Заря джедаев: В бесконечность

Глава восьмая Воспоминание о боли

Ланори откинулась в своем пилотском кресле и расслабилась. Она спланировала самый быстрый маршрут от Калимара до Нокса, и теперь ей очень хотелось узнать, сможет ли Стальной Хольг добыть еще какую-нибудь информацию из поврежденной ячейки памяти. Нокс — крупная планета, и из ее почти девяноста промышленных городов под куполами примерно половина могла бы, по-видимому, претендовать на получение заказа по созданию устройства гри. Ланори не сомневалась, что требующаяся для этого особая квалификация уменьшит это число до двух-трех, но пока она не имела ни малейшего понятия, какие требования может предъявить эта древняя технология. Она вслепую летела в шторм, но пока что это было единственное имевшееся у нее направление.

Девушка связалась с мастером Дэм-Паул и обрисовала ей ситуацию. Мастер-дже'дайи пообещала, что попросит тех нескольких дже'дайи, кто в настоящее время находился на Ноксе, отслеживать транспорт, прилетающий на планету и отлетающий с нее, однако это печально известная своим отщепенчеством планета, и большинство полетов попросту не регистрируется. Проводить здесь поиски Дэла и корабля «звездочетов» — все равно что искать иголку в стоге сена, особенно учитывая отсутствие данных о типе самого корабля.

Дэм-Паул поинтересовалась, с ней ли Тре, и Ланори кивнула. За этим последовала гнетущая тишина. Но спавший на единственной в «Миротворце» койке тви'лек даже не пошевелился, посему Дэм-Паул дала отбой связи.

Ланори всматривалась в звезды, поглаживая шрамы на тыльной стороне левой руки. Она до сих пор помнила день, когда Дэл наградил ее ими. Начало конца.

— Так что, ты взаправду тут живешь? — подал голос Тре.

— Да, это же мой корабль.

— Тут немного… безвкусно. Не похоже на дом. Тебя, случаем, не мучает клаустрофобия?

— С таким-то видом за окном? — Ланори даже не подняла спинку кресла. Тре, наверное, уже заскучал, а перепалка поможет убить время.

— Я никогда не любил космические путешествия. Меня в них постоянно укачивает. Мы не созданы для межпланетных полетов. Как хорошо ни защищен корабль, я не могу точно знать, каждый раз покидая атмосферу, что меня не изжарит радиацией. А еще у тебя гравитационный модуль настроен неправильно. Мне кажется, что я в два раза тяжелее, и от этого мне еще хуже.

Ланори подняла кресло и, улыбаясь, повернулась к Тре:

— Все сказал?

— Нет. Здесь воняет. Я понимаю — ты, наверное, к этому привыкла, но вся эта электрика, смазка и твой собственный запах… И признай, что корабль довольно мелкий! Чтобы поесть, ты садишься на кровать, где спишь ночью. И этот освежитель… Должен тебе сказать, дже'дайи, я бывал в самых убогих тавернах худшей из Девяти семей Чикагу, и даже в них удобства лучше. Как ты можешь умываться водой, которая, вообще-то, используется для технических целей? И где душ? — Он скривился, словно осознав ужасную истину. — И что ты ешь?

— Поесть? Хорошая идея!

Она протиснулась в жилую зону и открыла дверцу стенного шкафчика, пихнув локтем дроида, работавшего на откидном столике.

— Нашел еще что-нибудь, Стальной Хольг?

Дроид даже не ответил. Он проводил тонкую настройку и регулировку сложной схемы проводов и чипов на поврежденном участке ячейки памяти, поэтому лишь застыл на мгновение, будто его отвлекли, а затем продолжил работу.

— Видимо, нет, — вздохнула Ланори. — Что ж, Тре. Выбирай.

Она бросила на койку несколько пакетиков — некоторые шлепнулись пассажиру на колени.

— Что это?

— Сублимированные продукты. Ты что, думал, что я прячу где-то на корабле гидропонную капсулу?

Тре взял серебристый пакетик и принялся с отвращением его разглядывать. Его лицо скривилось, лекку отдернулись, словно почувствовав что-то ядовитое.

— И ты это ешь?

— Надо только добавить горячей воды и немного соли. Иногда это довольно вкусно. Хотя вынуждена признать, что дангбатское рагу — не лучший выбор.

— Сколько времени ты проводишь на этой посудине? — Тре в притворном недоверии огляделся по сторонам.

Ланори уже начал раздражать этот разговор. Ей совсем не хотелось иметь тви'лека в попутчиках — она не доверяла ему, особенно теперь, когда разглядела настоящего, жестокого Тре за всеми его насмешками и фальшивой личиной. Но сейчас она связана с ним, а он с ней. Вежливость не повредит.

— Однажды я провела в глубоком космосе более двухсот дней — преследовала отряд спецназа с Крев-Кёра, которые стали наемниками.

— Двести?.. — Тре в отчаянии помотал головой.

— Мне не нужно того, что необходимо тебе, — напомнила Ланори. Она сунула пищевой пакет в кармашек дверцы стенного шкафа и залила его горячей водой. Помещение наполнили вкусные запахи, но их вскоре унес кондиционер. — Я знаю, что Дэм-Паул дала тебе обещание, и уверена — ты получишь все, о чем вы договорились. Но меня не интересуют огромные поместья, быстрые корабли, большое богатство, положение в обществе. Переполненные кредитные счета на десятке миров. — Она взяла пакетик и принялась за еду. — Мужчины. Поклонение. Даже обыкновенный почет. Ничего из этого мне не нужно.

Тре засмеялся:

— Ну, тогда ты…

— Потому что я знаю, что в жизни есть нечто большее, — оборвала следопыт своего спутника.

Ланори уже устала от его глупостей и злилась, что он такой недалекий. В сравнении со всем, что знала сама девушка, и со всем, что предстоит узнать тви'леку, такая мелочность раздражала Ланори.

— Есть Сила. Она связывает и удерживает нас, поэтому для меня ценность — весь мир. Она — смысл нашего существования. Нет невежества, есть знание. И это намного важнее вкусной еды или удобной ванной.

— Ты рассуждаешь, как один из кланов у нас на Калимаре. Те молятся каким-то своим богам.

— Есть разница — ведь я знаю о существовании Силы.

Тре Сана с улыбкой кивнул, не отрывая взгляда от ее лица. То был необыкновенный момент. Дэм-Паул сделала тви'лека нечитаемым, и Ланори не могла взять в толк, зачем мастеру-дже'дайи иметь в помощниках такого опасного индивида. Или, возможно, именно Дэм-Паул своими действиями подтолкнула Тре на этот путь?

— Но равновесие — штука такая непостоянная, не так ли, дже'дайи? — поинтересовался Тре, словно прочитав ее мысли.

— Ешь, — только и сказала Ланори, — это действительно довольно вкусно.

Она отвернулась и уселась в кресло пилота, размышляя о своих на время отложенных экспериментах. Одно неосторожное решение — и тьма возобладает. Но Ланори не волновалась. Она уравновешенна, а значит, беспокоиться не о чем.

Так она просидела некоторое время, и Тре, должно быть, понял, что пока надо оставить девушку в покое. Она была этому рада. Ей не нравилось присутствие на борту пассажира, и, несмотря на все ее старания, Тре Сана непрерывно нервировал ее.

Ашла и Боган оставались вне поля видимости, как и Тайтон — за сто шестьдесят миллионов километров от ее нынешнего местоположения, по другую сторону звезды Тайтос. И все же Ланори ощущала их присутствие и притяжение, как и любой дже'дайи, где бы он ни находился. Ашла была светом, а Боган — тьмой, они дарили ей умиротворение, словно она находилась в самой уравновешенной точке между лунами, под влиянием обеих, но не склоняясь ни на чью сторону.

Так бывало не всегда. В середине Великого странствия, после гибели Дэла, Ланори на какое-то время утратила равновесие. Вернулась домой. Родители помогли ей снова поверить в Силу и стать достойной ее доверия. До изгнания, конечно, дело не дошло, но тогда это очень тревожило Ланори и тревожит до сих пор.

Еще Дэм-Паул предупредила, что своими экспериментами она может снова нарушить равновесие. Алхимия плоти — генетические манипуляции с клетками, пусть и взятыми из ее собственного тела, но живущими собственной жизнью, — несла подобную опасность. Но Ланори не могла противиться стремлению использовать свои сильные стороны. Подавляя их, она словно отрицала бы саму Силу, а к чему это ведет, Ланори, к сожалению, знала.

Тогда она полагала, что это ведет к гибели. Но теперь понимала, что с Дэлом, возможно, случилось нечто худшее. Какая-то страшная разновидность безумия.

Возможно, в ходе нынешнего задания она найдет повод вернуться к своим исследованиям.

— Лесной город, — заговорила Ланори. — «Звездочеты» связывались с кем-то оттуда. Ничего хорошего.

— А что не так? — не понял Тре.

Ланори вглядывалась в обрывки сообщений, которые Стальному Хольгу удалось извлечь из поврежденной ячейки памяти. Информация оказалась закодированной, однако после дешифровки выяснилось, что разговоры велись обычным языком. А вот отправитель и получатель каждого сигнала кодировались шифром военного уровня.

— Лесной город — одно из худших мест на одной из самых опасных планет в системе, — объяснила Ланори. — Если на Ноксе к дже'дайи повально все испытывают неприязнь, то там нас просто ненавидят. Он окружен тремя разрушенными куполами, которые дже'дайи разбомбили во время Войны с деспотом. Мне тогда было всего тринадцать. Но мои родители воевали, а мой отец некоторое время служил на Ноксе. Он говорил, это жуткое место. Кислотные дожди, коррозионные газовые бури. Мы предупреждали жителей куполов, что будем бомбить, ведь они снабжали Хадию оружием, сколько бы невоенного давления мы на них ни оказывали. Несмотря на это, погибли тысячи. Много тысяч. Сколько — никто точно не знает.

— Я старше тебя, — заметил Тре. — Кажется, я припоминаю, что Лесной город тоже бомбили.

— Но не разрушили. Купол повредили, однако быстро восстановили. А вот округу разорили и все вокруг превратили в руины.

— Но все же там самая продвинутая военная промышленность за пределами Тайтона, — подхватил Тре. Казалось, он знал о Лесном городе все, но притворился невеждой, чтобы дать ей высказаться. Очередная его игра.

— И откуда ты это знаешь?

— По некоторым причинам я время от времени пользовался их продукцией.

— Так ты бывал там? — Следопыт до сих пор не интересовалась, в чем заключался бизнес Тре Саны или зачем ему нужны высококлассные технологии.

— Конечно нет! Я же говорил, что ненавижу космические перелеты.

— Но у тебя там есть связи?

Тре поднял бровь и пожал плечами:

— Но не те, кто стал бы нам помогать.

— Почему?

— Ты же дже'дайи.

— Великолепно, — буркнула Ланори. Прекрасное место выбрали для укрытия Дэл и «звездочеты», узнав, что она идет по их следам! И все же…

Дэлиен не удирал от сестры-дже'дайи. Это доказывали несколько старых сообщений, которые ее дроид извлек из поврежденной ячейки памяти. Для полета «звездочетов» в Лесном городе имелась конкретная причина — создание устройства гри. Осуществили они свои планы или нет, Ланори сказать не могла. Старый дневник Осамаэля Ора оказался неполон, и способа понять, находил ли вообще древний землепроходец эти планы гри, не было. Если находил, возможно, они в другом дневнике. В том, который Кара интуитивно не стала хранить в своей тайной комнатке. И даже если «звездочеты» располагают этими планами в том или ином виде, смогут ли они воспроизвести данное устройство — и заставить его работать, — никто знать не может. Ее задача по-прежнему остается неопределенной.

Лишь в одном следопыт была уверена: все уже зашло куда дальше, чем она рассчитывала. Опасность непомерно велика, а последствия успеха затеи Дэла — слишком ужасны, чтобы думать о них. Погоня закончится на Ноксе — там она встретится с братом лицом к лицу.

— Я проложу курс, — объявила Ланори. — А потом решим, где ты будешь спать.

Тре изобразил удивление и указал на узкую, но удобную койку.

— Об этом даже не думай! — заявила дже'дайи. Она указала на дверь, которую и прежде показывала ему.

— Мне спать вместе с топливными элементами и запасами провианта? А если там водятся космические крысы?

— Я содержу свой корабль в чистоте, — отрезала Ланори. — И я уверена, что ты ночевал и в худших условиях.

— Ну… — Все три лекку вытянулись, сигнализируя о хорошем настроении ее компаньона. Ланори попыталась сдержать улыбку; она чувствовала, что он тоже стремится сделать этот разговор безболезненным.

— Ладно, — сказала она. — Проехали. Мы будем на месте так скоро, как только возможно.

— Не уверен, что хочу оказаться там так быстро, — заметил Тре; его усталая улыбка, возможно, была первой настоящей из тех, которые видела Ланори.

— Все будет в порядке. Я о тебе позабочусь.

— А кто позаботится о тебе?

«Сила направит меня», — подумала девушка. Она отвернулась от Тре и вновь уселась в кресло, намереваясь рассчитать максимально быстрый и безопасный маршрут до Лесного города. Все это время она думала о Дэле и о том, как тогда, во время Великого странствия, не понимала, насколько он опасен.

Не понимала почти до самого конца.

Даже несмотря на то что мастер Кин'эйд сведуща в исцелении, рука и кисть у Ланори все еще болят. «Скоро боль утихнет, — пообещала ей Кин'эйд. — Я могу залечить раны, но шрамы все равно останутся. Воспоминание о боли сильнее, чем ты думаешь».

Из-за «воспоминания о боли» она едва способна сидеть спокойно даже в покоях храмового мастера Ла-Ми.

Дэл тоже там. Его раны менее серьезны — синяки и рваные царапины от удара о землю, но мастер Кин'эйд уделила ему ничуть не меньше внимания.

— Ты здесь не для того, чтобы подвергнуться наказанию, — говорит Дэлу храмовый мастер Ла-Ми. В его палатах просторно и красиво, но, несмотря на это, мастер Ла-Ми восседает в простом деревянном кресле, поставив рядом свой меч. Ланори слышала много рассказов и о нем, и о его мече. — Ты здесь для того, чтобы я мог услышать, что произошло на вершине Став Кеша. За свою долгую жизнь я понял, что рассказы… могут оказаться расплывчатыми. И что правда часто находится по сумме частей. Поэтому я прошу каждого из вас изложить мне свое видение событий.

— Все очень просто, — говорит Дэл. Он сидит перед Ла-Ми рядом с Ланори, по другую сторону от него расположилась их наставница. — Мастер Кин'эйд запретила мне использовать все мои чувства и ожидала, что я стану от этого метко стрелять.

— Я пока что не просил тебя говорить. — В голосе Ла-Ми нет строгости, но слышится властность возраста и опыта. — Мастер Кин'эйд, вы не против начать?

Женщина-забрак встает и склоняет голову.

— Да, мастер. Я проводила занятия с группой учеников при помощи сферы Дарроу. — Она излагает события точно так, как они происходили, не вынося никаких суждений, просто передает факты. Ланори не находит в ее рассказе никаких искажений: все точно, до последней детали. Кин'эйд заканчивает и снова кланяется.

— А теперь ты, Ланори Брок, — предлагает Ла-Ми.

— Все было так, как описала мастер Кин'эйд. Я изо всех сил старалась чувствовать Силу, чтобы сражаться со сферой, но признаю, что стала слишком самоуверенной. У остальных по большей части все было в порядке. Несколько синяков, ожогов, разбитых носов, а также один или два нанесенных по сфере удара. А потом настала очередь Дэла. Он хорошо держался, и я сначала решила, что он ищет Силу, и почувствовала… гордость. Радость за него. А потом сфера легко сбила его с ног, и он достал бластер. Он выстрелил несколько раз, прежде чем мастер Кин'эйд остановила его.

— Она швырнула меня наземь и едва не сломала мне руку, — заявляет Дэл. — Я чуть не перелетел через парапет.

Ла-Ми даже не смотрит на Дэла. Храмовый мастер по-прежнему глядит на Ланори, его старые глаза полуприкрыты. Он смотрит и слушает.

— А о чем ты подумала, когда один из зарядов задел тебе руку?

— Я испугалась за Дэла, — отвечает Ланори.

— Из-за того, что может сделать с ним мастер Кин'эйд?

— Нет. Из-за того, что он потерял над собой контроль.

— А теперь ты изложи свою версию событий, Дэлиен Брок.

Дэл делает глубокий, почти раздраженный вдох. Но Ланори чувствует его страх.

— Давай же, Дэл, — подбадривает она брата.

Он бросает на нее быстрый взгляд, а затем перемещает его на забинтованную руку сестры. У юного странника несчастный вид.

— Я пытался, — говорит он. — Я пытался найти Силу.

«Он лжет, — понимает Ланори. — Я знаю его так хорошо, что могу понять это по голосу».

— Я старался изо всех сил. И когда сфера меня ударила, я достал бластер, старался… следовать за Силой, стрелять, куда она мне укажет. — Он пожал плечами. — Не получилось. Прости меня, Ланори.

— Любой шрам может поведать историю. — Она повторяет слова, услышанные ими когда-то от отца.

Храмовый мастер Ла-Ми кивает.

— Счастье, что никто из вас не погиб. Мастер Кин'эйд — знаток целительства, и я считаю, что мне повезло, что она выбрала Став Кеш, а не Махара Кеш. Она умеет исцелять раны и сращивать кости, если есть время. Но ни один дже'дайи не может победить смерть. Ты действовал безрассудно, Дэлиен. Тобой двигала горячность, а не руководство Силы. Я спишу это на твой юношеский энтузиазм. Вероятно, следующие несколько дней стоит проводить тренировки с традиционным оружием, мастер Кин'эйд.

— Именно об этом я и думаю, — говорит Кин'эйд.

Она встает, и, словно по молчаливому сигналу, поднимаются и Ланори с Дэлом.

— Останься, Ланори, — просит Ла-Ми.

Брат с учителем уходят, и вот Ланори оказывается наедине с храмовым мастером. Он стар и силен, но не страшен. В нем есть доброта, от которой она чувствует себя уютно, но она ощущает его беспокойство.

— Твой брат.

Это единственное, что произносит мастер. Это вопрос?

— Он старается, — говорит Ланори. — Он знает, зачем мы совершаем Великое странствие, и он делает все возможное.

— Нет. Боюсь, он уже сдался. Некоторые не способны принять Силу, и им нелегко найти равновесие в своей душе.

— Нет!

Она вскакивает на ноги. Храмовый мастер сидит, он по-прежнему невозмутим.

— Наши родители — дже'дайи! Мы тоже должны стать дже'дайи!

— Ты уже стала, Ланори. Я чувствую, что у тебя большое будущее. Ты сильная, взрослая, здравомыслящая, и ты обладаешь… — он вытянул руку и качнул ею влево-вправо, — равновесием, так или иначе. Но с твоим братом по-другому. Он несет в себе тьму, и то, что он чурается Силы, делает его слишком темным, чтобы проникнуть, слишком глубоким для меня, чтобы постичь. Возможно, для него еще существует путь назад. Но ты должна понять, насколько опасным он может стать. Тебе надо быть осторожной.

— Я обещала родителям… Он мой брат, я люблю его, и я его спасу.

— Иногда любви недостаточно.

Ла-Ми поднимается и берет ее за руку. Он молчит, но она ощущает прикосновение в своих мыслях, краткое, но сильное, и девочка на мгновение видит мысли, недавно проносившиеся в голове Дэла.

Темные, мрачные мысли.