Завоеванная инопланетным воином

Глава одиннадцатая

Зои застонала. Для ее ушей звук прозвучал иначе, чем в ее снах: это был стон не экстаза, а агонии. Но, с другой стороны, ее сны обычно не сопровождались сильной пульсацией в черепе.

— Зои? — голос Рена, хотя и мягкий, прозвучал в ее голове подобно раскату грома.

Матрас прогнулся, и ее тело скользнуло вниз по простыням, чтобы остановиться рядом с Реном. Его рука легла на ее бок. Странно, но ей показалось, что его ладонь касается ее обнаженной кожи. Ее ночная рубашка, должно быть, задралась во сне. Прямо сейчас она не могла заставить себя беспокоиться.

Она поднесла руки к голове и сжала виски. Если бы ей раскроили череп, Зои была уверена, это было бы не так больно, по крайней мере, трещины дали бы шанс ослабить некоторое давление.

— Я умираю, Рен, — прохрипела она. Каждое слово отдавалось неповторимой болью в ее горле, царапая, как наждачная бумага, на выходе, а во рту было так сухо, что она не удивилась бы, увидев пыль, поднимающуюся от ее губ, когда она говорила.

Он резко сел, отчего матрас подпрыгнул. У Зои скрутило живот.

— Что я могу сделать, чтобы помочь? — поспешно спросил он.

Зои съежилась.

— Для начала ты можешь понизить голос.

— Я не понимаю, как громкость моего голоса может как-то влиять на твое состояние, — прошептал он.

— Потому что моя голова взорвется, если ты этого не сделаешь, — она снова застонала, перекатываясь на спину.

Его молчание сказало ей, что он воспринял ее слова буквально.

Зои приоткрыла глаза и, поморщившись, снова закрыла их. Часть ее мозга понимала, что ни по каким стандартам комната не была ярко освещена, но свет снаружи пронзил ее мозг, как осколок стекла.

— Мне нужна вода, — сказала она. — И аспирин. Целая пачка аспирина.

— Я принесу тебе воды, — мягко сказал он, — но я не знаю аспирин.

Кровать снова заскрипела и закачалась, когда он встал.

— Подожди, — сказала она, открывая глаза и слезая с кровати. Зажав рот рукой, чтобы сдержать желчь, подступающую к горлу, и, спотыкаясь, она побрела по полу, пока ее зрение не привыкло к свету настолько, чтобы распознать ближайшую ванную. Она смутно слышала, что Рен зовет ее по имени, когда вбежала в дверь и упала на колени перед унитазом.

Это был новый круг ада. Она схватилась за края унитаза, и ее вырвало, опорожняя желудок от всего, что она съела прошлой ночью. С каждым рвотным позывом ее охватывала агония. Перед глазами вспыхнули звезды, ослепив вспышками света, размытыми из-за слез в глазах, и ей действительно показалось, что голова вот-вот взорвется.

Она внезапно осознала присутствие Рена. Каким-то образом он втиснулся в небольшое пространство, не давя на нее, откинул назад ее волосы и успокаивающе положил руку ей на спину. В тот момент это было самое милое, что кто-либо когда-либо делал для нее. Ей было крайне неловко находиться в таком состоянии рядом с ним.

— Я хочу умереть, — заныла Зои.

— Тебе это не позволено, — твердо сказал он.

— Ты не сможешь остановить меня.

— Посмотри на меня.

Зои тяжело вздохнула. Спазмы сковали каждый мускул ее груди, шеи и лица, жгли и душили, она ненавидела это и действительно хотела умереть.

— Не спорь со мной, когда мне плохо, — слабо пробормотала она после того, как все прошло.

— Не спорь со мной, когда тебе плохо, — ответил Рендаш. Он открыл кран в раковине и мгновение спустя протянул ей маленький бумажный стаканчик с водой.

Она прополоскала рот. Ей так хотелось пить, что она подумала проглотить воду, но эта мысль заставила ее содрогнуться и пригрозила новым приступом рвоты. По крайней мере, ее рот впитал хотя бы немного влаги.

Рен забрал стаканчик и снова наполнил его.

— Тебе нужно попить, Зои.

— Я не знаю, смогу ли.

— Тебе нужно попробовать.

— Я не хочу.

— Не имеет значения, — он поднес воду к ее лицу. — Просто пей.

Надув губы, она приняла чашку и сделала крошечный глоток.

Тьфу.

— Хорошо. Теперь выпей еще, человек.

— Ты сегодня утром особенно властный, — она сделала еще глоток. Дрожь пробежала по ее телу. Вода была испорчена вкусом во рту.

— Я же говорил, тебе не позволено умирать, — Рендаш поднес палец к чашке и подтолкнул к ее губам. — Продолжай. Понемногу.

Зои пила маленькими глотками, пока стакан не опустел. Когда закончила, она положила голову на руку и закрыла глаза.

Рен остался рядом с ней, медленно поглаживая по спине.

Которая была обнаженной.

Брови Зои нахмурились. Она опустила другую руку и коснулась своей груди. Своей обнаженной груди. Отведя руку в сторону, она посмотрела на себя сверху вниз.

Была ли она смущена раньше? Теперь она была чертовски унижена! Она на полу, склонилась над унитазом, извергая свои кишки, одетая только в пару фиолетовых трусиков, выставив напоказ свои сиськи и булочки!

Она скрестила руки на груди.

— Рен, почему я голая?

Краем глаза она заметила, как он наклонил голову в явном замешательстве.

— Ты сняла рубашку и сбрую, прежде чем я отнес тебя в постель.

— Рубашку и что? — она поморщилась, когда вспышка боли пронзила ее череп.

— Твою… сбрую, — сказал он, подняв две руки и сложив их чашечкой перед грудью, как будто держал в ладонях пару предметов.

— Мой… лифчик? Ты хочешь сказать, что я сняла рубашку и лифчик? Нет, ни за что. Я бы не…

Он нахмурился. Боль в его глазах была достаточно сильной, чтобы у нее немного прояснилось в голове.

— Ты не помнишь, что произошло прошлой ночью?

— Т-ты имеешь в виду… Что мы… О Боже, это был не сон, не так ли? — спросила она, уставившись на него. Ее взгляд ненадолго опустился, и, конечно же, его причиндалы были просто там, болтаясь у него между ног. — Мы…?

— Мы целовались. Я прикасался к тебе. А потом ты уснула.

Пожалуйста, пусть меня поразит молния. И желательно, прямо сейчас.

Внезапно она вспомнила, как целовала его, проводила руками по его груди, ощущала его руки на себе…

Это был не сон. Это произошло на самом деле.

И она заснула!

— Мне жаль, — сказала она. — Это было не… Я не…

Рен коснулся рукой ее щеки и заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Это было хорошо, Зои. Более чем хорошо. Я не могу винить тебя за то, что ты была измотана.

Ее щеки вспыхнули. Несмотря на совокупный эффект похмелья и смущения, тепло разлилось по ее телу от его слов. Ему действительно понравилось? Нравилась она? Целовать ее, прикасаться к ней и… видеть ее?

— Это было не переутомление, Рен, — тихо сказала она. Будь проклята ее головная боль. Будь проклято гребаное похмелье. Если бы ей не хотелось упасть в обморок, и если бы во рту не было вкуса блевотины и задницы, она бы поцеловала его. — Это из-за вина. Я слишком много выпила.

— Это из-за напитка? — спросил он, слегка не синхронно моргая внешними и центральными глазами. — И… и поэтому ты сегодня больна?

— Да. Вино — алкогольный напиток. По сути, это наркотик, который помогает людям забыть о своих запретах. Помогает нам расслабиться. Иногда бывает немного перебор. Прошло много времени с тех пор, как я пила, и, наверное, я превысила свои лимиты.

— Ты выпила почти всю бутылку.

Она поморщилась.

— Э-э, да… Как я уже сказал, я забыла о своем лимите.

— На моей планете есть вещество под названием цириск, — сказал он, взяв стакан из ее рук, снова наполнил его и вернул ей. — Это нечто, известное моему народу на протяжении тысяч поколений, изготовленное из растения, что растет глубоко в джунглях. Меньшие из хорзаров, те, у кого нет найроса, иногда употребляют цириск перед битвой. Это придает им огромную силу и скорость. Но когда все проходит, их тела остаются в ослабленном состоянии, и чем больше они его используют, тем больше становятся зависимыми от него. Цириск — это не то же самое, что ваш алкоголь, но то, что ты сказала, напоминает мне об этом. И из-за этого я больше не разрешу тебе алкоголь, пока ты в моей компании.

Зои застонала и снова опустила голову, прикрывая одной рукой грудь ради скромности — хотя она была уверена, что вся ее скромность к этому времени была убита и похоронена на заднем дворе.

— Даже немного?

— Нет.

— Капелька?

— Человек…

Зои улыбнулась, несмотря на свой дискомфорт.

— На данный момент я тоже больше не хочу ни капли, — одна мысль об алкоголе вызывала у нее тошноту.

Рендаш оглядел ее с ног до головы и вздохнул.

— Мне не нравится видеть, как ты вот так страдаешь.

— Поверь, мне это тоже не нравится.

— Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы вернуться в постель?

— Просто… дай мне еще немного времени.

Рен продолжал растирать ей спину, проводя рукой вверх и вниз по линии позвоночника, затем из стороны в сторону по плечам. Пальцы, все еще удерживающие ее волосы наверху, слегка массировали кожу головы. Вскоре глаза Зои закрылись.

— Думаю, теперь я могу вернуться в постель, — пробормотала она.

Медленно и с невозможной нежностью Рендаш заключил Зои в объятия. Ее глаза распахнулись, и она напряглась, пытаясь сесть. Большая ошибка. Она застонала от боли и обмякла в его объятиях.

— Я слишком тяжелая, — пожаловалась она, скрещивая руки на груди. — Я могу идти.

— Ты глупая, — нежно ответил он. Он встал, все четыре его руки равномерно поддерживали ее вес, так что болезненное давление не было сосредоточено на одной точке. Двигаясь с осторожностью, он повернулся и понес ее через дверной проем, каким-то образом умудрившись не стукнуть ее какой-нибудь частью тела о дверной косяк, к кровати.

Впервые в своей взрослой жизни Зои почувствовала себя хрупкой. Она не могла сформулировать эту мысль так, чтобы он понял, поэтому просто прижималась к нему, пока он не усадил ее на кровать.

Как только она оказалась на месте, он отошел, чтобы взять ее рубашку с ближайшего комода. Она взяла ее у него и натянула через голову.

— Спасибо тебе, — сказала она.

— Хочешь свои штаны? Мягкие?

Зои на мгновение уставилась на свои голые ноги, прежде чем покачать головой. Она легла, потянулась за одеялом и натянула его до подбородка.

— Я собираюсь найти более подходящую емкость для воды, — сказал он.

Зои протянула руку и поймала его за запястье, прежде чем он успел отойти.

— Останься.

— Я ненадолго.

Она нахмурилась.

— Обещаешь?

— Да.

— Хорошо.

Зои смотрела, как он выходит из комнаты, не в силах удержаться, чтобы не пялиться на его задницу, и как его мускулы перекатываются при ходьбе.

Почему я продолжаю уговаривать его прикрываться?

Она словно издалека слышала, как он копошится на кухне. Ее тело расслабилось, и веки закрылись. Сон почти настиг ее, когда тихий звук поблизости привлек внимание.

Рен вернулся. Он стоял рядом с кроватью, одна рука задержалась на чашке, которую он поставил на ближайшую тумбочку. Сама чашка казалась сюрреалистичной, чем-то из далеких воспоминаний, это была одна из тех огромных пластиковых кружек с крышкой и толстой изогнутой соломинкой. Такие кружки медсестры давали ее отцу, пока он был в больнице.

Ее глаза защипало от внезапно навернувшихся слез, отчего головная боль стала еще сильнее, и она крепко зажмурилась.

Порыв прохладного воздуха пробрался под одеяло. Кровать заскрипела, и матрас прогнулся. Две руки Рена скользнули под Зои, притягивая ее к своему твердому, теплому телу.

Зои повернулась к нему лицом. Она встретила его пристальный взгляд и прижалась ближе, закинув одну ногу ему на бедра, а всем телом прижавшись к его боку. Протянув руку, она обхватила его подбородок, проведя большим пальцем по нижней губе.

— Я помню прошлую ночь, — сказала она и поцеловала его в плечо, прежде чем положить на него голову и опустить руку ему на грудь.

— Я запомню ее навсегда, — мягко ответил он, когда она засыпала.