Заря джедаев: В бесконечность

Глава шестнадцатая Алхимия плоти

Кровоязва — это зубастая тень. Она тянет к Ланори длинные усики, и странница отшатывается, хотя они тонкие и легко рвутся. Девочка отбивается от твари руками и ногами, ее запах и вкус напоминают ей травянистые равнины рядом с Храмом Бодхи, долгие летние дни, вечера, наполненные музыкой и беседами. Тварь бросается на нее снова и снова, взмахи ее покрытых перьями крыльев в темном воздухе совершенно бесшумны. Ланори неловко отталкивает ее при помощи Силы, существо вертится в воздухе. Усики напрасно пытаются вцепиться, а зубы щелкают впустую.

Зубы — самое мощное оружие кровоязвы. Ее крылья, усики, тельце легкие и воздушные, они придают ей сходство скорее с иллюзией или воспоминанием, чем с живым существом. Зубы придают ей прочность.

Кровоязва нападает снова. Ланори ощущает, что ей на шею брызнула теплая жидкость, и не понимает, что это — выделения твари или ее собственная кровь. Но секундная паника проходит. Девочка безоружна, но Сила всегда с ней. И если странная природа этого существа делает его невосприимчивым к любому ментальному воздействию, то Ланори обладает навыками, полученными в Став Кеше.

Она сжимает кулак, собирает Силу и поднимает его к кровоязве.

Воздействие настолько мощное, что обрывает большую часть хрупких конечностей твари, и они падают в свете лучей заходящего светила. Тельце шлепается на землю и мгновение корчится, а потом застывает. Ланори осматривает свои раны. Кровотечение не сильное.

Чтобы избежать встреч с другими кровоязвами, она спешит к пирамиде.

И здесь присутствует мощь. Ланори благоговела перед этим городом и успела познакомиться с его давней историей, но то, что она ощущает сейчас, — нечто за пределами всего этого, что-то совершенно отдельное. Старый город никак не проявляет себя физически — земля не трясется, и в воздухе нет напряжения — но все же ее охватывает ощущение такого мощного затаенного потенциала, что у нее сводит зубы и сердце бьется быстрее. Это самый восхитительный страх.

Странницу ничто не остановит. Она идет по следу Дэла — единственному человеческому следу, отпечатанному в нанесенных ветром песке и пыли. И когда следы исчезают, она все равно продолжает идти — инстинкт ведет ее. Ланори словно оказывается во сне. Это Тайтон, но она не знает, какой сейчас век. Это дом, но она никогда не чувствовала себя такой далекой от него. Мощь, которую она ощущает вокруг себя, отделена от Силы; девочка обращается с вопросом к той могучей защитной энергии, что всегда пребывает внутри нее, но не находит ответов.

«Старый город отвергает меня», — думает она. Печально, но ее не удивляет, что Дэла сюда тянет.

Развалины настолько древние, что большая их часть разрушена временем и источена ветром и песком, дождем и солнцем. Но тут и там среди холмиков и маленьких долин разбросаны вершины пирамид, горбы упавших стен или глубокие колодцы в земле.

Кажется, что эти разинутые темные ямы выдыхают ту странную энергетику, которую она ощущает. Следы Дэла приводят к одной из них.

Не успев обдумать глупость своих действий, Ланори идет вниз.

Маленький световой стержень, который она всегда носит с собой, дает ровный, но слабый свет, поэтому она не может разглядеть то, что ей хочется.

Странницу поражает чужеродность этого места. Все, что она знает на Тайтоне, создано теми и для тех, кто ныне обитает на этой планете: для людей, вуки, тви'леков, катаров и многих других. Их внешний вид отличается, но их психология в общем-то сходна. Катары обычно ниже, а вуки, как правило, выше остальных, и все же благодаря схожести между всеми расами места их проживания и работы изначально создаются как универсальные, то есть все могут ими пользоваться.

Эти развалины — иные. Ланори спускается на несколько этажей, и до нее наконец доходит, насколько огромны ступени — как будто построены для гигантов. Проход, по которому она идет, высок и широк. Сам воздух, который она вдыхает — затхлый, застоявшийся, старый и наполненный пылью веков, — кажется, больше подходит для какой-то иной расы. Она вздрагивает, словно за ней наблюдают, хотя понимает: единственный наблюдатель здесь — глубины истории.

Но она не первая, кто спускается сюда.

Следы, оставленные в пыли Дэлом, заставляют ее двигаться вперед. Судя по их глубине и расстоянию между ними, брат бежит, и она задается вопросом, как ему удалось отыскать дорогу сюда и какой свет освещает ему путь.

Кажется, в коридорах отдается сокрушительная энергия, словно пульс в кровеносных сосудах гигантского спящего существа. Ланори не может отогнать от себя этот неприятный образ, хотя и понимает, что это глупость. Старый город — это он и есть… старый город. Здесь бывали археологи. Историки. Многие приезжали, смотрели и уезжали, заинтригованные, но не одержимые. Другие посвящали жизнь исследованию этого места. Некоторых никогда больше не видели, и есть истории о таких глубинах…

Но ее интересует, ощущал ли кто-нибудь этот ужасающий, пульсирующий потенциал и что они при этом думали.

— Дэл! — зовет она неожиданно для самой себя. Ее голос эхом отдается от стен и потолка и исчезает вдалеке — но, похоже, намного дальше, чем она думала. Позже, после спуска по очередной исполинской лестнице, ей кажется, что она все еще слышит имя брата, путешествующее сквозь тьму. Или, возможно, это лишь воспоминание.

Еще глубже. Она начинает задаваться вопросом, что ходило по этим коридорам тысячи лет назад, и пытается не думать об этом. О гри известно так мало, если все окружающее вообще имеет к ним отношение. Легенды гласят, что гри владели удивительными тайными технологиями, которые позволяли им путешествовать среди звезд. Ведущая кочевой образ жизни раса исследовала Галактику с неведомыми целями. Ходили слухи, что где-то в Старом городе есть скульптуры, изображающие гри. Но кое-кто считает, что якобы обнаружившая эти скульптуры экспедиция просто подделала их.

Иногда следы Дэла теряются в местах, где слой пыли был сметен — возможно, подземными бурями. Здесь накапливается мощь, и эта невероятная энергия вырывается на свободу — может быть, раз в год или раз в жизни. Столь много неизвестного, но внимание Ланори сосредоточенно. Ее намерения ясны. Дэла нужно спасти от самого себя, и она до конца будет бороться за него.

Ланори теряет счет времени. Кажется, что прошел день с тех пор, как она отважилась спуститься под поверхность Тайтона и оказалась здесь. Ее беспокоит, как она отыщет путь обратно, но остаются следы — Дэла и ее собственные — и с нею Сила. Сила служит девочке утешением и единственной причиной, по которой она продолжает идти вперед.

Ее мучают голод и жажда. Кое-где по стенам течет вода, но Ланори не может заставить себя прикоснуться к ней. Она понятия не имеет, откуда взялась эта влага и через что на протяжении многих веков просачивалась. Здесь должно быть бесчисленное количество мест, которые время навсегда скрыло от взоров, и бесчисленные вещи, о которых никто никогда не узнает.

Странница начинает снова и снова звать Дэла. Кажется, что отзвуки ее криков спорят друг с другом, и иногда ей кажется, что он слышит целый хор Ланори, умоляющих брата вернуться, пойти с ней домой. Ланори думает, что у нее начались галлюцинации, но она не уверена.

Руины настолько стары, что нет места, не тронутого временем; иногда они разрушены, иногда лишь сглажены в качестве напоминания о неотвратимости бытия. К крупным туннелям примыкают коридоры небольших размеров, а в стенах то и дело попадаются ниши, что когда-то могли быть дверными проемами, но теперь уже перекрыты. Там кроются манящие и вместе с тем пугающие перспективы, но Ланори не сбить с курса. Она участвует не в разведывательной миссии, а в спасательной. Попадаются и гораздо более крупные коридоры — почти пещеры — со странными фигурными ямами в полу, которые когда-то могли быть бассейнами с водой, и вертикальными конструкциями с остатками металлических форм.

Возможно, это какие-то приборы или приспособления, разрушенные временем.

Она чувствует, что Дэл уже близко.

Металлический мостик перекинут через темный овраг, из глубины которого поднимается теплое дыхание. Мост стонет, когда девочка ступает на него. Тьма манит ее. Она пахнет пыльной костью и влажным мехом, и последнюю треть моста Ланори преодолевает бегом.

Далее располагается еще одна большая пещера, которую опоясывают несколько разноуровневых уступов, словно места для сидения, а на центральном возвышении находятся остовы нескольких стоящих вертикально механических предметов. Ланори останавливается, чтобы перевести дыхание.

Издалека до нее доносится крик.

Ланори волочили по земле. Взволнованные и злые голоса звучали все отчетливее — те, кому они принадлежали, не считали нужным скрываться. В момент, когда Ланори будто мешок уронили на землю, дже'дайи перекатилась на бок — по всему телу мгновенно разлился жар — и мысленно проверила, не ранена ли. Нет, лишь к старым и синякам и шишкам добавилось несколько новых. Оружие и компьютерный модуль на запястье были при ней. Они даже не озаботились тем, чтобы разоружить ее. Или они настолько глупы, или больше не считают ее опасной.

«Снова удар по голове, — подумала она. — Мастеру Кин'эйд это не понравилось бы». Она попыталась отринуть боль, частично растворить ее в Силе, и на нее снизошло тихое оцепенение.

— Я почти закончил. Разрешаю тебе посмотреть.

Дэл! Но он ведь мертв, не так ли? Она спустилась сюда в поисках брата и обнаружила… но нет, это было в другом месте и в другое время. В прошлом.

Ланори открыла глаза, собралась с духом и села, подтянув колени к груди.

Воздух в шахте трепетал от жары. Несколько человек с задержкой роста, одетые в защитные отражающие костюмы и оборудованные визорами шлемы, суетились вокруг какого-то горного оборудования. Дэл стоял рядом, держа ее под прицелом бластера, в сопровождении пяти «звездочетов». Ей они казались безликими последователями безумия Дэла. Привлекал ее внимание лишь брат.

— Ты бросил меня умирать, — прохрипела она. В опухшем горле пересохло, язык ворочался во рту, словно камень.

— Да, бросил. Больше я эту ошибку не повторю.

Ланори ощущала слабость и дурноту, но попыталась коснуться его разума.

Дэл направил бластер ей в лицо, его губы сжались, все тело напряглось. Она могла бы отбросить его при помощи Силы, и, возможно, даже сумела бы подняться на ноги до того, как по ней откроют огонь остальные «звездочеты». Может быть, ей как-то удастся отвлечь их всех. Возможно, она сможет спрятаться в Силе, как мастер Тэйв, стать для них невидимой на время, достаточное, чтобы разоружить и справиться со всеми.

Но она думала, что не удастся.

— Так стреляй, — сказала она брату.

Стоило произнесли эти слова, как ее захлестнули воспоминания: о детстве, об их любимых маме и папе, о славных временах, что уже миновали. Ее охватили грусть и невероятная злость.

— Ты и твоя Сила…

— Хватит разговоров, Дэл! Пристрели меня и покончи с этим.

— Ты так далеко зашла, — сказал брат и улыбнулся. — Разве ты не хочешь узреть мой второй по важности момент?

— Второй?

— Величайший еще не настал. — Он кивнул в сторону горного оборудования, где покоилось на земле устройство, ныне представленное всеобщему обозрению. «Звездочеты» держались от него на почтительном расстоянии. Оно оказалось удивительно простым: круглая металлическая оболочка с несколькими разъемами по окружности. В нем не было ничего потрясающего.

Горняки проверяли экраны и занимались своим оборудованием — оно работало очень тихо, но Ланори подумала, не вызвано ли то глубинное громыхание, которое она ощущала, тем, что они здесь делали.

— Нет, — заявила она. — Надоело. Ты собираешься убить меня, так почему не сейчас, а позже, братик?

Ланори будто выплюнула последнее слово, надеясь, что он отреагирует.

Но легкая улыбка не сошла с его лица. Она пыталась заставить его что-нибудь предпринять, надеясь, что, перед тем как нажать на спуск, наступит момент нерешительности, мгновение сожаления и сомнения, которым она сможет воспользоваться.

Но Дэл не поддался. Ланори ощущала поток Силы и знала, что, как всегда, располагает ее безбрежной и могучей поддержкой, но ее жестокий, безумный брат по-прежнему полностью владеет собой.

— Вот, — произнес горняк. Машины, с которыми он работал, слегка повибрировали, а затем замерли, и из отверстия в полу шахты поднялся квадратный металлический брусок. Ланори видела ранее его голо и знала, что это — мариониевый куб, состоящий из одного из самых неустойчивых и одновременно самых ценных элементов, добываемых в шахтах Солнечного Пятна.

Но как же темная материя? Разве все, что она слышала, видела и знала, неверно?

— В устройство, — распорядился Дэл. — Вы знаете, что делать.

Три «звездочета» выступили вперед, подняли куб и понесли его к шару.

Ланори подумала было толкнуть их при помощи Силы, но не знала, к чему это может привести. Они имели дело с таинственной древней технологией, и она помнила свое путешествие в Старый город девять лет назад, мощь, которую ощутила там, страх, который он внушал.

«Я должна их остановить! — подумала она. — Но так я рискую запустить устройство».

Зажатая между этими вариантами, она ощутила, как притяжение двух возможностей разрывает ее пополам.

— Нет, — проговорила она, стоило «звездочетам» отодвинуть панель устройства. Его внутренности оказались незамысловатыми. Марионий мягко светился, когда они поместили его в устройство Дэла, затем закрыли панель и отступили.

— Так что оно… — хотел было спросить один из горняков, но не закончил.

Устройство закончило за него. Оно начало вращаться.

Дэл судорожно вздохнул, и по такой реакции Ланори с ужасом осознала: в действительности он крайне слабо представляет, что затеял. Он воплощал в жизнь старые планы, преследуя детскую мечту. Он бежал вслепую.

Она напряглась, готовая действовать, пусть даже это приведет ее к гибели. Потому что этого нельзя допустить.

Устройство с тихим скрежетом вращалось на усыпанном гравием полу. Затем оно приподнялось и повисло в воздухе, вращаясь все быстрее и быстрее, и, казалось, исчезло из виду, вернулось, снова исчезло. Ланори внезапно стало дурно. Физиологическая реакция на нечто чрезвычайно противоестественное.

— О Дэл, ты сам не знаешь, что…

Сама Сила отпрянула. Ланори упала на четвереньки, ее стошнило. Она ощутила, как поток Силы изгибается — это походило на естественную реакцию живого существа, отшатнувшегося от огня. На мгновение Сила покинула шахту — вместо нее было устройство, продолжавшее вращаться и то появляться, то исчезать.

Затем сфера замедлилась и зависла в воздухе, эманируя такую злобную силу и такую непостижимую энергетику, что Ланори снова стошнило.

Ослабевшая и испытывающая головокружение дже'дайи посмотрела на окружающих. Горняки лежали на земле, закрыв головы. «Звездочеты» ликовали, и Дэл был счастливейшим из них.

— Сработало, — выдохнул он с радостью и благоговением. — Сработало! Получилось! Теперь все готово. Оно создало собственную темную материю, и оно готово — и, Ланори, я так хочу, чтобы ты полетела со мной.

Она не поняла, была ли это просьба, да и не пыталась понять. Ей было все равно.

— Ты сошел с ума и превратился в чудовище, Дэл. Моя единственная цель — повергнуть тебя.

— Тогда тебе конец, — тихо вымолвил брат. Его восторженное настроение исчезло; он направил бластер в грудь Ланори и нажал на спуск.

Ланори бежит на крики, понимая, что должна бежать в противоположном направлении — настолько они ужасны. Но она спустилась в Старый город, чтобы спасти брата, и теперь боится, что опоздала.

На берегу подземного озера она находит его одежду. Она изорванная и влажная. Девочка вдыхает запах крови. Пахнет семьей.

Рябь на поверхности озера успокаивается, и оно снова мерцает.

Не заботясь о том, какая из тайн Старого города может ее услышать, Ланори кричит во тьме от горя. Она опускается на колени и прижимает одежду к груди, и, хотя кровь Дэла еще теплая, сестра начинает оплакивать его.