Завоеванная инопланетным воином

Глава двенадцатая

Зои почувствовала себя намного лучше, когда проснулась позже в тот же день. Ее желудок успокоился, а небольшая, затяжная головная боль, вероятно, пройдет, как только она немного поест и попьет воды. И что лучше всего?

Она была в коконе объятий Рена. Всех четырех рук.

Он лежал, прижав ее спину к своей груди, и она была благодарна за то, что отвернулась — ему не нужно было ощущать зловонный запах ее дыхания после рвоты. Если бы ей не было так уютно и тепло в его объятиях, она бы немедленно вскочила с постели, чтобы почистить зубы.

Однако безопасность его объятий и жар его тела были не всем, что она чувствовала: к ее ягодицам прижималось бревно. День назад это заставило бы ее сбежать, но сейчас?

В то утро она исчерпала все свое смущение, поэтому вместо того, чтобы испытывать стыд, она наслаждалась ощущениями. Рена влекло к ней. Она возбуждала его. Она знала, что утренний стояк — это просто то, что случается с мужчинами, человеческими мужчинами, во всяком случае, пока они спят, но, Боже, ощущение его члена у задницы заводило ее. Ее соски затвердели, а киска сжалась, пустая и ноющая, и если бы не чрезвычайно полный мочевой пузырь, она могла бы быть настолько смелой, чтобы прижаться к нему попкой и закончить то, что они начали прошлой ночью.

Это был один из способов компенсировать то, что она уснула в горячий момент из-за ее глупого безрассудства.

Черт возьми, просто лежать с ним в постели было божественно. Ей было тепло, безопасно и комфортно, без забот обо всем на свете.

Ну, кроме настойчивого желания пописать.

Отличный способ испортить момент, мочевой пузырь.

Зои положила руку на запястье Рендаша и осторожно приподняла его. В ответ его руки сжались вокруг нее, прижимая еще ближе.

— Как ты себя чувствуешь? — хрипло пробормотал он.

Боже мой! Может ли мужской голос быть сексуальнее?

— Лучше, — она повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Как давно ты не спишь?

— Достаточно давно, — в его голосе был намек на озорство, добавляющий ему нотку, которой она раньше не слышала, — это было чертовски соблазнительно.

Ее возбуждение росло.

Будь ты проклят, мочевой пузырь!

— Мне, э-э, нужно пописать, — сказала она, щеки ее пылали.

— Тебе нужно пописать?

— Ага. Типа, прямо сейчас.

Рен убрал руки, но не без намека на нежелание — кончики его пальцев задержались на ее бицепсе и бедре чуть дольше, чем казалось необходимым.

Как только Зои освободилась, она вскочила с кровати и побежала в ванную, закрыв за собой дверь. Сладостное облегчение нахлынуло на нее, заполнив растущее пространство по мере того, как ее мочевой пузырь опорожнялся.

Ополаскивая руки, она поняла, что маленькая косметичка на столешнице принадлежит ей. Безмолвно поблагодарив Рена, она достала зубную щетку и почистила зубы и язык так, как никогда раньше.

Несмотря на тщательность, она все еще изнывала от желания, когда закончила, и решила заскочить в душ, чтобы не возвращаться в спальню — к искушению.

Было удивительно, насколько лучше она себя почувствовала от горячей воды, а в ванне было достаточно места, чтобы передвигаться, а это означало, что ей даже не приходилось иметь дело с занавеской для душа, которая бы пропускала холодный воздух по ногам. Насадка для душа была достаточно большой, чтобы она чувствовала себя скорее стоящей под ливнем, а не в душе.

Когда она закончила, то вернулась в спальню с запахом мяты изо рта, мокрыми волосами и в одном полотенце, прикрывавшем ее тело. Рен сидел на краю кровати в брюках. Ее чемодан лежал рядом с ним, открытый, демонстрируя ее одежду.

Его глаза жадно скользнули по ней. Она почти чувствовала его взгляд сквозь полотенце, и он снова воспламенило ее кровь. Она прикусила губу и подошла к кровати.

— Спасибо, — сказала она, выбирая пару леггинсов и тунику. Она снова покраснела, когда достала красные трусики.

Потрясающе. Мое лицо будет соответствовать цвету нижнего белья.

Рен полез в чемодан, поднял красный лифчик и, покачивая его на одном пальце, протянул ей.

— Твоя сбруя.

— Ты ужасен, — засмеялась она. Выхватив у него лифчик, она убежала обратно в ванную — обратно в безопасность.

Должно быть, я действительно отчаянно нуждаюсь в физическом контакте.

Ладно, значит, не просто в физическом контакте, а в сексе. В ее жизни было всего два партнера — первый, секс на одну ночь, с которым она потеряла девственность в девятнадцать, а затем Джошуа семь лет спустя. Секс никогда не был важной частью ее жизни. Она гораздо чаще кончала сама с собой, чем с мужчинами, но это не означало, что она этого не хотела. Не жаждала этого.

И, боже, она хотела секса с Рендашем. С инопланетянином.

Так почему бы просто не сделать это? Почему бы не насладиться этим сексуальным четырехруким куском мускулов?

Потому что это… потому что…

Это неправильно?

Она знала, что это неправда. Несколько дней назад, да, это, безусловно, было бы правдой, но она провела с ним время, узнала его получше. Он все еще был другим, но она разглядела в нем человеческие качества.

И все же, Зои не могла быть для него более, чем любопытным опытом. Она не хотела быть для кого-то… любопытством, черт возьми. Она не хотела, чтобы ее снова использовали. Она заслуживала лучшего, заслуживала большего.

Она хотела большего.

Не имело значения, как сильно она жаждала большего с Рендашем: он скоро улетит, и она больше никогда его не увидит. Она уже не могла смириться с мыслями о том, что потеряет его, так зачем еще больше привязываться к нему и усиливать боль, когда этот момент наступит?

Но если мы оба хотим этого, почему бы не воспользоваться возможностью, даже если всего один раз? Почему бы для разнообразия не побыть эгоисткой?

Потому что я хочу не просто секса на одну ночь, черт возьми.

Она хотела стабильности. Она хотела любви. Она хотела всего этого.

И ей нужно было быть сильнее, чтобы получить это.

Приняв решение, Зои поспешно натянула одежду. Ей придется сохранять дистанцию между ними. Установить некоторые границы.

Одевшись, она вернулась в спальню.

— Ты готов к омлету, который я обещала?

Он выпрямился и одарил ее улыбкой, сверкнув клыками. Все тело Зои отреагировало на это.

Черт возьми. Границы, женщина, границы!

— Я бы спросил, что это такое, — сказал он, вставая, — но сомневаюсь, что понял бы твое объяснение.

— Не нужно объяснений. Просто наслаждайся этим.



В итоге Зои приготовила для Рена четыре порции омлета с яичным порошком и небольшим количеством сыра чеддер, который, несмотря на то, что срок годности истек двумя днями ранее, оказался все еще вкусным. Когда она пошутила, что это по одной порции на каждую руку, он рассмеялся, и было что-то милое в том, что он оценил ее юмор даже в самом грубом его проявлении. Его способность поглощать еду была впечатляющей: Зои была благодарна, что кладовая была так хорошо заполнена.

Рен извинился и пошел принять душ после того, как помог прибраться. Зои несколько минут смотрела в кухонное окно, слушая, как ветер завывает над крышей. Снегопад не прекращался, и сугробы рядом с домом уже поднялись до основания окон первого этажа.

Они пробудут здесь какое-то время.

Она принялась исследовать хижину, пока он принимал душ. Место было, безусловно, самым приятным, в котором она когда-либо была. Все было таким элегантным, но каким-то образом казалось доступным благодаря небольшим, приземленным, деревенским штрихам. На нижнем этаже было две спальни, медиа-зал со смехотворно большим телевизором и кожаными глубокими креслами и гостиная. Гараж выглядел достаточно большим, чтобы вместить фургон, лодку и три машины одновременно.

Наверху она обнаружила еще две гостевые спальни. Каждая из комнат имела разную цветовую гамму, но обе были оформлены со вкусом и гармонично. Она не сомневалась, что некоторые старые предметы, использованные в качестве декора в комнатах, были куплены не в благотворительных магазинах, как вещи в ее квартире, а в антикварных лавках. Она была основательно впечатлена.

Зои задержала дыхание, когда осмотрела гостиную с мезонина второго этажа. Затем она обнаружила хозяйскую спальню в конце коридора и из впечатленной превратилась в ошеломленную.

Деревянная отделка полов, стен и потолков здесь была выведена на новый уровень упрощенного изящества в сочетании с замысловатой каменной кладкой, кульминацией которой стал большой камин прямо перед массивной кроватью. Широкое эркерное окно тянулось через всю дальнюю стену с мягкой скамейкой по всей длине, открывая прекрасный вид на крупные снежинки в их хаотичном танце снаружи.

Перед камином стояла пара кожаных кресел с подлокотниками из резного дерева. Под ними лежал уютный овальный коврик. Она обернулась и увидела двойную раковину с каменной столешницей и сверкающими старомодными медными светильниками. Рядом стояла огромная ванна с гидромассажем. Она была установлена в углу и окружена каменной кладкой, как во всех этих шикарных особняках в Новой Англии, к ней вели широкие ступени.

В ванной был собственный застекленный камин и окно, выходящее на заснеженные ели, окружавшие хижину. На противоположной стороне каминной стены ванной комнаты находилась большая душевая кабина, отделанная камнем с трех сторон и стеклом с четвертой. Казалось, что в там была одна из тех самых современных душевых систем с несколькими насадками и разными направлениями потока воды.

— Если бы у меня был дом мечты, это был бы он, — сказала Зои, проводя пальцами по грубому камню на стене. Она уставилась на ванну. — Я воспользуюсь ей перед тем, как мы уйдем.

Она отвернулась и подошла к комоду, выдвигая ящики один за другим. Внутри было ровное разделение между мужской и женской одеждой. В гардеробной, однако, преобладала женская одежда. К удивлению и волнению Зои, обувь и одежда пришлись ей впору.

Воровать было неправильно, но у нее с собой почти не было зимней одежды из Санта-Барбары, и Рен сказал, что это ради выживания. Судя по тому, что она видела в этом доме, она сомневалась, что у владельцев возникли бы проблемы с заменой пары ботинок, свитера и пальто, если бы они вообще заметили их пропажу.

Я уже выпила их двухсот долларовую бутылку вина. Почему бы не дополнить список?

Что это была за старая поговорка? Где пенни, там и фунт.

Зои только вышла из спальни, когда Рендаш появился на лестнице на второй этаж.

— Ты наконец-то начала исследовать дом? — спросил он.

— Да! Это место завораживающее! — она посмотрела через перила на первый этаж. — Я никогда раньше не была в таком красивом месте.

— Полагаю, в конце концов, плохая погода дала нам то, за что мы должны быть благодарны, — блеск вернулся в его глаза, хотя теперь он был почти неуловим: она не думала, что он говорил о хижине.

Зои прочистила горло.

— Я знаю, ты хочешь попасть на свой корабль, и это досадная задержка, но она даст тебе время отдохнуть и восстановить силы, — несмотря на все ее усилия, она не могла оторвать взгляд от его обнаженной груди. Он обмотал вокруг себя полотенце вместо штанов, и оно не могло скрыть четкий контур его члена. — Тебе, э-э, стоит надеть какие-нибудь штаны. Сейчас холодно и все такое.

— Я уже отрегулировал температуру внутри до комфортного уровня. Тебе нужно, чтобы я увеличил ее?

— Нет, я в порядке. Но тебе действительно стоит надеть какие-нибудь штаны.

Пожалуйста, ради моих женский частей, надень какие-нибудь штаны…

…или сними полотенце.

Он нахмурился, и она не была уверена, был ли понимающий взгляд в его глазах реальным или плодом ее воображения.

— Они ограничивают меня. Я предпочитаю не носить их без необходимости.

— Ты разгуливаешь дома голышом?

— Нет. Но одежда алигарийцев предполагает простоту и комфорт. Она также скроена с учетом… соответствующих пропорций.

Не в силах сопротивляться, она снова опустила глаза на его пах. Неудивительно, полотенце топорщилось палаткой.

— Ладно! Ну, эм… — она смотрела куда угодно, только не на него. Границы. — О! Тебе стоит посмотреть домашний кинотеатр, — она протиснулась мимо него, вытягиваясь в струну, чтобы избежать непреднамеренных касаний определенной части его тела, и спустилась вниз. — Мы можем посмотреть фильм!

Ступеньки скрипели, когда он спускался за ней.

— Это будет то же самое, что и в другом фильме?… Ас Вентур?

— Эйс Вентура. И нет. Нам нужно посмотреть их коллекцию, и ты можешь выбрать в этот раз.

Они вошли в медиа-комнату. Телевизор, установленный на стене, был, должно быть, восемьдесят с лишним дюймов, самый большой, который она когда-либо видела, а в маленьких нишах по всей комнате были установлены динамики для объемного звука. Нигде не было видно никаких проводов — ни DVD-плеера, ни кабельной коробки, ни чего-либо подобного.

Она нашла пульт дистанционного управления, установленный на отдельной зарядной док-станции, на подставке рядом с одним из восьми кожаных глубоких кресел. Это был самый сложный пульт, который она когда-либо видела, в комплекте с собственным дисплеем.

В задней части комнаты она обнаружила маленькую черную ручку на стене. Когда она потянула за нее, дверь, которая органично сливалась со стеной, распахнулась. Она переступила порог и обнаружила то, что могло сойти за маленькую спальню в большинстве домов, в которых она бывала. Здесь это, вероятно, называлось просто медиа-шкаф или что-то в этом роде.

Вдоль стен тянулись полки, забитые DVD и Blu-ray. Там было, должно быть, более пятисот дисков. Вся электроника была установлена на полке возле двери: проигрыватель Blu-ray, игровая консоль, спутниковый ресивер и блок объемного звука. Аккуратно связанные шнуры для каждого устройства уходили в стену.

— Это так здорово, — Зои посмотрела на Рена и ухмыльнулась. — Выбери фильм, который выглядит интересным, пока я пытаюсь понять, как все это включить.

Рендаш присоединился к ней в шкафу. Они оба смогли поместиться внутри, не натыкаясь друг на друга. Его глаза расширились.

— Все это фильмы?

— Ага. Но это даже близко не соответствует количеству всех вышедших фильмов.

Он неуверенно протянул руку и снял DVD с ближайшей полки, поворачивая футляр в руке, чтобы посмотреть на переднюю сторону.

— И ты хочешь сказать, что я должен выбирать, основываясь на картинке?

— Многие люди так и выбирают фильмы, — она нажала кнопку включения проигрывателя Blu-ray, и из главной комнаты донесся тихий перезвон. Она высунула голову из шкафа, чтобы посмотреть, как включается телевизор, прежде чем вернуть свое внимание к Рену. — Если обложка выглядит интересной, мы можем заглянуть на оборотную сторону, чтобы узнать, о чем он.

Он перевернул футляр, чтобы взглянуть на обратную сторону, и нахмурился.

— Я все еще не могу читать человеческую письменность.

— Я могу прочитать, или мы можем устроить себе сюрприз, — она подошла к нему ближе. — Если тебе нужен определенный жанр, я могу указать тебе на несколько подходящих фильмов.

Отступив назад, он окинул взглядом коллекцию. Она могла понять, насколько это будет ошеломляюще. Зои, конечно, умела читать и, по крайней мере, слышала о большинстве фильмов, но сомневалась, что даже она сможет сделать выбор за разумный промежуток времени, учитывая такое количество вариантов.

Она смотрела, как он вытаскивает диски для более тщательного изучения, не в состоянии сказать, выбирал ли он случайно или на основе того, какие логотипы на корешках были для него наиболее привлекательны. В большинстве случаев он спрашивал только название, если вообще о чем-то просил, но к некоторым он заставил ее прочитать описания на обороте.

Когда он сделал свой выбор, она не была уверена, удивляться ей или нет: он выбрал В поисках Галактики⁹. Она взяла у него футляр, открыла его, положила диск в лоток и нажала кнопку, чтобы закрыть.

— Пойдем, — сказала Зои, схватив его за руку и потащив в главную комнату. Проходя, он закрыл дверь.

Зои отпустила его руку, когда они подошли к креслам, и плюхнулась на одно из центральных сидений. Он устроился в кресле рядом с ней с комичным выражением беспокойства на лице, когда кожа заскрипела.

— Это нормально? — спросил он, подняв все четыре руки вверх, как будто боялся опустить их на подлокотники.

Зои рассмеялась.

— Да, все ок. Думаю, мы скоро узнаем, прилипает ли кожа к чешуе так же, как к голой коже.

Рендаш медленно опустил руки, положив нижнюю пару на подлокотники, а верхнюю поверх них. Он чуть не подпрыгнул, когда его нога нажала на кнопку раскладывания кресла, и оно откинулось назад.

Хихикая, Зои положила руку ему на плечо.

— Все в порядке. Садись и расслабься.

Откинувшись назад, он положил руку на рычаги управления креслом и откинул сиденье назад. Усевшись, он сцепил пальцы обеих пар рук, положив их на свой голый живот.

С того момента, как начался фильм, Зои обращала свое внимание на Рена почти так же часто, как на экран телевизора. Его комментарии, которые он часто рассеянно бормотал, добавили фильму новый слой комедийности, о возможности которого она и не подозревала. Ставил ли он под сомнение существование инопланетных видов, изображенных на экране, или опровергал голливудскую физику, его серьезность была милой и занимательной одновременно.

Ближе к концу Зои обнаружила, что смотрит на Рендаша, а не на экран, отмечая каждую перемену в выражении его лица — каждый изгиб его губ, едва заметные подергивания бровей и напряженный взгляд, который часто появлялся в его глазах. Это было не совсем осознанно. Она просто…

Она будет скучать по нему, когда он уйдет.

Рендаш быстро стал важной частью ее жизни, и, несмотря на обстоятельства, эти последние несколько дней с ним были одними из лучших в ее жизни. Она чувствовала себя ближе к нему, она и представить не могла, что может сблизиться с кем-то за такое короткое время. Это не имело смысла. Она просто… не хотела, чтобы он уходил.

Один из его боковых глаз метнулся в ее сторону. Он поднял голову и повернулся лицом, сфокусировав на ней все четыре глаза.

— Разве тебе не должен нравиться фильм, Зои?

Зои улыбнулась.

— Да. Просто я наслаждаюсь компанией.

— Я не понимаю, как наблюдение за мной может быть более увлекательным, чем просмотр этого, — он указал на телевизор. — Хотя он изобилует неточностями, по крайней мере, он интересный. У вас, людей, странные представления о космосе и межгалактическом сообществе.

— Хм, — она продолжала наблюдать за ним.

Он выгнул бровь и выдержал ее взгляд, хотя она заметила, что один из его боковых глаз скользнул по телевизору.

Зои расхохоталась.

— Иметь так много глаз несправедливо!

— Я не могу нести ответственность за недостатки вашего вида.

— Недостатки? — Зои уставилась на него. — В следующий раз ты можешь сам приготовить себе ужин.

Она скрестила руки на груди и уставилась в экран. Краем глаза она увидела, как он наклонился к ней, протянул руку, а затем провел пальцами по ее шее сбоку.

— Это не значит, что я думаю о тебе хуже только потому, что у тебя пугающе мало глаз и конечностей.

— Пугающе мало? — Зои посмотрела на него и подняла брови. — Может быть, у тебя их пугающе много.

— Возможно. По твоим собственным стандартам, — ответил он с усмешкой.

— Хм, — она надменно вздернула подбородок. — Ну, тогда, исходя из этих стандартов, возможно, я предпочитаю мужчин с двумя руками и двумя глазами.

— О? — Рен поднялся с кресла, чтобы нависнуть над ней, черты его лица были в тени, поскольку он загораживал экран. — Объясни, человек.

Он скользнул одной рукой вверх от ее шеи, чтобы обхватить затылок, запустив пальцы в волосы, в то время как другие его руки переместились к разным частям ее тела — на бок, прямо под грудь, на ногу и на верхнюю часть бедра.

— Объясни, почему тебе это не нравится, — прохрипел он.

Дыхание Зои участилось, а сердце бешено забилось. Она посмотрела ему в глаза.

— Я-я не… не обязана оправдываться перед тобой, инопланетянин.

Он смотрел прямо на нее в ответ, и черт возьми, он уделял ей все внимание, видел ее всю и заставлял ее чувствовать это. Его губы раздвинулись в улыбке, еще раз продемонстрировав клыки. Руки двигались медленно, чувственно, обжигая, несмотря на защиту ее одежды.

— Твоя реакция все объясняет, я думаю… например, твой запах.

— Мой запах?

Он наклонился вперед, его лицо было так близко, что их губы соприкоснулись бы, если бы она подняла подбородок. Он опустил голову ниже ее шеи и грудей, ниже живота, все ниже и ниже, пока не завис над ее бедрами.

Нижние руки Рендаша обхватили ее колени и раздвинули их, прежде чем он опустил голову между ее ног и глубоко вдохнул.

— Аромат твоего желания.

Зои ахнула. Она уперлась руками в его лоб и попыталась сжать ноги, но он удержал их на месте.

— О, мой Бог. Это так, — сексуально, — грязно!

— Что ты имеешь в виду, утверждая, что это грязно? — спросил он, поднимая взгляд, но не голову.

Зои горела внутри и снаружи. Это было чертовски возбуждающе, когда он вот так располагался у нее между ног, но она не могла избавиться от своей застенчивости.

— Это… неприлично.

— Так это грязно или неприлично? У этих слов разные значения, не так ли?

О Боже. Она чувствовала жар его дыхания через свои леггинсы. Ее киска сжалась, и жидкий огонь затопил ее. На этот раз у нее не было вина, чтобы поддержать ее храбрость.

— И то, и другое!

— Этот аромат естественный. Это часть тебя, — его верхние руки погладили ее шею и плечи и скользнули по бокам, по пути задевая ее груди. Зои вздрогнула. — Все это — часть тебя, и нет ничего, кроме красоты, которую можно созерцать.

Как ему всегда удавалось говорить идеальные вещи, от которых ее сердце учащенно билось? Его слова наполняли ее уверенностью и желанием, чего Джошуа никогда не удосуживался сделать.

Границы, Зои! Не позволяй себе быть тряпкой!

Не то чтобы она верила, что Рендаш будет относиться к ней как к тряпке, но он все равно собирался улететь. Намеренно или нет, он все равно разобьет ее сердце в конце.

Тогда разве я не должна хотеть чего-то большего на память о нем?

Нет. Дело было в ее вскоре-разбитом-сердце, а не в сексе. За несколько дней Рен стал значить для нее больше, чем Джошуа за год. Предательство Джоша причинило боль, но она знала, что со временем оправится. С другой стороны, уход Рендаша должен будет опустошить ее. Это было правдой глубоко в ее сердце.

Все, о ком она заботилась, в конце концов, так или иначе бросили ее — ее мать, ее отец, ее бабушка, ее приемные родители, Джошуа.

Рендаш бы тоже пополнил этот список.

Если бы она сблизилась с ним, это открыло бы ее для совершенно нового вида боли. Не было никакого варианта, где она могла бы заняться сексом с Реном и не привязаться к нему еще сильнее, чем сейчас.

— Рен, — сказала Зои, мягко надавливая, чтобы оттолкнуть его лицо, — нам нужно остановиться.

Он нахмурил брови и, наконец, поднял голову.

— Почему мы должны остановиться?

— Потому что я…

Просто лги!

— …не хочу этого.

Чушь собачья. Ты так возбуждена, что, если бы он высунул хотя бы кончик языка, ты бы запрыгнула на него и взорвала мозг. Он чувствует твой запах, помнишь?

— Я только что разорвала отношения, и мы… мы два разных вида, — сказала она.

— Разные виды, да, но оба мыслящие, чувствующие существа со многими сходствами, — замешательство на его лице только усилилось. — И твоя реакция…

— Естественна, как ты сказал. Но она не добровольна, — Зои съежилась. Это прозвучало неправильно.

Боже, я ненавижу себя прямо сейчас.

Рендаш сжал челюсти и на несколько секунд отвел взгляд. Его дыхание было медленным, размеренным, как будто он сдерживал какой-то огромный взрыв эмоций. Наконец, он оттолкнулся от ее кресла, разорвав с ней всякий контакт, и вернулся на свое место.

Она чувствовала себя полной задницей. Она не хотела, чтобы эти слова прозвучали так, не хотела ранить его.

— Ты можешь досмотреть фильм, пока я приготовлю нам ужин, — сказала Зои, вставая.

— Ты сказала, что в следующий раз я должен приготовить его сам, — ответил он. В его голосе не было обиды, но и радости тоже. Он был действительно отрешенным? Сделала ли она… правильный выбор?

Не сказав больше ни слова, она покинула его, тихо закрыв за собой дверь. Было слишком поздно устанавливать дистанцию между ними, чтобы защитить себя от боли. Жгучие слезы наполнили ее глаза, когда она шла на кухню, а ноги так дрожали, что ей пришлось опереться на столешницу, пока она не взяла себя в руки.

Она уже подпустила его слишком близко.

Вскоре после того, как она закончила готовить ужин — стейки из лося, консервированную кукурузу, картофельное пюре быстрого приготовления и снова печенье, которое ему понравилось, — Рен вышел из медиа-комнаты. Зои с улыбкой поставила перед ним на стойку большую тарелку.

— Голоден? — спросила она, надеясь разрядить напряжение, повисшее в воздухе.

— Да, — он принялся за еду медленнее, чем обычно, как будто его обычный аппетит пропал.

Зои ковырялась в своей тарелке.

Они ели в тишине. Зои скучала по звуку его голоса, по их игривому подтруниванию.

Разве это не то, чего ты хотела? Дистанция?

Аппетит пропал, она выбросила остатки еды в мусорное ведро и вымыла свою тарелку.

Пришло время забить последний гвоздь в крышку гроба.

— Я собираюсь спать в хозяйской спальне наверху, — сказала она. — Ты можешь остаться в этой комнате внизу, если хочешь, или выбрать одну из других.

Его рука замерла на полпути между тарелкой и ртом, на вилке подрагивал насаженный кусочек стейка.

— Почему?

— Почему бы и нет? Здесь так много кроватей и так много места. Можно было бы воспользоваться этим, пока мы в безопасности.

Мышцы на челюсти Рендаша напряглись, а ноздри раздулись. Жесткий огонек появился в его глазах — жесткий, но почему-то уязвимый. Когда он опустил вилку, то сделал это с такой силой, что она звякнула о тарелку, и та подпрыгнула. Он оперся другой рукой о столешницу и поднялся на ноги.

— Даже когда у нас было две кровати, ты хотела спать со мной. Почему тебе сейчас нужно пространство? Почему ты отталкиваешь меня? Объясни это, человек, так, чтобы я мог понять, потому что для меня это не имеет смысла!

— Потому что ты уходишь, и после того, как ты уйдешь, я все еще буду здесь! — выкрикнула она, сама того не желая. Ее глаза расширились, и она сделала шаг назад. — Ты уйдешь, — тихо повторила она.

— Да, я уйду. Что меня ждет на этой планете, кроме плена?

Зои некоторое время молча смотрела на него, прежде чем кивнуть.

— Ты прав, — болезненное напряжение сжало ее грудь. — Ничего. Что доказывает, что я приняла правильное решение. Спокойной ночи, Рен.

Зои повернулась к нему спиной, но не раньше, чем уловила шокированное осознание в его глазах. Он молчал, когда она, не оглядываясь, ушла.

Войдя в комнату, которую они делили, она засунула сумочку с туалетными принадлежностями в чемодан и потащила свои скудные пожитки — теперь это было все, что у нее осталось, — наверх, в хозяйскую спальню. Она захлопнула за собой дверь. Только когда между ними возник прочный барьер, она позволила себе сползти на пол и заплакать.