Зардан. Последний маг

Глава 7

Кто из мальчишек никогда не мечтал залезть в разрушенный, забытый дом, обшарить в нем каждый уголок и отыскать клад? Я точно когда-то мечтал. Но оказалось, что на самом деле это не такое уж веселое занятие. Прежде всего, выбрал дома, которые казались наименее ветхими. Не хотелось упасть и свернуть шею. К пятому дому у меня даже выработался некий ритуал. Я подходил, прикасался ладонью к двери. От одних домов шел холод, от других — будто тепло. Никогда раньше не замечал подобного. Но из «холодных» вошел только в один — и почти сразу вылетел оттуда. Внутри было пусто, а еще постоянно присутствовало ощущение, что кто-то сверлит взглядом спину, и от этого становилось тошно.

А вот в «теплые» дома входил без опаски. Их было немного, зато они неизменно радовали находками, будто этим стенам надоело скучать в одиночестве. Так, к вечеру второго дня я перетаскал в свое убежище несколько целых мисок, большой чан, пару почти новеньких кастрюль, чашки, тарелки, столовые приборы. Кроме того, в одном двухэтажном домике точно жила семья с детьми. И они почти ничего не забрали с собой, поэтому моя одежда пополнилась штанами, рубахами и даже парой ботинок. А еще я захватил оттуда плащ, постельное белье и подушку. Почему же люди ушли отсюда? Что им мешало? Надо попытаться осторожно выспросить в городе. Может, какая болезнь? Но здесь я чувствовал себя в безопасности, а умру — никто тужить не станет.

От одиночества хотелось выть, несмотря на то, что ни минуты не сидел на месте. К вечеру снова сбегал в город, пополнил припасы и попытался приготовить суп. Получилось непонятное варево. Все-таки я никогда не был силен в кулинарии, только изредка наблюдал, как готовит мама, но всему можно научиться.

Беспросветная тоска первых дней после раскрытия силы постепенно отступала, но никуда не девалась. И вечером, сидя на пустой кухне перед миской почти несъедобного супа, я ощущал, как щиплют глаза от непролитых слез. Но какие уж тут слезы? Расклеюсь, и что потом? Рядом нет мамы, чтобы пожалеть, или отца, чтобы поддержать. Как у них нет сына.

Опустил голову на руки и сидел долго-долго. Затем поднялся и заставил себя лечь. Я собирался проснуться рано, чтобы снова отправиться искать работу, а если не повезет — продолжить обыск домов.

На этот раз первый пункт плана удалось выполнить. Ночью меня пару раз будили шаги, но я не поднимался, а проснулся, стоило солнцу появиться над горизонтом. Наскоро позавтракал хлебом и водой, собрался, причесался — гребни нашлись почти во всех обысканных домах, и вылетел в прохладный утренний воздух. А день, между тем, обещал быть жарким. Солнце слепило, и я был уверен, что скоро духота и лето возьмут свое. Облаков не было, лишь над самыми крышами домов зависло крохотное белое облачко.

С десяток поворотов — и вот я уже на одной из главных улиц. Снова пробежался по лавчонкам, но ответ не изменился: работы нет. Уже собирался уходить, когда заметил, как к булочной подъехала телега, груженная мешками с мукой. Может, это мой шанс? А булочник уже появился на пороге, и явно был чем-то недоволен.

— Доброе утро, — я робко подошел к нему.

— Доброе утро, парень, — кивнул тот. — Что ты хотел? Хлеба еще в печи, будут через час.

— Нет, я… Я хотел спросить, не нужно ли вам помочь разгрузить эти мешки.

Булочник окинул меня внимательным взглядом.

— А нужно, — притопнул ногой. — Мои помощники, пройдохи, вчера ходили к другу на свадьбу, и, как видишь, ни одного, ни другого здесь нет. Так что помощь лишней не будет. Но много не заплачу. Три медяка.

— Подойдет.

Это было ничтожно мало, но выбирая между пустотой в кармане и тремя медяками, второй вариант казался куда более привлекательным. Мешки были тяжелыми, однако и я привык работать, поэтому достаточно быстро перетаскал их в указанное место на складе. Булочник наблюдал за мной с любопытством. Ожидал, что задача окажется не по силам? Или я настолько скверно выглядел после недели пути?

— Тебя как звать, парень? — спросил он, протягивая монеты.

— Зардан, — ответил я.

— А ты ведь не местный. Местных ребят я всех в лицо знаю.

— Я пришел из Тольхима, — назвал одну из знакомых деревушек.

— Один?

— Один, — склонил голову. — У меня никого нет, и тетка не захотела кормить лишний рот.

Та же история, в которую и самому неплохо бы поверить.

— Ясно, как день, — хмыкнул булочник. — Вижу, парень ты серьезный. Заглядывай, может, еще найдется для тебя работенка.

— Спасибо!

Наверное, у меня на лбу была написана радость, потому что булочник тоже заулыбался.

— Можешь звать меня папаша Миррат, — сказал он. — И в благодарность за хорошую работу позволь угостить тебя завтраком.

— Нет, я не… — вспомнил неудачную попытку остаться на ночлег.

— Не упрямься! Мои помощники всегда завтракают со мной. Ступай в дом.

И распахнул передо мной двери. В доме пахло сдобой. Рот сразу наполнился слюной. Папаша Миррат, видимо, жил один, потому что вокруг не чувствовалась женская рука. Зато здесь точно была кухарка, потому что к аромату сдобы примешивался и другой — омлета с зеленью.

— Садись, — Миррат указал на большой тяжелый стол. — Марта! У нас гости.

В комнату выглянула розовощекая женщина, сама сдобная, как булочка. Может, все-таки жена?

— Марта — моя прислуга, — развеял папаша Миррат мои сомнения. — Прекрасно готовит, сейчас сам попробуешь.

А женщина уже расставила перед нами миски с овощным рагу и тарелки с омлетом. Как давно я даже не нюхал ничего настолько вкусного! Постарался показать воспитание и глотать не слишком быстро, но голод взял свое, и омлет исчез за пару минут, как и две булочки с компотом. Миррат наблюдал за мной, подперев рукою щеку. И только когда я проглотил последний кусочек, спросил:

— А где ты живешь, парень?

— Плачу за комнату, — выпалил я, надеясь, что не покраснел. — Надеялся, что где-то на окраинах жилье будет дешевле, только они выглядят заброшенными.

— Не суйся туда, — покачал головой добрый булочник. — Там творится неладное. Проклята земля.

— Как это — проклятая? — уставился на него огромными глазами. Взрослый ведь человек. Неужели и правда верит?

— А вот так, Зардан. Это было не так давно, лет семь тому назад. Да только завелся на окраине маг. Жители как узнали, конечно, захотели избавиться от скверны, и сожгли его вместе с домом. Вот только маг никуда не ушел, и он перед смертью проклял землю, на которой жили его обидчики. Сначала начали умирать люди в соседних домах, потом дальше и дальше. Кто-то бежал сразу. Кто-то дождался, пока и в его дверь постучит беда. Разное бывало, парень. Да только потом из района все съехали, а между окраиной и городом закопали дары Эррея, дальше проклятие и не пошло. Послушай папашу Миррата, не ходи туда, если дорога головушка. Там даже мародеры пропадали, не возвращались никогда.

А я ведь тоже — мародер, в какой-то степени. Но ведь не чувствовал зла в своем доме. Может, те «холодные» дома и есть проклятые? И в них жили те, кто убил мага? Если так, к ним не стоит приближаться. Существо же, которое топало в моем домишке, не пыталось изгнать незваного соседа. Может, потому, что я сам маг?

Пообещал папаше Миррату, что буду осторожен, попрощался, договорившись, что завтра загляну, и поспешил в обратный путь. На два заработанных медяка все-таки купил мяса, потому что суп, состоящий из одного лука, вкусным сложно было назвать, а на оставшуюся монетку взял чечевицы, зелени и соли. Теперь от голода не умру.

Не умереть бы от чего другого… Не то, чтобы я верил в проклятия, но ведь и в призраков, и в магию не верил до поры до времени. В обжитый дом возвращаться не хотелось. Все-таки он вряд ли когда-то станет окончательно моим, но и выбора не было. Для верности заглянул еще в пару лавчонок, убедился, что там работы нет, и все-таки зашагал к окраинам. Уже шел по пустынным улицам, когда вокруг всколыхнулся воздух. Что это было? Остановился, оглянулся. Посреди жаркого летнего дня вдруг стало так холодно, что застучал зубами. Липкие коготки ужаса коснулись спины. Захотелось бежать так быстро, как смогу, и запереть хлипкую дверь моего убежища. Может, и стоило бы побежать, только вместо этого замер, разглядывая пространство перед собой. А когда из пустоты услышал рык огромного зверя, понял, что и шага сделать не смогу.

Кто бы ни был передо мной, он тоже остановился. Казалось, ощущаю чужое дыхание: вдох, выдох. И сам дышал в такт. А затем вдруг послышался цокот когтей по мостовой. Он постепенно удалялся, и я остался один.

С кем бы я ни встретился, оно ушло. Почему-то не пожелало пообедать мною. На дрожащих ногах я едва добрался до дома, заперся на засов, упал на кровать и укрылся с головой покрывалом, даже не разобрав покупки. Меня трясло долго. Подкидывало над кроватью, душило. И лишь ближе к вечеру удалось взять себя в руки. Зажег светильник, чтобы не оставаться в полумраке, и принялся за приготовление ужина. Это отвлекало. Правда, все ножи в моем распоряжении были тупыми, и мясо я кромсал, пока совсем не стемнело. Еще дольше оно варилось, и мой поздний ужин был готов лишь к полуночи. Зато засыпал сытым. Был уверен, что просплю до самого утра, однако когда открыл глаза, все еще было темно. А главное — снова ощущалось чужое присутствие.

Нет, это не было существо с улицы. Я поднялся и вышел в общую комнату. Привычно пусто, только лучи лунного света, льющегося сквозь окно, чертили узоры на полу. Но я был не один, готов поклясться.

— Кто ты? — замирая от страха, спросил у пустоты. — Покажись.

Тишина…

— Покажись, слышишь?

Что-то скрипнуло, но это, скорее, был ветер.

— Ты испугаешься, — вдруг прозвучал детский голосок. — И убежишь, а ты мне нравишься.

— Не убегу, — пообещал невидимке.

— Хорошо, — вздохнул мой собеседник, и посреди комнаты проявился белый силуэт. Ребенок. Девочка лет восьми, в пышном платьице, аккуратных туфельках, с лентой в волосах. Конечно, мертвая.

— Здравствуй, — помахала мне ладошкой.

— Здравствуй.

Надо же, начал привыкать. Даже страх исчез.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась моя соседка.

— Зардан, — ответил я. — А тебя?

— Молли.

— Это твой дом?

Молли отрицательно качнула головой.

— Нет, моего дома не осталось, — сказала она. — Он был на соседней улице, но его сожгли. Поэтому я не привязана к месту, только не могу выйти за границы района.

— Проклятие? — понял я.

— Не совсем. — Девочка пожала худенькими плечиками. — Почему ты поселился здесь, Зар? Тут ведь никто не живет.

— Потому, что я маг.

Молли улыбнулась. Странная улыбка на лице призрака.

— Мой папа тоже был магом, — поделилась она. — И я бы стала, когда выросла, но не успела. У тебя в семье есть еще маги?

— Нет.

— Значит, были когда-то. Сила иногда спит несколько поколений, а потом просыпается. Раз ты маг, тогда понятно, почему Сай тебя не трогает.

— Сай — это кто? — спросил изумленно.

— Это папин пес, — пояснила Молли. — Мы и погибли втроем: я, папа и Сай. А мама еще до этого.

Снова стало не по себе. Может ли быть, что местные жители убили не только мага, но и его дочь? Она ведь совсем кроха, и силы у неё не было.

— Сай часто гуляет с папой. — Молли приподнялась над полом, чтобы не смотреть на меня снизу вверх.

— Я думаю, что видел сегодня твоего пса, — вспомнил стук когтей.

— Днем он гуляет один, стережет улицы. А ночью ходит с папой.

— А ты? — спросил я. — Почему не с ними?

— Потому что папа изменился, — вздохнула Молли. — Его сила стала черной, когда пришли те люди. Он пытался защитить меня, но не смог, и тогда проклял их. Я пыталась подойти к нему или позвать, но не получается. Ко мне прибегает только Сай. Он меня защищает. Хочешь, я вас познакомлю?

— Да как-то не очень, — ответил искренне, вспомнив ощущения днем. — Это ты ходишь по моему дому ночами?

— Я. Нас тут всего-то трое. Если появляются чужие, папа их прогоняет. Ты не бойся, Зар, тебя никто не тронет. Живи, сколько захочешь. Только можно мне иногда к тебе заглядывать?

— Да, всегда, когда пожелаешь.

Наверное, этой малышке здесь одиноко. Булочник говорил, земля была проклята лет семь как. Получается, что вот уже семь лет Молли заперта тут.

— А ты почему осталась? — спросил у неё. — Может, лучше было бы… Не знаю. Пойти дальше?

— А папа? — уставилась на меня девочка. — Я без него не уйду, а он не может. Поэтому пока он тут, я тоже останусь.

— Понимаю.

Где-то вдалеке послышался вой.

— Сай, — улыбнулась Молли. — Наверное, кто-то снова хочет сюда пройти. Но ты не беспокойся, папа с Саем не пустят. А магов, кроме тебя, давно уже не заглядывало. Я пойду, поиграю с Саем. До завтра, Зардан.

— До завтра, Молли.

Силуэт девочки растаял. Вой прекратился. А у меня на сердце была тяжесть. Молли жаль до слез! В чем она виновата? В том, что у её отца была магия? В том, что когда-то могла появиться и у неё?

Вернулся в спальню, лег и закрыл глаза. Я перестал понимать хоть что-нибудь. Казалось, что шестнадцать лет своей жизни спал и видел сны, а реальность оказалась страшной и жуткой. Такой страшной, что не знал, как с ней мириться.

Есть ли способ помочь Молли и её отцу? Даже если и так, мне он неизвестен, а единственный потенциальный наставник сбежал. Может, поговорить с самим магом? Но уж точно не сегодня. И потом, это может быть опасно. Если, как говорит Молли, его сила стала черной, значит, вряд ли он лучится добром.

Я долго лежал и таращился в потолок, чтобы задремать только на рассвете. Но сквозь сон мне казалось, что кто-то стоит рядом с кроватью и смотрит на меня. Или же это только снилось?