Завоеванная инопланетным воином

Глава девятая

Зои вошла в комнату мотеля, оставив дверь открытой для Рендаша, который все еще был в маскировке, чтобы он мог войти следом за ней. Проходя мимо, Рендаш провел пальцем по ее руке, давая понять, что он внутри. Ее губы приоткрылись с тихим вздохом, прежде чем она закрыла дверь, заперла ее и задернула шторы на окне, выходившем на стоянку для автомобилей.

Рендаш с благодарностью снял маскировочное поле. Несмотря на свой недавний опыт, он не представлял, насколько сложно будет его поддерживать. Его найрос вел себя как мышца, атрофировавшаяся после длительного периода бездействия. Казалось, ситуация улучшалась, но слишком медленными темпами. Без того отчаяния, которое подпитывало его, найрос был в лучшем случае ненадежным.

Он положил чемодан Зои на кровать и повернулся к ней лицом.

— Спасибо тебе, — пробормотала она, подходя ближе и кладя свою руку на него.

Рендаш нахмурился. Ее поведение было странным, но его опыт общения с людьми был слишком мал, чтобы сказать, нормально это или нет.

— Я пойду умоюсь, Зои. Я скоро вернусь.

Она кивнула, не глядя на него.

Ненадолго задержавшись рядом с ней, Рендаш зашел в ванную, закрыл дверь и наклонился над раковиной, чтобы стереть косметику с лица одной из сложенных тряпок, висевших поблизости. Вещество с самого начала было неприятным, но с течением дня оно вызывало все больше зуда и сухости. Он понимал необходимость и сделал бы все возможное, чтобы избежать жалоб, когда она неизбежно захотела бы нанести на него еще больше макияжа на следующий день, даже сейчас он не мог снять его достаточно быстро.

Как только его лицо очистилось, он снял свою человеческую одежду и вошел в душ, сделав воду настолько горячей, насколько это было возможно. После мытья, вытирания и облегчения он обернул большую ткань — полотенце, как назвала это Зои, — вокруг талии и вышел из ванной.

Он нахмурился. Зои сидела на внутреннем краю самой дальней кровати, тупо уставившись в пол.

Рендаш преодолел разделявшее их расстояние и сел напротив нее на другую кровать.

— Ты едва произнесла хоть слово с тех пор, как мы сели в пикап, Зои. Поговори со мной сейчас.

Она посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Ее серо-голубые глаза мерцали, резко контрастируя с темно-каштановыми волосами.

— Наверное, мои мысли были заняты.

— Чем?

Мышцы ее челюсти напряглись.

— Я сделала много глупых поступков в жизни, но сегодня вечером… Я думаю, что это был самый глупый из всех. Мне следовало просто послушаться тебя. Мы могли бы пойти пешком.

— Никто не мог догадаться, что он собирается предпринять.

— Я должна была догадаться. Я действительно знала! — Зои опустила голову, закрыла глаза и прижала ладони к векам. — Я просто продолжаю думать о том, что случилось бы, если бы тебя там не было.

Отстраненность.

Но сейчас это бы не сработало, не так ли? Он был не в состоянии отстраниться от деталей ситуации, не в состоянии сосредоточиться на простой задаче: защитить Зои. Все, что он должен был сделать, — оценить и устранить угрозу.

Убийство мужчины-человека должно было быть быстрым и эффективным, должно было быть чистым.

Неожиданная остановка грузовика сбила Рендаша с толку. По неровностям дороги он догадался, что они съехали с главной дороги, но ему было не так много неизвестно о людях и их планете, что он не мог рисковать, привлекая внимание водителя своим движением. Человеческие голоса были приглушены закрытой кабиной транспортного средства, а музыка была достаточно громкой, чтобы исказить их слова.

Даже сейчас Рендаш проклинал себя за то, что так долго не реагировал.

К тому времени, когда он оттащил сопротивляющегося мужчину в кусты, ярость взяла верх над всеми принципами его тренировок, кроме одного — инстинкта. Инстинктом Рендаша было разорвать человека на части за то, что тот посмел поднять руку на его Зои. Его найрос отреагировал на эту ярость, влив избыток силы в его конечности. Даже после того, как убийство было совершено, Рендаш продолжал атаковать двумя жужжащими врахсками.

Хотя это было далеко не безболезненно, смерть человека была слишком быстрой, на взгляд Рендаша. Испуганный крик Зои повторялся в голове Рендаша снова и снова — он продолжался даже сейчас, когда он успокоил свой разум и отогнал другие мысли.

Он наклонился вперед и обхватил ее запястья ладонями нижних рук, опуская ее руки вниз, а затем обхватил ее щеки верхними ладонями.

— Все, что у нас есть, — это то, что произошло, Зои. Как бы это ни было трудно, мы должны отстраниться от того, что могло бы произойти, и принять то, что есть. Какие бы темные мысли у тебя ни были, они являются только продуктом твоего воображения, а не реальностью. Ты в безопасности.

Когда Зои подняла руки, он ослабил хватку. Она накрыла его ладони своими, прижимая их к теплым щекам. Затем она медленно провела ладонями по его рукам, по плечам и вверх по шее, обхватив его лицо. Она встретилась с ним взглядом.

— Спасибо, Рен.

Рендаш исследовал глубины ее манящих инопланетных глаз. Он страстно желал почувствовать ее мягкие руки где-нибудь еще на своем теле. Страстно желал прикоснуться к ней в другом месте, без разделяющей их преграды в виде ее одежды.

Она опустила руки и встала, отойдя за пределы его досягаемости.

— Я приму душ.

Собрав одежду из открытого чемодана на кровати, она подошла к телевизору, схватила пульт и бросила ему.

— Я закажу нам поесть, когда выйду. Леди на стойке регистрации сказала, что поблизости есть несколько пиццерий, у которых есть доставка.

— Я не знаю, что это такое, но я верю, что этого будет достаточно.

Зои покачала головой, мимолетно улыбнувшись, когда вошла в ванную. Дверь закрылась, и вскоре после этого включился душ.

Рендаш взял в руки пульт дистанционного управления. Он нажал красную кнопку вверху — единственную, которую он знал после своего опыта в последнем месте, где они ночевали, — чтобы включить телевизор, но на этом все его знания были исчерпаны. Все символы на пульте были ему чужды. Ученые Станца научили Рендаша говорить на их языке, а не читать на нем.

Его встретил пустой синий экран. Где были движущиеся изображения? Телевизор в их предыдущем убежище работал как примитивный голографический проектор, показывая движущиеся изображения людей, странных животных и группы символов.

Он наугад нажал пальцем на одну из кнопок. Внизу экрана появилась линия, разделенная на маленькие столбики. Когда он снова нажал кнопку, несколько столбиков исчезли. Он нажал другую кнопку, и на экране появились четыре человеческих символа, сопровождаемые треугольником, указывающим вправо.

На экране телевизора появились два человека, мужчина и женщина. Женщина сидела на стуле, обтянутом бледно-коричневой тканью. Мужчина стоял рядом, отвернувшись от нее, одетый в какую-то форму, отдаленно напоминающую солдат Станца. Возможно, он был просто воином другой специализации?

— Я пытаюсь расследовать эти преступления, мисс Хэверснэтч, — сказал мужчина со странно высокопарной интонацией. — Если вы не будете сотрудничать, мне придется привлечь вас к ответственности за препятствование.

Женщина встала и подошла к мужчине, преувеличенно покачивая бедрами, схватившись за рубашку.

— Это вам кажется препятствием, офицер Камсвэлл?

Как раз в тот момент, когда Рендаш нашел кнопку, чтобы включить что-то еще, женщина сорвала рубашку, и ее большие груди высвободились. Рендаш оживился, выпрямив спину и расширив глаза. Он никогда раньше не видел ничего подобного. Так ли выглядела Зои под рубашкой?

Мужчина, офицер Камсвэлл, казалось, спорил сам с собой.

— Я не могу иметь интимных отношений с человеком, вовлеченным в мое расследование.

Женщина упала на колени перед мужчиной.

— Может быть, я смогу переубедить тебя, — она сорвала брюки мужчины так же легко, как и свою рубашку. Его эрекция устремилась к ней. — Похоже, твой интерес более чем профессиональный.

Офицер Камсвелл застонал, когда женщина схватила его член и взяла в рот.

Рендаш пересел на передний край кровати и наклонился вперед, чтобы наблюдать за причудливым брачным ритуалом, положив руки на колени. Изображение увеличило рот женщины, когда она скользила губами взад-вперед по члену мужчины.

Их совокупление быстро проходило через различные позы и фазы, пока они оба не оказались обнаженными, ударяясь телами друг о друга с шлепками плоти. Хотя звуки, которые они издавали, временами казались болезненными, ни один из них не замедлился. Они, казалось, наслаждались друг другом. Рендаша особенно заинтересовало, что мужчина использовал свой рот на женских гениталиях, которые были такими открытыми и приветливыми по сравнению с гениталиями алигарийских женщин. Внимание мужчины, казалось, сводило женщину с ума, ее лицо исказилось от всепоглощающего удовольствия.

Сразу же на ум пришло лицо Зои. Как выглядело ее неприкрытое тело? Какие звуки она бы издавала, если бы рот Рендаша был у нее между бедер? Какое выражение лица было бы у нее, будь она наполнена такой страстью и похотью?

Его член напрягся от желания при одной мысли о ней в такой позе. Он опустил руку, чтобы обхватить свою эрекцию через полотенце, надеясь хоть немного облегчить жаждущую боль. Но собственное прикосновение только усилило потребность.

Он закрыл глаза и погладил свой член. Удовольствие пронзило его, заставив стиснуть зубы и усилить хватку.

Контроль.

Его взгляд переместился в сторону ванной. Если он не мог оторваться от своих быстро растущих чувств к Зои, как он мог ожидать, что сможет контролировать свое желание к ней?

Он снова посмотрел на экран. Пара сменила позы: женщина стояла на четвереньках, а мужчина входил в нее сзади.

Человеческое совокупление было одновременно сбивающим с толку и завораживающим. Он был незнаком с их репродуктивным процессом, но, конечно же, им не требовалось столько времени, чтобы завершить спаривание. Это спаривание… Оно выглядело так, как будто все происходило исключительно для удовольствия.

Эта концепция была чужда Рендашу. Он не был уверен, как все происходит в обществе великих алигарийцев, но среди хорзаров секс служил только двум целям — быстрому облегчению для тех, кто был на поле боя, или выполнению репродуктивного долга для тех, кто был допущен к спариванию. Алигарийские женщины не могли достичь своего пика, пока самец не расцветет, а это означает, что для вовлеченных было лучше достичь точки взаимного удовлетворения как можно быстрее.

Удовольствие, о котором шла речь, было кратковременным и никогда не служило основным фокусом. Для тех, кто не был спарен, это было всего лишь высвобождением накопившихся желаний, чтобы проложить более четкий путь к контролю.

И они, конечно же, не использовали свои рты — по крайней мере, по его опыту.

Дверь ванной открылась, и вышла Зои.

— Я надеюсь, ты любишь пепперони, потому что… — ее широко раскрытые глаза уставились на него, переместились на руку, сжимающую его член, а затем устремились на телевизор. — Что за черт!

— Что случилось? — Рендаш встал и повернулся к ней лицом. Полотенце, обернутое вокруг его бедер, упало на пол.

Зои уставилась на него — или, точнее, на его пах — приоткрыв губы и покраснев.

Рендаш представил, как его член скользит между этих губ, и застонал.

— О, Боже мой, — зрачки Зои расширились, а дыхание участилось. — Ты… ты сидел здесь и делал это, в то время как я была… — она снова посмотрела на телевизор, молча наблюдая. Наконец, она схватила пульт дистанционного управления и выключила экран.

— Я только включил это. Я не знал, как сменить изображение, — сказал он, присев на корточки ровно настолько, чтобы схватить упавшее полотенце и обернуть его вокруг себя. Хотя он не испытывал стыда, он явно поставил Зои в неловкое положение. — Я сожалею, если я снова нарушил ваши человеческие обычаи.

Она подошла к телевизору и нажала кнопку на маленьком устройстве под ним. Лоток выдвинулся вперед с тихим механическим скрежетом. Зои вытащила изнутри круглый тонкий диск.

— Похоже, кто-то забыл забрать с собой свое порно, — пробормотала она, бросая диск в пластиковую корзину на полу неподалеку.

Когда она прошла мимо него, чтобы сесть на кровать напротив, он не мог не взглянуть на нее по-другому, не мог игнорировать изгибы, которые ощущал под своими ладонями, когда прикасался к ней ранее, не мог забыть, каково было обнимать ее прошлой ночью. Голод, который уже рос в нем, теперь усилился. Он хотел ее.

— С тобой все в порядке, Зои?

— Я в порядке, — наклонившись над маленьким столиком между кроватями, она взяла устройство, прикрепленное к спиральному шнуру, и поднесла его к уху.

— Помни, ты никудышная лгунья, — сказал он.

— Я просто действительно не хочу говорить о том, что застукала тебя за дрочкой на порно, хорошо?

Он повернул голову, чтобы взглянуть на пластиковую корзину, в которую она положила диск.

— Я… не понимаю, что ты имеешь в виду.

Зои посмотрела на него, нахмурив брови.

— Порно! Люди, занимающиеся сексом по телевизору! — она сжала губы и отвернула лицо, уставившись на устройство в своей руке. — Многим мужчинам нравится получать от этого удовольствие.

Недовольство в ее голосе подчеркивалось нотками гнева, но у него возникло ощущение, что она недоговаривает что-то важное.

— Я не… получал от этого удовольствие.

— Прости меня, ладно? — быстро сказала она. — Я не должна была так себя вести, не говоря уже о том, чтобы заставлять тебя чувствовать… стыд за это.

— Я не испытываю стыда из-за этого. Только замешательство, — он пересел, чтобы быть напротив нее. — Кажется, у тебя есть личные проблемы по этому поводу.

Гнев вспыхнул в ее глазах, когда она посмотрела на него, но быстро угас. Она вздохнула.

— Я часто ловила Джошуа за просмотром этого. Часто.

Рендаш наклонился вперед, уперев локти в бедра.

— Помоги мне понять, почему это проблема. Раньше я не сталкивался ни с чем подобным.

Зои опустила устройство на подставку и провела рукой по волосам. От этого действия на него повеяло ароматом, который он жадно вдохнул.

— Люди… действительно наслаждаются сексом. Получают удовольствие от него. Это то, на чем процветает порно, давая людям повод для возбуждения, помогая им достичь кульминации. Оно должно возбуждать. А человеческие мужчинам очень визуальная красота. Давай просто скажем…Я поняла, насколько это важно.

Он нахмурился.

— Ты, кажется, не решаешься продолжать, но ты оставила мне только еще больше вопросов.

— Это потому, что я толстая! — огрызнулась она. — Я не привлекательна. Джош смотрел порно, потому что был недоволен моей внешностью. Таких женщин он хотел. Не меня. Он включал это каждый раз, когда мы были… близки. Он говорил, что это для поднятия настроения. Я была просто слишком тупой или слишком отчаявшейся, чтобы признать, что он на самом деле имел в виду, — ее нижняя губа задрожала.

Рендаш потянулся вперед и, прежде чем она успела отреагировать, заключил ее в объятия и притянул к себе на колени.

— Ч-что ты делаешь? — спросила она, напрягшись всем телом.

Он убрал с ее лица прядь все еще влажных волос.

— Этот Джош, должно быть, слепой дурак, раз предпочитает тебе других женщин.

Она откинула голову назад и посмотрела на него.

— Что?

— Джош — слепой дурак, — он повернул руку и провел костяшками пальцев по нежной коже ее щеки. Она вздрогнула. — Если он не смог увидеть твою привлекательность, он не заслуживает того, чтобы иметь тебя в качестве пары.

У Зои перехватило дыхание, когда она посмотрела на него. От нее исходил другой запах. Он ощущал его и раньше, несколько раз, но сейчас, держа ее в своих объятиях, так близко, аромат стал сильнее, обострив его чувства. Он затронул те инстинкты — глубокие, первобытные, — над которыми он почти не имел контроля.

Рендаш остро ощущал каждое место, где соприкасались их тела — ее плечо прижималось к его груди, его руки лежали на ее грудной клетке прямо под полной грудью, на ее талии и верхней части бедра. И еще более ощутимо ее округлый зад прижимался к его затвердевшему члену.

— Я… должна позвонить в пиццерию, пока не стало слишком поздно, — сказала Зои. — Многие, э-э-э… Многие заведения закрываются рано. В маленьких городках… вроде этого.

Несмотря на ее слова, она незаметно наклонилась к нему ближе, ее розовые губы приоткрылись. Сердце Рендаша бешено колотилось.

Контроль. Отстраненность.

Он сжал челюсти и сделал глубокий вдох, наполняя легкие до боли. Он медленно выпустил воздух, закрыв глаза. Он никогда не испытывал потребности обладать чем-либо так, как сейчас жаждал обладать Зои.

— Теплая еда была бы кстати, — наконец сказал он, мягко снимая ее со своих колен и ставя на ноги. Потребовался дополнительный прилив силы воли, чтобы убрать от нее свои руки. — Чем скорее мы поедим и отдохнем, тем скорее сможем продолжить наш путь.

— Верно, — Зои осталась на месте, уставившись на него. Он не знал, было ли это игрой его разума, но она, казалось, слегка качнулась к нему, прежде чем отступить.

Она снова взяла проводную трубку и нажала ряд кнопок на ее рычаге. Он отдаленно услышал другой голос, доносящийся из устройства, прежде чем Зои ответила.

Рендаш напрягся, едва удержавшись от того, чтобы не выхватить устройство у нее из рук.

Заказ еды никому не откроет, что Рендаш был с Зои.

После короткого разговора она положила устройство на подставку и улыбнулась ему.

— Еда скоро должна быть здесь. Давай проверим, можем ли мы посмотреть что-нибудь приличное посмотреть, пока ждем, — подняв пульт с того места, где она его уронила, Зои запрыгнула на кровать и, придвинув подушки к стене, села, прислонившись к ним спиной. Она выжидающе посмотрела на Рендаша и похлопала по месту рядом с собой.

Кровать закачалась, заскрипела и застонала, когда он присоединился к ней.

Зои манипулировала пультом дистанционного управления, переключая различные каналы изображений на экране.

— О, я люблю этот фильм! — она улыбнулась ему. — Ты не поймешь, что такое комедия, пока не посмотришь Эйс Вентура: Когда зовет природа.

Заинтригованный ее волнением, Рендаш переключил свое внимание на телевизор. Он не мог притворяться, что понимает, что происходит, не мог сказать, настоящие ли люди на экране или как-то преувеличены, и не понимал, над чем Зои смеется большую часть времени, но ее смех был заразительным. Через некоторое время он понял, что это не могло быть правдой — развлечение, казалось, заключалось в абсурдности персонажей и ситуаций.

Раздался стук в дверь. Рендаш сел, насторожившись, и приготовился вызвать энергетический клинок. Он спускал ноги с кровати, когда Зои положила руку ему на плечо, останавливая его.

— Это пицца. Просто спрячься на минутку, — сказала она, соскальзывая с кровати. — Секундочку! — крикнула она человеку по другую сторону двери, вытаскивая часть своих денег из кошелька.

Рендаш встал и прижался к стене рядом с окном. Его маскирующее поле с шипением встало на место, вызвав волнообразные волны жара в груди, которые поднялись почти до болезненного уровня, прежде чем снова упасть. Он стиснул зубы от дискомфорта и повернул голову, чтобы посмотреть, как Зои открывает дверь.

— Привет, — сказала она, улыбаясь. Человек с другой стороны что-то пробормотал, и она кивнула, протягивая деньги в своей руке. — Держи. Без сдачи.

Невидимый человек взял деньги, а Зои взамен приняла широкую плоскую коробку. Она отступила назад и закрыла дверь, защелкнув замок. Поставив коробку на кровать, она склонилась над ней и открыла крышку. Рендаш отключил маскирующее поле, испытав немалое облегчение, и подошел, чтобы осмотреть источник странного запаха, который быстро распространялся в воздухе.

Внутри коробки лежала круглая еда. Снаружи она была коричневой, сверху бледно-оранжевой, а по всей ее поверхности были разложены красноватые круги.

Зои подняла клиновидный кусочек и протянула ему.

— Вот. Попробуй.

Он воспринял это скептически. Оранжевая часть пиццы была клейкой и тягучей, и он не мог понять, почему кто-то может считать ее аппетитной.

— Не смей так кривить губы, — засмеялась Зои. — Просто попробуй!

Нахмурившись, он поднес блюдо ко рту и откусил небольшой кусочек. Оранжевая начинка растянулась, когда он оторвал кусочек, и разорвалась, только когда он протянул руку. Он втянул свисающие нитки в рот языком и опустил взгляд, тщательно пережевывая.

— Как называется эта часть? — спросил он, ткнув пальцем в один из оранжевых усиков.

— Сыр, — Зои склонила голову набок и продолжала наблюдать за ним. — Тебе нравится?

Он откусил еще кусочек, гораздо больше первого. Красные кружочки — какой-то сорт мяса, догадался он, — добавили пикантной остроты.

— Это вкусно, — он откусил еще раз, прикончив кусок.

Зои усмехнулась и взяла из коробки свой собственный фрагмент.

— Миссия выполнена. А теперь иди сядь, чтобы мы могли досмотреть фильм.

Рендаш устроился рядом с ней, поедая пиццу, пока они смотрели фильм. Теперь смех давался ему легче: даже когда он не понимал юмора, ее реакция доставляла ему удовольствие.

По прошествии времени он поймал себя на том, что размышляет о странности их совместного времяпрепровождения. Узы, которые Экхора формировал со своим Умен'раком, должны были быть самыми глубокими, какие только могли быть у алигарийцев. Даже брачные узы, право на которые он заслужил бы, выполнив свой долг, не могли с ними сравниться. Члены Умен'рак были братьями и сестрами, товарищами, связанными друг с другом на уровне, который превосходит дружбу и семью.

Но всего через несколько дней он почувствовал, как между ним и Зои крепнет связь, похожая по своей силе, но совершенно иная по своей природе и безграничная по глубине потенциала. Рендаш полагался на свой Умен'рак, поддерживавший его в моменты боли и слабости, хотя он всегда делал все возможное, чтобы избежать таких ситуаций. Чтобы не обременять товарищей, которые полагались на него, собственной неполноценностью.

С Зои он не чувствовал необходимости прятаться.

После того, как пицца была съедена — Зои настояла, что она наелась после двух кусочков, оставив остальное Рендашу, — она придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Он обнял ее и прижал к себе. Эта форма контакта была простой, но такой мощной, они были здесь, вместе. Два человека объединились ради общей цели: побега. Не имело значения, от чего они бежали, важно только то, что они могли положиться друг на друга в этом путешествии.

Рендаш никогда бы не подумал, что им будет так легко друг с другом, что они начнут зависеть друг от друга, особенно за такое короткое время. Но так произошло, и он с радостью принял это.

Когда фильм закончился, Зои выключила телевизор и отстранилась от него. Она закрыла коробку из-под пиццы и поставила ее на пол рядом с пластиковым мусорным ведром, прежде чем пойти в ванную, где остановилась в дверях и оглянулась на него.

— Иди сюда, Рен.

Не в силах игнорировать трепещущее, глупое чувство предвкушения, вспыхнувшее в его груди, он встал и присоединился к ней в ванной.

Она открыла небольшую сумку на раковине и достала оттуда две маленькие щетки с длинными ручками.

— Я захватила с собой запасную зубную щетку на всякий случай. Думаю, она пригодится. Подержи ее.

Передав ему одну из щеток, она достала из сумки маленький тюбик, сняла колпачок и провела отверстием по щетине его щетки. При выдавливании появилось белое вещество, и она оставила немного его на каждой щетке.

Он поднял ее и понюхал пастообразную субстанцию.

— Для чего это?

— Для чистки зубов.

— Я понимаю. Мы выполняем аналогичные действия на моей планете.

— Чтобы почистить зубы, нужно делать так! — объяснила она, высоко поднимая щетку, прежде чем сунуть ее в рот. Она улыбнулась ему, пока двигала щеткой.

Рендаш не мог не улыбнуться ей в ответ, занятый тем же.

Хотя это не было похоже ни на что, с чем он когда-либо сталкивался — или, возможно, именно потому, что это не было похоже ни на что, — он находил ее живой дух милым. Он имел в виду то, что сказал: Джош был слепым дураком. Ни один мужчина не был достоин Зои.

Но Рендаш не был мужчиной. Он был Экхорой, который заслужил право выбрать себе пару.

Я хочу Зои.

Мысль была поразительной, несмотря на то, как быстро развивались его чувства к ней. Это не было похоже на выбор, который можно было сделать за такое короткое время, но это была правда его сердца. Он хотел ее.

Он сказал себе, что это просто похоть. Его влечение к ней было тягой к экзотике, не более чем чрезмерным любопытством. За время своего долгого плена он видел только людей, и было естественно, что он проникся к ним очарованием, независимо от того, как с ним обращались.

Возможно, я умею лгать ничуть не лучше Зои.

Закончив чистить зубы, они вернулись в комнату. Зои подошла к кровати, дальней от окна, откинула одеяло и забралась в нее. Рендаш проглотил свое желание и остановился у пустой кровати. Не было никакого оправдания, чтобы спать с ней сегодня вечером, и он не был уверен, сможет ли доверять себе на этот раз.

Он лег и накрылся постельным бельем. Зои потянулась к лампе на тумбочке между двумя кроватями и выключила ее, погрузив комнату в темноту.

— Спокойной ночи, Рен, — сказала она.

— Спокойной ночи, Зои.

Рендаш пошевелился, ища более удобное положение, отчего опоры кровати заскрипели. Время шло, и он вертелся снова и снова. Как бы он ни лежал, чего-то, казалось, не хватало.

В глубине души он знал, что Зои была недостающей деталью. Его зависимость от нее стала опасной за то короткое время, что они были вместе. Когда он спал с ней в объятиях прошлой ночью, он отдохнул более полноценно, чем когда-либо с тех пор, как потерпел крушение на этой планете. Она дарила покой. Комфорт. Безопасность. И все это без сознательных усилий с ее стороны.

— Рен? — тихо позвала Зои.

Его сердце пропустило удар.

— Да?

— Могу я… спать с тобой?

Рен открыл рот, чтобы ответить, но она продолжила прежде, чем он нашел какие-либо слова.

— Я знаю, что здесь две кровати, но я просто действительно не хочу быть одна. Не то чтобы мы были одни и все такое, но я имею в виду… Чего я хочу, так это… Я хочу… хочу…

— Идем, Зои. Идем, ложись со мной.

Послышался шелест покрывал, скрип ее кровати, а затем она оказалась рядом. Она приподняла одеяло и немного поколебалась, прежде чем скользнуть внутрь и лечь на бок, лицом к нему.

— Спасибо тебе, — сказала она, придвигаясь ближе.

Ее запах наполнил его нос, и тепло исходило от ее тела. Рендаш напрягся. Желание притянуть ее ближе, снять с нее одежду и почувствовать ее обнаженную мягкость под собой было слишком сильным. Его член пульсировал. Это была пытка. Это было божественно.

Контроль.

— Спокойной ночи, Зои.

— Спокойной ночи, Рен.