Завоеванная инопланетным воином

Глава десятая

Зои была на удивление отдохнувшей, когда проснулась, свернувшись калачиком рядом с Рендашем. Они почистили зубы и оделись, и он не выразил никаких претензий, если не считать его усмешек, когда она размазывала тональный крем по его лицу.

После того, как она выписалась и они забрались в пикап, она проверила дорожный атлас. Если она правильно измеряла расстояние пальцами, можно предполагать, что они смогут проехать через Колорадо и добраться до Канзаса в течение десяти часов. Это было бы самое большое расстояние, которое она преодолела за день с тех пор, как покинула Санта-Барбару. Было бы здорово увеличить реальное расстояние между ними и людьми, охотящимися за Реном.

Они выехали на автомагистраль под пасмурным небом, но погода держалась до тех пор, пока несколько часов спустя они не оказались в горах Колорадо. Она увидела, как одинокая крупная снежинка упала на лобовое стекло, а затем снегопад начался всерьез.

Их темп замедлился, они почти ползли, поскольку дорогу заметало, а летящий снег сильно ухудшил видимость. Вскоре машина практически остановилась. Какое-то время казалось, что им стоило бы измерять свою скорость в дюймах в час, а не в милях.

Она включила спутниковое радио и перебирала каналы, пока не нашла метеостанцию. Нудный метеоролог сообщил, что этот снегопад является началом мощного штормового циклона, который, как ожидается, усилится в ближайшие несколько дней. Если бы у нее был телефон, или она включила бы местные новости в гостиничном номере перед их отъездом, она увидела бы какое-нибудь предупреждение, но что хорошего это дало бы?

Каким-то образом она не соединила очевидные детали — декабрь плюс Скалистые горы означали зимнюю погоду.

Может быть, мы сможем проехать через шторм. Если мы преодолеем эту пробку и проедем некоторое расстояние, выберемся из гор…

Наконец, они завернули за поворот и обнаружили причину траффика. Мигалки машин скорой помощи освещали окружающий пейзаж. Полицейские в толстых куртках со светоотражающими полосками регулировали движение рядом с перевернутым внедорожником, в то время как эвакуатор с лебедкой медленно подтягивал вторую машину к обочине дороги.

Она поймала себя на том, что затаила дыхание, когда они приблизились к полиции, заставляя себя смотреть вперед. Не только потому, что она путешествовала с пришельцем из космоса вне закона, но и потому, что находилась в угнанной машине, принадлежавшей мужчине, убитому накануне вечером. Ее напряжение не ослабевало до тех пор, пока мигающие огни не скрылись позади, когда они завернули за следующий поворот.

Зои за свою жизнь приняла более чем достаточно глупых решений, но это был первый раз, когда из-за них она стала преступницей. Как так вышло, что она только сейчас осознала потенциальные последствия своего выбора за последние два дня? Соучастие в убийстве было лишь одним пунктом из растущего списка преступлений.

И все же, если бы ей дали шанс, она бы ничего не изменила. Она поступала правильно. Помочь Рену сбежать из несправедливого заключения, от пыток и возможной смерти, — это то, что сделал бы любой добросердечный человек, независимо от того, что говорит закон или правительство. Был Рен человеком или нет, их обращение с ним было неправильным.

С момента их отъезда из Грин-Ривер прошло больше восьми часов, и, хотя движение на дороге было стабильным, они все еще двигались медленно. Сильный снегопад продолжился после захода солнца, и на трассу опустилась темнота. Из мрака появился знак, сообщающий, что они могут найти еду, бензин и ночлег на следующем съезде — Вейл.

— Я думаю, нам следует остановиться и найти комнату в ближайшем городе, — сказала Зои, взглянув на Рендаша.

— Я буду рад возможности размять ноги, хотя, похоже, ты этому не рада.

Она вздохнула и, уже не в первый раз, попыталась включить и без того бешено работающие дворники на более высокую скорость.

— Потому что… нам, возможно, придется остаться здесь дольше, чем на одну ночь.

Его губы растянулись в озабоченной гримасе.

— Погода, о которой говорили по радио, настолько суровая?

Зои одарила бы его забавным взглядом, если бы ей не нужно было смотреть на дорогу. Вместо этого она подняла руку ладонью вверх, чтобы указать на условия перед ними.

— Я и так едва вижу, куда мы направляемся, Рен, и предполагается, что будет еще хуже.

— Нам предстоит преодолеть большое расстояние, — Рен указал в направлении, которое, как она думала, было северо-восточным. — Туда. Еще больше, чем мы уже проехали.

— Рен, мы не можем ехать в таких условиях. Это опасно.

Он наполовину хрюкнул, наполовину фыркнул.

— Я доверяю твоему суждению. Если ты говоришь, что мы должны остановиться, значит, мы остановимся.

Зои была удивлена, что он больше не спорил.

Она съехала с автомагистрали, когда показался съезд, и остановилась у первого отеля, который им попался. В нем не было мест, как и во втором. Ей сообщили, что I-70 закрывается к востоку от Вейла из-за опасных погодных условий, и это вызвало наплыв гостей. В третьем отеле Зои стояла с разинутым ртом, уставившись на портье, ошеломленная до немоты своим неверием.

У них был свободный номер с одной двуспальной кроватью за всего триста долларов.

— Это безумие! — воскликнула она.

Служащий одарил Зои таким взглядом, что та почувствовала себя куском мусора, который влетел в вестибюль.

— Учитывая лыжный сезон и снежную бурю, мэм, вы вряд ли найдете жилье в городе за меньшую цену.

— Здесь поблизости нет мест с номерами примерно за… шестьдесят баксов за ночь? — с надеждой спросила она.

Мужчина откинул голову назад и рассмеялся.

— Вы серьезно?

Зои нахмурилась.

— А почему бы и нет? То, сколько вы просите, — грабеж!

— При данных обстоятельствах это вполне разумно. Если вы предпочитаете жилье более низкого качества, это ваше дело, вы вольны поискать другое место.

Она поджала губы и сердито посмотрела на мужчину. Конечно, она не предпочитала жилье более низкого качества, она просто не могла позволить себе хорошие места. Триста баксов за ночь уничтожат все сбережения, что у нее были, если им нужно будет остаться на несколько ночей.

Зои мило улыбнулась.

— Знаете что? Вы можете взять эту комнату за триста долларов и засунуть ее себе в задницу, — она повернулась, держа спину прямо, и пошла к дверям.

Снег и ветер обрушились на нее, когда она вышла на улицу, и она дважды чуть не поскользнулась на обратном пути к пикапу. Если бы обстоятельства сложились иначе, она, возможно, была бы рада хорошему падению, просто чтобы иметь повод подать в суд на заносчивых ублюдков в отеле.

Добравшись до машины, она рывком открыла дверь, забралась внутрь и захлопнула ее. С волос и плеч падал снег, тая на сиденье вокруг нее. Она замерзала, пальцы онемели, а одежда промокла. Хотя ее время на улице ограничивалось походом до вестибюлей отелей и обратно, воздействие непогоды усугублялось с каждым разом.

— У них есть комнаты, но они просят за них слишком много, — сказала Зои, разгибая и сгибая пальцы, чтобы вернуть им хоть какую-то чувствительность.

Рендаш нахмурился. Он включил обогреватель, прежде чем закрыть вентиляционные отверстия со своей стороны, увеличивая поток воздуха на нее. Жест был незначительным, но он был настолько продуманным и искренним, что снял большую часть ее раздражения.

— Итак, какие варианты у нас остались? — спросил он.

Она с благодарностью подставила руки теплому воздуху.

— Я не знаю. Это курортный город. Цены на все возмутительно завышены, и они только усугубляют ситуацию из-за шторма. Автомагистраль между штатами закрывается, потому что это небезопасно, и людям сейчас больше некуда идти.

— Мы можем остаться в пикапе на ночь? — спросил он.

— Мы могли бы. Но тогда нужно было бы всю ночь держать двигатель на холостом ходу, чтобы мы не замерзли, и если коп решит, что мы портим пейзаж… Последнее, что нам нужно, это чтобы мне пришлось лгать полицейскому о том, что я одолжила грузовик у родственника или что-то в этом роде.

— Есть ли здесь что-нибудь в горах? — Рен указал за пределы отеля, где темные очертания большого холма были едва видны сквозь снег и мрак.

— Наверху, наверное, есть куча домиков. Дома для отдыха и сдачи в аренду. Но если я не могу позволить себе провести пару ночей в отеле, я определенно не могу позволить себе арендовать одно из этих мест.

— А если мы сможем найти такое, где никто не живет?

Зои наклонила голову и выгнула бровь.

— Рен, что ты задумал?

— Иногда выживание должно быть превыше чести.

— Что это значит?

— Оставайся здесь, Зои, — он нажал кнопку, чтобы опустить пассажирское окно, впустив струю холодного воздуха и колючих хлопьев. — Я разведаю местность и вернусь, как только смогу.

— Но там же холодно!

— Я знаю. Тебе придется компенсировать это, когда мы найдем теплое место для ночлега, — он высунулся в окно и открыл дверь с помощью внешней ручки, прежде чем выбраться из кабины. Его глаза встретились с ее, когда он закрывал окно. — Будь осторожна. Я скоро вернусь.

Он закрыл дверь и исчез. Она уставилась в окно, не уверенная, было ли слабое волнение, которое она увидела в потоке снежинок, игрой ветра, обманом зрения или движением Рена, закутанного в плащ.

Тебе придется компенсировать это, когда мы найдем теплое место для укрытия.

Осознавал ли он, что подразумевали его слова? Он никак не мог знать…

Но что, если он знал?

Зои прогнала эти мысли прочь и заперла двери. Сейчас было не время думать о том, как он держал ее, прикасался к ней и смотрел на нее.

Она держала руки перед обогревателем, осматриваясь по сторонам. Свет от отеля и близлежащих фонарных столбов поглотила буря еще до того, как он достиг границ парковки, оставив территорию за ее пределами окутанной тьмой.

Время тянулось. Зои часто поглядывала на часы, считая минуты с момента его ухода. Она включила радио, чтобы отвлечься, но ничто не привлекало ее внимания, даже песни, которым она обычно подпевала, не могли отвлечь ее мысли от Рендаша. С ним все в порядке? Его заметили?

Вернется ли он?

Если бы он этого не сделал, разве ей не было бы легче? Она могла бы продолжить путь в Де-Мойн, переехать в квартиру Мелиссы и начать все сначала, как будто ничего из этого никогда не происходило.

За исключением того, что я бросила свою машину в Юте, человек мертв, я за рулем пикапа этого мертвеца, и как я собираюсь все это объяснять, когда последствия настигнут меня?

Зои опустила взгляд на приборную панель.

Я не хочу, чтобы Рен бросал меня.

Не из-за его обещания защищать ее, хотя она действительно чувствовала себя в безопасности, когда он был рядом. Он ей нравился. Очень. Он заставлял ее смеяться, выслушивал то, что она хотела сказать, заставлял ее чувствовать, что она что-то значит.

Он заставлял ее чувствовать себя хорошо. Даже желанной. Она не чувствовала себя так уже… ну, она никогда себя так не чувствовала. Когда он смотрел на нее, она чувствовала, что ее достаточно, что ее больше, чем достаточно. Как будто она была всем.

Но Рендаш собирался улетать. Как только они доберутся до его корабля, он улетит отсюда, и из ее жизни, навсегда. Не было смысла привязываться или надеяться на что-то большее. У него был дом где-то там, и она не была его частью.

Прошло больше часа, когда большая темная фигура приблизилась к машине с пассажирской стороны. Глаза Зои расширились, а сердце пропустило удар. Фигура остановилась у окна, подняла руку и прижала теперь уже знакомую четырехпалую ладонь к стеклу. Зои немедленно разблокировала двери.

Рен открыл дверь и забрался в машину. Даже несмотря на то, что кабина находилась высоко от земли, ему все равно пришлось согнуться, чтобы забраться внутрь. Она вздрогнула от холодного воздуха, который последовал за ним, но он быстро закрыл дверь.

— Где ты был? — спросила Зои, одновременно злясь и испытывая облегчение. Его не было слишком долго. Она перегнулась через него, чтобы открыть обдув со стороны пассажира. — Снаружи ледяная буря!

— Я в курсе, — ответил он, стряхивая снежную корку с плеч своего пальто.

Она схватила одну из его верхних рук. Она была ледяная.

— Господи, — сказала она, хватаясь за вторую. Не раздумывая, она засунула их под рубашку, высоко прижав к бокам. Его пальцы коснулись низа ее лифчика. Она стиснула челюсти, чтобы сдержать крик шока от холода его ладоней на своей обнаженной плоти, и поймала другую пару его рук, поместив их ниже первых. Когда они оказались на месте, она одернула рубашку, чтобы сохранить то тепло своего тела, которое могла предложить.

— Что ты делаешь, Зои? — спросил он напряженным голосом, отстраняясь. У нее возникло ощущение, что легкая дрожь в его руках была вызвана не холодом.

Она схватила запястья его верхних рук и удержала их на месте.

— Грею твои руки.

Он нахмурился, но его пальцы сжали ее немного крепче.

— Они достаточно легко согреются сами. Тебе удалось только заставить себя замерзнуть.

— Так быстрее, — сказала она, пытаясь игнорировать то, как ее тело реагирует на его прикосновения. Сочетание холода и страстного предвкушения заставило ее соски напрячься. — Все знают, что тепло тела действует лучше всего.

Он скептически наблюдал за ней всеми четырьмя глазами, но не отстранился. Через некоторое время его руки скользнули немного выше, легкая шероховатость его чешуи задела ее бока. Дыхание Зои участилось, когда ее кожа разгорячилась.

Рендаш тяжело вздохнул. Его руки замерли, прежде чем он резко убрал их.

— Мы должны идти, — поспешно сказал он. — Я нашел для нас место для ночлега.

Зои уставилась на него. Он сжал руки в кулаки и опустил их на бедра, как будто это был единственный способ сохранить над ними контроль. Никто никогда так не вел себя с ней раньше, никто никогда не боролся с желанием прикасаться к ней. Но она хотела, чтобы его руки были на ней. Она была так близка к тому, чтобы снять лифчик и наклониться вперед, чтобы вложить свои груди в его руки.

Но он был прав. Сейчас было не место и не время, а она, очевидно, не могла ясно мыслить.

Это было слишком давно…

Кожа пульсировала от затяжного эффекта его прикосновений, Зои взялась за руль и выехала задним ходом с парковки. Рендаш указал направление на главную дорогу. Через несколько минут они свернули на боковую дорогу, которая вела выше на холм. Между толстым слоем снега, деревьями по обе стороны и темнотой она потерялась уже через несколько поворотов.

— Как ты забрался так далеко? — спросила она. — Ты же шел пешком.

— Меня ускорил мой найрос. К счастью, мой контроль продержался достаточно долго, чтобы я смог найти это место и вернуться.

Хотя на дорогах лежал снег, их явно недавно расчистили — по крайней мере, за одно можно быть благодарным. Даже однополосная дорога, на которую он велел ей свернуть, выглядела ухоженной, хотя она была просто длинной подъездной дорожкой.

Они свернули с этой дороги на другую, проезжая через густую еловую рощу. У Зои отвисла челюсть, когда свет фар наконец осветил дом в конце.

— Это место? — спросила она, не в силах отвести взгляд.

Коттедж перед ними был чем-то из фильмов, в частности, фильмов о богатых семьях, которые отправлялись в свои модные дома для отдыха в горах, чтобы покататься на лыжах и надеть одинаковые свитера у камина. Дом был двухэтажным, с вертикальным деревянным сайдингом наверху, который только казался старым и потрепанным непогодой, и великолепной каменной кладкой на нижнем этаже. Окна были широкими и просторными, без видимых занавесок, но кто бы стал заглядывать внутрь? Дом был окружен деревьями, это был уединенный маленький кусочек Скалистых гор.

— Похоже, он пуст, — сказал он, — и есть какая-то компьютерная система, обеспечивающая его безопасность. Я смог подключиться к ней и деактивировать.

Зои оторвала взгляд от коттеджа, чтобы посмотреть на Рена.

— Что ты сделал? Как?

— Мой найрос содержит в себе много информации, которая помогает мне в чужих мирах, что случается часто. Его энергия может использоваться для взаимодействия с различными системами и нарушения их работы разными способами. Технология на этой планете относительно проста по сравнению с тем, с чем найрос обычно взаимодействует, поэтому обойти систему безопасности было несложно.

— Ты можешь сделать это? Типа, своим умом?

Он кивнул с довольной улыбкой на лице.

— И мы просто войдем туда? Просто так? Откуда ты знаешь, что там никого нет? Что, если владельцы вернутся?

Еще какие-нибудь вопросы, и даже я устану от них.

— Нигде не горит свет, ни внутри, ни снаружи, но система была настроена на включение света через десять дней.

Зои оглянулась на здание.

— Итак, они будут здесь через десять дней. Надеюсь, не раньше, хотя погода, вероятно, должна этому помешать. В любом случае, к тому времени мы уже будем далеко отсюда.

Рендаш успокаивающе положил руку ей на бедро.

— Мы делаем то, что должны, — его взгляд переместился на коттедж. — И я бы предположил, что владельцы этого дома не жалеют своих денег, чтобы иметь такое место, как это.

— Только потому, что у них есть лишние деньги, это не значит, что они расстались бы с ними добровольно или что это правильно, — она глубоко вздохнула. Какой еще выбор у них был прямо сейчас? — Ладно, давай зайдем внутрь.

Несмотря на свои опасения, она трепетала от возбуждения.

Они вместе выбрались из машины. Рендаш достал ее чемодан из кузова, и Зои последовала за ним к входной двери. На ручке не было видимых отверстий для ключей, только что-то вроде сенсорного экрана с правой стороны дверной коробки.

Прежде чем она успела спросить, как они собираются войти, он прикоснулся пальцем к клавиатуре. Экран засветился и дико замигал разными цветами. Раздался щелчок, и Рендаш взялся за ручку, распахнув дверь.

— Это какое-то высокотехнологичное дерьмо, — пробормотала Зои. — Я думала, взломать его просто только в фильмах.

— Большая часть здесь автоматизирована, — он отступил в сторону, чтобы позволить ей войти. — Я просто отдаю команды, а мой найрос делает все остальное.

Неудивительно, что правительство так стремилось вернуть Рендаша. Они в отчаянии желают заполучить его способности. Он был инструментом, оружием, которое нужно разобрать и изучить, и если то, что она видела, было только небольшим примером его способностей, они не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть его.

Рендаш закрыл дверь и прошел дальше в темное фойе. Ожила еще одна сенсорная панель, и над головой вспыхнул свет.

Она никогда раньше не была в умном доме, и ее первая мысль была странной: что, черт возьми, люди имеют против выключателей в наши дни?

В фойе был прекрасный коврик, расстеленный на каменном полу, и деревянная скамейка сбоку, где гости могли снять обувь. Зои поспешно сбросила ботинки и вошла в комнату впереди.

— Боже мой. Это великолепно! — воскликнула она, входя в открытую гостиную. Дерево стен поблескивало в золотистом свете, а каменная кладка в нижней части окружала комнату, сходясь у дальней стены к огромному камину.

В центре комнаты, лицом к огню, полукругом стоял длинный коричневый секционный диван. Полированный журнальный столик перед диваном выглядел так, словно был вырезан из большого дерева, придавая дополнительную красоту и уникальность своей асимметричной формой. Кресла с деревянными подлокотниками, расставленные у панорамного высокого окна справа, были задрапированы уютными на вид пледами. За стеклом непрерывным потоком падали крупные снежинки.

Подойдя ближе к камину, она окинула взглядом телевизор с плоским экраном, висящий над каминной полкой, прежде чем проследить за голыми деревянными балками до потолка. Она обернулась и увидела проход на второй этаж с той стороны комнаты, где находилось фойе.

Она прошла дальше по дому, войдя на кухню, такую же открытую и просторную, как гостиная. Вдоль одной стены тянулись широкие окна с парой стеклянных дверей, а рядом с ними были установлены открытые деревянные полки. Столешницы и остров были облицованы черным сверкающим гранитом. На островке стояла бутылка вина.

Зои взяла бутылку, и ее глаза чуть не вылезли из орбит, когда она увидела этикетку.

— Это штука должна стоить не менее двухсот долларов за бутылку!

У нее возникло внезапное желание открыть вино, и она боролась с собой, стоит ли это сделать. Это был не ее дом, это были не ее вещи. Она уже добавила незаконное проникновение в свой список преступлений, находясь здесь. Хотела ли она добавить к этому списку кражу со взломом?

Закусив губу, она посмотрела на Рена, который вошел в кухню следом за ней. Ее чемодан стоял рядом с ним.

Он преувеличенно пожал плечами.

— Я не знаю, что в этой бутылке и что такое двести долларов. Мы здесь. Нет причин не наслаждаться этим.

— Знаешь, ты говоришь так, будто преступная деятельность для тебя обычное дело.

— Охотящиеся за мной люди в любом случае меня не отпустят. Я не желаю владельцам этого дома зла, но если они, вероятно, могут легко заменить еду и питье… почему мы должны беспокоиться об этом?

Зои усмехнулась.

— Ладно, давай просто следовать твоей логике.

Она открывала и закрывала ящики по одному, обходя кухню, пока не нашла штопор. После недолгих усилий пробка с громким хлопком вылетела. Зои поднесла бутылку к носу и вдохнула.

Ее глаза чуть не закатились назад.

— Прошло так много времени с тех пор, как я пила хорошее вино… Не то чтобы я когда-либо пробовала что-то вроде этого.

Она поднесла ко рту горлышко, запрокинула голову и отпила прямо из гребаной бутылки. Мысль о том, как бы охренели ценители хороших вин, если бы увидели ее сейчас, только подстегнула ее.

Рендаш обыскал кухню, пока она наслаждалась длительной дегустацией вина, проверяя каждый ящик и шкаф, казалось, оценивая все, что находилось внутри каждого из них, хотя она была почти уверена, что он ни на чем не смог прочитать надпись. Дольше всего он задержался у холодильника.

— В этом месте много провизии, — сказал он, доставая из морозилки три упакованных толстых куска ветчины.

Зои поставила бутылку вина и присоединилась к Рену. Внутри было много нескоропортящихся продуктов — в основном приправы в холодильнике, но мясо и овощи в морозилке. Молока или свежих продуктов не было, но это ожидаемо для загородного дома. Кладовая оказалась немного более интересной, до краев заполненная консервами, порошкообразными и сушеными продуктами. Она достала пару банок зеленой фасоли и пакетик смеси для печенья и положила их на столешницу.

— Давай начнем готовить, — сказала она, беря ветчину у Рена.

Он смыл в раковине тональный крем с лица, пока Зои готовила ветчину, зеленую фасоль и печенье. В поисках тарелок в одном из шкафчиков обнаружились бокалы для вина, поэтому она решила проявить к вину немного уважения, взяв один из них.

— Хочешь вина? — спросила она Рендаша.

Он осторожно понюхал из бутылки, казалось, несколько мгновений раздумывая, и отказался. Она пожала плечами: ей достанется больше. Алкоголь уже согревал ее изнутри. Завтрашний день был неопределенным, но сегодня вечером они будут жить в роскоши.

Когда еда была готова, они расположились у острова и поели вместе. К тому времени, как Зои доела свою порцию, Рендаш почти уничтожил всю оставшуюся еду. Он поглощал тарелку за тарелкой, как будто не ел неделями.

Зои улыбнулась, собрала пустую посуду и отнесла ее в раковину, чтобы помыть. Требовалось удивительное количество концентрации, чтобы держать тарелки ровно, пока она их мыла.

— Я так понимаю, ты голоден? — спросила она через плечо.

— Да, — сказал он, запихнув в рот печенье — не кусочек, а целое печенье. — Определенные функции моего найроса сжигают много энергии, и я еще не полностью оправился после своего плена, — он сделал паузу, чтобы проглотить еду и провести языком по зубам. — Кроме того, это вкусно.

— Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но путь к сердцу девушки — похвалить ее стряпню.

— Это очень вкусно, — сказал он с усмешкой.

Зои рассмеялась.

— Подожди, я приготовлю тебе утром омлет. А пока… — она осушила свой четвертый бокал вина и вернулась к барной стойке, чтобы взять почти пустую бутылку, опираясь одной рукой о гранит, — …я собираюсь пойти осмотреть верхний этаж. Ты оглядись здесь, внизу.

Он накрыл ее свободную руку своей, останавливая, прежде чем она ушла.

— Ты уверена, что нам стоит разделяться?

Зои широко раскинула руки, покачиваясь в его крепкой хватке. Почему бутылка казалась тяжелее, хотя вина почти не было? Это не имело значения. Она чувствовала себя великолепно. — Все это место в нашем полном распоряжении. Запри двери, и все будет в порядке. Кроме того, верхний этаж не так далеко.

Он оглядел ее с ног до головы, выражение его лица было странно настороженным, хотя в его глазах был намек на коварный блеск.

— Но ты кажешься немного… неуравновешенной. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался рядом?

Она поставила бутылку на стойку, игнорируя тот факт, что с первой попытки промахнулась почти на фут, и шагнула ближе к нему, прижимаясь грудью к его животу. Улыбаясь, она поигрывала пальцами с лацканами его пальто, глядя ему в глаза. Она хотела, чтобы он снял его. — Как насчет того, чтобы осмотреться здесь и присоединиться ко мне наверху минут через тридцать?

— Я не очень привык к твоему счету времени, — ответил он, понизив голос, более резко. Одна из его рук легла на нижнюю часть ее руки, чуть выше локтя.

— Хм… тогда просто поднимись после того, как запрешь двери, — она потерла пальцем основание его шеи. У него была сексуальная шея; толстая, жилистая, сильная. Кого волновало, что у него есть чешуя? Чешуя тоже была сексуальной. — Я проверю наверху место, где мы можем спать.

Его ноздри раздулись от тяжелого вдоха, а рука скользнула выше по ее плечу. Он кивнул.

— Да. Хорошо. Скоро увидимся. — но он не сделал попытки отстраниться. Вместо этого его голова наклонилась к ней.

Зои подняла ресницы и остановила взгляд на его губах. Для мужчины должно было быть незаконным иметь такие чувственные губы. Они были греховными, дразнящими с мелькающими клыками.

Она подняла руку и провела пальцем по его нижней губе: она была твердой, но мягче, чем казалась на вид. Какими они были бы на вкус?

Как бы они ощущались на ее собственных?



Рендаш уставился на Зои сверху вниз, не в силах уйти, как собирался. Он видел этот свет в ее глазах раньше, но никогда такой яркий. Ее взгляд пылал, как огонь, распространяя жар по его венам. Его губы покалывало от ее смелого, но нежного прикосновения. Она прижалась к нему всем телом, и казалось вполне естественным положить его руки ей на талию и притянуть немного ближе.

— Я хочу поцеловать тебя, — пробормотала она.

Хотя свет в ее глазах не объяснял, что она имела в виду, этого было достаточно, чтобы заставить его член заболеть от желания обладать ею.

— Что значит поцеловать? — он спросил.

Ее брови нахмурились.

— Поцеловать? — она рассмеялась. — Я сказала это вслух?

Он поднял свою единственную свободную руку и прижал к ее раскрасневшейся щеке.

— Ты уверена, что ты…

Зои просунула руку ему за шею, обхватила пальцами один из его гребней и, привстав на цыпочки, потянула его голову вниз. Она прижалась губами к его губам.

Глаза Рендаша расширились. Он редко бывал удивлен, но ее поступок застал его врасплох. Это было ошеломляюще, непривычно и невероятно интимно. Ее губы скользнули по его губам с неожиданной податливостью, их прикосновения сперва были легкими и успокаивающими, но становились все более смелыми и настойчивыми. Он застонал, когда обхватил ее поясницу руками и полностью обнял.

Зои застонала. Звук завибрировал в нем и прокатился дрожью по его телу. Ее рот открылся, и язык скользнул по его губам. Это послало волну удовольствия прямо к его члену, заставив бедра дернуться вперед.

— Ты такой вкусный, — прохрипела Зои, затем оторвала свой рот от его, чтобы провести губами по его подбородку и челюсти, вниз по шее. Когда его пальто остановило ее продвижение вниз, она зарычала. Пальцы Рендаша согнулись.

Глубоко в его сознании, в разуме, затуманенном желанием и потребностью, старые уроки изо всех сил пытались взять верх.

Контроль.

Он опустил нижние руки на округлый зад Зои, обхватив мягкую плоть, и оторвал ее от земли. Она вскрикнула и обвила руками его шею. Повернувшись, он усадил ее на край отдельно стоящей стойки и обвил ее ноги вокруг себя. Опершись одной рукой о столешницу, чтобы удержаться, он наклонился вперед, переместив другую руку вдоль позвоночника Зои, чтобы поддержать ее, и запустил пальцы в ее волосы.

— Рен, — выдохнула она, обхватывая его ногами. Она скрестила лодыжки у него за спиной и притянула его ближе к своему естеству.

Дразнящий жар разлился между ее бедер. Он глубоко вдохнул. Это был тот же запах, который он ловил раньше, тот же аромат, теперь еще более соблазнительный. Каждый раз, когда они были близки, каждый раз, когда похоть загоралась в ее глазах, она источала этот аромат.

И это было для него.

Инстинкт.

Рендаш наклонился и поцеловал ее в шею, пробуя вкус ее кожи легкими движениями языка. Она тяжело вздохнула. Он провел губами по основанию ее горла и вверх, вдоль подбородка, и, наконец, вернулся ко рту. Она жадно ответила, ее язык скользнул мимо его губ, чтобы погладить его. Это был новый эротический опыт, и он вызвал самые изысканные ощущения.

Теперь, когда он знал, что такое поцелуй, он овладеет им.

Изучив движения чувственного танца между их языками, он взял инициативу в свои руки, схватив ее за волосы и наклонив ее рот, чтобы проникнуть глубже.

Ее руки соскользнули с его плеч, чтобы начать бороться с его одеждой, стягивая пальто с рук, пока оно не зацепилось за локти, а затем задирая рубашку. Она прижала ладони к его животу и провела ими вверх, пока ее руки не зацепились за ненавистную преграду одежды.

— Сними, — умоляла Зои, целуя уголок его рта и покусывая нижнюю губу.

Она приподнялась на локтях, когда Рендаш выпрямился. Он сбросил пальто, закинув его за спину, и схватил низ толстовки и футболки, чтобы одновременно стянуть их через голову. Хотя его глаза были закрыты тканью, он почувствовал, как Зои села. Он стянул одежду и увидел, что она сняла и отбросила в сторону свою рубашку. Ее темные волосы каскадом рассыпались по плечам.

Рендаш скользнул голодным взглядом по обнаженному торсу Зои.

Ее плоть была бледной с нежно-розовым оттенком, и ничто не могло скрыть соблазнительный изгиб ее бедер. Ее пышную грудь скрывала только маленькая кружевная фиолетовая сбруя, совершенно непохожая ни на одну одежду, которую он когда-либо видел. Единственные функции, которые он мог представить для такой вещи, — дразнить и возбуждать.

Зои потянулась к нему, взяла в ладони его лицо и снова поцеловала. Он обхватил ее руками, прижав их к обжигающей коже ее спины.

Ее руки опустились, чтобы погладить его живот и грудь, пальцы очертили контуры мышц. Чешую покалывало от ее прикосновений. Когда она провела кончиками пальцев по чувствительным чешуйкам внизу живота, ощущения были слишком сильными. Его бедра дернулись, и напряженный член, болезненно зажатый в штанах, оказался между ее бедер.

Зои ахнула ему в рот и задвигала тазом, создавая такое потрясающее трение, что дрожь пробежала по его телу.

Она оторвала свои губы; они были розовыми, припухшими и чрезвычайно соблазнительными.

— Прикоснись ко мне, Рен, — она провела пальцем по центру его груди, отстранилась и посмотрела на него снизу вверх. — Где ты хочешь прикоснуться ко мне в первую очередь?

— Везде, — прохрипел он, скользя ладонями вверх по ее спине.

Его инстинкты было почти невозможно игнорировать. Ему нужно было обладать ею полностью, сейчас, попробовать ее на вкус, заявить на нее права, но другая часть его хотела насладиться их совокуплением, продлить его и дать им обоим время достичь новых вершин удовольствия. Вершин, о существовании которых он не подозревал до недавнего времени.

Его взгляд упал на ее грудь.

Зои усмехнулась.

— Везде, но ты пялишься на мою грудь.

Она села прямее и потянулась за спину. От этого движения ее грудь прижалась к нему, заставляя бугорки напрячься под тканью ее сбруи. У Рендаша потекли слюнки. Он внезапно понял, почему мужчина в порно касался ртом женского тела.

Рендаш хотел прикоснуться ртом к Зои, и он точно знал, где больше всего хочет попробовать ее на вкус. Его взгляд опустился к месту между ее ног, источнику этого соблазнительного запаха.

Она ослабила сбрую, сняла ее и отбросила в сторону. Ухмыльнувшись, она откинулась назад и оперлась руками о стойку позади себя.

Рендаш вцепился в край столешницы, когда его желание стало таким же горячим, как сверхновая звезда. Его самоконтроль, который и так был, в лучшем случае, шатким, грозил вот-вот разлететься вдребезги. Ее груди были большими и мягкими, с розовыми сосками на концах. Он не стал дожидаться дальнейшего приглашения. Рендаш склонился над ней и положил руки на каждую из грудей, поглаживая их упругую плоть. Если не считать ее затвердевших сосков, они были самыми мягкими вещами, к которым он когда-либо прикасался.

Зои застонала, откинув голову назад.

Его взгляд переместился на ее обнаженное горло. Опустив голову, он провел губами по чувствительной коже там, слегка задев ее зубами. Она вскрикнула и схватила в кулак его гребни. Ее таз покачивался, скользя по его эрекции через одежду.

— Зои, — прорычал он в ее плоть, когда дрожь пробежала по его телу. Женщины-алигарийки, с которыми он был, никогда не вели себя подобным образом, никогда не доводили его до такой всепоглощающей потребности, что он едва мог контролировать свои порывы еще до того, как их тела соприкоснулись.

Она легла на спину и еще выше подняла колени.

— Еще, Рен. Пожалуйста. Пожалуйста, прикасайся ко мне еще.

Самоотверженность.

Дело было не в его удовольствии, а в Зои. В ее потребностях. Она так много сделала для него, так многим рисковала, а он так мало дал взамен. Он знал, что это не было настоящим бескорыстием, ее удовольствие было радостью для него, и он брал бы его с жадностью, но это было лучшее, что он мог сделать, чтобы контролировать себя.

Он прошелся поцелуями по ее горлу, вдоль плеча и, наконец, к груди. Переместив руку, чтобы погладить мягкий холмик снизу, он взял в рот кончик ее соска и провел по нему языком.

Зои застонала, ее пальцы сжались вокруг его гребней. Рен поднял взгляд. Ее нижняя губа была зажата зубами, а глаза закрыты. Он пососал маленький бутончик, и она вздохнула от удовольствия.

Он наблюдал за ее реакцией, слушал ее хриплые звуки и сосредотачивался на каждом малейшем движении ее тела, узнавая все, что мог, о том, что ей нравится. Учился доставлять ей удовольствие.

Рендаш переместился к другой ее груди и закрыл глаза, уделяя ей то же внимание, что и первой.

Наконец, он больше не мог сопротивляться соблазну ее запаха. Он провел губами между ее грудями и ниже, к поясу брюк. Рука Зои соскользнула с его голову и легла на стойку, а ее ноги разогнулись. Когда он переместил пальцы к ее поясу, он понял, что звуки стихли.

— Зои?

Он поднял глаза и увидел, что ее голова повернута в сторону. Возвышаясь над ней, Рендаш нахмурился; ее глаза были закрыты, дыхание глубокое. Он нежно взял ее за запястье и поднял руку со стойки. Когда он выпустил его, оно безвольно упало ей на живот.

Его взгляд переместился на бутылку, из которой она пила. Она была почти пуста. Оказала ли жидкость на нее какое-то действие, или это была просто кульминация стресса за последние несколько дней?

Он покачал головой и печально улыбнулся. Он был уверен, что она оценит юмор ситуации, но боль в паху не была забавной. Его кровь была горячей, и конечности дрожали, когда он распрямился.

Контроль. Отстраненность.

Рендаш закрыл глаза и заставил себя дышать медленнее. Не помогало и то, что ее запах исходил от него, что воздух был пропитан ароматом ее возбуждения.

Это к лучшему, сказал он себе. Она была не в своем уме из-за того напитка.

Он снова посмотрел на нее. Она была обнажена выше пояса, соски затвердели, кожа порозовела от его ненасытных поцелуев, волосы были взъерошены и в беспорядке разметались вокруг нее. Она была самым красивым существом, которое он когда-либо видел.

Я был так близок к тому, чтобы попробовать ее на вкус.

Его член дернулся. Рендаш стиснул зубы.

— Ах, Зои, — тихо сказал он, прежде чем осторожно поднять ее. Она глубоко вздохнула и уткнулась лицом в его обнаженную грудь. — Что мне с тобой делать?

За кухней было несколько комнат, и, к счастью, в одной из них стояла кровать, с примыкавшей к ней ванной. Держа ее тремя руками, он откинул постельное белье. Она снова зашевелилась, когда он уложил ее, но не проснулась.

Он уставился на ее штаны. Он находил их — джинсы, как она их назвала, — неудобными и сомневался, что она захочет в них спать. После недолгих колебаний он расстегнул ремень и брюки, и стянул их с ее ног, оставив только небольшой лоскуток ткани, который она носила вокруг таза и ягодиц. Он был того же цвета, что и ее нагрудная сбруя.

И он был влажным от ее соков.

Рендаш сжал кулаки, когда тяжелый аромат ее возбуждения снова окутал его, сильнее, чем раньше. Его тело напряглось, затвердело и было готово к совокуплению, а его пульсирующий член жаждал освобождения. Все, что стояло между ним и его женщиной, — это незначительный лоскуток ткани. Он мог бы легко разорвать его зубами и провести языком по ее лону, чтобы попробовать на вкус. Это ощущение, несомненно, разбудило бы ее, и тогда они смогли бы соединить свои тела и исполнить свои желания.

Низкое рычание вырвалось из его груди, когда он боролся с искушением, с инстинктом, со всем, чего он так отчаянно хотел.

Наконец, он отвернул голову и натянул одеяло на ее тело. Несколько мгновений все, что он мог делать, это сидеть на краю кровати с закрытыми глазами. Делать что-то еще сейчас, независимо от того, насколько она была готова к этому после их ужина, было неправильно.

— Если бы я только мог взять тебя с собой, когда уйду, — тихо сказал он. Открыв глаза, он посмотрел на нее и убрал прядь волос с ее лица.

Люди были такими странными, когда он впервые столкнулся с ними. Такими мягкими и слабыми, казавшимися неполноценными из-за отсутствия конечностей и глаз. Он никогда бы не поверил, что человек станет самым прекрасным существом в его вселенной.

Рендаш встал и вышел из комнаты, не позволяя себе взглянуть на нее, когда остановился, чтобы выключить свет. Ей нужен был отдых, а ему нужна была дистанция, хотя бы для того, чтобы справиться со своими желаниями.