Адреналин для Рины

Глава 15. Скраб

ЧАСТЬ 2. АКАДЕМИЯ РЫЖИХ КРАСАВИЦ

— Как же хорошо, что мы таки в Крыму, — удовлетворенно выдохнула Рина, с удовольствием втягивая носом ночной воздух. — И Зеленый не ошибся.

— Рина, — пробормотал Бродяга, сливающийся с ночью в неосвещенном дворе, — Может, все же стоило бы подождать Карталя и Перри? Они бы подсказали, что да как…

— Перестань паниковать, Бро, — мотнула Рина головой.

Случайный луч проезжающего по улице автомобиля скользнул по распущенным волосам рыжим огоньком.

— Хна свое дело сделала, а по картам мы доберемся до Академии еще до рассвета.

— Осталась пара часов, — заметил кошак, переступая с ноги на ногу.

— Так что нечего терять время.

Рина натянула капюшон толстовки Карталя на голову. Короткая, но широкая. В извинение она оставила на столе Саботажника. И записку: «Спасибо за гостеприимство. Простите, пришлось позаимствовать у вас толстовку».

Зеленому не сказала ничего. Да, по-хорошему, она должна ему сэра Айву. Но ей нужна помощь GPS, что поделаешь. К тому же… слово, данное вору и обманщику… Совесть грызла, но жить — значит выживать. К сожалению.

И кто знает, как Пьерито умудрился остаться романтиком с верой в то, что мечты меняют жизнь. На деле — они ее безжалостно разбивают. Чем меньше ждешь, тем меньше разочаровываешься.

Ночной город должен был быть Алупкой, если верить Гугл-картам старой ветки времени. Надо же так заблудиться в петле времен. Это странно. Но не невозможно. Правильно сказал Бродяга: время — слишком малоизученная субстанция, чтобы утверждать о ней что-либо с абсолютной уверенностью.

Холодно. Крым — это вам не Египет. Стоило подумать о пуховике, что остался в багажнике внедорожника. Рина передернула плечами.

— Бро, — шепнула она коту, — не хочешь на плече у меня поехать? Холодно.

— Говорил, надо ждать утра, — буркнул Бродяга, но запрыгнул на спину девушки, цепляясь когтями.

Его худое тельце источало тепло и уют. Рина расплылась в улыбке.

— Ты удивительный, — не удержалась она.

Хвалить надо. Похвала дает крылья. Котам тоже.

Бродяга фыркнул и заурчал. Казалось, мурлыканье его вошло в существо Рины сквозь спину и наполнило душу треском костра у моря. Как там, в Италии. Когда не о чем было беспокоиться, и время замерло. Не важно, в какой петле.

Резкий гудок заставил Рину вздрогнуть: на междугородную трассу летел предрассветный турист. Девушка посторонилась и посмотрела назад: над морем искрились огни города Карталя. Алупка.

"Нью-Йорк". Рина фыркнула. В наплыве адреналина и не то покажется.

До Симеиза, где стоит Академия, всего шесть километров. Городок под горой Кошка. По всему телу пробежала дрожь, и Рина сощурилась мечтательно. Неужели она попадет туда, где проходило каждое лето детства?.. Скала Дива, Лебединое Крыло, таинственная вилла «Ксения», где по легенде, жил призрак… Аллея Аполлонов. Глициния. На которой в детстве на нее напали муравьи, когда хотела покачаться на лиане…

И это было в другом мире. Другом времени. Любопытно, какой теперь год, вообще. И может ли Пьерито перемещаться между временами тоже?.. Видимо, да. Раз побывал в ее ветке времени. Как это возможно?..

Ароматный, но холодный ветер с моря подул неожиданно, вжимая капюшон в левую щеку и прикрывая глаз. Рина мотнула головой.

— Осторожнее, — возмутился Бродяга, вонзая коготки ей в плечи. — А то слезу.

— Прости, — спохватилась Рина. — Послушай, Бро…

— Сократили-таки, негодяи… — кошак легонько хлестнул Рину по щеке хвостом.

— Ой, перестань, а… Думаешь, раз Перри побывал в моей ветке времени, то он может перемещаться и в петле времени? Не только по картам Гугла?

Бродяга не ответил. Он думал. И мурчал старательно. Рина ждала.

— Как я уже говорил, — зевнул кот наконец, — возможно все. А что точно — только он тебе и может сказать.

Рина вздохнула. Надо было требовать перенестись в девятнадцатый век… Наверное… Хотя от жизни не скрыться ни в одном из времен или миров. И это правда.

Рассветный луч скользнул по глади моря. И из-за веток выглянул знакомый минарет. Старой виллы с привидениями.

Пришли. Симеиз. Академия Рыжих Красавиц. Рина дотронулась до волос под капюшоном. Огненно-рыжая прядь выпала на плечо поверх черного хвоста Бродяги.

* * *

— Море! — упоенно крикнула Рина горизонту. — Не думала, что так по тебе скучала!

Бриз развевал ее волосы, румянил щеки косыми лучами рассвета, волны играли в босых ногах…

И ей казалось, что из глаз вот-вот брызнут слезы. О нерасплаканном. О детстве, о всем том, что необъяснимой границей оставлено в прошлом. О той жизни, которой, кажется, и не было.

На это море, в это место, недалеко от скалы Дивы, на пляж Фрегат, приходили они каждый день отпуска. Папа и брат плавали к скале за крабами и рапанами, а в теплые вечера над лунной дорожкой дружными компаниями друзей и семей они чистили и ели мидии, а еще огромные двенадцатикилограммовые арбузы, и ничего в жизни больше не требовалось. А она, маленькая девочка, собирала на берегу омытые морем круглые осколки бутылок, похожие на изумруды, синие и зеленые, и зарывала их под скалой в укромном месте, словно клад. А потом папа оперся на скалу над ее головой, когда она пыталась отыскать свой клад перед отъездом и нащупывала только ракушки. И вспоминала судорожно, как некий мальчишка рылся под этой ее скалой. Наверняка отрыл сокровище и забрал… И кусок песчаника из-под папиной руки обвалился, и потом боль в затылке, и мамины причитания и ругания папы, пока обмывали ее голову в море… И как она научилась плавать под водой и с восторгом запоминала тот август. Как они ходили ночью на гору Кошку и смотрели на ночной город. Как папа учил созвездиям, прячущимся за горизонт в море. Как мечтала однажды тоже оплыть Диву кругом, как взрослые. И доказать, что может, что никакая она не слабая, не мелкая, что она все может. И трепетно ждала, когда вырастет. Но когда выросла… та жизнь сделалась сном. Словно ее не было. Словно это был фильм. Который она просто посмотрела, а теперь — титры, и пора выходить из кинотеатра. Рине часто казалось, что она и не была ребенком никогда, а родители теперь — это совсем не родители тогда. Это страшно. Так повзрослеть.

Рина сглотнула. Она знала, что у других людей в жизни происходят проблемы куда большего масштаба.

— Бродяга, я бы хотела быть несчастной, а не счастливой, — шмыгнула девушка носом.

Кошак отвлекся от утреннего умывания подальше от коварных волн, в которых увязла Рина.

— Несчастной, и вопреки всему, счастливой. А не счастливой и, вопреки всему, несчастной. Потому что в последнем случае даже нет права пострадать…

— Рина, не глупи, — мотнул Бродяга головой и одним глазом засмотрелся на приземлившегося у прибоя баклана. — Это у тебя просто депрессия.

— Да, — отвернулась Рина. — Просто депрессия. Просто заклятие. Просто я никогда и никому не покажу свою слабость. Потому что… у всех слишком много проблем, более серьезных, чтобы еще тревожить своей ерундой. Но, пока я не покажу, пока кто-то меня не обнимет, все еще готовый улыбаться той настоящей мне, что прячется внутри, до тех пор я буду в депрессии. А я не покажу. Может, у меня и не тысяча лиц, но…

Рина вдавила пятки глубже в ракушечный песок, не чувствуя холода зимнего моря. Потом вдруг подпрыгнула, засмеялась дико и побежала по пляжу прочь от Дивы. «Со всей дури», как бы сказала директриса ее школы, если бы увидела.

Рассвет, морская пена, брызги до колен, эта прохлада, отрезвляющая и освежающая, свобода, бесконечность… Рина бежала, и ей казалось, что душа становится легче. Еще и еще… Капюшон слетел, распущенные волосы летели за спиной рыжей волной. Бродяга подчинился мятежному духу подопечной и рванул за нею черной молнией.

— Море! — воскликнула Рина, задыхаясь и плюхаясь животом на холодный сухой песок. — Как я могла жить без тебя? Мне так тебя не хватало!..

И она счастливо зажмурила глаза, не заметив, как навалился сон.

* * *

Волны, которые только что качали и нежили ее, превратились в шипящих змей, стали толкаться со всех сторон своими отвратительными плоскими головами. Одна обхватила ее горло и тянула в пучину, Рина хотела крикнуть, позвать Бродягу, Зеленого, кого-нибудь, отмахнуться рукой, но была парализована, и голос не шел из груди, которую внезапно придавило камнем… Ужас объял ее, и она изо всех сил пыталась дернуть хотя бы пальцем… И волны снова шипели и угрожали, и потом голос Бродяги ворвался в сознание:

— Вставай же! — головой кошак толкал Рину в плечо, в голову, а прямо в глаза светило яркое солнце.

Она почувствовала, как все тело свело холодом, пальцы на ногах не слушаются вовсе. Рина покрутила головой, садясь со стоном. Тяжело дыша, она заморгала и уставилась на кота:

— Это только ты?..

— А там — только старые знакомые, — кивнул Бродяга в сторону скал и фыркнул в усы.

Рина обернулась. Тройка молодых людей кидала камушки в море блинчиком и беспечно хохотала. Она прищурилась — в свете солнца не могла разобрать, кто бы это мог быть…

— Мазила ты, Тони, — крикнул один громила и хлопнул парня в очках по спине.

У Рины зашевелились волосы. Она поспешила накинуть капюшон. Троица из внедорожника!.. Быть того не может. Как… Впрочем, они же собирались в Крым… Рина засучила ногами по песку, пытаясь встать, только замершие конечности не слушались, как следует.

— Пьерито! — процедила она сквозь зубы, ибо именно контрабандист был виноват в том, что теперь ей придется бежать с пляжа, соревнуясь с тремя спортсменами в скорости, и поправила итальянскую сумку на плече.

— Лучше потихоньку и незаметно, — тихо нашептал Бродяга, присматриваясь к фигурам.

Эти силуэты заметили босую рыжеволосую девушку в серой толстовке на пляже и явно заинтересовались ее персоной.

— Она же рыжая, не связывайся, Стас, — сказал Влад достаточно громко, чтобы Рина пожалела о своем рождении на свет, чудом уцелевшей любви к приключениям и склонности к «звездному капитанству».

А еще о том, что ее старые добрые желтые ботинки остались возле Дивы.

— Здесь ведь Академия Рыжих Красавиц, чуваки, — отмахнулся Стас и двинулся к девушке. — Да и не верю я во все эти сказки. Девушка — она всегда девушка. Эй, красотка!

Бродяга шмыгнул за спину пытающейся подняться Рины. Море словно затихло, и стало слышно, как бьется собственное сердце.

— С черным котом? — заинтересовался Антон. — Просто ведьма, любопытно…

— Ладно, идем, — согласился Влад, и они двинулись за Стасом.

Наконец Рине удалось вернуть ногам какую-никакую легкость, и она вскочила. Песок был холоден, прибой враждебен, солнце резало глаза.

— Я отвлеку их, а ты беги наверх, — крикнул Бродяга, бросаясь наперерез молодым людям. — К минарету, бегом!

Рина сглотнула, схватила сумку за ручку, чтоб не болталась, и рванула к ступеням. Бродяга заметался по пляжу, петляя.

— Ну, не настолько… — опешил Стас, наблюдая за черным котом, — не настолько не верю…

— Он явно пытается нас запутать, — согласился Влад. — Будто знает, что черный кот — к несчастью.

— Подозрительно, — подпер подбородок Антон, и это было последнее, что слышала Рина, летевшая через ступеньку к минарету, торчащему за деревьями вверху. Она надеялась, что из нее не вышибет дух раньше времени. И что Бродягу не ждут неприятности.

* * *

Рина и забыла, как долго нужно подниматься в городок от моря. Жалея, что ее физическая форма недостаточно хороша для длительных пробежек, она притаилась за камнями, растирая ноги. Вот он, конец размеренной жизни, которую она строила так старательно. За спиной несмело журчал родник. Как она могла забыть! Родники, они здесь везде. Как тогда… Рина сложила ладони лодочкой и опустила в воду. Вкус кристально чистый, свежий, чуть сладкий… Такого вкуса уже нигде не встретишь… Девушку пробрал озноб.

Ботинки остались на пляже.

— Что ж, — пробормотала Рина, — рыжая я уже и есть, осталось сделаться красавицей.

Она ополоснула лицо, потерла его кофейной гущей, которую завернула в пакетик у Карталя.

— Скраб готов, — заглянула она в глаза своему отражению в зеркальце и показала себе язык. — Держись, Рина, сейчас сделаем из тебя красавицу.

На ступенях затопали ботинки. Рина не раздумывая юркнула за камень, пытаясь унять забившееся в тревоге сердце.

— Давай скорее наверх, Стасик! — Влад это кричал или Антон, какая разница?..

— Погодите, не могла она так далеко убежать, — наверное, это Антон.

Он самый умный в компашке. Значит, то был Влад… Шаги остановились недалеко. Совсем. Просто. За камнем.

Рина с отчаянием заметила зеркальце, забытое у родника. Луч скользнул в него и заиграл солнечным зайчиком.

— Ага!

Сыщик-Антон, вот так прелесть!.. Натянула капюшон, не заботясь о факте, что может испачкаться кофе. Действовать, действовать! Блин. Она понимает сейчас как никогда тех, кто в моменты стресса забывает про цензуру.

— Я посмотрю тут, а… — нога Стаса показалась прямо перед камнем.

Рина перестала думать, когда настанет ее звездный час. Адреналин прорвал все плотины. Она вскочила, едва не столкнувшись лицом с веснушчатым парнем.

— А! — подскочил тот на месте и, споткнувшись, полетел в сторону родника. — А! — это значило, что струя попала ему за шиворот или еще куда.

Рина, воспользовавшись произведенным эффектом, полетела наверх, но… ее схватили за руку крепко.

— Куда спешим?.. — Антон в очках! Смотрит испытывающе… Рина зажмурилась.

— Рыжая, зачем лицо намазала? — голос Влада.

Не узнают! Спасибо, кофе и хна!

— Так… это… — на второй ее руке замкнулись пальцы Влада.

Стас, отряхиваясь, стал напротив. Со всех сторон…Вот и все права рыжих. Как вора не узнали, но заметут за рыжесть.

* * *

Глаза их горят странным блеском. Рина свела брови. Так просто даться?.. Ну, уж нет!

— Что вам от меня нужно, господа? — спросила она ядовито, стараясь изменить голос.

— И она еще спрашивает! — расхохотался Влад, второй рукой больно дергая волосы. — Ты же рыжая. Еще и кота черного на нас напустила. Сейчас отведем в полицию.

— Я… я иду в Академию, — постаралась Рина сделать вид, что волосы ее не волнуют. — Не смейте мне мешать!

— Ого! — воскликнул Стас под мерное журчание родничка. — Какая! Мне лично нравится.

— Тебе нравятся все, кто выглядит лучше карбюратора. На угонщицу нашу похожа, — добавил проницательный Антон.

Рина смешалась и сникла на мгновение.

— А давайте ее умоем для начала, — прищурился Стас. — Что скажешь, рыжая? Тоже ведь не против, а? Когда такие три красавца тебе предоставят утреннее умывание?

— Это… скраб! — воскликнула Рина, пытаясь поцарапать хоть кого-то из них, но удалось лишь метко брыкнуть Влада в коленку, только руку ее он не выпустил. Зараза. — И он… важен для лица. Я же говорю… мне надо в Академию Красавиц.

Антон смотрел на нее впритык, и как-то с излишним недоверием, в отличие от явно потешающихся дружков.

— А за рукоприкладство вам самим попадет. Кодекса не знаете? — пошла Рина ва-банк. — Кто нападает на абитуриенток Академии, того строго наказывают.

— Как же? — уточнил Антон.

А Стас бесцеремонно потер пальцем ее щеку и попробовал на вкус.

— Это кофе, братаны! — воскликнул он. — Девчонки, они везде одинаковы. Рыжие или нет. Муру называют косметикой.

— Вам тоже стоит попробовать! — Рину не покидала надежда выкрутиться. Отчаиваться она не собиралась. — И… у меня ноги замерзли. А вы напугали так, что я и ботинки на пляже забыла. Про наказание я точно не знаю, но слышала из достоверного источника…

— Точно похожа, — подтвердил Антон свою догадку. — Давайте, умываем.

— Вы думаете, что угонщица бы вам на глаза показывалась? — уперлась Рина босыми ногами в холодные камни.

Ребята застыли и воззрились на нее как один. Рина поняла, что совершила непростительную ошибку.

— А что она угнала? — добавила с нервным смехом.

Видимо, Антон все же не допускал, что это может быть та самая Рина. Остальные так и вообще. Как по команде, они отпустили ее руки. От изумления. Рина вытаращила глаза и сообразила вовремя: если сейчас не успеет в минарет, то никогда… Больше. Не выберется.

— Она же была блондинка… И без кота… — нерешительно проговорил Стас.

— Но эта что-то знает, — прищурился Антон.

— Держи! — завопил Влад первым.

Только Рина уже летела на десять ступенек вперед, надеясь на чудо и случай одновременно. Больше не на что.

* * *