно поданный Жаклин стакан воды. Сделала глоток, пытаясь успокоиться.

— А про депрессию… Даже не заикайся.

Уж Стасу она никогда не скажет, что у нее внутри сплошные дырки. Почему рыбаки выловили именно его, а?..

— Подумай сама, — не отступал Стас. — Это для твоего блага. Что может женщина без мужчины, особенно в этом мире?

— Ах, что может?.. — Рина ударила стаканом по столу. Спохватилась, отставила его и продолжила уже сдержанно, но с нескрываемым ядом: — Напомню тебе, что это ты сидишь на шее у меня и Жаклин. Я зарабатываю, она делает всю работу по дому. А ты? Пьешь и кутишь за счет женского населения? И после этого женщина не может прожить без мужчины?..

Стас явно озадачился и отступил, собираясь было включить следующий уровень обаяния.

— Давай-ка, друг ситный, или за голову берись, или марш отсюда, понятно?

Стас вытаращился на Рину.

— Марш отсюда?..

— Я тебе позволила остаться по доброте душевной. Исключительно. А не потому, что мне нравится, как ты улыбаешься.

— А я думал…

— Индюк тоже думал.

Рине подумалось, что именно так приходилось окорачивать старшеклассников на заменах, чтобы они признали авторитет. Стас поджал губы, но, кажется, проникся к ней таки уважением.

— Замуж он зовет, — Рина постучала по виску. — Да знаешь ли ты вообще, что брак такое?

— И что? — коварно улыбнулся Стас.

Вот подлец, еще огрызается.

— Как старшая… — Рина сделала удар на это слово на всякий случай.

Малец, сам еще студентик и ветер в голове, а посягнул на ее руку? Еще и с кольцом!

— Скажу тебе, что это не конец истории, а только начало. И выбирать надо того, с кем точно хочешь писать свою историю. Я уже выбрала однажды, — показала она кольцо мстительно, — и делать этого еще раз не собираюсь.

Рина подбоченилась и кивнула на Жаклин.

— А теперь вперед, помоги девушке со стола убрать. Жаклин, — обернулась она к озадаченной страстными непонятными диалогами немке, — Стас помогать, — показала она жестами уборку со стола, мытье посуды, подметание и так далее.

— Асестирен — это по-немецки, — кисло подсказал Стас.

— Йа. Стас асестирен, — согласилась Рина. — Вперед, молодой человек. А ерунду про приглашение замужних женщин замуж за себя забудьте, будьте так добры. И кстати, — Рина, направлявшаяся было на задний двор, царственно обернулась, — завтра утром я отправляюсь в путешествие. Я собираюсь отыскать Светочей, чтобы встретиться с мужем. Если решите со мной, придется над собой работать. Что скажете?

— Йа, — буркнул Стас издевательски.

— Йа, — радостно откликнулась Жасмин, услышав понятный ответ своего возлюбленного.

Бродяга зафыркал из угла. Смеется, вредина.

Рина с достоинством вышла на дорожку к запруде, прошагала важно, а потом расхохоталась и легко побежала вниз.

* * *