Земли Падшего. Книга первая – Новое начало

Глава двадцатая

Глава двадцатая

Не смотря на вечернюю хмарь, ночь выдалась безоблачной. Яркие звезды уже искрились на небосводе, однако луна ещё не вышла из-за горизонта. Освещением для двоих служил костер. В пустошах очень мало деревьев, а те, что всё-таки есть, как правило высохли и превратились в торчащие к небу остовы, чьи голые ветви колышутся от порывов ветра. Именно ветви такого высохшего исполина послужили пищей для огня.

В отдалении отдыхал черный конь с белым пятном, покрывающим всю морду. Он мирно пережевывал подножный корм — высохшую траву и такую же кору с деревьев. На самом деле, это была просто его прихоть, так как ранее его уже накормили зерном и дали воды из бурдюка.

Смотря на картину пасущейся лошади, совсем нельзя было сказать, что скакун был не совсем обычным — вернее, совсем необычным, учитывая его происхождение. Эту породу вывели вампиры и для вампиров.

Мужчина задумчиво смотрел в глубины костра. Его взгляд был направлен на огонь, но смотрел куда-то дальше, вглубь собственного разума. Пламя всегда завораживает. И люди, и животные, словно заколдованные, смотрят в него, при этом теряются где-то внутри себя. Кто-то погружается в мысли, а у кого в голове наступает тишина, нарушаемая лишь похрустыванием веток.

Напротив сидела темноволосая девушка. Её взгляд тоже был направлен в огонь, вот только она совсем не была погружена внутрь себя. Украдкой она бросала взгляды на спутника. Через несколько часов, когда лошадь отдохнет, они двинутся в путь. Достигнут границы Проклятых Земель, потом несколько часов будут ехать по полосе живой растительности, а затем приблизятся к границе песков. Их путь лежит через Пустыню Миражей. Ещё можно было бы двинуться в обход, но это займет много времени. Им через пески идти около четырех дней. А что будет, если в обход?

Мысли девушки были заняты. Впервые за долгий период времени она увидела другую сторону своего спутника. Совсем не ту, к которой успела привыкнуть. Клятва в её крови и безупречная преданность Владыке — эти две составляющие сегодня выглядели совсем не так, как она привыкла. Ранее — это был путь, по которому она следовала, даже не думая о возможности какой-то иной жизни.

Возможно, на ней отразились те несколько лет, прожитых в качестве вольной скиталицы после пробуждения. Дух свободы отравил её душу, посеял зерна сомнения, показал другой путь и возможность совершенно иного развития её судьбы. Свобода совратила её душу. И с каждым мгновением девушка всё больше осознавала, что нужно бежать. Пока не поздно. Пока новоявленный Повелитель не научился пользоваться магической Печатью в её крови.

Угольно-черный громадный волк бежал по Проклятым пустошам. Он приближался к замку. Его нос чутко улавливал запахи. Он знал, что на верном пути. Чувство мести тянуло его в эту сторону. Заставляло двигаться, вопреки усталости и желаниям.

Волк остановился. Он знал, что это за замок. Путеводная нить, до самой его смерти связавшая зверя и его цель, вела куда-то в сторону, на восток. Он хрипло рыкнул. Нужно бежать. Снова бежать. Цель уже близка. Он достигнет её. И убьет. Заберет себе самку и вернется домой.

Над пустошами раздался протяжный волчий вой.

Передохнув немного, — я подремал четыре часа, не покидая игру — мы вновь оседлали нашего скакуна. Вернее, оседлала Нирида, а я кое-как взгромоздился, всё ещё сонный после дремы. На удивление — ноги и зад не болели. Должно быть применение Образа сыграло свою роль, заживив мою пятую точку и не позволив ощутить все те прелести, которые испытывает неопытный наездник после нескольких часов езды.

Причина столь ранней побудки была проста — демоны. В этих пустошах водились демоны! Не те, что похищают души и вообще живут в неком «нижнем мире», а вполне себе материальные твари, порождения магических экспериментов. В общем-то, как рассказала Нирида, сама Пустошь, ныне известная как Проклятые Земли, была образована в следствии магического катаклизма, устроенного горе-экспериментаторами далекой-далекой древности. Демоны — отголосок прошлого.

На самом деле, с тех времен многое изменилось. Например, совсем рядом с Костяным Хребтом, имелся редкий лесок, также, как и возле Крайвенскара. Полноценные Пустоши начинались дальше, через пару дней пути от замка, километрах в ста, если по-нашему. Конечно сейчас совсем не «те времена», когда демоны ходили стаями, но шанс нарваться на какую-нибудь одинокую сильную тварь был совсем не нулевым. Что и произошло.

Как выразилась девушка:

— Этот одиночка заплутал. Обычно они не заходят так далеко. В любом случае, рейдовый отряд Крайвенскара так и так скоро уничтожил бы тварь.

Я лишь мысленно почесал макушку — рейдовые отряды какие-то ещё придумали. С другой стороны, раз Маркус взял эти земли под патронаж, то не удивительно, что он печется о безопасности на своей территории.

Взобравшись в седло, дождался, пока девушка разместится передо мной, легко взлетев следом. Перехватив поводья, она поёрзала, устраиваясь поудобнее. В штанах снова стало тесно.

«Я ведь не железный…»

Тронула пятками бока скакуна, переводя его на шаг, а затем и на легкую рысь.

Рассветные часы — самые тяжелые для дежурства. Именно с рассветом сознание начинает погружаться в дрему, концентрация тает, а внимательность падает. Не смотря на четырехчасовую дрему, с первыми лучами солнца меня начало слегка «выключать».

На самом деле, даже не важно — хочет человек спать или нет. В рассветные часы сонливость придет в любом случае. Если её переждать, организм снова мобилизует свои силы и можно будет бодрствовать дальше.

Очередной зевок чуть не вывихнул мне челюсть. Я подавил желание прикрыть глаза и навалиться на теплую спину вампирши, уткнуться в её волосы и с блаженной улыбкой заснуть. А ведь хотелось! Без всякой задней мысли — я просто хотел спать!

Мотнул головой и вгляделся вдаль. Там, далеко впереди, виднелась тонкая зеленая полоска. Часов через пять-шесть мы достигнем границы Проклятых Земель.

Если честно, я думал, что дальше произойдет что-то из разряда книжных приключений. Ну то есть внезапно появится какое-то препятствие, мешающее достичь цели, нападут демоны, разверзнется пропасть… Что угодно, в общем-то.

Всего этого не произошло. К полудню мы достигли границы. Вначале я почувствовал, как будто из ушей вынули затычки, а глаза стали видеть четче, словно исчез некий мутный фильтр. Потом под копытами коня начали появляться редкие пучки желтых трав. Еще через полчаса трава с желтой сменила цвет на бледно-зеленую, а также появились редкие деревья. Именно деревья, а не иссушенные остовы. Затем трава окончательно обрела яркий зеленый цвет, а редкие деревца сменились редколесьем.

Наконец вампирша остановила скакуна и скомандовала привал. Нужно было дать коню отдохнуть и подготовиться. Нам предстояло пройти через Пустыню Миражей, пролегающую через сотню километров на восток. Очередные последствия древних магов.

Был иной вариант — сделать большой крюк и обогнуть пески. Только вот времени это займет много. Очень много. Не то чтобы я куда-то торопился, вот только и неторопливость не будет мне на руку. Армию нужно ещё собрать. Пока достигнем Вердамта, пока переговорим с вампирами близ поселения. Даже если они согласятся — сбор войск на этом не закончится! Вместе с армией Маркуса, по самым смелым предположениям, выйдет порядка пятисот не-мёртвых. Остальное — игроки-сопротивленцы и коренные жители этой игры.

«Этого мира», — поправил себя.

Много ли могут навоевать коренные жители, вчерашние горожане? Вряд ли. Поэтому их в расчет не берем. Игроки? Ну сколько их соберут? Пятьсот? Тысячу? Итого в сумме сколько? Полторы тысячи? У «Теней» и «Ящеров» в сумме будет две! И это минимум! Если не три. Не говоря о том, что бойцы обоих кланов имеют прекрасную подготовку. Уж мне ли не знать, на что способны «Тени»! Нужно минимум пятикратное преимущество, если мы действительно хотим победить. Не говоря уже о драконах!

Несмотря на то, что время ещё наличествовало, медлить было нельзя. Поэтому путешествовать лучше через пустыню. Тем более, что каждые два дня пути по караванной тропе имелись поселения.

Отдохнули мы около двух часов. Позволили коню вдоволь походить по округе и пожевать свежую травку без сбруи на спине. Затем Нирида быстро и ловко закрепила седло, затянула подпругу и взнуздала обученного скакуна. Мы снова двинулись в путь.

Отдохнувший конь, словно испытавший прилив сил, сходу перешел на легкую рысь. Я не спешил останавливать его. Пускай. В следующий раз вдоволь побегать он сможет не скоро. В пустыне передвигаться рысью проблематично.

Мерное потрясывание вновь начало укачивать, похлеще поезда. Равномерно вдыхая запах волос сидящей передо мной спутницы, я полностью положился на её бдительность. Телохранитель она или где?

Освободившееся свободное время посвятил мыслям. Снова и снова прокручивал произошедшую стычку с демоном. Вернее, то, что за ней последовало. Когда я обратился к Нириде с вопросом о том, что произошло — я слукавил. На самом деле, я всё помнил. Всё, что произошло. Более того — я контролировал свои действия. Почти.

Иррациональная ярость, вызванная необходимостью убегать, затем не менее иррациональное спокойствие и равнодушие. Раньше, пару лет назад, мои руки тряслись бы от струящегося по жилам адреналина, но сейчас… Я не испытал ровным счётом ничего.

Так бывает, когда человек живет свою жизнь, испытывает какие-то эмоции, а потом, совершенно случайно, с ним происходит событие, которое несколько лет назад он воспринял бы совершенно иначе. Происходит событие, которое вызвало бы в нем раздражение, либо, наоборот, какое-то душевное тепло. Только в этот раз это событие не вызывает совсем ничего. Ему всё равно.

Человек возвращается домой, делает кофе, а в его голове снова и снова встают картины того, как он реагировал на это раньше. Он бы и рад ощутить что-то, да не может. Кризис среднего возраста или пресловутое наступление зрелости? А может, где-то в душе очередного человека оборвалась последняя ниточка, которая ещё удерживала его внутреннего ребенка и позволяла испытывать сильные эмоции на незначительные мелочи. Или же очередной кусочек сердца навсегда обратился в камень.

Это иррациональное чувство удивляет. Человек пьет свой кофе, а где-то глубоко поселяется неизбежное осознание произошедших с ним изменений. Осознание того, что уже ничто не будет как прежде. А затем приходит понимание, почему это произошло

Как правило, подобное происходит с людьми, пережившими серьёзное потрясение. Вернувшиеся с войны, либо поборовшие смертельную болезнь, — не обязательно собственную, вполне может чью-то — уже никогда не будут прежними. Для кого-то, чтобы сломаться, нужно лишиться квартиры, половины имущества, потом уйти в запой, чтобы через время выйти из него совершенно другой личностью. Или не выйти вовсе. Иным хватит одиночества, медленно и верно снедающего душу и разъедающего сердце. Это не делает первых сильными, а вторых слабыми. Это делает первых подверженных одному типу воздействия, а других — другому. Только и всего.

Ещё я думал о том, во что ввязываюсь. Всё происходящее до сих пор никак не укладывалось в голове. Так бывает, когда происходит что-то чудовищное и мозг, чтобы защитить человека, блокирует его восприятие, из-за чего индивид буквально не может воспринимать реальность нормально. Состояние аффекта. Я знал, что вокруг находится реальный мир. В тоже время, я всё ещё относился к нему, как к чему-то нереальному, виртуальному, игровому. Даже в мыслях я называл Аструм «Землями Создателя».

И лишь сейчас, погрузившись в мысли, с серьёзным запозданием, начало накатывать осознание задуманного мной. Я планировал перевернуть этот мир, собрать армию и освободить восточное побережье. И мне нужны были союзники. Причем именно мои союзники, а не чьи-то. Не игроки какого-то там «Сопротивления», а те, кто будет лоялен лично мне. Нельзя складывать яйца в одну корзину.

А ещё мне нужен был мой дракон. И магия. Особенно магия. Кинжалы и разные боевые плетения — это круто и даже прекрасно. Вот только их мало. С демоном я справился лишь потому, что в «образе» на интуитивном уровне могу манипулировать силами Тьмы. А что делать без образа? Мне нужно изучать новые заклинания. И не абы какие, а на порядок выше распространенных. Возможно, стоит заглянуть в запретные разделы, о которых говорила Нирида. Осталось только найти источник знаний об этой самой запретной магии. А ещё нужно время. Много времени на изучение всего этого.

Через несколько часов почва начала беднеть, пока полностью не уступила желто-рыжему песку. В этот момент Нирида поглубже натянула капюшон. Следом надела маску. Стоило преодолеть незримую границу пустыни, как солнце, словно того и ждавшее, буквально усилило свой натиск! Сконцентрировавшись, уплотнил свою ауру. Энергия начала утекать гораздо быстрее, чем раньше. Такими темпами, я опустею задолго до окончания пути, в следствии чего мы рискуем превратиться в головешки! За себя я не переживал, а вот за свою спутницу, не имеющую возможности возродиться…

Прикрыв глаза, сконцентрировался на энергоисточнике, мерно пульсирующем где-то в недрах солнечного сплетения. По ощущениям, энергии было примерно семьдесят процентов от максимума.

— У нас проблемы, — тихо сказал я вампирше, натягивая повод.

Она повернула голову, показывая, что внимательно слушает.

— Моей энергии не хватит на целый день перемещения под солнцем. По какой-то причине солнце здесь воздействует гораздо сильнее, чем обычно.

— На сколько хватит вашего дара, Владыка?

Я сверился с ощущениями.

— Часов пять.

— Через четыре часа солнце будет слабее и до наступления темноты я смогу продержаться без магии, — задумчиво произнесла девушка.

— А дальше?

— Мы можем перемещаться под покровом тьмы, а ночевать в оазисах или в останках разрушенных поселений, — вампирша повернула голову. — Для этого придется отклониться от основного маршрута и нужно будет ехать существенно дольше.

— Ты знаешь, где они находятся?

Она кивнула.

— Тогда поехали, — согласился.

С одной стороны, по уму следовало бы не рисковать и поехать в обход песков. Можно было бы даже послать коня полевой рысью, вынудив скакать с весьма приличной скоростью. Да, это будет дольше, чем по пустыне, зато никто не пострадает. С другой же — внутри вновь поселилось предательское ощущение медленно сжимающейся пружины. Пока она лишь начала свой путь, однако ждать от чего-то не хотелось. Чем лучше я подготовлюсь — тем легче перенесу то, что должно произойти.

Делай что должен и будет то, чему суждено. Однажды пружина дойдет до конца, боёк ударит по капсулю и пуля предрешенных событий начнет свой неотвратный ход. И лишь в моих силах успеть подготовиться к этому.

Еще через четыре часа энергия начала подходить к концу. Я сразу сообщил об этом спутнице, на что получил уверение, что всё в порядке. Она заявила, что справится. Знал бы я тогда, чем это обернется в дальнейшем…

Я уменьшил ауру до границ своего тела, лишь немного захватив девушку, намереваясь поберечь энергию — мало ли здесь водятся какие-нибудь твари? Опускать энергозапас в ноль, а потом оставаться полностью беззащитным, было попросту глупо.

Ни человек, ни зверь, ни вампир не знают своего будущего. Все мы выбираем наилучший вариант из доступных именно в текущий период времени. Иначе говоря, мы выбираем лучший вариант, основываясь на доступной информации, не зная, к чему это приведет.

Через час езды по связующему нас с вампиршей каналу донеслось ментальное ощущение боли. Это было похоже на фантомную боль, когда болит то, чего нет. Когда мужчина ощущает удар по яйцам, лишь увидев этот удар со стороны. Для меня это больше всего напоминало больные зубы — долгая, ноющая и очень занудная боль.

— Нирида?.. — обратился к девушке.

Та ответила с задержкой:

— В… Владыка?

Чуть повернула голову. На её лице была маска. Я сощурился. Выпростав ноги из стремени, быстро слез с лошади, вынуждая Нириду потянуть поводья и притормозить скакуна. Мой взгляд упал на её руки. Когда-то мраморно-белая кожа сейчас была покрыта розовыми ожогами и красными язвами.

— Слезай с лошади.

— Я в порядке, я могу терпеть… — сделала она попытку сопротивляться.

Что я не люблю в людях — ненужное геройство. Оно глупое и никогда не приводит ни к чему хорошему. Только к гибели горе-героя. В груди закипела злоба.

— Слезай.

Чуть помедлив, вампирша перенесла ногу и спрыгнула с коня.

— Владыка, всё в порядке, я пока могу терпеть.

На меня посмотрели честные-пречестные ярко-красные глаза, таящиеся в глубине капюшона и металлической маски. Рыкнув, сдержался, чтобы не отвесить дуре подзатыльник.

— Если ты будешь каждый раз пререкаться со мной, я не посмотрю, что ты тысячелетняя вампирша и выпорю.

По округлившимся глазам Нириды понял, что такого она не ожидала.

— Руки.

Девушка послушно протянула конечности. Я аккуратно сжал её пальчики. Прикрыл глаза.

«Не зря энергию сберег и отключил ауру…»

С другой же стороны, если бы не отключил, то энергия закончилась бы только сейчас. Учитывая, что сейчас солнце опустилось ниже, то и пройти мы смогли бы дальше. Не говоря уж о том, что я чувствовал, как слабеет давление некой «солнечной энергии» на мою ауру с каждым часом.

Я соединил ладошки девушки и накрыл сверху своими.

«Исцеление тенями».

Живительная магия серо-стальной дымкой начала струиться с моих пальцев и тут же впитываться в кожу вампирши. Через десяток ударов сердца деактивировал заклинание. Руки спутницы снова были бледными, как и положено вампиру.

— Ещё раны?

Отвела взгляд.

— Нет.

— Что «нет»?

— Больше ран нет, — тихо ответила.

Я скрипнул зубами.

— В глаза смотри.

Она перевела взгляд на меня. Внутри её зрачков поселилась злоба.

«Чего это она?»

Задать вопрос я не успел.

— Владыка. Вы слишком навязчивы, — прошелестел её голос. Не смотря на маску, глушащую звуки, я расслышал нотки раздражения. — Я — высший вампир. Подобные раны — мелочь для меня. Я способна переживать отрубленные конечности. Чтобы солнце убило меня — потребуется несколько часов подобного воздействия.

Сделав паузу, пока я ошарашенно переваривал произнесенное, добавила:

— Поэтому прекратите истерить и давайте продолжим путь. Нам нужно добраться до поселения.

И взгляд. Суровый такой.

Внутри начало разгораться раздражение. Не потому, что я, видите ли, какой-то там «владыка», а она моя слуга. Вовсе нет. Это было раздражение в ответ на то, что я не люблю больше всего — в ответ на попытку принизить мои действия, выставить их не тем, чем они являются на самом деле.

Мне не нравилось, что мою заботу о спутнице кто-то принял за слабость. Кто-то посчитал меня истеричкой на основании того, что я проявил понимание и беспокойство о здоровье.

Развернувшись, вампирша вновь оказалась в седле.

— Ну? Мы едем?

Это стало последней каплей. Глупо психовать или устраивать локальный Армагеддон. Как и всякий на моем месте, я испытывал раздражение и желание его выместить. Больше сдерживаться я не мог.

Магия Тьмы против воли начала струиться по моим жилам.

«Тебя выбесила какая-то девчонка?» — съехидничал внутренний голос.

Меня вывело отношение к моим поступкам. Глаза начала застилать первозданная Тьма. Я уже не видел, как белок и радужка полностью окрасились в черный. Не видел и того, как тело против воли начало трансформацию.

Следующее, что я осознал — мощнейший рывок в сторону девушки, скинувший её с лошади. Затем увидел свою угольно-черную когтистую лапу, непрерывно источающую темную дымку и сжимающую такую тонкую мраморно-белую шейку. А ещё я увидел страх. Глубинный страх, поселившийся в её глазах. Это был не страх смерти, нет. Это был страх беспомощности. Она ничего не могла сделать. Не потому, что не было сил. Вовсе нет. Она могла бы убить меня одним движением.

Нирида испытывала страх, потому что ей НЕЛЬЗЯ было убить меня. Клятва в её крови препятствовала любому сопротивлению тому, кто признан Владыкой. И именно эта беспомощность причиняла ей невыносимую боль. Сознание вампирши билось от ужаса, тогда как тело покорно замерло под моей тушей, как зверек перед удавом. Она осознавала, что сейчас я могу сделать с ней всё что угодно, а она не сможет сопротивляться. И осознание этого заставляло её разум конвульсивно содрогаться в пароксизмах боли.

А ещё, в глубинах её зрачков, я увидел нечто новое для себя. Искры непокорности. По связующему нас каналу донеслось презрение. То была скрытая пока неприязнь к тому, кто слабее. Неприязнь к самому факту необходимости подчиняться какому-то «щеглу».

В голове пронеслось отчетливое понимание происходящего. Понимание того, что я могу сделать со своей спутницей всё, что захочу. Только вот это не даст мне её верности. Не бывает человек верным из-под палки. Да, я могу прогнуть её. Приказать ей. Заставить или принудить. Вопрос в другом: а нужен ли мне телохранитель такого толка? Несколько лет спокойствия после пробуждения повлияли на нее не лучшим образом. Зверь, почувствовавший запах свободы, уже не захочет возвращаться в клетку.

«Хочешь свободы, значит? Ты её получишь!»

Прикрыв глаза, скользнул Сознанием вдоль своей руки, сжимающей тонкое бледное горло. Миг, и мой разум проник в тело девушки. Сконцентрировавшись, ощутил судорожное биение её сердца. Тут же перенес сознание к нему. Незримая нить, совсем тонкая, тянулась от живого моторчика куда-то за пределы тела. Это была та самая связующая нить.

— Я отпускаю тебя.

Я с ненавистью рванул нить. Раздавшийся звон разбитого стекла заставил меня вздрогнуть. Словно ощутив свободу, организм вампирши буквально вытолкнул меня наружу, больше не позволяя находиться внутри её тела.

Вот и всё.

Последний взгляд в глубины её таких красивых ярко-красных глаз, в которых медленно происходит осознание происходящего. Убрав руку с бледной шейки, я медленно побрел прочь. На восток.

Что ж. Закономерный итог. В общем-то понятно — многотысячелетняя вампирша вынуждена прислуживать какому-то дурачку, который и сотни не разменял. А уж после того, как она четыре года пожила в полном комфорте, вряд ли ей захочется снова возвращаться в клетку подчинения некому «владыке», от которого есть лишь название.

В груди поселилась тоска и обида. А ещё досада и ненависть на непонимание. Каждый человек хочет быть понятым. Только не каждый человек это получает. Со временем, с возрастом, происходит привыкание. Затем приходит смирение.

Я её не виню. Она просто хотела свободы. Настолько привыкла к ней за эти четыре года, что возвращение к службе стало подобно клетке. Что ж… Пусть получает свободу. Я сам со всем справлюсь. Я сам захвачу этот несчастный полуостров, а затем пойду дальше, огнем и мечом насаждая мир и равноденствие. Пускай Шепот одинок и у него никого нет. Пусть забота или искренняя помощь всегда и везде воспринимаются в штыки… Пускай. Я всё равно буду следовать по этому пути. На зло остальным.

И горе тому, кто смеет преградить мне путь.

Это только мой путь. Путь одиночки.

Путь Проклятого.

В голове сами собой пронеслись строчки старой песни.

По дороге в ад

Черный всадник мчится.

Бледное лицо

И странный блеск застывших глаз.

Только я не всадник. Пешком дойду. Всё равно ездить на лошади не умею.