Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

Глава 7

Городские бани N 2 прятались за зелеными деревьями на улице Конной и представляли собой невзрачное двухэтажное кирпичное здание. Если бы не запах, такой типично банный запах холодного пара, смешанного с дымом, и не продавцы веников, обсевшие вход, я бы предположил, что это морг. Но нет, вывеска над дверью утверждала, что это таки городские бани и именно номер два. Хотя номер мне был и непринципиален.

Зачем мне бани? Хм. Ну, во-первых – помыться. Я вообще-то уже третий день мотаюсь по жаре, потный как сайгак, голова чешется, щетина собирается превратиться в зачатки бороды. Теперь-то, когда у меня завелись деньги, можно и привести себя в порядок.

Завелось у меня – спасибо доброму товарищу Жанару, дай бог ему здоровья и жену поласковей – сорок пять рублей с мелочью. В буквальном смысле: три бумажки, одна в двадцать пять рублей и два червонца уже знакомого серо-синего окраса (четвертак же был голубовато-зеленым) плюс горсточка монеток, серебряных и медных. Как и любой человек, на которого внезапно свалилось богатство, я принялся кутить.

Начался мой кутеж… Не, не так.

Началось все ранним утром, когда я проснулся. На куче мешков в новостройке, да. А разбудил меня шум машин и голоса. Благо, что голоса звучали на улице, а не у меня над головой. Оставив свое ложе (и прихватив куртку на память), я выскочил через ту же дверь, в которую вошел ночью, и перепрыгнул забор (зря я, что ли, выбрал самое крайнее здание?).

После чего уединился в густых кустах. А потом пересчитал свои активы. Куртка – 1 штука, папиросы – пять штук, коробок спичек (забавный – из тоненьких фанерок, оклеенных синей бумагой) – одна штука, нож перочинный, слегка сточенный – одна штука. И сорок пять рублей кучка копеек.

Неплохо. Уже лучше, чем вначале.

Завтрак мой вместо неполезных жареных пирожков, состоял из свежего батона, купленного в гастрономе (черт, какой же вкусный был батон!) и поллитра молока. В такой, знаете, широкогорлой бутылке с серебристой крышечкой из фольги. На крышке вытиснено "Молоко. Жирность. Пятница" и цифры, которые я не разобрал.

Приобретение этого завтра вылилось в целый квест. Для начала – найти гастроном. Самое простое – он находился на углу площади, напротив памятника Афосину, я мимо него вчера проходил, первый этаж солидного здания с декоративными колоннами и лепниной. Потом – найти нужный отдел.

Гастроном начинался с широких застекленных дверей, тяжелых, как люк в бомбоубежище, и тянулся вдоль всего здания. Вся длина делилась внутренними арками на отделы: молочный, хлебный, мясной и прочие. Слева – окна с полукружьями вверху и белыми гармошистыми шторами. Справа – прилавки, вернее, закругленные витрины, в которых симпатичными пирамидками уложен товар. За ними – молоденькие продавщицы в белых халатиках и синих беретиках. За девочками – выложенные белым кафелем стены, пирамиды того же товара по направлению деятельности отдела и табличка с названием и номером отдела. Вот номер меня и смутил. Поэтому я тормознул и присмотрелся за тем, как покупают другие люди. Оказалось, что отделы пронумерованы не просто так. Чтобы что-то купить, нужно узнать цену этого самого чего-то, подойти к стеклянному загончику, за которым, у огромного кассового аппарата, сидит уже вовсе не молодая и не симпатичная тетенька. Ей нужно назвать цену и номер отдела, отдать деньги, она крутанет ручку и выбьет чек на кривовато оторванном куске ленты. С этим чеком нужно пойти в нужный отдел и там тебе отдадут требуемое. Странная система. Но, наверное, в ней есть смысл. Какой-то.

Обошелся мне этот завтрак чемпиона в пять с половиной рублей: два с полтиной – батон и три – молоко. Минус полтора рубля, которые мне вернули за пустую и помытую молочную бутылку. Итого – четыре.

Употребил все это я сидя на берегу реки и глядя на… Да на все окружающее. Плещущаяся вода, голубое небо, железный мост с высокими полукруглыми фермами, дома на том берегу, чайки, которые собрались возле меня и противно каркали, требуя свою долю от моего кровного батона. Горбушку все-таки выпросили. Чтоб им подавится ею.

После завтрака, сытый и умиротворенный, я и направился в бани. Помыться и… Ах да. Вторая причина моего похода туда – пополнить мой гардероб за счет других клиентов.

Внутри бань, за массивными дверями – да что ж они все тут такие тяжеленные-то?! – я сразу уткнулся в кассу, в которой за два рубля мелочью купил билет. От кассы в разные стороны отходили две полукруглые лестницы на второй этаж, широкие, как будто не в баню, а в театр. Мальчики – налево, девочки – направо. Под "мужской" лестницей прятался буфет, под "женской" – гардероб, закрытый по летнему времени.

Поднявшись наверх, я отдал билет банщику и оказался в раздевалке, где стояли, сидели и ходили мужчины различной степени одетости: от полностью экипированных до совсем голых. Вдоль стен и в центре поперечными рядами располагались раздевальные места: деревянные лавки с высокими прямыми спинками, поделенные подлокотниками на места.

Быстренько окинув взглядом помещение, я понял, что мне не повезло. Ни одного человека моего роста и комплекции не было. Значит и брюки – если я сподоблюсь их украсть – мне не подойдут. Нет, может, где-то здесь и висят брюки моющегося парнишки, как раз моего размерчика. Но не будешь же ходить и примерять. Не поймут.

Раздевшись и накрыв джинсы рабочей курткой, которую я так и таскал в руках (надевать – жарко, а бросить – жалко), я прошел в собственно баню.

Ну, баня как баня: кафельные стены, деревянные помосты из реек на полу, деревянные же лавки, широкие и тяжелые. На лавках сидят люди, плещущиеся в оцинкованных тазиках. Некоторые тазики стоят без присмотра, так что и непонятно: то ли хозяин их просто оставил ненадолго, то ли уже помылся и ушел… тьфу ты. Все просто: лежит таз кверху дном – значит, свободен. Для особо сообразительных – слева на лавке у двери сложены стопки тазиков, бери и пользуйся. Справа под потолком – окна, закрашенные синей краской, слева из стены торчат ряды душей. Прямо – дверь в парную, из которой выскакивают красные как раки мужики.

Самое прискорбное – никого моей комплекции, все, так сказать – в теле, а единственный более-менее худощавый товарищ – длиной чуть ли не до потолка. В его брюках я утону.

Вздохнув, я подцепил свободный тазик и побрел вдоль скамеек к душам. Оп-па, чирик. В смысле, на полу в черной пластине с дырками для смыва лежал кем-то уроненный коричневатый обмылок, не очень-то большой, но на раз помыться хватит.

Отмывшись, я почувствовал себя восхитительно чистым. А то уже поди пойми: шевелятся твои волосы от страха или от того, что в них завелась жизнь. Задумчиво поскреб щетину на подбородке, уже почти недельную – три дня я здесь, да и до перемещения сюда ленился бриться. Воспользоваться, что ли, услугами местного цирюльника? В углу сидел здоровенный мужик в синих тренировочных штанах и когда-то белом, а сейчас скорее светло-сером халате. На стене рядом с ним висели зеркало и табличка: "Бритье – 1 р. Освежение одеколоном – 50 коп". Хмм… Не, нафиг. Потом. Когда у меня будет не двадцать девять рублей, а хотя бы тридцать два. Нет у меня лишних. И так два рубля на эту баню потратил и, похоже, зазря.

От тоски я пошел в парилку. Мрачное помещение, с тусклыми лампочками на потолке. Клубы пара и запах веников, которыми посетители хлещут себя и друг друга. Полок с высокими ступеньками, из потемневших досок. Справа – черная печь с раскрытым зевом каменки, куда сухой дедок периодически забрасывает порцию кипятка из мятого жестяного ковша. Каменка делает "Пххх!" и выбрасывает очередную струю раскаленного воздуха.

Нет, наверное, я бы и получил удовольствие, но провал моего гениального плана по раздобыванию штанов как-то расстроил. Так-то я люблю баню.

Тут дверь открылась и в нее заскочил еще один клиент на порцию "березовой каши". Моего роста и моего телосложения. Точь-в-точь.

Я дернулся было… И сел обратно. Настроение испортилось окончательно. Неожиданно обнаружился самый глобальный недостаток плана. Вот человек, чьи штаны мне, скорее всего, подойдут. И чо? Штаны его остались в раздевалке, мне что теперь – ходить и примерять?

Плюнув мысленно на штаны – похожу пока в джинсах и без денег – я вышел в раздевалку. Сел обсыхать – полотенца-то тоже нет – задумчиво покрутил головой в стороны. Та-ак…

Пора уходить.

Не торопясь и мысленно посвистывая, я оделся, натянул все те же джинсы, которые не удалось пока поменять на нечто, более соответствующее окружающей обстановке, накинул на голову кепку, взял авоську с полотенцем и вышел.

Какую кепку? Какую авоську?

Ну, кепка такая, гопостиля – черная, потертая, с небольшим козырьком и пуговкой сверху. Авоська и вовсе ничего из себя особенного не представляющая – сетчатая сумка, разве что я почему-то считал, что их делали из капрона, а эта – из шерстяных нитей темно-синего цвета.

Где я их взял? Ну… украл. Висели на крючках в соседнем отсеке. Банщик куда-то отвлекся, так что я просто взял чьи-то кепку и авоську и ушел.

В принципе, они мне не особо-то нужны и стащил я их больше от злости за провал моего великолепного плана по раздобыванию штанов. С другой стороны – не такие уж и бесполезные вещи. Кепки здесь носят многие, так что, надев ее, я становлюсь больше похожим на местного (ага, в джинсах, кроссовках и потертой рабочей куртке).

Авоська же дает плюс пять к невидимости. Как очки – плюс к интеллигентности, а борода – к брутальности. С авоськами не ездят в другие города, авоськи не носят подозрительные типы и вероятные шпионы, если человек идет с авоськой, значит, он стопроцентно местный житель, ненадолго вышедший из дома в магазин или там в баню. Значит, шансы на то, что у меня спросят документы и вообще обратят внимание – снижаются.

Однако проблема приобретения штанов никуда не делась.

Где еще можно их спереть? Причем с полной уверенностью, что попадется мой размерчик?

Идти в магазин и переодеться в примерочной кабинке – не вариант. Поддеть под джинсы я ничего не смогу – они у меня узкие, а просто надеть брюки и сбежать с наглой рожей – не вариант. Хотя пищащих рамок здесь нет, однако и нахальных магазинных воришек – тоже. Однозначная заява в милицию, да еще с более-менее точным описанием моих примет. Не-ет, таких хвостов я оставлять не хочу. Я еще не уверен, что обворованный бывший хозяин моей кепки не стал жаловаться в правоохранительные органы. Может, мой хвост уже горит.

Нет, надо быстрее добывать штаны, продавать джинсы и валить их этого богоспасаемого городка.

А как?

Хотя… Есть еще один вариант.

На первой странице "Пионерской истины", прямо над названием было крупно написано: "Советский пионеры желают вам, дорогой Акин Лармакович, счастливого пути и больших успехов!". Ниже, под картиной со щекастым солныщком, куда-то отправляющим самолет с надписью "Мир" над полями и лесами, подписанными "ОРС", был ответ пионерам от товарища Кретова, который благодарил всех, кто пожелал ему удачно слетать в ФОГ. Что за ФОГ – не знаю, но, похоже, что-то вроде США. Как-то провожали товарища Кретова, как разведчика во вражеский тыл. Ничего, ребятки, он вам еще кукурузу оттуда притащит, вот тогда и скажете свое спасибо…

Газету я купил в ларьке, всего-то за десять копеек. А газета – вещь нужная. Вот сейчас, например, я сижу на лавочке в парке и читаю газету. И ни у кого даже мысли не возникает, что я здесь делаю. И так понятно: читаю газету. А вот не будь газеты – кто знает, что подумали бы люди, и не привело бы это к появлению товарища милиционера.

Милиционеры же мне совершенно без надобности. Я в засаде. Охочусь на штаны.

Пока безуспешно.

Продолжим рассматривать картинки.

Судя по всему, "Пионерская истина" в этом мире была награждена двумя орденами. Один – вполне узнаваемый орден Ленина, только в центре венка из колосьев – не ленинская лысина и бородка, а айболитовский профиль товарища Афосина. И на флажке сверху написано – "Афосин". Внизу – уже знакомая пентаграмма, а слева – непонятная из-за качества печати, но явно многолучевая звездочка. А вот второй орденок – мне неизвестен.[37] Вместо привычных колосьев – многозубчатая шестеренка, в центре на фоне индустриального пейзажа – пентаграмма, сверху – флаг с надписью "ОРС", а вот внизу – та самая непонятная звездочка, но уже чуть получше.

Восьмилучевая звезда Хаоса![38]

Ну а что, все логично: символ Империума – двухглавый орел,[39] кому и сражаться с ним, как не тем, у кого хаоситский знак.

Вархаммер 40000: Начало.

Какой только бред в голову не лезет…

Ладно, первая страница прочитана и изучена – а быстро читать не стоит, вдруг мне тут долго сидеть? – переходим ко второй…

Стоп. Не переходим.

В мою сторону по тропинке движется паренек. Чуть моложе меня, но практически в точности моего телосложения: рост 174–175 см, вес – 73–75 кг. Примерно, глазомер у меня никакой. Одет в клетчатую рубашку, кстати, как я заметил, здесь ходят или в белой рубашке или в клетчатой. Черные, слегка мешковатые штаны – моя цель. И коричневые сандалии на белые носки. Видимо, бзик на тему "Низзя носить сандалии с носками!" сюда еще не добрался. Насколько я помню, это вообще американская мода и добралась до нас она только в девяностые. А когда придет сюда – и вовсе неизвестно.

Парнишка, не обращая внимания на читающего газету незнакомого типа, прошагал мимо, размахивая полотенцем. Свернул на узкую тропинку и начал спускаться вниз, к пляжу.

Я выждал пару минут и пошел следом.