Зардан. Последний маг

Глава 37. Последняя печать

Все, чего мне хотелось — поскорее поставить печать и, наконец, почувствовать себя свободным. Отдохнуть, чтобы снова двинуться в путь и поскорее завершить начатое, остановить болезнь. Вот только когда судьба считалась с моими планами? Я понял это, когда свернул на сельскую улочку и увидел сгорбившуюся фигурку матери.

— Зардан! — Она кинулась навстречу. — Я хотела поговорить, а ты так быстро ушел.

— Прости, у меня дела, — увернулся от объятий. — Чем скорее получится остановить эпидемию, тем меньше людей от неё пострадает.

— Да, я понимаю, родной, но мы так давно не виделись, и неизвестно, когда увидимся снова.

— У тебя есть время, пока идем к лесу, — ответил я.

— Злишься? — Мама поняла правильно. — Ты же знаешь, что у меня не было выбора, Зар.

— Был, мама. — Я все-таки остановился. — Не надо лгать себе. Вы поспешили избавиться от меня, будто то, что со мной происходило, заразно. И что теперь? Литы нет, отец был одной ногой в могиле. Без магии этот мир пропадет. Но все равно окружающие продолжают считать меня злом. А я не зло, мама.

— Я знаю, милый.

— Не о чем говорить.

И ускорил шаг, но она не отставала.

— Мне жаль, — проговорила отрывисто. — Очень жаль, Зар.

— Не ври. Вы обо мне и не вспоминали.

— Это неправда!

— Но не искали уж точно.

Мама промолчала. Я понимал, почему они с отцом так поступили со мной, только разве от этого легче? Нет и еще раз нет. Столько раз моя жизнь висела на волоске. Столько раз мне было горько, больно, страшно. А сейчас простить? И хотелось бы, но как?

— Прости. — Слова мамы будто откликнулись на мои мысли. — Что бы ты ни думал, мы любим тебя, Зардан. И благодарны, что ты пришел помочь. Ты стал таким сильным.

— У меня был хороший наставник. И я тоже благодарен вам, мама. За то, что хотя бы знаю, каково это — иметь счастливое детство. Часто, когда становилось невмоготу, я вспоминал…

В горле запершило, и я замолчал. Этот разговор изначально не имел смысла, а мне пора было заканчивать дела.

— Мне нужно поставить печать, — сказал ей. — А утром я уеду. Если понадоблюсь, Тим знает, где меня искать.

И скрылся, пока мог. Лика уже ждала меня на знакомой опушке.

— Зар, ты в порядке? — кинулась ко мне.

— Нет, — ответил отрывисто. — Не в порядке, Лика. Я безумно устал.

Сел на траву и обхватил голову руками. Было больно. Столько лет спустя — больно. И я не знал, что с этим делать. Лика опустилась рядом, не жалея платья, и обняла, покрывая лицо поцелуями. Она умела забирать мою боль. Я прижался к ней и затих.

— Все будет хорошо, — обещала она, гладя меня по плечам. — Скоро все наладится, Зар. Ты поставишь последнюю печать, и мы вернемся в Антеман. Сделаем так, чтобы больше ни один маг не пострадал, хотя бы на наших землях.

— Спасибо, родная. Люблю тебя.

— И я люблю тебя, Зар, — улыбнулась Лика. — А теперь давай ставить печать.

— Хорошо. Держись чуть позади.

И я первым зашагал в лес. И вдруг понял то, чего не могли знать люди в поселке. В лесу струилось два магических источника, темный и светлый. Вот и ответ на мои вопросы. Чистая магия, которая наполняла мое тело, и я нежился в её волнах. Так сладко! Так хорошо. Прошел чуть дальше, туда, где чувствовал самое сильное биение, и замер, давая силе наполнить тело. А затем свил печать так, будто это было игрушкой. Она надежно впечаталась в землю и вспыхнула, а силы быстро восполнились, как будто и не было перерасхода.

— Отвар? — спросила Лика.

— Не надо. Чувствуешь, какое здесь особенное место? — спросил я.

— Да, — ответила она. — Неудивительно, что ты отсюда родом. Здесь будто все дышит магией. Я чувствую себя гораздо сильнее, даже страшно.

— Не бойся. Главное, что печать установлена, и мы можем ехать в столицу.

— Ты так торопишься, — вздохнула Лика.

— Люди гибнут, — ответил я.

— А мне кажется, ты просто бежишь от себя самого. Но твоя семья тебя любит, Зар, что бы ты ни думал. Я говорила с твоей мамой, она очень беспокоится.

— Раньше надо было… беспокоиться, — ответил я и пошел обратно к поселку, уже зная, что увижу.

Сложенные в мольбе руки, заплаканные глаза. Только теперь это были не незнакомые люди, а те, кого я знал с детства. И каждый просил:

— Зардан, пожалуйста!

И у каждого была своя беда. Конечно, я не отказал, но стоило вылечить кого-то, как его близкие тут же окружали меня и начинали расспрашивать, где был, откуда приехал, почему исчез. А я знал, что в любое другое время меня постигла бы судьба Дема, и вместо радушных лиц и слов ждали бы острые камни, поэтому торопился уйти.

— Эй, имейте совесть! — Когда к нам с Ликой присоединился Тим, даже не заметил. — Силы Зара тоже не безграничны. Получили рецепт? Идите, не только вам нужна помощь.

Стараниями брата толпа рассасывалась, и становилось легче дышать. Наконец, последняя дверь закрылась, и мы потащились на постоялый двор. Я подумывал утром еще раз сходить в лес, чтобы восполнить силы, но это уже утром, потому что сейчас готов был уснуть на любой скамье.

— А ты силен, братишка! — весело гомонил Тим. — Сильнее меня.

— Я много работал, — отвечал ему.

— Так и я немало. Но знаешь, я так и не получил знамение на шестнадцатилетие, представляешь? И вообще никто после тебя не получил, но маме я сказал, что слышал какой-то голос, чтобы не расстраивать. Наверное, ты всю магию себе забрал.

— Нет, она на месте, — улыбнулся я. — Ты должен чувствовать.

— А я туда больше не ходил. Ты рано едешь?

— Да, как только рассветет.

— Тогда до встречи, наверное? — Тим остановился у низкого частокола, ограждавшего постоялый двор.

— До встречи, братишка. Был очень рад тебя видеть. И как только все наладится, напишу, приезжай.

— Обязательно!

Тим хлопнул меня по плечу, затем подумал — и обнял.

— Увидимся, Зар.

— Увидимся.

Я смотрел, как он уходит в сторону дома деда, и думал, как же хорошо, что Тиму не пришлось столкнуться с тем же, что и мне. И как жаль, что дедушка не вмешался раньше. Хотя, с другой стороны, тогда мы не познакомились бы с Риком, и я никогда не встретил Малику. Нет худа без добра, правда?

А утром, посетив место силы, мы двинулись в путь к столице. Когда проезжали мимо дома, заметил маму и сестру. Они стояли на пороге и смотрели нам вслед. Я знал, что мы расстаемся надолго, и был рад, что хотя бы на миг смог стать ближе к ним.

А дорога вилась и вилась. Солдаты заботились о том, чтобы нас никто не останавливал, да и не находилось желающих сталкиваться с вооруженным отрядом. Только все больше людей узнавали, кто я и куда еду. Они выстраивались вдоль дороги и просили о помощи, а я понимал, что времени нет. Что-то подгоняло меня. Ведь когда печать станет на место, болезнь пойдет на спад и перестанет забирать жизни. Каждый час промедления может стоить слишком дорого. Поэтому я зашторил окна экипажа, чтобы не видеть этих людей. Лика притихла. Она почти все время держала меня за руку, будто боялась отпустить.

— Я справлюсь, — говорил ей. — Не о чем беспокоиться.

— Я знаю, но… страшно, — отвечала она. — Все эти люди… Они ведь ненавидят магов. А что с нами будет, когда станем не нужны? Не растерзают ли нас на месте?

— Если и так, я буду сражаться до конца.

Но я надеялся, что до этого не дойдет. Зачем я спасал кого-то, если придется убивать? И потом, нас всего двое, а жителей в Ассари — тысячи. Любой из них может напасть, любого стоит опасаться. Король сделал мне плохую услугу, заставив проявить силу при свидетелях. Теперь все знали, кто я. Но как иначе? Иначе нельзя.

А утром, посетив место силы, мы двинулись в путь к столице. Когда проезжали мимо дома, заметил маму и сестру. Они стояли на пороге и смотрели нам вслед. Я знал, что мы расстаемся надолго, и был рад, что хотя бы на миг смог стать ближе к ним.

А дорога вилась и вилась. Солдаты заботились о том, чтобы нас никто не останавливал, да и не находилось желающих сталкиваться с вооруженным отрядом. Только все больше людей узнавали, кто я и куда еду. Они выстраивались вдоль дороги и просили о помощи, а я понимал, что времени нет. Что-то подгоняло меня. Ведь когда печать станет на место, болезнь пойдет на спад и перестанет забирать жизни. Каждый час промедления может стоить слишком дорого. Поэтому я зашторил окна экипажа, чтобы не видеть этих людей. Лика притихла. Она почти все время держала меня за руку, будто боялась отпустить.

— Я справлюсь, — говорил ей. — Не о чем беспокоиться.

— Я знаю, но… страшно, — отвечала она. — Все эти люди… Они ведь ненавидят магов. А что с нами будет, когда станем не нужны? Не растерзают ли нас на месте?

— Если и так, я буду сражаться до конца.

Но я надеялся, что до этого не дойдет. Зачем я спасал кого-то, если придется убивать? И потом, нас всего двое, а жителей в Ассари — тысячи. Любой из них может напасть, любого стоит опасаться. Король сделал мне плохую услугу, заставив проявить силу при свидетелях. Теперь все знали, кто я. Но как иначе? Иначе нельзя.

И только десять дней спустя мимо потянулись вымощенные улочки столицы. Здесь, как и везде, на окраинах были бедные районы. Люди выходили из домов и таращились на нас, будто знали, кто едет. А может, и правда знали? Слухи распространяются быстро. Затем низкие домики сменились богатыми особняками. Из них никто не выглядывал. Слишком много чести для безродного мага.

Я никогда раньше не бывал в столице, но сейчас не хотелось любоваться её красотами. На примере Антемана я уже знал, насколько пустым бывает все под маской богатства и благополучия.

Вдруг послышалось лошадиное ржание, и минуту спустя один из солдат, сопровождавших нас, заглянул в экипаж.

— Лорд Айнвотер, его величество приказывает немедленно прибыть во дворец.

— Хорошо, — ответил я. Можно подумать, у меня есть право выбора. А может, король уже передумал? Или нашел мага, который может избавить его от клятвы? Страха не было, только безграничная усталость и желание завершить то, что начал. Только бы получилось.

Когда экипаж остановился, я спрыгнул и пожал руку Лике. Говорил себе. Что меня не поразить величием дворца? Я ошибался. Потому что дворец Зертиса выглядел рядом с этим бледно-серебристым зданием обычным бараком. Замер, разглядывая острые башенки, которые, казалось, царапали небо. Узкие окна с цветными витражами, широкая лестница, белоснежным лебедем раскинувшая крылья. Мне страшно было входить внутрь, чтобы не оскорбить этой красоты.

— Идем, — потянула меня Малика.

Я старался не глазеть по сторонам, напоминая себе, что приехал не для этого. Получалось с трудом. Разве можно было не рассматривать пушистые ковры? Картины в золоченых рамах? Люстры, которые, казалось, свешивались до самого пола?

Но вот мы остановились.

— Ожидайте, — приказал слуга, сопровождавший нас.

Впрочем, ждать пришлось недолго. Минуту спустя дверь распахнулась, и нас пригласили в королевский кабинет.

Альберт сидел за столом и писал. Мы поклонились, как того требовал этикет. А я отметил, что король плохо выглядит. Касаться магией без разрешения будет неприлично, а вот когда поставлю печать, мне хотелось бы убедиться в своей правоте.

— А, лорд Айнвотер, тея Зертис. — Король взглянул на нас покрасневшими, воспаленными глазами. — Я ждал вас еще вчера.

— Пришлось задержаться, ваше величество, — ответил я. — Многим людям требовалась помощь.

— Ваша помощь нужна, прежде всего, государству, лорд Зардан, — сурово ответил король. — Вы должны понимать, что за каждый час промедления кто-то заплатит жизнью.

«Например, вы», — хотелось ответить, но сказал другое:

— Я понимаю, ваше величество. Сегодня последняя печать будет поставлена.

— Ассари надеется на вас. Укажите место, стража расчистит его для вас.

— Площадь перед королевским дворцом.

Король вздрогнул.

— Не вижу логики в выборе мест, — сипло ответил он.

— Поверьте, она есть. И я бы хотел, чтобы вы присутствовали при установке последней печати, ваше величество.

— Отказываюсь.

Так я и думал. Вообще, это была идея Рика. Королю стоило увидеть истинную мощь магов, чтобы он в будущем знал, что его ждет, если нарушит клятву. Что ж, обойдемся и без него. Я понимал, что легко не будет. Если бы не источники силы, то мог и не доехать до столицы. Но вот он я, здесь. Значит, шансы все еще есть, и стоит побороться.

— Когда вы готовы приступить? — спросил Альберт, прерывая затянувшееся молчание.

— Немедленно, — ответил я.

— Право ваше. Стража, расчистить дворцовую площадь! Чтобы ни одна душа не мешала, — крикнул король. — А вы пока обождите.

Мы с Ликой сели в предложенные кресла. Снова поднял голову страх: а вдруг что-то пойдет не так? Но я понимал, что сейчас бояться глупо. Надо пойти и сделать то, зачем приехал. Иначе не стоило и браться.