Адреналин для Рины

Глава 18. Академия

* * *

Солнечный луч бесстыдно тыкал во внутренний уголок глаза, заставляя Рину морщиться, ерзать за партой и перекидывать волосы на левую щеку. Ко всеобщему неодобрению Рыжих Красавиц и Динары, вошедшей в роль преподавателя. А чего еще ждать со стороны? Она привыкла, что мир враждебен. Только редко он это так явно показывает. Что же. Зато искренне. Без ножа в спину.

Преподавали такую важнейшую данность, как соционика. Конечно, азы существования данной ветки истории. Суть модели А, черная интуиция, белая логика. Скука неземная. Рина и так знала свой тип. Соционику и психологию она любила, но в меру. Пока любопытная теория оставалась теорией, а не становилась незыблемым фундаментом человеческого существования. Динара предпочитала второй вариант. Вдалбливая в голову притихших тинэйджеров важность дуальности и квадровости.

Ничто так не раздражает, как фанатизм и тупость. Фанатизм Динары. Тупость вредных девчонок.

— Рина, — заметила Динара отстраненность на лице новенькой, — а теперь объясни нам суть теории Аушры Аугустинавичюте.

И Динара, со своей огненной шевелюрой, величественно подколотой шпильками, отступила к учительскому столу. У Рины сердце ухнуло в пятки. Сталось бы с нее изобразить на лице заинтересованность?

Она встала из-за парты. Словно осуществляются ночные кошмары. А язык присох к горлу. Но она справится. Она не может не справиться.

— Аушра…

Фамилию уважаемой дамы она никогда вслух и не выговаривала, вот из головы и вылетела. Бывает. Главное — держать лицо. Не выпускать адреналин. Она же — педагог, она - знает.

— Аушра — основатель соционики. Это теория о типах информационного метаболизма.

Динара подняла брови. Рина приободрилась. Видать, решила, что новенькая — лузер? Ну, уж нет. С синдромом отличника никогда не будет покончено. Мятежный дух Рину подбросил выше небесных высот, и она летящей походкой отправилась к доске.

В аудитории захихикали.

— Дылда, — услышала Рина за спиной и резко обернулась.

Это была Молли, что смотрит на нее ясным взглядом? Нет, эта леди на такие низости не способна. Ракель? Вполне возможно. Или вот эта, имени которой она не знает?

— Старуха, — послышалось с другой стороны.

Внутри все упало.

— Девушки, — постучала Динара указкой по столу, призывая к порядку. Но по ее физиономии читалось ясно: моббинг она поддерживает всей душой. — Личные проблемы после уроков. Рыжая Красавица должна помнить о манерах.

Как же. Манеры. Просто железные леди.

— Козявки, — проговорила Рина одними губами, утешилась и распрямила спину гордо.

Собрать по сусекам мужества. Щепотку уверенности. Канонир, цельсь… Сейчас покажем мы этим рыжим, что и сами не лыком шиты.

— Расскажи о модели А.

Динара осуждающе скользнула взглядом по ногам Рины. Мини она не носила никогда. А тут — юбка сантиметров пятнадцать не доходила до колен.

Но не этот взгляд убил Рину окончательно. Модель А. Это занудное учение, в которое она и вникать не захотела. Ей было достаточно дихотомий. Только учитель она или нет? Учителя должны уметь выкрутиться без конспекта. Когда завуч завалился на урок без предупреждения. И выдать чудо неземное.

— Модель А — идея по поводу соединения дихотомий, — выдала Рина, закусывая губу изнутри.

Она встала у доски, поборов искушение одернуть платье и толстовку, скрывавшую неудачную посадку его верха. Но что имеем, то имеем. Нельзя быть жадной.

— Теория Аушры встретила и поддержку, и сопротивление. С одной стороны, — Рина сделала шаг в сторону двери, рождая мысли на ходу, — теория имеет смысл, ибо способность переработки и восприятия информации, как и психика, у каждого человека разная. С другой, — Рина вскинула глаза на «козявок», грызущих карандаши в предвкушении — не дождетесь! — посмотрела на Динару с легким вызовом, — с другой — сопротивление, ибо шестнадцать типов — слишком мало, дабы описать разнообразие психики. Ведь, тем не менее, — мысль подхватила Рину и понесла, зажигая лицо вдохновением, — дихотомия — это не две точки, а целая линия.

Рина проиллюстрировала на указке, взяв ее пальцами посередине.

— Допустим, абсолютная рациональность, — указала она на один, — и абсолютная иррациональность, — показала на другой, — это концы указки. Человек может находиться и посередине, и здесь, — переместила она палец, — и здесь. Что дает бесчисленное множество вариантов моделей поведения.

Глаза козявок больше не выражали презрения. Хотя и одобрения тоже. Динара опомнилась от вторжения в ее учительскую среду и отобрала у Рины указку.

— Ты слушала весьма невнимательно, — резко сказала она, отодвигая Рину в сторону. — Теория Аушры Аугустинавичюте была принята единогласно.

Если верить легенде Бродяги… Тогда да. Звездные Капитаны — их приняли как посланцев с неба, без пререканий.

— Из-за авторитета Звездных Капитанов, — пошла Рина наугад. — Но это не значит, что никто не сомневался. Вы же понимаете.

— Садись, — указала Динара ей на место, нетерпеливо вскидывая брови. — Незачет.

Рина едва не подскочила. Одернула платье.

— За правду?

— Рина, садись, — рявкнула Динара.

— И не подумаю.

Вот, после знакомств со всякими Зелеными уровень революционизма поднялся.

— Объясните, в чем я неправа. Вы слишком предвзяты, Динара.

Преподавательница-директриса вспыхнула до корней волос. Девочки охнули. Прозвенел колокольчик нежным звоном. Динара вздрогнула.

— Штрафное мытье посуды вечером, — припечатала она Рину приказом. — Сейчас соберитесь в главном зале на экскурсию.

Девушки легко проплыли мимо Рины, прижатой к доске в своем коротком платье. Каждая одарила красноречивым взглядом. Динара прошла последней, и ее глаза сузились до морозящих кровь щелочек:

— Не появишься на показательной экскурсии — пеняй на себя. Пролетишь с экзаменом. Гарантирую. И это уродство, — она ткнула пальцем в серую толстовку, — чтобы поверх платья я больше не видела.

Рина тихонько сползла по стеночке, едва директриса вышла.

Там. Будут. Блаблакарщики.

Надо. Снять. Толстовку.

Ее. Тут. Ненавидят.

Будущего. Нет.

* * *

— … и это сплошной гадюшник, понимаешь?! — Рина сидела в углу кладовки на корточках и изливала свои печали невозмутимому Бродяге. — Еще и блаблакарщики вокруг рыщут. Да я лучше посуду буду мыть всю ночь, чем встречусь с этими ребятами!.. Но она… грозит, что я не пройду экзамен. И тогда вылечу прямо к ним, по-прежнему без документа. Смогу ли я не гневить ее? Может, правда, стоило рискнуть сделать метку у Карталя?

— Почему нет, — повел кошак усами, стряхивая с них пылинки лапой.

Рину пробрала дрожь.

— Не-ет, это же быть меченой до конца жизни. Ни за что! Как раб! Не позволю такого с собой!

— Ну, а тут то же самое, разве нет? Тоже метка. До нее еще и дослужиться надо.

Рина вздрогнула еще раз и схватилась за рукава толстовки.

— Ты это еще о чем?

— «Снять ярлык ПОЭ» — это значит получить метку, стать как все. Это же так просто, дурья башка.

Рина не обиделась на лексикон дворового кота. Это же действительно так просто! Метка и позволение на покраску. Чтобы рыжая девушка стала такой, как все. В этом чокнувшемся мире. Она уронила лицо в колени и обняла себя руками, покачиваясь. Слабый луч играл в ее спутавшихся волосах, разметанных по спине на сером фоне толстовки. Платье робко выглядывало из-под одежды Карталя.

— Везде одно и то же… Вроде ничего такого, а… А метка — это против моих принципов, — девушка выпрямилась, шмыгнула носом и засмеялась: — Остается стать контрабандистом, как Зеленый. Стоило остаться с ним.

— Стоило, — согласился Бродяга.

— Он контрабандист и враль, — тут же замотала Рина головой, пытаясь воззвать к остаткам своей законопослушности. — Второе даже хуже. Лгун вонзит нож в спину и не подавится. Предаст в любой момент. Эти рыжие красавицы хоть и стервы, зато дерутся честно.

— Это пока, — возразил Бродяга. — А Перри… он разве тебя подводил хоть раз? Подумай, — встал кошак на защиту друга и выгнул спину.Побег в Забайкалье, итальянская пьяцца, тюрьма в Египте…

Пришлось признать.

— Нет… — глаза Рины зажглись огнем, одно ощущение которого ей не понравилось. Огнем, которому не получалось противиться, хотя он и казался неправильным. — Надо бежать. К нему или не к нему — неважно. Но бежать придется. Нет смысла тут оставаться.

— С рыжими волосами, — пропел Бродяга и посмотрел на нее, и в его зеленых глазищах отразилось все, что он думает об интеллекте подопечной. — До покраски тебе такая умная идея прийти не могла, конечно.

— Так же, как тебе — с черными, — парировала Рина ловко. — Или как Зеленому — с его рыжими, — при последних словах она насупилась, ибо менее всего хотелось думать о Пьерито. В целом и в частности. — Кто знал, что тут такие условия. Не покрасила бы — не узнала бы.

— И жила бы спокойно, под защитой Перри.

Несомненно, что спокойно.

— Я сбегу, — повторила Рина. — Вы можете — и я могу.

— Не сравнивай нашу подготовку и твою, — фыркнул Бродяга. — Если бы не я и не дворник, сидеть бы тебе сейчас в каталажке по обвинению в угоне. Лучше затаись здесь, пока краска не сойдет, лишний раз не высовывайся и учись. Пригодится, знаешь ли.

Бродяга всегда мнил себя мудрым. Настала очередь Рины фыркнуть и поднять нос.

— Пока пригодится, меня съедят заживо эти красотки и испортят лицо зубной пастой или чем похуже. Надо бежать, говорю тебе. И если Стас, Влад и Тони меня увидят… Но если я даже сбегу, все равно могут увидеть. Мне нужна помощь, как ни глупо признать это. Пожалуй, ты прав: надо поговорить с Рамилем. Он единственный, кто тут ко мне по-нормальному… ну, почти… отнесся.

Забыть его пронизывающий взгляд и порожденный этим страх не получалось.

— Рина, ты что! — заволновался кошак, увидев, как решительно встала девушка, дергая темно-синюю материю платья. — Даже не думай к нему идти!

— Почему? Хорошие знакомые не помешают. «Крыша», — усмехнулась она. — Мне нужна крыша. Да и узнаю, почему он мне помогает.

Свои страхи она прятала. По привычке. От самой себя тоже. Никуда не денешься.

— Потому что ты начинаешь откровенничать с теми, кому доверяешь! И не заметишь, как выболтаешь этому Рамилю все про дыры во времени! Это же конфиденциально, Перри говорил тебе!

— Перри, — покусала Рина ноготь задумчиво. — Почему этот… засранец — прости, не нашла иного слова — почему я должна его слушать? И что он за игры ведет, этот человек с девятьсот девяносто девятью лицами? Против всего мира. Да и несоответствие получается, не находишь? По твоей легенде, Звездные Капитаны — психологи, которые путешествовали во времени. А по его словам, — волшебники, которые приносят мечты. Бро, он врет на каждом шагу, этот многоликий наш господин. Плевать мне на него. Забыли. Мне нужен другой защитник. Выбирать не приходится, иду к Рамилю. Прощупаю почву. Может, что узнаю полезное. И на экскурсии не засвечусь.

* * *

Только в саду Рина растерялась. Почувствовала, как заклятие сковало горло, как дрожат колени, как сердце выскакивает через глотку. А едва заслышала голоса, так и вовсе прыгнула в заросли можжевельника, путаясь в паутине. Бродяга перебежками присоединился к ней, сворачиваясь клубком под коленками госпожи, покрывшимися мурашками. Симеиз Симеизом, а зима — зимой.

— …и считается, что призрак Варвары Чуйкевич появляется тут каждую ночь, — закончил девичий голосок экскурсионный рассказ. Еще бы, каждой вилле полагаются свои призраки. — Ведь даты ее рождения не существует *.

— Забавно, — согласился мужской голос, от которого у Рины по телу поползло еще больше мурашек.

Она его слышала. И не среди блаблакарщиков.

Девушка раздвинула ветки осторожно.

— Иклиль, — Бродяга определил по запаху.

— Что… он тут делает?.. — прошептала Рина напряженно.

Араб, сменивший хитон на легкую куртку и джинсы, теперь выглядел достаточно презентабельно. Темные очки, низкий голос придавали шарма.

Вчера вечером он несся за их внедорожником среди египетских пирамид. Как же оказался в богом забытом уголке Крыма? Ответ только один: без телепортации не обошлось. Раз ему так нужен был Зеленый, значит, нет у него ресурсов Звездных. Выходит, Иклиль воспользовался государственным телепортом? Объединился с властями? Зачем охотиться за Зеленым по всему миру? Разве мало телепортов? Конечно. Он же просил молчать. О дыре в петле времен. Рина — доказательство, что он это сделал. Что это возможно. Что есть альтернативные ветки. Зачем? Как? Почему отказался вернуть ее домой, раз ему под силу бегать между времен? Что стоило? И очаровывать бы не напрягался… Значит, не мог. Отчего?

Бродяга толкнул Рину по лодыжкам. Чтобы не высовывалась.

— А что, дражайшая Нина...

Так это Нина, ревнивица носков. А Рина все не могла разобрать, которая из рыжих красавиц тут любезничает с музейным вором.

— ...часто ли новенькие у вас появляются?

— Новенькие? — удивилась Нина, а Рина сжала ветку можжевельника сильнее. — Да вот, сегодня принесла нелегкая… в смысле, появилась, — спохватилась девушка и слегка зарделась.

Синее платье сидело на ней идеально. Легкий румянец лицо в лучах солнца даже красит.

— Вот как? — протянул Иклиль, делая голос глубоким и даже почти притягательным. — Неужели такая же красавица, как вы? Не поверю!

Вот восток. А Нина и рада — растаяла перед льстецом. Только зачем он, музейный вор, ищет рыжую красавицу? Как он угадал, что она… появится тут?.. Значит ли, что и полиция здесь? Чтобы арестовать ее за знакомство с мировым злодеем… Проклятье, это на руку блаблакарной троице!

— Нет, совсем, нет, — смело приняла комплимент Нина, — она старая и несуразная. И волосы словно к лицу пришили — не идут ей совсем. Хотя кожа — странно ровного цвета. Красиво, — признала девчонка со скрипом.

— А вам ваши волосы очень идут, — проворковал Иклиль. — Не хотел бы я, чтоб вы их однажды перекрасили. И кожа замечательна, нежна, как распустившийся на рассвете цветок.

— Не все такие добрые, как вы, господин Амир, — захихикала Нина, краснея дальше.

Музейный вор представился другим именем. Кто бы сомневался.

— И где же мне найти эту старую рыжую соперницу? — спросил Иклиль, сжимая ручку девушки. — Видишь ли, Ниночка, не хочу, чтобы она тебя расстраивала. Поговорю с ней.

Рина прикусила язык до боли.

— Перестань сжимать мой хвост, — прошипел Бродяга. — Больно.

— Он… что ему надо?.. — прошептала Рина, разжимая пальцы и оседая на землю. — Как он нашел меня? Как узнал, что я… рыжая теперь? Это невозможно!

— О, господин Амир! — услышала чуткая Нинка возню в можжевельнике. — Там призрак Варвары! — и воспользовалась возможностью прижаться к гостю в испуге.

— Ну, что ты, Ниночка, призраки не ходят по саду в полдень, — отважно направился музейный вор к зарослям, под которыми Рина мечтала исчезнуть.

* Дата рождения хозяйки виллы ошибочно выгравирована на могильной надписи как «30 февраля».