Земли Падшего. Книга первая – Новое начало

Глава девятая

Глава девятая

И снова привычная темнота. Перед взглядом медленно проявилась надпись, выполненная готическим шрифтом:

«Вы желаете возродиться в срединном мире?»

«Естественно…» — вздохнул мысленно.

В душе наконец поселилось облегчение. Биопанк, или как ещё назвать Серые Пустоши, мне не понравился. Это было ужасно, если выражаться литературным языком. Даже сейчас, снова лишившись тела и зависнув в темноте одним только сознанием, я ощущал, как меня внутренне потряхивало от произошедшего в конце.

«Бр-р…»

Сформировав мысль-желание, отправил её приблизительно наружу Сознания, куда-то в сторону надписи. Почти сразу та отреагировала, считав моё «послание». Надпись пропала, а передо мной проявилась карта полуострова с доступными точками возрождения, отмеченными белыми чашами — здесь это был символ Триединого Бога, отвечающего в том числе и за возвращение мертвых к жизни. Каким образом это относилось к вампирам, являющихся прямыми противниками адептов Триединого — без понятия.

Всего мне было доступно четыре чаши. Две в городе Калимат, одна за его пределами и одна где-то в лесах, возле Костяного Хребта, что отделял западное побережье от Проклятых Земель. Приглядевшись, с удивлением отметил, что все четыре точки довольно тусклые. Нажав на ту, что находилась недалеко от города, я не добился в общем-то ничего. Зато появилась новая надпись:

«Вы не можете возродиться на территории земель, из которых вас изгнали. Желаете возродиться на ближайшем безопасном кладбище?»

«Вот это поворот… Страус сделал оборот!»

Выразив согласие, я с удивлением отметил, что для меня загорелась новая точка! Далеко на севере Костяного Хребта, прямо в глубине Темного Леса вспыхнула кроваво-красная чаша.

Карта растворилась в окружающей тьме, а затем и тьма… тоже растворилась. Мир неуловимо поплыл, голова закружилась, снова ощущение падения и…

Потолок. Каменный.

Я прислушался. Ничто не нарушало покой этого места. Либо противник затаился и ждет, пока я выберусь.

Осторожно приподнявшись на локтях, выглянул наружу. Склеп. Вокруг — небольшая, даже скорее крохотная, каменная комнатенка с каменными саркофагами по периметру. Всего саркофагов было семь, по три с каждой стороны и один по центру, в котором появился я.

Выбравшись, отметил для себя, что остальные саркофаги слегка отличались от моего. Если тот, из которого я выбрался, был относительно целым и не имел крышки, то остальные или зияли дырами, либо на них была полуразвалившаяся каменная крышка-плита.

К слову, всё снаряжение было на мне — не даром оно привязано к душе. А то что в инвентаре — то в инвентаре и пропасть не может.

«Накуси выкуси, ур-род!» — рыкнул мысленно.

Я осторожно выглянул из комнатенки.

«Никого… Но страус бережет свои коко…» — продекламировал я про себя и прикрыл глаза, пробуждая вампирские ощущения и прислушиваясь.

Ноздри втянули витающие вокруг запахи. Мозг начал анализировать поступающую от рецепторов информацию. Я стоял так добрых минут пять, тщательно вслушиваясь в звуки и запахи, — именно вслушиваясь — пока наконец не пришел к выводу, что единственными запахами здесь были пыль, плесень, воск, которым мумифицировали мертвецов… и всё.

Не теряя бдительности, наконец подключил глаза. Прямо напротив моей комнатенки находилась идентичная, как бы отзеркаленная. Всего таких комнатенок было семь, и все они были расположены вдоль узенького коридорчика, где свободно мог пройти лишь я один, если не тереться и не толкаться, конечно же. Седьмая комнатка разместилась в левом конце коридора.

Пожав плечами, я пошел… направо. В сторону видневшихся там полуразрушенных каменных ступеней, ведущих наверх. Ноздри продолжали втягивать запахи, а уши чутко реагировать на малейшие шорохи.

Каменные ступени вывели меня в наземную часть склепа — прямоугольная каменная постройка, на стенах которой висели какие-то каменные же таблички, исписанные мелкими письменами, буквально вырезанными в камне. Должно быть какая-то информация о покоящихся здесь… гм… телах. Письмена давно покрошились, потому прочитать что-либо было решительно невозможно. Сами таблички обветшали и тоже местами осыпались. Того и гляди, дотронешься и осыплются каменным крошевом. Вход в склеп был закрыт каменными же… дверьми? Воротами? Хрен его знает, если честно.

Приблизившись к каменным створкам, я вскинул брови. Они были закрыты. Изнутри. То есть как раз с моей стороны они были заперты на засов — тоже каменный, что забавно.

Постаравшись произвести как можно меньше шума, аккуратно приподнял засов, весящий как хороший такой упитанный мужик — благо я вампир и мне это вполне по плечу. Также с наименьшим произведением шума я опустил засов на пол и замер, прислушавшись — а ну как снаружи уже ждут, сволочи? В ноздри ударили запахи. Прелая листва, сок дерева, совсем ещё свежая трава. Уши уловили легкий ветерок, колышущий ветви и траву, со свистом начавший задувать в склеп, и только пробудившихся птиц, устроивших трели… на кладбище, ага.

Сконцентрировавшись, я воззвал к природной магии вампира.

«Туманная форма».

Моё тело в миг обрело нематериальность и распалось на туманные белесые клочки. Энергия начала стремительно убывать.

«Нихрена ж себе оно жрет!».

Не производя ни малейшего шороха, вытек наружу и взлетел на крышу склепа, где снова материализовался. Ранее я толком не тестировал это заклинание, от того и не знал, что оно потребляет очень много энергии за единицу времени. За пару секунд существования в бестелесной форме от полного резерва осталось три четверти. И это при том, что полного резерва мне хватит на минут сорок теневых прыжков!!

Отбросив мысли, я полностью погрузился в анализ окружения. Ни посторонних звуков — если не считать мышей, птиц и шелеста листвы — ни запахов. Наконец можно было нормально оглядеться. Кладбище было погружено в приятный полумрак и утреннее солнце почти не пробивалось сквозь густые заросли из кустов, деревьев, травы…

«Да тут лет сто не ступала нога разумного…» — присвистнул я про себя, усаживаясь на корточки.

Это было брошенное кладбище. Разрушенные памятники, отсутствие каких бы то ни было тропок, деревья с кустами, отвоевывающие у погоста всё больше и больше пространства. По сути, это уже было даже не кладбище, а некий лесок, в котором от кладбища остались лишь пара склепов, черными коробками торчащие из земли, да несколько полуразрушенных ветром и влагой памятников.

Мягко спрыгнув наземь, практически бесшумно двинулся предположительно вдоль разрушенных памятников, к видневшейся среди деревьев прорехе. Сейчас нужно выйти на открытое пространство и сообразить, где я и куда идти. В любом случае, наверняка прореха — бывший выход из кладбища.

Мои предположения оказались верными — это действительно был «выход». Когда-то погост был огорожен каменной оградой, но теперь об этом напоминал лишь полуразрушенный ветром и влагой низенький каменный контур, почти полностью исчезнувший. Я понял, что покидаю территорию погоста только потому, что прошел мимо двух каменных «пеньков», когда-то являвшихся колоннами, удерживающими ворота. Судя по всему, ворота были металлическими, потому как за годы металл полностью был уничтожен природой.

Впереди, метрах в пятидесяти от бывших ворот, расположилось одно единственное строение. К моему удивлению, это было что-то вроде церкви. Деревянной и вполне себе стоящей, даже не думающей гнить.

«Вот те нате, хрен в салате…» — пронеслась поэтическая строчка в мыслях.

Я осторожно двинулся вперед, забирая существенно вправо и огибая церковь по периметру, держась в тени деревьев. Сам вход в строение был погружен во мрак, так как располагался с западной стороны — солнце светило всё это время мне в спину.

Обогнув церквушку, я удивленно округлил глаза.

«Это же тот самый храм!..»

Это действительно был «тот самый» храм. Когда-то давно, когда я только-только оказался в этой игре, так уж вышло, что сразу после стартовой локации и подземелья крыс я попал на болота, на востоке которых разместился тот самый проклятый лес.

Ох уж мне этот лес… Я тогда буквально страдал от его прохождения! Всякие проклятые скелеты-лучники, проклятые же воины, паладины — тоже проклятые, да — и даже лич! В общем, я тогда его так и не осилил, но дошел до храма в его дальней части. Полуразрушенного полуразваленного храма. Там мне дал пенделя местный босс и я забыл о Проклятом Лесе. Пока не собрал команду.

Сердце кольнула грусть. Вспомнился лучник, эльф носящий примечательный ник — ЛучникОтПрироды. Вообще, его наняли прибить меня на тех самых болотах. Так уж получилось, что я не лыком шит и смог подловить ушастого. Убивать его не стал, объяснил ситуацию — если вкратце, меня подставил другой игрок, встреченный на этих самых болотах.

Там история была весьма глупой. Вначале я познакомился с неким гномом с ником Клауд. Мы прошли с ним единственный на болотах данж-подземелье, в конце нужно было грохнуть короля лягушек — король жаболюдов или что-то вроде того. После убийства босса, Клауд ударил мне в спину, воспользовавшись помощью своего питомца-лягухи, и отправил на респаун. В последний момент я успел схапать первый попавшийся предмет, выпавший с босса, и был таков. Затем я воскрес. И вернулся. И я дал ему п@%ы. Ибо нефиг. Он обиделся и натравил на меня форум, выставив себя жертвой. Ему на помощь пришел тот самый ЛучникОтПрироды. Когда я объяснил ситуацию, гнома послали в баню, а мы с эльфом отчалили с этих самых болот.

К слову, тот самый предмет, который я захапал себе перед своей смертью от рук Клауда, был икринкой моего будущего питомца. Икринка маленького аксолотля, которого я назвал Инь.

Вторым членом команды был воин с ником Железнобрюхий — весельчак, свой в доску! Познакомился с ним, когда мы с лучником расстались и я добрался до первого в своей игровой жизни города — так и оставшегося в моей памяти безымянным. Прямо у ворот встретились с верзилой в полном металлическом доспехе. Он решил по приколу кинуть мне дуэль, помериться силой. Я этого воина уделал одним ударом, за что получил его восхищение и уважение.

Впоследствии мы встретились с ними вновь, уже в городе, когда этот самый Железнобрюхий пригласил меня присоединиться к их команде… в которой оказался ЛучникОтПрироды и девушка-лекарь. Замкнутая тихая и холодная девушка-лекарь, носящая ник Таминита.

Правда потом мы были вынуждены разойтись, так как клан «Драконорожденные» начал прессовать моих друзей из-за меня. Я решил не подставлять товарищей, пожелал удачи и испарился, начав вырезать грёбаных «драконов» самостоятельно. Вместе с повзрослевшей аксолотлей Инь, уже являющейся грозным товарищем по команде!

Окончательно мы объединились в полноценный отряд гораздо позже — когда «безымянный город» пал и я был вынужден бежать прочь из города.

В общем-то в падении города помог я. Возможно «Драконорожденные», на тот момент заправлявшие всем в городе, и отбились бы от натиска тварей из морских глубин, да только когда по всему городу происходят диверсии от какого-то убийцы-камикадзе… в общем, они не смогли. Я лично поучаствовал в уничтожении их оборонительных сооружений. Город пал. Я сбежал, крепко вцепившись в свою питомицу-аксолотлю по имени Инь. Она-то и вытащила меня оттуда, переправив по морю за много километров прочь от «безымянного города».

А потом выяснилось, что моя «аксолотля» это дракон. Самый настоящий.

Последним членом отряда была Лайла.

Воспоминание заставило меня поморщиться.

Лайла. Она же Элис. Сама она была довольно невысокой, про таких говорят: метр с кепкой в прыжке со стула. Вздернутый носик, чуть пухловатые щечки и небольшие пухлые губки бантиком создавали впечатление невинности. Если бы не большие яркие глаза с янтарной радужкой. Из-под глубокого капюшона темного плаща, скрывающего миниатюрную фигурку, спускалась густая грива темно-малиновых волос. Девушка была облачена в приталенную мантию без рукавов темно-бордового цвета, обтягивающую и подчеркивающую аккуратную грудь. Доходя до середины бедра, мантия скашивалась под острым углом в правую сторону, до колена. Кисти и предплечья чародейки надежно скрывались в полуперчатках, плавно переходящих в вытянутые наручи, скашивающиеся у середины по диагонали к локтю. В тыльную сторону наручей вшито по три изящных изогнутых лезвия. Темные удобные штаны, плотно прилегающие к бёдрам, заправлялись в высокий мягкий сапог до середины голени.

Эта девушка нашла меня сама, когда случайно подслушала мой разговор с парой зазнавшихся ребят в новом городе, носящим название «Элиот», куда мы добрались с Инь после «безымянного города». Там пара игроков хвасталась тем, как прошли некий «Проклятый Лес», чего на самом деле не делали, тупо выкупив проклятые топоры, проданные мной на местном аукционе. Кретины. Я решил с ними поспорить, заявив, что оружие добыто мной. Естественно они проиграли пари и попали на тысячу золотых.

Я тогда воспользовался приятной функцией, о которой знали на тот момент не все — функция божественной клятвы. Игроки как бы невзначай бросили мне клятву, мол, дадут деньги, если я докажу, что это именно мои проклятые топоры, которые они демонстрировали, желая показать свою крутость. Игра зачла их клятву, пригрозив за несоблюдение жесткими штрафами-дебаффами, которые превратят их персонажей в бесполезную плюшку для битья. Результат — плюс тысяча золотых на мой счёт.

Лайла слышала диалог и полностью застала ту сцену. Она написала мне письмо, предложила встретиться в таверне возле города. Дескать, мы можем реально пройти «Проклятый Лес». Ну а я решил собрать всю команду, позвав и эльфа, и Железнобрюхого с Таминитой.

Только вот сердце моё кольнуло совсем не это воспоминание. Первый полет с ней на драконе — демонстрация своего дракона остальным ребятам в том числе! Кстати, я Железнобрюхому кое-что обещал — покатать его на спине своего дракона. Интересно, он ещё играет? А то обещания нужно выполнять! Вспомнился наш тяжелый поход через «Проклятый Лес», а затем не менее тяжелый бой при это самом храме, за которым я сейчас наблюдаю, устроившись в тени и предаваясь некой летаргии.

Память. Бой при храме

— КАВАБАНГА!! — рявкнул я, активируя все свои умения и врываясь в ряды мертвого врага.

Что такое рога — знают все. Что такое рога с большим ПВЕ-опытом… Знают не многие, обычно узнавая перед смертью. Кинжалы, словно живые ткали полотно Смерти. Иронично — на смерть отправлялись итак мёртвые. Лезвия буквально пели, нанося удар за ударом. Укол, уход вбок, подрезать ногу, подкинуть противника в небо и, пока он в воздухе, переместиться ему на грудь, в падении нанося десяток ударов и отправляя на респаун.

Чей-то клинок пронесся перед лицом. Кто это тут такой шустрый? Ах это рыцарь… «Путы», словно сами сковали опутали противника. Град ударов не оставил в нем и капли не-жизни.

Бой завораживал. Подобно той самой Тьме, которая манила во время переноса. Теперь эта Тьма жила в моих клинках. Удары градом сыпались на противника. Вражеские атаки с легкостью отклонялись удобными изогнутыми лезвиями, а головы ловко отсекались от туловища. Иногда противник внезапно ускорялся, вынуждая меня рефлекторно дергаться, уклоняясь или уводя корпус в сторону. Рисунок боя тут же ломался, враг переставал казаться предсказуемым, и я вынужденно отступал назад, перегруппировываясь. Глаза отвлекали. Мозг реагировал на внешние раздражители — резкие движения — и всё сбивалось.

Перегруппировавшись, я вновь ворвался в бой. Удар, уклонение, «скачок». Я закрыл глаза. «Скачок», серия ударов, прыжок вертикально и падение коленями на сгнившую шею мертвеца. Глаза были не нужны. Я видел бой, подобно опытным музыкантам, наблюдающим перед мысленным взором свой инструмент, по которому бегают пальцы. Зона пять на пять метров словно светилась синим, подсвечивая силуэты. И это не было игровой механикой. Я не видел противника в реальности. Просто мозг получал тактильные, обонятельные и осязательные сигналы от рецепторов, после чего выстраивал картинку, не отвлекаясь на зрение. Ярко-синие фигуры перемещались в моем сознании, словно обычное воображение. Однако, стоило мне засмотреться, как картинка теряла четкость, и я оказывался в кромешной темноте, начиная паниковать. Чудом удалось избежать ошибки. Тело само знает, что делать и как. Не нужно ему мешать. Это всё равно, что пытаться контролировать условный рефлекс — сделаешь только хуже. Нужно довериться телу. Всё равно, что сороконожка задумается о том, как она ходит — насекомое сразу запутается в своих лапках!

Скоро в голове появились и другие точки. Условно-зеленое скопление сзади и ярко-алое бьющееся сердце рядом. Почему оно рядом?.. Почему оно не во мне?.. Переместившись к нему, я удивленно взглянул на его биение.

Хм… Как странно…

Постоянные движения на периферии зрения отвлекали. Словно миллионы тараканов ползают и никак не могут умереть.

Удар, уход в сторону, «скачок» — сердце переместилось вместе со мной.

«Клинки», а затем максимальная скорость ударов по очень толстому противнику. Плевать кому.

Сердечко было вне меня, но при этом оно было частью меня. Я безусловно чувствовал все его перемещения и замечал ярко-алые вкрапления, периодически появляющиеся рядом со мной. И там, где они были, противник умирал лучше. Куда бил я — там появлялись вкрапления. Где появлялись вкрапления — туда бил я. Это был чудовищный союз между мной и таким героическим сердечком, почему-то бродящим вне моего тела. Ну ничего, потом верну. Смертельный тандем продолжался.

Силуэты вокруг вызывали одно только раздражение. Скорее бы их убрать и разобраться, почему сердечко бродит вне меня. Какая-то мысль настойчиво билась в мозг. О! У меня есть мозг? Круто!

Нет, ну никакого житья… Как хорошо, что с сердечком легче проводить чистку и убирать так мешающих мне вредителей!

С каждым ударом раздражителей становилось всё меньше — это радовало. Я хороший уборщик. Я хорошо чищу грязь!

Сердце оказалось рядом и накрыло нас ярко-фиолетовым полем, по которому тут же расплескалась ядовитая зелень… Не знаю, что это, но выглядит красиво…

Мозг тут же засигналил об опасности. Страх пронзил всё моё естество. Ярко-бордовая вспышка слева заставила меня буквально вывернуть кости из суставов, чтобы предотвратить катастрофу. Я не знал какую, но понимал — катастрофа неизбежна! Вспышка вонзилась в меня. Больно. Сердце за моей спиной тревожно забилось. Я спас его?.. Спустя мгновение пришло осознание: я спас его! Я спас сердечко! Значит жизнь прекрасна, да? Да, прекрасна!

Хотелось петь, плясать, улыбаться. На душе было хорошо и светло… Если бы не эти синие и бордовые вспышки рядом. Они нарушают гармонию мира… Нужно их убрать…

Бах! — погасла одна. «Скачок». Ещё один «Бах» — вторая!

Град ярко-бордовых светлячков устремился ко мне откуда-то сбоку. Серьёзно? Это вы меня светлячками решили напугать? Я засмеялся. И с каждой секундой мой смех нарастал.

Когда светлячкам до меня оставалось считанные метры, что-то сильно толкнуло меня в спину, больно уронив на пол. КТО ПОСМЕЛ⁉

«Скачок».

Я замахнулся, чтобы уничтожить нарушителя и удивленно прищурился. Это было тревожно бьющееся сердечко. Оно решило спасти меня! Какое заботливое сердечко!

Глупо улыбнувшись, я перенесся в то место, откуда вылетали светлячки. Здесь находилось ровно девять таких же бордовых, как и те светлячки, фигур. Удар. Минус одна. Удар. Вторая. Удар… Удар… Удар… Удар…

Та-а-к, с фигурами покончено. Кто там дальше? Хм-м-м… Почему пахнет тухлятиной? Я принюхался… Повернувшись по оси, я засек что-то ядовито-зеленое на краю зрения. Не вижу. Не понимаю. «Скачок».

Ах, вот ты, засранец! Ты нарушаешь гармонию!! — что есть силы я заработал оружием, буквально выдирая клочья плоти из ядовито-зеленой мерзости, воняющей тухлятиной. Ненавижу тухлятину!

Отделившиеся от плоти щупальца бросились ко мне, обматывая руки и ноги. Того же цвета туман вырвался из тела мерзости, видимо желая удушить.

Зеленая плоть решила огрызаться! Нехорошо… Очень нехорошо… Так не должно быть…

«Скачок»! Оказавшись сверху, я разразился градом ударов, вкладывая в каждый удар всю свою ненависть к гнили, плесени и тухлятине. И плоть дрогнула. Плоть побежала.

Куда это ты, игрушка⁈

Достигнув мерзость, я прикончил её перекрестным ударом двух кинжалов. Отлично. Кто-то ещё остался…

Я медленно повернулся к замершим неподвижно трем огонькам цвета весенней зелени и одному большому сине-фиолетовому с ярко-красными языками пламени. Ещё враги…

«Скачок». И я со всей дури врезался в ярко-фиолетовую стену. Аргх!! Убью!

Поднявшись рывком, я было замахнулся на зеленых светлячков, как ощутил что-то неправильное.

Фокусирование зрения.

Почему передо мной сердечко? Что ты здесь делаешь, сердечко?..

В следующий момент сердце увеличилось, буквально прилипло ко мне и залило всё моё естество теплом. Жар распирал. Зарождаясь где-то в центре груди, он распространялся по всему телу невероятным пламенем первозданной энергии, вызывая дрожь. Хотелось ещё и ещё! Словно голодному дали пищу и он хочет ещё и ещё. И плевать, что он может умереть — мне нужно ещё этого жара!

Я сфокусировал взгляд.

Что за…

Прижавшись ко мне всем телом, крепко обняв, меня целовала… Она. Темно-малиновые волосы, сейчас растрепанные, большие янтарные глаза… И мягкие губы, так нежно целующие.

Отстранившись, она внимательно посмотрела мне в глаза. Что… Что я сделал?.. Это Я? Почему мы целовались? Что произошло⁈

Испуганно сделав шаг назад, я ощутил слабость и дрожь в конечностях. Всё тело мелко тряслось, будто я больше суток непрерывно тренировался, истощив все ресурсы организма.

В следующую секунду ноги подкосились, и я провалился в спасительное небытие, так и не успев достичь земли. И хвала небесам, что отрубился раньше. А то падать мордой в грязь больно. Наверное.